Марина Серова
Заблудиться в страшной сказке
– Отпустите меня, тетенька! – заныл парень каким-то гнусавым голосом – как беспризорник в кино про Гражданскую войну. – У меня мамка больная! А папка пьет, все деньги пропил, мне кушать нечего, вот я торгую…
– Чтобы я больше тебя здесь не видела! – рявкнула я.
– А где мне торговать-то? – окрысился Дохлый. – Это моя точка. Где поставили, там и торгую, поняла?
– Поняла, – вполне серьезно ответила я. Конечно, парень тут стоит не сам по себе – над ним есть старший, а над тем дилер покрупнее, а там самый главный барыга, и над всем – какая-нибудь сволочь, что буквально купается в деньгах. Связываться с наркомафией мне совершенно не хотелось. Даже у Бэтмена не вышло бы, честно! – Но здесь, рядом со школой, ты больше торговать не будешь. Иначе в следующий раз тебя тут прямо и повяжут. Хочешь?
Дохлый замотал головой. Ну конечно, вон как трясется! Наверняка сам торчок. В тюрьме никто ему «колесико» не поднесет, в тюрьму нам не хочется.
– Значит, так. На сегодня твоя торговля закончена. Я покупаю твой товар… так сказать, «мелким оптом». Вот тебе денежка, купи себе покушать, пока я не заплакала.
Я протянула тысячерублевую купюру. Вообще-то я не привыкла швыряться деньгами так, как сегодня утром – слишком тяжело они мне достаются. Но вдруг парнишка не соврал, вдруг он и в самом деле работает за еду? Такое бывает.
– Эй, эй, так не пойдет! Мой товар дороже стоит! – начал возмущаться Дохлый.
– Так я же оптом! – преодолевая хилое сопротивление, я выгребла из его кармана все таблетки.
– Фу, какая гадость! У тебя тут самая настоящая антисанитария! Крошки какие-то, деньги… А ты знаешь, сколько микробов на одной-единственной купюре, а? Гораздо больше, чем на сиденье унитаза!
Дохлый смотрел на меня в бессильной ярости, на глаза его выступили самые настоящие слезы. Ничего, те, кому он собирался продать свою дрянь, тоже достойны жалости.
– И что мне теперь делать? – растерянно спросил барыга.
– Понятия не имею, – честно ответила я. – На твоем месте я бы свалила из города. Есть у тебя какая-нибудь бабушка в деревне? И подождала, пока все утихнет. Ты не переживай, твоего непосредственного начальника скоро посадят. Или грохнут. Такие долго не живут. А когда про тебя забудут, вернешься. Поступишь в училище, на фрезеровщика выучишься. Сварщики сейчас тоже неплохо зарабатывают. Иногда прямо обидно – два раза горелкой провел – и мой недельный заработок в кармане. Мне на сварщика поздно переучиваться, а тебе в самый раз.
Дохлый смотрел на меня не мигая.
– Ну, или в армию бы пошел, родину защищать… Там тебя точно не достанут!
– Еще чего, ищи дурака! – прошипел дилер.
– Уже нашла, – грустно сказала я и высыпала таблетки в решетку ливневого водостока. Дохлый подскочил и попытался схватить хоть что-то, но было поздно. Парень поднял голову, и его симпатичная в целом мордочка исказилась – совершенно как у Горлума в моем любимом фильме «Властелин колец».
– Ну, все! Тебе в этом городе не жить! – скаля скверные зубы, прошипел Дохлый. – Поймают тебя и ноги переломают, и не нужны будут кроссовки… До свиданья, дура!
– До свиданья, Горлум! – ответила я и покинула гаражи.
Домой я вернулась почти к обеду. Тетушка Мила помешивала на плите что-то упоительно пахнущее, и настроение у меня резко улучшилось. Я не похожа на тех девушек, которым достаточно пары листиков салата и одной изюмины в день. Работа у меня тяжелая, нервная, да еще физические нагрузки, какие под силу далеко не каждому мужчине. Так что поесть я люблю. Лишний вес мне точно не грозит! Помимо работы и пробежек трижды в неделю я хожу в тренажерный зал.
Настроение мне немного испортил Кузен – он как раз закончил красиво раскладывать на тарелке тонко нарезанный хлеб. При моем появлении Костик широко улыбнулся и сделал гостеприимный жест:
– Женя! Присоединяйтесь к нам!
Ах вот как, уже дошло до «присоединяйтесь к нам»!
