Марина Серова
Смерть по рецепту Медичи
© Серова М., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Глава 1
Утро выдалось чудесное. Солнце только показалось из-за горизонта, его первые лучи пронизывали чуть тронутую желтизной листву деревьев и розовыми отблесками ложились на траву. Легкий ветерок обдувал мое лицо. В конце аллеи я заметила одинокого мужчину в легком плаще с «дипломатом» в руках. Кого он мог ждать в парке в такую рань? Я не стала задумываться над этим. Мне нужно ровно дышать, чтобы пробежать свои положенные километры. Но когда я поравнялась с мужчиной, оказалось, что он ждет меня.
– Евгения Охотникова? – спросил он, приближаясь ко мне. – Доброе утро.
– Доброе. – Я остановилась. Человек знает меня по имени… Я достаточно проработала телохранителем, чтобы не ждать от незнакомцев ничего хорошего. Многие с моей помощью отправились в места не столь отдаленные, поэтому приходится держать ухо востро.
– Я к вам по рекомендации Станислава Климова.
– Кого? – Лучше переспросить, Стаса же знает половина Тарасова. На всякий случай я окинула быстрым взглядом пространство вокруг. Нужно было убедиться в том, что незнакомец один.
– Менеджера по рекламе из компании «Брикса». Он уверял, что вы лучший телохранитель Тарасова. – И незнакомец улыбнулся.
У меня екнуло сердце: улыбка этого молодого человека была улыбкой самого Тома Круза. Обаятельной, ни с чем не сравнимой улыбкой, покорившей миллионы женских сердец. Теперь его глаза смотрели на меня словно с экрана, а я как школьница готова была идти за ним хоть на край света. Но вот улыбка погасла, и снова было раннее утро в парке и я, прервавшая тренировку ради совершенно незнакомого человека.
– Он преувеличивает мои достоинства, – сказала я, сканируя взглядом собеседника. Он был высокого роста, с русыми волосами, зачесанными на косой пробор, правильным носом с аккуратными ноздрями и большим ртом. Когда он улыбнулся, сверкнув рядом ослепительно-белых зубов, в его глазах появились те самые искорки, ради которых поклонницы Тома Круза готовы отдать все, что имеют.
– Меня зовут Антон Гиревой. Я заведующий аптечной сетью компании «Фармалюкс».
Неужели такой красавчик может работать в обычной аптеке вместо того, чтобы сниматься в кино?
– Это та самая аптека, что за углом? – Я задала глупый вопрос и сразу же это поняла.
– Это одна из наших аптек. Кроме продажи лекарств мы занимаемся разработкой новых средств. – Антон терпеливо объяснял мне суть деятельности своей фирмы. Я оценила его выдержку.
– Что еще вам говорил обо мне Стас? – спросила я, думая о том, сколько мне сегодня осталось пробежать. Тренировка прервана. Может, начать все сначала?
– Станислав только посоветовал к вам обратиться. Меня прислал мой шеф, директор «Фармалюкс». Это ему нужен телохранитель.
– А почему именно я?
– Андрей Николаевич не хочет, чтобы на совещаниях за его спиной маячил качок с квадратной челюстью.
Вот все и выяснилось. И чего же ждет от меня этот Андрей Николаевич?
– Скажите, а какого рода услуги я должна предоставить? Эскорт?
– В основном да, подробнее он вам объяснит сам. Я, собственно, приехал, чтобы забрать вас и отвезти к нему. – Рука Антона потянулась к моему локтю, но я перехватила ее и водворила на место.
Он с восхищением посмотрел на меня.
– Как ловко это у вас получается!
– Меня долго этому учили. – Я скромно улыбнулась.
– Поехали к шефу!
– В таком виде? – удивилась я.
– Андрей Николаевич хочет решить этот вопрос до начала рабочего дня. У него очень напряженный график.
Это было похоже на правду.
– А как его фамилия?
– Горлов Андрей Николаевич, кандидат медицинских наук. У него вышло много книг, но это в основном специальная литература.
О Горлове я слышала. Кажется, кто-то из подружек тети Милы взахлеб рассказывал о новом средстве от боли в спине и ссылался на его книгу.
