Марина Серова
Сердце напрокат
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Глава 1
Телефонный звонок застал меня в дверях – я как раз собиралась на пробежку. Каждое утро, в мороз и в жару, в слякоть и в снежную пургу я стараюсь посвятить полтора-два часа бегу. Исключений из правил я стараюсь не допускать. Собственно говоря, помешать мне может только одно – работа.
Бег для меня – настоящее удовольствие. Кроме того, мой тренированный организм начинает тосковать, когда не получает привычных нагрузок, и последствия бывают скверные – то суставы заноют, то даст о себе знать давняя травма колена, то позвоночник напомнит о том, что мне уже давно не восемнадцать, что я совершила бесчисленное количество парашютных прыжков, а однажды меня сбросили с крыши высотки… В общем, себе дороже. И я стараюсь держать себя в форме.
Вот и сегодня я проснулась, предвкушая удовольствие от пробежки. Выглянула в окно – моим глазам предстал провинциальный город, укутанный в белоснежную вату, ну точно крышка коробки с немецкими рождественскими печенюшками. Город еще спал. Отлично, значит, у меня есть шанс насладиться не только свежим воздухом, движением и свободой, но и одиночеством. Я очень ценю эти утренние часы, когда воздух чист и прозрачен, дороги пусты и безопасны, улицы безлюдны… Э-э, Евгения Охотникова, похоже, ты стареешь. Послушать тебя, так идеальный город – это мегаполис после удара нейтронной бомбы… Мрачная шуточка, не спорю, но и настроение у меня было не ахти. Два дня назад я застрелила человека. Несмотря на то что такое со мной происходит не в первый раз, я еще не оправилась от потрясения.
Не подумайте плохого – я вовсе не киллер. Наоборот – я, Евгения Охотникова, телохранитель – единственная женщина-телохранитель в нашем провинциальном Тарасове. И тип, которого я застрелила, покушался на жизнь моего клиента. Так что выбора у меня не было.
Зашнуровывая в прихожей зимние кроссовки, я бросила быстрый взгляд в зеркало. Оно отразило коротко стриженную темноволосую особу спортивного телосложения. Кожа у особы была идеально гладкой, глаза блестели, щеки розовели, и вообще вид на редкость здоровый и отдохнувший. Н-да… Иди-ка ты лучше, Охотникова, побегай.
Я застегнула куртку, распутала провода наушников, которые почему-то вечно норовят завязаться в хитроумные узлы, щелкнула кнопочкой плеера, запуская «случайное воспроизведение», глубоко выдохнула…
И тут до моих ушей донесся далекий звук – треньканье стационарного телефона. Кто это может звонить мне в такую рань? Сейчас этот тип разбудит мою тетушку Милу, а у нее снова бессонница, я слышала, как она ворочалась в кровати в своей комнате до четырех утра и только недавно заснула… Выругавшись про себя, я прямо в кроссовках протопала в гостиную, где помещался аппарат. Сорвала с себя наушники и рявкнула в трубку:
– Охотникова!
– Евгения Максимовна? – уточнил мужской голос.
– Нет, Мария Стюарт! – не сдержалась я. Ну сколько можно отвечать на одни и те же дурацкие вопросы?! Я использую свою фамилию вместо «Алло» ради экономии времени. Но каждый звонящий уточняет мое имя и отчество!
Хотя я не вполне справедлива, в нашей квартире проживает еще одна дама с той же фамилией – Людмила, моя тетушка. Возможно, звонок адресован именно ей, так что нечего психовать понапрасну… Оставалось списать мое раздражение на то, что меня оторвали от любимого занятия. Ну представьте себе наркомана, которого сняли с иглы за секунду до того, как он нажал на поршень шприца. Представили? Вот и я не бегала целую неделю…
Я вздохнула и уже гораздо вежливее сказала в трубку:
– Евгения Максимовна. Слушаю вас.
В конце концов, человек на том конце провода не виноват в том, что мне пришлось всадить три пули в того урода – чувствительность у него оказалась как у диплодока…
– Моя фамилия Скрынник, – сообщил мне собеседник. – Я говорю от лица одного очень серьезного человека, который хотел бы с вами встретиться.