Я сладко улыбнулась в ответ – после пробежки я чувствовала себя способной даже на длительную беседу с этим типом – и ответила:
– Не беспокойтесь, Костя! Я только душ приму – и сразу к вам. Не успеете соскучиться…
Приняв душ и переодевшись, я вернулась на кухню и уселась за стол спиной к окну. Теперь на лицо моего собеседника падал свет. Отличная позиция для наблюдения. Ну-с, продолжим наши игры.
– Как вам нравится наш город? – светским тоном поинтересовалась я.
– О, спасибо, очень красивый! Такие старинные дома, и набережная, и эти ваши знаменитые фонари!
– Наши фонари известны даже в Канаде? – я вполне искренне была потрясена.
Костик замер. Казалось, у него в голове с тихим гудением работает компьютер, вычисляя, что можно говорить, а что нельзя. Так, решение найдено.
– Да нет же! – губы гостя раздвинулись в доброжелательной улыбке. – Я просто много узнал о Тарасове, когда готовился к поездке.
Тетушка поставила передо мной тарелку с луковым супом – это кушанье бедных швейцарских крестьян в Милином исполнении достойно королевского стола.
Я поблагодарила тетю, и она вполне благосклонно кивнула. Кажется, сегодня Мила в хорошем настроении… Что ж, продолжим.
– Скажите, Костя, если вам так нравится наш город, почему же вы никуда не ходите? Ни в Парке Победы не бывали, ни исторический центр толком не видели…
– Вы знаете, Женя, мне гораздо интереснее общаться с тетей. Я ведь ради этого сюда и приехал!
И паршивец умильно посмотрел на тетушку, а та ответила ему доброй улыбкой.
– А давайте я вам устрою экскурсию по городу, хотите? Погуляем, пообщаемся. Заодно познакомимся поближе. Я ведь, в некотором роде, тоже ваша родственница…
Костик явно не хотел оставаться со мной наедине. И гулять по отдаленным объектам типа Парка Победы, где кричи не кричи, никто не услышит, вовсе не желал. Но как признаться в этом на глазах у Милы, которая вопросительно смотрела на племянника?
– Женя, я был бы очень рад, но, к сожалению, неважно себя чувствую. Что-то горло болит и знобит немного!
Надо же, и тут вывернулся! Первый раунд закончился в пользу Кузена, признаю. Но я хотя бы получила моральное удовлетворение – прихлебывая ароматный суп, я слушала, как Мила ахает над внезапно занемогшим племянником и перебирает народные средства, которые собирается применить в его лечении. Так, к примеру, там фигурировали шерстяные носки, набитые горчицей, а также сок алоэ, который следовало закапывать в нос. Все эти изуверские средства я ненавижу с детства и никогда не позволяю тете ставить на себе эксперименты. А Кузен, похоже, попал!
Доев суп, я отодвинула тарелку и заявила:
– Обожаю вашу страну – Канаду! Такая богатая и красивая! И знаете, Костя, что мне особенно нравится в вас, канадцах? Вы такие патриоты! Мои знакомые рассказывали, что вся страна празднует первое июня – день Канады!
– Июля, – поправил меня Кузен. – День Канады – первое июля!
Умничка ты моя! Продолжаем разговор. Знаю, ты к нему готов, но ведь и я тоже…
Мы вполне мило обсудили зоопарк в Торонто, и Костик немного расслабился.
– Я вам так завидую, Костя. Вы своими глазами видели Нотр-Дам! – восхитилась я.
Кузен недоверчиво смотрел на меня, ожидая подвоха. Потом сказал неуверенно:
– Нотр-Дам? Так ведь он в Париже…
– Ой, Костя, как вы можете не знать, что в Монреале есть свой Нотр-Дам, почти точная копия парижского! – притворно изумилась я.
Костя встал. Отодвинул тарелку. Расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, точно готовясь к атаке. И ледяным тоном произнес:
– Евгения, вы все время задаете мне какие-то странные вопросы. Мне кажется. Что вы пытаетесь меня на чем-то поймать. Словно хотите выставить лжецом. Евгения, мне это крайне неприятно!
– А я и не стремлюсь к тому, чтобы тебе было хорошо и приятно! – заявила я. – Моя задача – сделать так, чтобы хорошо было Миле.
– Да неужели? – ядовито спросил Костик. – То-то она целыми днями сидела одна, когда вы где-то там устраивали свои дела!