– Где ваша машина? – В конце концов, если этот парень в машине один, то я легко с ним справлюсь, если потребуется.
– Здесь, за углом. – Том Круз показал рукой, где именно.
Я повернулась в указанную сторону и пошла по дорожке к выходу из парка. Машина стояла у самых ворот. Это был «Вольво» последней модели. Точно такой же я недавно видела в автосалоне на Садовой. Антон вынул из кармана пульт и снял машину с сигнализации. Потом открыл переднюю дверцу и предложил мне сесть. Я заняла обтянутое бархатом сиденье. Сегодняшняя тренировка закончилась раньше времени, нагнать упущенное уже не получится. А продолжить я смогу только послезавтра, и боюсь, что выбьюсь из графика и потеряю форму. Не думаю, что Антон намеренно прервал мои занятия, но я ему все-таки сказала, что бег трусцой в парке – не удовольствие, а часть моей работы, на что он ответил:
– Никогда бы не подумал, что люди, которые бегают по утрам в парке, заняты серьезной работой.
– Люди все разные, но для меня это работа. Точнее, часть ее.
И сегодня я ее не закончила. Мне нужно было хорошенько разогреться, а потом проделать серию упражнений. Ну да ладно, послезавтра я нагружу себя немного больше.
Я захлопнула дверцу, и мы поехали по утренним улицам по направлению к Третьей Дачной. В этот ранний час дороги были почти пустыми, и мы очень быстро добрались до места. Заехав на стоянку у дороги, Антон вылез из машины, открыл дверцу с моей стороны и галантно подал мне руку. Этим жестом он мне еще раз напомнил Тома Круза. Я вложила руку в его ладонь и вышла из машины так, как будто на мне был не спортивный костюм, а вечернее платье. Антон улыбнулся, но ничего не сказал. В принципе, такие церемонии были излишними, но он начал первый, а я ему подыграла.
Потом мы долго шли через торговые ряды, пока перед нами не предстало одиноко стоящее высотное здание с неоновыми буквами на крыше: «Форпост». Около здания была еще одна стоянка, и я вопросительно посмотрела на Антона. Он перехватил мой взгляд и коротко пояснил:
– На этой стоянке у меня нет места. Я работаю в другом офисе. Проходите, – сказал он, когда двери здания открылись перед нами. Они были на фотоэлементах. Я вошла внутрь и поискала глазами лифт. Он оказался за углом, в нише, и стоя у входа его невозможно было увидеть. Антон нажал кнопку с цифрой восемь, мы поднялись на восьмой этаж и покинули кабину лифта.
Над входом в офис красовалась яркая вывеска: «Фармалюкс». Перед названием было изображение чаши со змеей – символа медицины. Мы прошли по гулкому коридору мимо множества дверей и оказались перед одной, которая отличалась от других тем, что была отделана кожей. Антон заглянул в нее и жестом пригласил меня войти. Приемная была пуста. Ее обитательница еще спала, а тот, кого она должна была оберегать от случайных посетителей, уже работал.
Андрей Николаевич, невысокого роста, начинавший седеть моложавый брюнет в темно-серой тройке и кремовой рубашке, произвел на меня хорошее впечатление. Его узкий темно-синий галстук был заколот тонкой булавкой, инкрустированной мелкими бриллиантами. Руки моего нового подопечного находились в постоянном движении: стоя у стола, он перебирал какие-то бумаги. Одни он откладывал в папку, лежащую на краю стола, другие поспешно прятал в открытый ящик. При этом его губы беззвучно шевелились, а на лице застыло выражение крайней сосредоточенности. Занятый этой работой, он не заметил, как мы вошли.
– Доброе утро, Андрей Николаевич, – тихо произнес Антон.
Его шеф вздрогнул и поднял глаза.
– А! Антон! Привет. – Потом он перевел взгляд на меня. Быстро окинув взглядом мой наряд, он, видимо, понял все и улыбнулся: – Доброе утро, леди! Вижу, вас застали врасплох?
– Доброе, – ответила я и тоже улыбнулась. – Меня действительно подкараулили в парке во время пробежки, не дав мне шанса предстать перед вами в более достойном виде.