Произнеся эту загадочную фразу, мужчина замолк, давая мне время пошевелить мозгами. Ну, не скажу, что такое предложение меня очень уж удивило… Многие важные пузатые дяденьки считают себя настолько занятыми, что общаются с внешним миром исключительно через посредников. Мне только не понравилось выражение «серьезный человек». Наводило, понимаете ли, на мысли о братве.
– Вы от кого? – резко спросила я. – Предупреждаю, если от Копченого, тогда давай до свидания. На него работать не буду, нет, и не уговаривайте.
Предпочитаю сразу брать быка за рога, а не крутить ему хвост…
– Не знаю никакого Копченого, – хмыкнул мой собеседник. – Мой начальник – уважаемый человек. Я уполномочен вести переговоры с вами от его имени. К сожалению, не могу пока вам его назвать, но очень скоро вы все узнаете.
Я закусила губу. Дело в том, что этот тип назвал своего работодателя «начальником». Не «босс», не «патрон», а именно «начальник». Это кое-что говорило о моем собеседнике. А именно – родом он из госструктур. МВД или, вероятнее всего, ГБ. Он не какая-нибудь мелкая сошка. «Уполномочен вести переговоры»… Скорее всего, глава службы безопасности. Копченого не знает – значит, не местный. Интересно получается… Это кто же у нас такой нарисовался? Всех серьезных людей в нашем городишке я знаю наперечёт.
– Слушаю, – я решила не тратить время на бессмысленный обмен любезностями.
Я выслушала собеседника, просчитала его. Предложение меня заинтересовало – что ж, настало время встретиться с «начальником».
Собеседник примолк – видимо, не ожидал, что я так быстро соглашусь. Потом кашлянул и проговорил:
– Машина будет у вашего подъезда через десять минут. Серебристый «Лендровер», госномер три восьмерки. До встречи.
И отсоединился. Я задумчиво почесала трубкой за ухом.
– Женя, что-то случилось? Сколько времени? На улице еще темно…
Я обернулась. На пороге гостиной стояла моя тетя. Мила куталась в теплый халат и выглядела бледной после бессонной ночи.
– Мила, прости! Ничего не случилось, просто какой-то болван раздобыл наш домашний номер вместо того, чтобы звонить мне на мобильный…
Тетя провела рукой по лбу:
– Ох, Женя, мне снились такие ужасные сны… настоящие кошмары. Какие-то люди в тебя стреляли…
– Это не кошмар, тетя, просто трудовые будни, – ухмыльнулась я. Увидев выражение лица Милы, я тут же воскликнула:
– Шучу, шучу! Извини!
– Этот твой солдатский юмор, Женечка, – укоризненно покачала головой Мила, – не всегда к месту! Ох, иногда я думаю, что лучше бы тебе родиться мужчиной…
Вот так так! Впервые в жизни слышу от тетушки такое!
Я смерила взглядом свое отражение в зеркале. Отражение подмигнуло мне.
– А мне нравится быть женщиной! – усмехнулась я. – Могу делать все то же, что и мужчины… И вдобавок куча бонусов. Например, могу надувать губы и хлопать ресницами. Ну кто еще из телохранителей может себе такое позволить, а?