– Я работаю, между прочим! И работа занимает практически все мое время! Ну, несколько раз я действительно съездила в отпуск, но в остальное время…
Стоп! Что я делаю? Оправдываюсь перед этим самозванцем?!
– Какое тебе дело! – заорала я. – Ты вообще никто! Мотай в свой Гондурас – или откуда ты там приехал!
– Я уеду тогда, когда мне скажет тетя Мила! – повысил голос Костя.
– Женя! – послышался дрожащий голос тетушки. В пылу ссоры я совсем о ней забыла. Обернувшись, я увидела, что тетя стоит, опираясь рукой о стол, а другой держась за сердце. Вообще-то сердце у Милы в порядке, насколько это возможно в ее возрасте, но когда она понервничает, начинается тахикардия.
Я вскочила и, придвинув стул, осторожно усадила тетю.
Что я наделала! Ведь знала же, что Миле нельзя нервничать! Только сейчас до меня дошло, в каком напряжении она провела все эти дни. Если уж мне было непросто, то что говорить о пожилом человеке… Я бросила злобный взгляд на Костю. Тоже хорош, Джеймс Бонд, агент два нуля…
Так, где у нас аптечка? Мила таскает ее за собой по всей квартире, так что белый ящичек с красным крестом на крышке может оказаться где угодно – под телевизором или в ванной. Кажется, я видела его в гостиной… Но Кузен меня опередил. Метнувшись в тетину спальню, он вернулся, таща аптечку:
– Сейчас, тетя, сейчас! Сколько капель вы обычно принимаете?
Накапав в рюмочку пятьдесят капель лекарства, Костик не забыл приготовить стакан с водой, чтобы запить спиртовой раствор. Так, опыт ухода за пожилыми у парня точно есть…
Мила запила лекарство водой, и щеки ее слегка порозовели. Она откинулась на спинку стула и перевела дыхание, а потом ласково похлопала заботливо склонившегося над ней «племянника» по руке и тихо проговорила:
– Спасибо, мой мальчик!
После этого Мила сделала то, чего я от нее никак не ожидала. Она посмотрела прямо на меня и тихим, но твердым голосом произнесла:
– Женя, тебе придется уйти.
У меня в буквальном смысле подкосились ноги, и я вынуждена была присесть на стул. Вообще-то мой тренированный организм защищен от внезапных психосоматических реакций долгими тренировками – я не падаю в обморок, у меня не холодеют руки и тому подобное. Но тут… Слишком это было личное, и слишком неожиданно.
– Куда… уйти? – глупо переспросила я.
– Ну, разумеется, не навсегда! – поспешно проговорила Мила. – Только пока Костик здесь. Поживешь в гостинице…
Я обернулась и посмотрела на Кузена так, что парень инстинктивно сделал шаг назад.
– Костя, выйди, пожалуйста! – попросила тетя. – Нам с Женей нужно очень серьезно поговорить.
Кузен вышел и деликатно прикрыл за собой дверь.
– Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросила я Милу.
– Нормально. Не перебивай, прошу тебя.
Тетя уже приняла решение и не собиралась его менять. Она выглядела бледной, но собранной – признаюсь честно, такой Милу я не видела ни разу.
– Евгения, твои подозрения абсолютно беспочвенны. Ими ты оскорбляешь не только меня, но и память моего дорогого брата!
Я в изумлении уставилась на Милу. Ничего себе!
– И ты совершенно задергала бедного мальчика! У него пропал аппетит, он не может спокойно спать. Я же слышу, как он ходит в своей комнате…
– Я тоже слышу, как последние две ночи он ходит в моей комнате! У него просто совесть нечиста, вот что! А вернее всего, планы, ради которых он притащился в Тарасов, чем-то нарушены. Что-то у него не складывается, поэтому Кузен и нервничает!
– Так, все! С меня достаточно! – Мила на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, заговорила холодно и твердо. – Тебе придется переехать в гостиницу. На время. Это не обсуждается.
Ни разу в жизни Мила так со мной не разговаривала…
– Но почему именно я?! Пусть Кузен переедет. В конце концов, он иностранец, может, ему неудобно в маленькой квартире, а в гостинице все условия…
– Ни в коем случае! – воскликнула Мила. – Костик – мой гость, сын моего дорогого брата!
– Я тоже сын… тьфу, то есть дочь твоего дорогого брата! – возмутилась я.
Я почувствовала, как к глазам подступают самые настоящие слезы. Ого! Я не плакала с тех пор, как мне исполнилось лет двенадцать! Я закрыла лицо руками. Да, такого я точно не ожидала!