– Это не страшно, – сказал Горлов, возвращаясь к прерванному занятию. – Сейчас я разберу вот эту стопку заявок, потом мы поговорим. Присядьте пока вон туда. – Он показал рукой на стоявшие вдоль стены кресла и снова занялся бумагами.
Мы с Антоном заняли кресла, и я смогла немного осмотреться. В кабинете директора фирмы «Фармалюкс» не было ничего лишнего. В центре комнаты у окна стоял большой стол с нефритовым письменным прибором, а рядом с ним, слева, – маленький компьютерный столик. Крутящееся кресло, примостившееся между столами, позволяло удобно себя чувствовать как за большим столом, так и за маленьким.
Справа от большого стола примостился объемистый сейф с несколькими ручками. У противоположной стены стоял журнальный столик и несколько кресел, в которых сейчас сидели мы. Все остальное пространство занимали книжные полки со множеством книг, новых и в потрепанных переплетах. Между полками по новомодной традиции в напольных вазонах стояли комнатные растения с огромными листьями.
Минут через десять все бумаги были разложены, Андрей Николаевич сел в кресло и сказал:
– Ну, теперь я к вашим услугам.
Мы с Антоном переглянулись.
– Да, совсем забыл, вы же телохранитель? – обратился он ко мне.
Я ответила утвердительно.
– Очень хорошо. Тогда мои условия… – Андрей Николаевич хотел, чтобы я охраняла его на совещаниях в Тарасове и за его пределами, то есть выезжала с ним в Москву, Питер и при необходимости за границу.
– Время сейчас сложное, всякое может случиться, – добавил он в заключение. – Вы согласны? – И он назвал сумму.
Я задумалась. С одной стороны, очень заманчиво съездить куда-нибудь в Европу, а с другой… Тетя Мила с ума сойдет, когда узнает! Но она, в конце концов, не такая старая, чтобы постоянно находиться при ней. Загранкомандировки длительными не бывают: слишком дорого платить за удовольствие. А несколько дней она без меня отлично обходится.
– Да, согласна. Когда приступать?
– Сегодня. Сегодня у меня в десять ноль-ноль совещание с коллегами из Франции. Форма одежды – офисная. Вам нужен аванс?
Горлов наверняка предложил аванс для того, чтобы я могла купить себе приличную одежду. Видимо, он подумал, что у меня, кроме спортивного костюма, ничего нет. Я бросила на Антона уничтожающий взгляд. Он с невинным видом пожал плечами. Не дождавшись моего ответа, Андрей Николаевич потянулся к сейфу, достал деньги и отсчитал мне несколько пятитысячных купюр.
– Вот, это за первую неделю работы. Надеюсь, к десяти вы будете выглядеть несколько иначе.
Мы с Антоном переглянулись, я молча взяла деньги и поднялась с кресла, чтобы уходить. Антон замешкался, но я его поторопила, сказав, что меня нужно доставить обратно в парк.
– Может, лучше домой? – Он выразительно посмотрел на часы.
– Можно и домой, – согласилась я, хотя у меня оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и вернуться в офис.
– Я не прощаюсь, – сказал Горлов, провожая нас до дверей кабинета.
* * *
– Женя, ты что сегодня так поздно? Тебе не повредят такие интенсивные занятия? – Тетя Мила вышла из кухни, вытирая руки о полотенце.
– Думаю, что нет. Я, наоборот, сегодня ничего не успела: клиент ждал меня прямо в парке, пришлось съездить к нему в офис.
– А что за клиент? – Тетушка сразу оживилась, предчувствуя новые события.
– Горлов Андрей Николаевич.
– Неужели он сам?! – удивилась тетя Мила. – Ты спроси у него подробнее: что он советует от болей в сердце?
«Ну, начинается», – подумала я, а вслух произнесла:
– Обязательно поинтересуюсь. – Конечно, спрашивать Горлова я не буду, но можно будет спросить Гиревого, что у них есть новенького из лекарств. Надеюсь, у меня на это останется время. – А что у тебя с сердцем?
– Да вот, когда давление поднимается, что-то тут жмет. – Тетушка прижала ладонь к левой груди. – Врач выписала микстуру, но ее почему-то нет в аптеке.