Мила расхохоталась. Довольная тем, что удалось развеселить тетю, я чмокнула ее в щеку и отправилась собираться. Минуты стремительно утекали, следовало торопиться. Серьезные люди ждать не любят…
У меня не только юмор солдатский – некоторые привычки тоже. Например, я умею одеваться за сорок пять секунд. Причем не «майка-берцы-камуфляж», а как полагается – стильный брючный костюм от Нины Саккариас, дизайнерский шарфик на шею, сумочка через плечо. А в сумочке шокер, наручники из сверхтонкого и сверхпрочного сплава, ручной арбалет размером с ладонь, выполненный по спецзаказу, – стреляет по выбору либо стрелами, либо «кошкой» на тридцатиметровой стальной нити; дымовая шашка под видом пудреницы, помада – ею можно и в самом деле накрасить губы, а можно повернуть до щелчка верхнюю треть, и помещение заволокут клубы вполне реалистичного дыма с языками огня; тушь для ресниц – моя гордость, как в старом фильме «Укол зонтиком», безобидный предмет имеет на конце иголку. Вот только вместо яда у меня снотворное. Ну, и еще много полезных и удобных предметов скрывает моя элегантная, небольшая с виду сумочка. Да, знаю, половина из этого арсенала незаконна. Ну, так я и не пользуюсь этой половиной. Так, держу для страховки. А вдруг понадобится? Одинокую девушку всякий может обидеть…
Вообще-то, свой джеймсбондовский арсенал я не показываю никому. Даже близкие друзья не подозревают об истинном содержимом моей, к примеру, косметички. Ни к чему им мои маленькие женские секреты… А вот я никак не могу отказаться от пристрастия к подобным штучкам. А почему? Да потому, что были времена, когда эти полезные приспособления составляли часть моей повседневной работы.
Дело в том, что я закончила очень необычное учебное заведение – так называемую Ворошиловку. Созданный еще в советские времена для дочерей военачальников и партийной элиты, этот закрытый институт готовил весьма необычных специалистов. И пусть в моем дипломе не написано «шпион шестого разряда» – там стоит скромное «референт-переводчик», мои навыки выходят за рамки работы референта. К примеру, мне известны методы ведения допроса, и я владею навыками психоломки собеседника. Или подрывное дело – по нему у меня всегда был высший балл…
На третьем курсе я получила предложение пройти обучение по специальной программе. Так что шпиона из меня не вышло – через два года я была бойцом отряда специального назначения «Сигма».
Какое-то время моя жизнь была очень насыщенной и интересной… а потом я решила – хватит. Пора уходить. Мне не нравились ни цели, которые ставили перед нашим отрядом, ни средства, которыми они достигались. Нас учили служить и защищать, а вместо этого приходилось прикрывать чью-то некомпетентность, обслуживать чьи-то интересы… в общем, забивание гвоздей микроскопом – просто ювелирная операция по сравнению с тем, как использовали наш элитный отряд.
И пусть я служила по ведомству, из которого просто так не уходят, мне все же удалось оказаться на гражданке. Я покинула столицу, уехала и затерялась на просторах нашей необъятной родины… А поскольку необъятная родина местами чрезвычайно неуютна, в конце концов я оказалась в провинциальном Тарасове, где проживала моя единственная родственница – тетушка Мила. Своей семьи у тети не было, так что она с радостью приняла дочь своего брата. С тех пор я живу в провинции. И уверяю вас – искренне этому рада. Кризисы – экономические, политические и духовные – обходят наш городок стороной. Народ у нас простой и работящий, без особых затей. Я выбрала профессию максимально близкую к тому, чему меня учили целых пять лет – все-таки невозможно так сразу перестать служить и защищать… У меня отличная репутация, стабильный круг клиентов. Я неплохо зарабатываю – само собой, меньше, чем платят за ту же работу в столице, но на жизнь нам с Милой хватает. В последнее время мою жизнь даже можно назвать предсказуемой. Так, я точно знаю, вскоре ко мне обратится господин Б. – его жене необходимо посетить неделю высокой моды, а свое длинноногое пустоголовое сокровище он не доверит никому, кроме Охотниковой. Потом на каникулы приедет дочка миллионера Г. Вот тут придется попотеть – в прошлый приезд девочка проявила редкостную изобретательность, пытаясь ускользнуть из-под моего надзора… А там и мадам Д. соберется на ежегодный шопинг в Европу. Ну, и так далее. В общем, рутина.
И вот сегодня этот звонок. Интересно, какую именно работу хочет предложить мне «серьезный человек»?
– Тетя, я по делам. Когда вернусь, не знаю. Не скучай. Я позвоню!