Тетя слегка сбавила обороты, теперь голос ее звучал мягко:
– Это ненадолго, правда! Костик ведь скоро уедет. Я не выгоняю тебя, Женечка, только прошу на время покинуть дом. Поживешь в гостинице… В конце концов, из-за своих бесконечных расследований ты и так не много времени проводишь дома.
Ну вот, шпилька на прощание… Ладно, Охотникова, заслужила.
– В конце концов, я же приняла тебя, когда ты в этом нуждалась! – тетушка слегка повысила голос.
Первый раз в жизни Мила попрекнула меня… Да, она права, все так и есть. Раз я вправе рассчитывать на тетино гостеприимство, так почему не может на него рассчитывать Костя? Все так, если бы Костя действительно был сыном Сергея Охотникова…
Я почувствовала, как во мне поднимается волна злости:
– Ну почему ты не хочешь меня слушать! Мила, ты наивна, как ребенок! Разве ты не видишь, что этот твой якобы племянник самозванец и аферист!
– Так, достаточно! – тихо, но твердо проговорила Мила. – Разговор окончен. Довольно того, что я ему верю!
Я открыла рот, чтобы сказать что-то еще в свою защиту… Но тетя снова приложила руку к груди. Нет, с доказательством правоты придется подождать. Жизнь и здоровье Милы мне гораздо важнее.
Я отправилась собирать вещи. Надо признать, сегодняшний поединок Кузен выиграл «всухую»…
Спортивная сумка всегда стоит наготове. В ней лежит запасной комплект одежды по сезону, деньги, кредитки, пара телефонов и зарядки к ним, облегченной конструкции бронежилет, чистый спортивный костюм и офигительный пеньюар лилового цвета, что так идет к моим темным волосам. Дело в том, что я никогда не знаю, куда забросит меня очередное задание. И что из моего небольшого арсенала пригодится в этот раз. Так что, как говорится, «все свое ношу с собой».
Странно, а ведь если подумать, не считая компьютера и роскошной коллекции фильмов, это действительно все мои вещи…
Ну, не совсем! Я заскочила в бывшую «свою» комнату, ныне занимаемую Кузеном. Константин сидел на краешке диванчика и смотрел на меня с легкой усмешкой. Я резко шагнула к нему и наклонилась. Парень заметался по дивану, но я всего лишь сдвинула картину, висящую за его спиной. Картина скрывала панель, за панелью якобы кирпичная стена отодвигалась на скользящих направляющих, а та, в свою очередь, надежно укрывала сейф, в котором я держу оружие и кое-какие полезные штуки для моей работы. То, что Кузен ночует в одной комнате с моим пистолетом, было одной из существенных причин, почему я так нервничала. Хотя я точно знала – сейф ему ни за что не открыть, очень уж хитрый там замок. Да и до этой минуты Кузен не подозревал о существовании тайника, а сейф так хитро устроен – если не знаешь, что он там, ни за что не найдешь, даже со специальным оборудованием. Когда мои губы оказались возле уха парня, я негромко проговорила:
– Слушай меня очень внимательно. Если с Милой что-нибудь случится, я достану тебя и на другом конце земного шарика. Уяснил?
Кузен кивнул, глядя прямо перед собой остановившимися глазами.
– Кстати, передвинься, а то ненароком заденет…
Костик поспешно вскочил. И вовремя – едва я набрала нужную комбинацию и дверца сейфа распахнулась, как оттуда вылетела боксерская перчатка на пружине – я придумала это на случай, если вдруг в Тарасове найдется взломщик экстра-класса. А так он гарантированно получит нокаут. Дурацкая шутка, согласна, но мне нравится!
Я вытащила из сейфа сумку со своими вещичками и захлопнула дверцу.
– Имей в виду, я скоро вернусь! – пообещала я Кузену и покинула квартиру. Тетя не вышла меня проводить, и я не стала настаивать. Поле боя осталось за противником, на моем самолюбии не было живого места, квартира, столько лет служившая мне настоящим домом, стала для меня недоступна… А самое главное – я была вынуждена оставить тетю с этим подонком!
Глава 3
На следующее утро эта мысль первой посетила мою голову. Делая зарядку в одноместном номере гостиницы, куда я заселилась вчера, я ругала себя на чем свет стоит. Как я могла поддаться эмоциям! Почему согласилась покинуть дом! Что мне стоило извиниться перед Милой, пообещать, что отныне я перестану доставать Кузена своими подозрениями, заключить с негодяем временный мир… а потом нанести решающий удар! И теперь тетя в одной квартире с этим проходимцем!