– Сейчас многие лекарства заменяют российскими аналогами, поэтому и нет. Ты спроси у фармацевта замену.
– Нет замены, я спрашивала.
– Хорошо, давай рецепт, я все выясню. Только не заставляй меня это делать сегодня.
Тетя Мила сходила к себе в комнату за рецептом и протянула его мне со словами:
– Ты уж постарайся, найди мне лекарство, а то я боюсь, что мне станет хуже.
– Хорошо, тетушка, я сделаю все что смогу. – Я взяла рецепт и отнесла его к себе в комнату. Нужно будет поинтересоваться, делают ли они лекарства на заказ. Для этого не обязательно беспокоить самого Горлова. Можно будет позвонить Гиревому и договориться о встрече.
– Да, Женечка, я совсем забыла, а ты ничего не скажешь! Завтракать будешь? – Тетя Мила стояла в дверях моей комнаты, так и не выпустив из рук полотенца.
– Конечно, буду, – улыбнулась я, – но торопиться незачем, мне сегодня к десяти.
– Сейчас я тогда замешу оладушки, – спохватилась тетушка и почти бегом отправилась на кухню. – Я приготовлю тебе оладьи с припекой. У меня есть немного мяса, будет очень вкусно, – ворковала она, гремя на кухне сковородками.
А я тем временем пыталась дозвониться до Стаса: мне до смерти хотелось узнать, что за нового клиента он мне подсунул. А то книги книгами, а подробности выяснить тоже не помешает. Наконец Стас откликнулся.
– Алло, – послышался в трубке его сонный голос, – Климов у телефона.
– Стас, – вместо приветствия сказала я, – это Охотникова. Что это за милый молодой человек, который привез меня сегодня в гости к самому Горлову?
– Не понял. – Он, видимо, еще не проснулся.
– Горлов Андрей Николаевич. Помнишь?
– А, ты об этом… – Голос Стаса сделался бодрее. – Это долгая история…
– Расскажи мне ее, – попросила я.
– Не по телефону.
– Заезжай ко мне перед работой, оладьями угощу, – пообещала я.
– Горячими? – В голосе Стаса послышались хищные нотки.
– Да. С припеками, – поддразнила я.
– Жди, сейчас буду. – Климов положил трубку.
Ну вот, минут через десять в нашем доме появится Станислав. Нужно предупредить тетю Милу, чтобы напекла оладьи и на его долю.
– Тетя Мила, к нам едет Стас! – крикнула я.
– Слышу, слышу, пусть приезжает, будем рады.
Этот пройдоха уже успел завладеть сердцем моей тети Милы. Она просто души в нем не чаяла: всякий раз, когда он к нам приезжал, у нее находилось для него лакомство. Чем он ее купил? Может, она лелеет тайную мечту выдать меня за него замуж и заранее ублажает будущего зятя – или кем он там ей будет приходиться? Нужно будет как-нибудь ее хорошенько расспросить.
Я вышла на кухню, где уже вкусно пахло. Тетя Мила наливала на сковороду тесто, а на большой тарелке уже лежали два готовых оладушка, румяных, пышных и таких аппетитных. Я протянула руку, чтобы взять один, но тетя Мила оттолкнула ее со словами:
– Сейчас приедет Стас, и тогда будем завтракать.
Хорошо, подождем Стаса. Я вернулась к себе в комнату и осмотрела то, что намеревалась сегодня надеть. Костюм был в приличном виде, но блузку пришлось прогладить. Не успела я поставить на место утюг, как в квартире раздался звонок и тетя Мила крикнула мне из кухни:
– Женя, это, наверное, Стас, иди открой.
Я вышла в прихожую и открыла входную дверь. На пороге действительно стоял мой знакомый менеджер по рекламе и хитро улыбался.
– Привет! – сказал он. – Ждешь?
– Привет, проходи. – Я шире распахнула дверь, пропуская Стаса в квартиру.
Он вошел в прихожую, привычным движением избавился от кроссовок и сунул ноги в поданные мной тапки.
– Где оладьи? – поинтересовался он, принюхиваясь.
– Где новости? – спросила я, хитро улыбнувшись.
– Все при мне, – ответил он, проходя сразу на кухню. – Здравствуйте, тетя Мила.