Десять минут спустя я стояла у подъезда. На мне был серебристый пуховик – цвет «металлик», писк сезона, и такая же ушанка с белоснежным искусственным мехом. «Лендровер», затормозивший рядом со мной, был таким же серебристым. Госномер выдавал страсть его владельца к тому, что в нашей провинции носит название «понты». Поду-у-умаешь, все циферки одинаковые. По-настоящему серьезные люди такими вопросами, кстати, вообще не заморачиваются…
Водитель опустил стекло и молча качнул головой, приглашая садиться. Для него я не пассажирка – иначе бы он обязательно вышел и распахнул передо мной дверцу, а наемный работник. Ладно, мы не гордые. Я сама открыла дверь и забралась в теплое, пахнущее кожей нутро автомобиля.
– Поехали! – царственно кивнула я, цитируя первого космонавта планеты. «Лендровер» выкатился со двора и помчался по пустым улицам. Город только просыпался – первые снегоуборочные машины сгребали выпавший за ночь снег. Скоро он превратится в коричневую кашу под ногами прохожих и под колесами автомобилей. А пока сугробы сверкали в лучах встающего солнца, и снег отливал то розовым, то голубым. В мегаполисе такого не увидишь. Нет, какая все-таки прелесть эта провинция…
– На кокс похоже, – вдруг зачарованно произнес шофер.
– Простите?! – изумилась я.
– Извиняюсь, – буркнул водила и втянул голову в плечи. Плечи у него были широченные, а затылок коротко стриженный и с давно зажившим шрамом.
– Да ничего, не стесняйтесь, – отмахнулась я. – Хотя, на мой взгляд, больше напоминает сахарную пудру на плюшках, которые печет моя тетя…
«Лендровер» в полчаса домчал меня до места – загородного дома в три этажа. Дом был скрыт за высоченным забором. Стоял он на территории соснового леса – явная природоохранная зона, но перед большими деньгами разве кто может устоять. Другого жилья поблизости не было – коттеджный поселок остался далеко в стороне. Уединенное местечко…
Страха я не испытывала – ну подумаешь, привезли меня в незнакомую глухомань. Врагов своих я знаю в лицо и поименно, они явно ни при чем в этой истории. Убивать меня вроде бы ни у кого нет резона. Да и сама я далеко не маргаритка на лугу, вполне могу за себя постоять. Так что единственное чувство, которое я испытывала, – жгучий интерес. Кому это понадобились мои услуги? И почему нельзя было встретиться в городе? К чему такая секретность?
Я выбралась из машины и остановилась, разглядывая жилище «серьезного человека». Признаться, оно не произвело на меня особенно сильного впечатления. Ну, три этажа, ну, природоохранная зона… Кого в наше время этим удивишь? Зато дом далеко не новый, таких давно уже не строят. Сейчас у нас в Тарасове современной считается постройка в стиле «провинциальный шик» – первый этаж облицован норвежским камнем, каминная труба украшена кованым козырьком, а к дому ведет подъездная аллея, засаженная туями. А тут? Фу, дачка какая-то, даром что три этажа. Уж не ввел ли меня в заблуждение господин Скрынник, хвастаясь крутизной своего хозяина? А то некоторые слуги любят приврать – можно подумать, их собственный статус прямо пропорционален богатству и влиянию того, на кого они работают!
Меня уже ждали – двое крепких парнишек в костюмах мерзли на крыльце, дожидаясь, когда я обращу на них внимание. Я не торопилась – вначале внимательно оглядела дом, на всякий случай прикидывая пути отхода, и только потом поднялась на крыльцо. Попутно я «срисовала» камеры видеонаблюдения. Камер было многовато, а это о чем-то говорит знающему человеку.
– Добрый день, – кивнула я парням. Я не из тех, кто свысока относится к охране – если я соглашусь работать на хозяина дачки, вполне возможно, эти ребята сегодня же станут моими товарищами.