– Здравствуй, здравствуй. Проходи, садись, у меня все готово, ждали только тебя. – Тетушка поставила на обеденный стол тарелку с оладьями, три маленькие плоские тарелочки и принялась разливать чай в бокалы.
Стас сел, поправил галстук, взял вилку, наколол на нее сразу две оладьи и положил их себе на тарелку.
– Рассказывай, – не унималась я. А то если Стас засидится, я на работу не успею.
– Ну, с чего начать… У нас в «Бриксе» идет разработка рекламной кампании для «Фармалюкс». Среди прочего будет рекламироваться новый бренд Горлова – бальзам «Доктор Гор». Это смесь растительных экстрактов, улучшающих работу сердца. Пока бальзам идет как БАД, но Горлов делает все, чтобы его детище признали лекарственным средством.
– И это все новости? – спросила я, откусывая кусок оладушка и запивая его чаем.
– Что ты имеешь в виду? – Стас не понял.
– Зачем ему так срочно понадобился телохранитель? Гиревой поймал меня в парке во время пробежки и в срочном порядке повез в офис к Горлову.
– Ммм. – Климов откусил изрядный кусок и теперь пытался быстро его прожевать. – Конкуренты наступают на пятки, – наконец выговорил он, – Цветков со своей «Виринеей».
– А что с Цветковым?
– У них давняя неприязнь, еще с института. Плюс нехорошие слухи о ссоре директоров на одном из семинаров. Горлов тогда раскритиковал политику «Виринеи», не оставив камня на камне, а Цветков пообещал стереть Горлова в порошок.
– Стас, это нереально. Сгоряча можно пообещать что угодно, а потом жалеть об этом. – Я не верила в кровожадность директора одной из ведущих фармацевтических компаний Тарасова.
– Твои слова можно отнести к кому-то другому, но только не к Цветкову. Тот, если пообещал, обязательно сделает. – Стас доел свои оладьи и теперь допивал чай. – Еще есть вопросы?
– Пока нет, но, думаю, скоро появятся. – Я тоже закончила завтрак и поднялась из-за стола. – Спасибо, тетя Мила, – поблагодарила я тетушку и вопросительно посмотрела на гостя.
Тот тоже встал, отодвинул от себя пустую тарелку, сказал тете Миле спасибо и приготовился уходить.
– Ты меня не подождешь? – спросила я, направляясь в свою комнату.
– Нет, сегодня много дел. – Стас уже стоял в прихожей на одной ноге и надевал на другую кроссовку. – В другой раз поговорим подробнее, – пообещал он.
– Ну, в другой раз так в другой раз, – заметила я вслух, закрывая дверь за рекламщиком. Он знал, что в этом доме его ценят за ту информацию, которой он располагает благодаря своей работе. Не всегда она, правда, оказывалась полезной, но… Впрочем, Стасу, как менеджеру по рекламе, положено немного приукрашивать факты. Сегодня меня особенно позабавило заявление о Цветкове. Ну не может этого быть! Руководитель солидной компании не будет заниматься уголовщиной. Скорее он задействует другие механизмы: ценовую политику, черный пиар – да мало ли что еще! Может, Горлов боится не Цветкова?
Я посмотрела на часы и стала собираться в офис. Надев юбку и блузку, я удобно пристроила кобуру и прикрыла ее свободным жакетом. Потом взяла сумочку, проверила ее содержимое и посмотрела на себя в зеркало. Обычная сотрудница обычного офиса. Большего и не нужно. Я надела удобные туфли на среднем каблуке и вышла из квартиры, крикнув:
– Тетя Мила, я ушла!
* * *
Перед совещанием была обычная суета. Офис-менеджер Ольга, полноватая брюнетка испанского типа, с которой мы успели познакомиться, отмечала прибывших в каком-то журнале и просила пройти в комнату для совещаний, которая находилась прямо за кабинетом директора. В комнате стоял огромный овальный стол с бутылками воды и пустыми стаканами. Аккуратно расставленные стулья вновь прибывшие занимали по какому-то неведомому мне принципу: кто дальше, кто ближе к креслу председателя, стоявшему во главе стола. Последними приехали французы: высокий худой брюнет с еще более худой и манерной химической блондинкой, выполнявшей обязанности переводчицы. Им были выделены почетные места рядом с креслом.
Наконец появился Горлов, поздоровался со всеми и каждым, подошел к столу, разложил на нем какие-то бумаги и сел в свое кресло. На журнальном столике у входа я заметила пачку ярких листовок с рекламой БАДа «Доктор Гор». В углу комнаты раскладывали свою аппаратуру репортеры. Я встала позади кресла Горлова немного поодаль – так, чтобы не попадать в кадр при фотосъемке, и расстегнула жакет.
Потом Горлов попросил тишины и объявил выступление докладчика. Что творилось дальше, мне было совершенно не интересно. Доклад, как и все доклады, был скучным, и я несколько раз зевнула с закрытым ртом. После доклада были выступления отдельных участников, прения сторон или как их там называют, в общем, два часа прошли почти незаметно. К концу совещания в комнате стало душно, и Горлов знаками попросил меня открыть окно, что я сделала с большим удовольствием. Поток свежего воздуха ворвался в душное помещение, и все облегченно вздохнули.
Наконец участники совещания стали по одному расходиться, и вскоре в комнате никого не осталось, кроме Горлова и французов. Андрей Николаевич тихо что-то говорил переводчице, а та так же тихо переводила все худому брюнету, который, как я выяснила впоследствии, возглавлял французское представительство в Тарасове. Наконец и они ушли, жеманно простившись с Горловым и кивнув в мою сторону. Я ответила им кивком, облегченно вздохнула и расправила затекшие плечи.
Два часа стояния на одном месте не способствовали обретению хорошего настроения, и я вышла вслед за Горловым в приемную в не самом приятном расположении духа. В приемной Ольга уже приготовила горячий кофе и предложила нам выпить по чашечке. Горлов попросил принести ему кофе в кабинет и вытащил из кармана огромный носовой платок. Он развернул его во всю длину, скомкал в руке и громко, с удовольствием высморкался. Я удивленно посмотрела в его сторону.
– Болею, – извиняющимся тоном пояснил он, – проклятый вирус меня доконал. Все болит: голова, сердце, печень, горло – в общем, все плохо, – сказал он бодрым голосом и с остервенением еще раз высморкался и вытер нос. – А вы как, часто болеющая? – спросил он меня.
Я ответила, что нечасто.
– Тогда риск заразиться невелик, – сказал он со знанием дела, – да и в вашем возрасте должны легко переносить такие инфекции. Это риновирус, а не грипп. Молодые переносят такие болезни очень легко. Это у нас, стариков, все болит и разваливается.
– Не такой уж вы и старик, – возразила я. Горлову на вид было не больше сорока пяти.
– Старик не старик, но организм постепенно сдает. Нужно мне заканчивать глотать аспирин и начать принимать свое проверенное средство.
– Вы о «Докторе Горе»? – догадалась я.
– Да, о нем. Я работал над ним два года, а результат пока только половинный. Скоро его признают лекарственным средством, тогда можно будет праздновать победу. – С этими словами Андрей Николаевич спрятал платок в карман пиджака и скрылся в своем кабинете.
Я вопросительно посмотрела на Ольгу.
– Он болеет уже неделю. Простыл. – Ольга по-своему трактовала такие недуги. – Вот поправится, сами увидите, насколько он энергичный человек.
Я молча улыбнулась и отхлебнула кофе.
– У вас очень хороший кофе, – похвалила я напиток.
Ольга расцвела.
– У нас отличная кофеварка.
– Не только. Здесь важен сорт, – возразила я, – мягкий и насыщенный. Это арабский?
– Как вы угадали? – удивилась она, и ее глаза стали похожи на два голубых озера.
«Красивая женщина, – подумала я, – интересно, сколько ей лет?» Но спросить ее об этом было неудобно: женщины очень трепетно относятся к своему возрасту. Тем более женщины красивые. В общем, как ни расспрашивай, какие ухищрения ни применяй, все равно правду не скажет. Я еще раз ей улыбнулась.