– Проходите, босс ждет, – почти не разжимая зубов, процедил один из парней. Мне стало смешно. Насмотрелись американского кино, понимаешь… Но я вспомнила очередную присказку нашего инструктора по взрывотехнике – у него их был миллион, и все к месту – и промолчала. А присказка была такая: «В чужой блиндаж со своим тротилом не суйся». Все девочки в Ворошиловке просто обожали душку-инструктора, даже несмотря на то, что у него был только один глаз. А многие его поговорки до сих пор помогают мне в трудную минуту – и это не считая знаний, которыми он снабдил своих учениц и без которых слабому полу тяжело приходится в наше непростое время.
В сопровождении плечистых парней я проследовала по коридору в комнату, в назначении которой трудно было ошибиться. Здесь стояли высокие застекленные стеллажи темного дерева, а за стеклом дремали солидные и самодовольные книги в кожаных, сделанных на заказ переплетах темно-зеленого, черного, коричневого и бордового цветов, с золотым и серебряным тиснением на корешках. Многие состоятельные люди оформляют так библиотеки – в едином стиле. Чаще всего это означает, что владелец всего этого богатства: а) человек в годах, сохранивший уважительное отношение к книге; б) человек, у которого хороший дизайнер по интерьеру, и в) человек, слишком занятой, чтобы читать.
Но выглядело стильно, признаю.
За столом, крытым темно-зеленым сукном, сидел человек лет пятидесяти на вид и таращился в монитор стоящего на столе компьютера. У человека были маленькие, глубоко посаженные глазки под кустистыми бровями и брыли, каким позавидовал бы породистый бульдог. Мужчина был одет в подобие мундира – темно-зеленая куртка с золотой окантовкой по вороту, отчего казалось, что и его оформил дизайнер по интерьеру – чтобы соответствовал общему стилю.
Мужчина поднялся мне навстречу:
– Евгения Максимовна Охотникова? Прошу садиться.
Судя по скрипучему голосу, это и был Скрынник. Я опустилась в деревянное кресло напротив мужчины.
– Вы прибыли вовремя, – одобрительно сказал Скрынник. – Женщины обычно опаздывают.
Я искренне изумилась – подобные замечания сексистского толка давно уже не в ходу даже в нашей провинции. Не говоря уже о том, что где-нибудь в Штатах за подобную фразочку можно схлопотать судебную тяжбу.
– А я как раз из тех женщин, что никогда не опаздывают. – Я пожала плечами. – Простите, как ваше имя-отчество?
Мой собеседник пошлепал губами и отрезал:
– Это совершенно излишняя информация.
– Да, но как же мне к вам обращаться?..
– А вам и не нужно ко мне обращаться, – осклабился мужчина.
Я закинула ногу на ногу и с интересом уставилась на собеседника.
– Насколько я понимаю, вы хотите предложить мне работу.
– Я?! – удивился Скрынник. – Ничего подобного.
Я с трудом сдержалась, глубоко вдохнула и выдала ему вежливую улыбку:
– Тогда для чего меня привезли в этот дом?
Скрынник вперил в меня взгляд глазок-буравчиков и нехотя ответил:
– С вами хочет побеседовать мой начальник. А я вполне обошелся бы и без этого. Я тут навел о вашей персоне кое-какие справки… Непростая вы штучка, Евгения Максимовна…
Так, все ясно. Эта ситуация мне знакома – она называется «жалует царь, да не жалует псарь». Видимо, этот неприятный дядечка – судя по его реакциям, заплесневелый сексист и женоненавистник, – заведует службой охраны у какой-нибудь шишки. Шишка хочет меня нанять для выполнения какой-то работы, а господину Скрыннику это хуже касторки – зачем, если есть свои ребята, нанимать какую-то бабу со стороны? Справки он обо мне, видите ли, навел…
– Я вам не штучка, – без улыбки сказала я, – а телохранитель с лицензией. Могу я узнать имя вашего… э, начальника? Или это тоже излишняя информация?
Скрынник поморщился, но все же ответил:
– Ну почему же. Можете. Новицкий Андрей Станиславович.
И откинулся в кресле, ожидая моей реакции.