– Я тоже люблю арабский, но иногда приходится пить растворимый: это быстрее. – Здесь я покривила душой: растворимый я пила почти каждый день, особенно в те дни, когда работала. Ну времени нет варить настоящий!
– Андрей Николаевич не любит растворимый. Говорит, что он даже пахнет по-другому.
– Согласна. – Не только пахнет, но и вкус у него какой-то химический. Столько сортов продается в магазине! Откуда?
Тут включился селектор, и Андрей Николаевич попросил Ольгу пригласить меня к нему в кабинет. Я поднялась со стула, поставила пустую чашку на стол и открыла дверь. Горлов сидел за столом перед недопитой чашкой кофе и смотрел на меня.
– Присаживайтесь. – Он указал рукой на стул, стоявший сбоку от стола.
Я села и устроилась поудобнее, ожидая длинного разговора. Но вместо этого Андрей Николаевич сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться:
– Женя, здесь рядом есть кафе, пойдемте, я угощу вас ланчем?
Я не стала сопротивляться: после двухчасового стояния за креслом мне действительно хотелось перекусить.
– Что ж, идем, пока у меня есть немного свободного времени. Заодно и поговорим о том о сем. – Горлов встал из-за стола и пошел к выходу. Я тоже поднялась и пошла за ним. Мы прошествовали по коридору к выходу и сели в лифт. Когда он спустился на первый этаж, мы вышли, прошли мимо охранника на улицу и свернули за угол здания. В торце его примостилась уютная чистенькая кафешка «У Петровича», где, как выяснилось позднее, подавали домашние пельмени, окрошку, наваристые щи со сметаной и еще много чего вкусного и исконно русского.
Андрей Николаевич сел за столик, подозвал официанта и попросил меню. Здесь Горлова все знали, знали и о его предпочтениях. Меню он попросил для меня, чтобы я могла ознакомиться с ассортиментом этого заведения. Я почитала и заказала себе порцию щей и разварную говядину на второе. Андрей Николаевич одобрил мой выбор. Через пару минут подошел официант, а еще через пять мы с аппетитом уплетали русские щи со сметаной и разговаривали о погоде и прочей ерунде. Горлов оказался хорошим собеседником и вел неторопливый разговор, который в конце все же перешел на его детище – «Доктора Гора».
– Если бы не Скопов, мне пришлось бы сидеть над этим бальзамом лет десять. Это он познакомил меня с Пелагеей Григорьевной. – Андрей Николаевич отставил пустую тарелку из-под щей и занялся вторым. – Вы сегодня на совещании обратили внимание на невысокого блондина в сером костюме?
– Нет. – Я мысленно прокрутила лица присутствующих, но невысокий блондин среди них отсутствовал.
– Вот-вот. У Скопова очень неброская внешность, но ум, я вам скажу… – Горлов отрезал кусочек говядины, положил на него немного хрена и отправил в рот.
– А кто этот Скопов? – Как же я могла его проглядеть?! Ведь меня столько лет учили обращать внимание прежде всего на таких вот незаметных человечков: они чаще всего и оказываются виновниками всех неприятностей. Теряешь бдительность, Охотникова!
– С недавнего времени это мой заместитель и соавтор будущей докторской.
– Вспомнила! Он подходил к французам, когда те только вошли в зал. Действительно, внешность неброская. Средних лет, средней полноты, в светло-сером костюме с мелким рисунком, с бесцветными волосами, такими же бровями и тихим голосом.
– Совершенно верно. Женя, вы хорошая физиономистка. Вы могли бы работать детективом. – Андрей Николаевич скомкал салфетку и бросил ее в пустую тарелку. Обед или, как назвал его Горлов, ланч был закончен. Подошедший официант унес грязную посуду и подал нам фирменный напиток – горячий сбитень с медом. Я с удовольствием отхлебнула глоток сладкого сбитня, пахнущего липой, мятой и еще чем-то терпким, но очень приятным.
– А кто такая Пелагея Григорьевна?
– О! Это наш добрый гений! Травница. Потомственная. У нее огромная коллекция древних рецептов. Говорят, у нее есть даже рецепты самой Екатерины Медичи.
– Но Екатерина Медичи – известная отравительница, – возразила я, – она отравила даже своего сына, когда поняла, что он на стороне Генриха Наваррского.
– Семья Медичи – не только отравители. Это искусные лекари своего времени. А в те годы фармацевтической промышленности как таковой еще не было, и они лечили людей травами. В наши дни химия теряет популярность. Люди возвращаются назад, к природе. Кстати, вы заметили, что натуральные лекарственные средства стоят в аптеке намного дороже химических?
– Я редко хожу в аптеку, – сказала я, – если только для тетушки что-то нужно. – Тут я вспомнила, что тетя Мила дала мне рецепт и просила купить лекарство. – Я работаю у вас первый день, но тут такое совпадение… – Я вытащила из кармана сложенную бумажку. – Андрей Николаевич, можно где-нибудь купить этот препарат? Это для моей тетушки. – Я подала рецепт Горлову.
Андрей Николаевич взял рецепт, пробежал его глазами и покачал головой.
– Нет. Это лекарство перестали импортировать. Но могу предложить полноценную замену. Только для вас. – Он отдал рецепт обратно.
– Это «Доктор Гор»? – догадалась я.
– Он самый. Его пока нет в аптеках. Мы сейчас налаживаем серийный выпуск на базе одной из наших лабораторий, но один-два флакона можно взять здесь, у нас. Пойдемте, я покажу вам мою личную лабораторию. – Он расплатился за обед, встал из-за стола и направился к выходу из кафе.
Я пошла вслед за ним. Мы проделали обратный путь и снова оказались в приемной. Ольга, пока нас не было, тоже успела пообедать: в приемной никого не было и пахло фаршированными перцами. «Наверное, ушла мыть посуду», – подумала я, осматривая обстановку. Перед совещанием мне было не до этого.
В приемной была целая оранжерея: видимо, ее хозяйка очень любила цветы. На подоконнике цвел сад из герани, цикламенов и орхидей, а на полу примостился огромный олеандр, который сейчас отдыхал от цветения. Сверху с полок свисали плети воскового плюща, а на столе у компьютера стояли несколько больших кактусов.
Андрей Николаевич, не застав на месте секретаря, сразу позвал меня в лабораторию, которая была этажом ниже. Мы прошли до конца коридора и вышли на пожарную лестницу. Спустившись на этаж, мы попали в другой коридор, где нам в нос ударила струя едкого дыма.
– Что-то горит, – забеспокоился Андрей Николаевич. – Где бы это могло быть? – спросил он, не обращаясь ни к кому, и пошел вдоль множества дверей. Я двинулась вслед за ним. Он остановился около двухстворчатой железной двери с табличкой «Лаборатория», попытался ее открыть, но тут же отдернул руку: ручка была горячей, а из щелей выползали струйки дыма и стелились по полу. Горлов беспомощно огляделся вокруг. Было время обеда, сотрудники покинули и лабораторию, и близлежащие кабинеты. А там, внутри, властвовал огонь, пожиравший все без разбора, и слышно было, как за дверью лаборатории лопаются стеклянные сосуды.
– Нужно вызвать пожарных. – Горлов взял телефон и набрал номер пожарной команды. – Одного не пойму, – удивленно спросил он, – почему не сработала пожарная сигнализация? – Горлов приложил трубку к уху. – Алло! Пожарные? У нас горит лаборатория… это «Фармалюкс», фармацевтическая фирма. – Он назвал адрес и этаж. – Как на пульте ничего нет? Говорю: горим! – крикнул он невидимому собеседнику и стал объяснять, как к подъехать к зданию. Закончив разговор, он сунул телефон в карман и попытался еще раз открыть дверь. Я вовремя подоспела, чтобы перехватить его руку. Одной попытки было достаточно.
– Поздно, – сказала я, – там уже все сгорело.
– Похоже, вы правы, – Андрей Николаевич сразу как-то обмяк, – все придется начинать сначала. Почти с нуля. – Он махнул рукой и отошел от двери.
Тут приехал лифт и оттуда вышли трое сотрудников: две молоденькие девушки и мужчина лет тридцати. Все трое улыбались, но их улыбки словно сдуло ветром при виде директора, беспомощно стоящего у дымящихся дверей горящей лаборатории. Девушки тихонько взвизгнули.