Не знаю, чего он ожидал – что я в обморок упаду от счастья? Или завизжу, как школьница на концерте поп-певца?
Я вежливо молчала, ожидая продолжения.
– Вы знаете, кто он такой? – озабоченно поинтересовался Скрынник. Видимо, в его глазах я выглядела еще хуже, чем ожидалось, – оказалась настолько тупой и неинформированной, что имя его всемогущего патрона для меня – пустой звук.
– В общих чертах. – Я снова пожала плечами. – Андрей Станиславович наш земляк. По крайней мере, родом из этого города. Закончил Тарасовский юридический. В середине девяностых покинул Тарасов и переехал в столицу. Входит в двадцатку богатейших людей страны. Много занимается благотворительностью, в основном курирует детскую кардиологию. За исключением этого человек непубличный. Женат вторым браком на олимпийской чемпионке. Первая супруга родом из Тарасова, в настоящий момент проживает в Германии. Двое детей – сын от первого брака, уже взрослый, и девочка дошкольного возраста. У Андрея Станиславовича имеется хобби – рыбалка. В родном городе не был восемь лет. Кажется, я ничего не забыла?
Отпавшая челюсть господина Скрынника была мне достойной наградой.
Я сложила руки на коленях и рассматривала свой безупречный маникюр, делая вид, что совершенно не интересуюсь реакцией собеседника.
Когда Скрынник обрел наконец способность говорить, он первым делом поинтересовался:
– Евгения Максимовна, вы где учились?
Я приятно улыбнулась безопаснику и ответила:
– По специальности я референт-переводчик.
Не хватало еще посвящать этого медведя в подробности моей биографии… Он что, думал, я ляпну в ответ: «Высшая школа ГРУ» или что-то в этом роде?! Если господин Скрынник профи, он сам раздобудет информацию обо мне. У бывших сотрудников спецслужб свои связи… а если не сможет – что ж, значит, ему и знать это необязательно.
На самом деле причина моей осведомленности в подробностях биографии господина Новицкого была проста – когда-то давно он учился в юридическом у моей тетушки Милы. В те времена Андрей Станиславович не был олигархом, а был простым начинающим юристом, правда, умным и честолюбивым. Среди тех, кого учила моя тетя, вообще много успешных людей. К примеру, два прокурора, один советник президента и целая толпа госчиновников высокого ранга. Смею надеяться, что своим успехом в жизни они отчасти обязаны и моей тете.
Новицкий был тайной слабостью Милы. Она следила за его продвижением наверх, раньше собирала вырезки из газет, а в последнее время читала новости о нем в Интернете. Собственно говоря, тетушка мониторила жизни не одного Андрея Станиславовича, а многих своих бывших студентов. Но Новицкому уделялось особое внимание. И я даже знала, почему.
Однажды майским утром далекого тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в аудитории Тарасовского Государственного юридического института состоялся разговор между двадцатилетним Андрюшей Новицким, студентом-третьекурсником, и молодой элегантной преподавательницей Людмилой Охотниковой. Молодой человек только что – с третьего раза – сдал политическую экономию и теперь жаловался любимому преподавателю – Мила была историком, – насколько несправедлива к нему жизнь.
Андрюша Новицкий не обладал ни влиятельными предками, ни полезными связями, продвижение по комсомольско-партийной линии вызывало у него отвращение… В общем, причин для того, чтобы смотреть в будущее радостно, у парнишки не было.
И тогда симпатичная преподавательница дала Андрюше совет, изменивший всю его жизнь. Она сказала, что у Новицкого есть в распоряжении неоценимый, но недооцененный ресурс – люди. Собственно говоря, он есть у каждого, только не каждый умеет им пользоваться.
Если задуматься, Мила никаких Америк не открыла. Поговорка «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» существует долгие века. Но Андрей правильно понял мысль преподавательницы и с жаром последовал ее совету. Он принялся использовать окружающих – но вовсе не в плохом смысле слова.
К примеру, у Новицкого был небольшой круг друзей – таких же бесперспективных, как он сам, не обладавших связями, которые в советском обществе ценились куда больше несущественных на тот момент денег. Да, при известной живости ума любой мог заработать несколько тысяч. Но что дальше? Всесильное государство пристально наблюдало за своими винтиками, и стоило одному высунуться без должных оснований, как его тут же укорачивали на целую голову. Помнится, за экономические преступления расстреливали еще на заре перестройки…
Иное дело – люди. Ну кто осудит, если друг протянет другу руку помощи?
Одни из друзей Новицкого был комсоргом группы, другой – спортсменом, третий имел бабушку-врача… Вскоре скромная компания уже была у всех на слуху. Сыну ректора понадобилось редкое лекарство, и именно Андрюша Новицкий вовремя подсуетился и достал его. Спортсмен выиграл кубок и в интервью студенческой газете упомянул своих друзей. Комсорг дал всем отличные характеристики… и понеслось. Они двигали друг друга – немного, всего на шажок. Но, оказавшись на ступеньку повыше, каждый вытягивал за собой своих друзей.
Остается добавить, что в настоящее время бывший комсорг был советником президента, докторский внук заведовал столичной клиникой, а сам Андрей Станиславович, как уже упоминалось, входил в двадцатку богатейших людей России. Людмилу Охотникову он искренне уважал и в те времена, когда еще жил в Тарасове, присылал ей на день рождения букеты роз.
Совсем недавно Мила делилась со мной свежими разведданными об олигархе.
– Представляешь, Женечка, Андрей развелся с Олечкой и женился на какой-то молоденькой красотке! То есть не на какой-то, конечно… Андрюша всегда признавал только первый сорт… Она – олимпийская чемпионка! По прыжкам в воду, кажется… или все-таки по синхронному плаванию?! И у них маленькая дочка! Я так рада за Андрея…
Бесполезной информации не бывает. И пусть, слушая журчание тетиной речи, я кивала, поддакивала, а сама думала о другом. Мой мозг тренирован таким образом, что любая информация сортируется и поступает в хранилище. А в нужный момент я просто достаю ее оттуда, свеженькую и готовую к употреблению – и вуаля! Приятно произвести впечатление на собеседника, пусть даже это всего лишь заплесневелый сексист и отставной сотрудник спецслужб…
– Ну-у, раз вы так хорошо осведомлены, – протянул Скрынник, – то беседа с Андреем Станиславовичем не станет для вас неожиданностью.
– Не станет, – кивнула я и обернулась к двери, ожидая, что сейчас олигарх лично пожалует в библиотеку.
Но Скрынник развернул ко мне монитор и сообщил:
– До беседы с Андреем Станиславовичем меньше двух минут, так что приготовьтесь.
Я вытаращила глаза:
– Вы что, притащили меня сюда ради того, чтобы я побеседовала с господином Новицким по скайпу?! Я прекрасно могла бы сделать это из собственного дома!
Скрынник поглядел на меня сверху вниз, несмотря на то что был ниже меня на целую голову, и снисходительно произнес:
– Вы должны понимать, что такой человек, как Андрей Станиславович, играет по собственным правилам. Вам придется к этому привыкнуть, если вы хотите работать на моего начальника.
Я уже хотела отбрить отставного гэбэшника, заявив, что вовсе не страдаю от безработицы. Но потом мне стало интересно, что за предложение ко мне у миллионера, и я решила остаться и послушать, что скажет Новицкий.
В этот момент монитор ожил, экран засветился синим, заиграла приятная музыка. А потом на меня глянула физиономия гнома-интеллектуала – высокий шишковатый лоб, сросшиеся брови, проницательные голубые глазки. Андрей Станиславович Новицкий был некрасив настолько, что это вызывало изумление. Особенно поражало то, что миллионер даже не пытался как-либо улучшить свою неординарную внешность. Это в наше-то время безграничных возможностей пластической и косметической хирургии… Новицкий даже не удосужился убрать со лба здоровенную бородавку. Видимо, миллионер принимал себя таким, каков уж он есть, и окружающим ничего не оставалось, как следовать его примеру.
– Добрый вечер… простите, добрый день, Евгения Максимовна! – сверившись с лежащим перед ним на столе листком бумаги, приветствовал меня олигарх.
Тут я наконец поняла, почему меня привезли в этот дом в такую несусветную рань. Новицкий явно находился где-то за океаном – в окно за его спиной заглядывали листья пальмы, а небо было таким синим, какого в наших широтах не бывает даже летом. Там, где находился миллионер, близился вечер, так что приходилось учитывать разницу часовых поясов.
– Здравствуйте, Андрей Станиславович, – кивнула я.
Следующий вопрос был неожиданным:
– Как там наша дорогая Людмила?
– Спасибо, неплохо, учитывая возраст, – улыбнулась я. Надо же, олигарх не забыл свою бывшую преподавательницу! Как мило!
Зато теперь я поняла, почему Новицкий решил обратиться именно ко мне. Ну, не считая, конечно, того, что я и в самом деле лучший бодигард в этом городе… Просто я для него «своя». А значит, мне можно доверить что-то важное. И, скорее всего, крайне неприятное…
И точно.
– Ну, передавайте вашей тетушке привет! – сказал олигарх и перешел к делу.
Новицкий потер свой шишковатый лоб и сложил на столе перед собой ухоженные руки. Кстати, руки у него были красивыми. Это единственное, что было привлекательным в его внешности.
– Евгения Максимовна, надеюсь, я могу доверить вам конфиденциальную информацию?
– Разумеется.
– Речь о моем сыне… Станислав взрослый и в целом разумный мальчик… Но иногда ведет себя как ребенок.
Я представила великовозрастного болвана… Что имеет в виду Новицкий? Что мальчик порой употребляет что-то сильнодействующее? Или что обожает экстремальную езду?
Но объяснение миллионера меня удивило:
– Понимаете, он неожиданно для всех нас решил жениться.
– Поздравляю! – машинально произнесла я. А что еще можно сказать в таком случае?
Но лицо Новицкого скривилось – совершенно так же выглядела игрушка «уйди-уйди» из моего далекого детства. Значит, миллионер не рад выбору сына. Ага!
Я вежливо молчала, ожидая продолжения. Вообще-то это несколько странно – я не врач и не адвокат, нет необходимости посвящать меня в семейные дела. Я телохранитель и вполне могу охранять сына олигарха, не зная подробностей его биографии. Почему Новицкий решил сделать меня доверенным лицом?!
Миллионер молчал, глядя в сторону. Пальмы за его спиной лениво колыхались на ветру. Я рискнула задать вопрос:
– Что-то не так с девушкой?
– Нет, девушка очень милая, – оживился Андрей Станиславович. – Дело в самом Стасе. Еще в Москве на него было совершено покушение.
Ага, кое-что становится понятным…
– Что именно произошло? – деловито спросила я.
– В Станислава стреляли, – голос Андрея Станиславовича дрожал от сдерживаемого гнева.
– А что правоохранительные органы?
– До сих пор расследуют, – дернул ртом Новицкий. – И вот теперь мой сын неожиданно для всех срывается с места и едет в Тарасов делать предложение своей девушке. Разумеется, я волнуюсь за него. Кто знает, что может случиться… Именно поэтому я обратился к вам.
Ну что ж, все понятно. Кроме одного…
– Насколько я понимаю, – осторожно проговорила я, косясь в сторону Скрынника, – у вас есть собственная служба безопасности…
Отставной гэбэшник бросил на меня взгляд, который при известной доле фантазии можно было истолковать как благодарный.
Новицкий позвал:
– Скрынник! Ты где там?
– Я здесь, Андрей Станиславович! – мужчина развернул камеру в свою сторону, потом вернул ее в прежнее положение.
– Да, у меня есть собственная охрана, – кивнул олигарх. – Но дело в том… Станислав их совершенно не слушается. Они его раздражают.
Я вытаращила глаза. Парня хотели убить, в него стреляли… неужели он настолько легкомысленный, что не понимает грозящей ему опасности?