Так, нужно срочно выяснить, все ли у Милы благополучно!
Не закончив комплекс упражнений на растяжку, я бросилась к телефону и набрала знакомый номер.
– Алло? – послышался сонный голос Милы. Эх, ведь сейчас всего шесть утра! Тетя наверняка еще спит.
– Это я! Просто звоню узнать, как у тебя дела, – сказала я.
– У меня все в порядке, можешь не беспокоиться, – довольно прохладным тоном ответила Мила. – Почему ты звонишь так рано? Костик еще спит…
Я повесила трубку. Уселась на гостиничном ковре в позу лотоса и задумалась.
Совершенно ясно, что ни в какой гостинице я жить не буду. Мне нужно найти место поближе к дому, чтобы держать самозванца в поле зрения. И, разумеется, я не собираюсь сидеть и ждать, когда этот мазурик сделает то, зачем приехал, и укатит обратно в Америку. С сегодняшнего дня, вот прямо с утра, я начинаю операцию… операцию «Возмездие»!
Ничего, дорогой Кузен, мы еще посмотрим, чья возьмет… Настроение у меня резко улучшилось, на этой позитивной ноте я закончила зарядку и приступила к разработке плана.
Как назло, мой «рабочий» мобильник – тот, которым я пользуюсь для связи с клиентами, с самого утра звонил не переставая. Ах, сколько заманчивых предложений о работе мне пришлось отклонить! Когда поступил заказ на сопровождение юной дочери местного олигарха на шопинг в Милан, я просто-напросто выключила телефон. Ну, Кузен, ты мне заплатишь в том числе и за это!
Так, Женя Охотникова с сегодняшнего для работает только на себя. У всех спецслужб мира есть негласный девиз. Никто не произносит его вслух, его не пишут на мраморных досках над входом в офис ЦРУ и тому подобные конторы, но знают его все. Он звучит так: «Личное – не значит важное». В своей работе любой агент рано или поздно сталкивается с тем, что его личные интересы вступают в противоречие с поставленными задачами. Ведь агент – такой же человек, как и все. У него есть родители, старенькая бабушка, супруг или супруга, дети, всякая родня, друзья, соседи… Хорошо Джеймсу Бонду – он один на свете. Очередная блондинка не в счет, да эти случайные девицы вокруг красавца-агента мрут как мухи. Поэтому образцовый служащий не должен иметь ни семьи, ни друзей. А что касается супругов, то в идеале они должны быть сотрудниками одной конторы и с пониманием относиться к специфике работы своей второй половины. Но в жизни так бывает редко.
Вот посмотрите на меня. У Жени Охотниковой имелось всего одно уязвимое место – тетя Мила. Именно в него нанес удар враг.
Так что с сегодняшнего дня я перечеркиваю негласный девиз спецслужб, для меня теперь личное – самое важное.
Я совершила вылазку в Интернет, и уже к вечеру того же дня была счастливым квартиросъемщиком вполне приличной «двушки». Счастливым – потому, что арендованная мною квартира находилась в доме аккурат напротив нашего, да еще на один этаж выше, так что из окна гостиной открывался великолепный обзор наших окон. Вообще-то двухкомнатная квартира была мне не нужна, я прекрасно обошлась бы и однокомнатной, но выбирать не приходилось.
Вторым по значимости делом был сеанс связи по скайпу – я минут пятнадцать мило поболтала о том о сем с бывшей коллегой – когда-то мы вместе учились в «Ворошиловке», потом одновременно поступили в спецгруппу, служили в отряде «Сигма» и вместе пережили несколько спецзаданий. После этого моя коллега – имени ее я называть не стану, про себя я всегда называю ее Коллегой, а с чужими о ней никогда не говорю – так вот, после четвертого задания Коллега навсегда покинула группу «Сигма». Ей удалось это сделать куда более ловко, чем мне, – не пришлось хлопать дверью, а потом скрываться от бывшего руководства. Коллега ушла на покой по состоянию здоровья, а точнее – талантливо имитировала психическое расстройство. Вообще-то здоровье, в том числе и психическое, у нас всех было примерно как у космонавтов, но посттравматические психозы все же случались. После очередного рейда ночью в казарме я застала Коллегу с пистолетом во рту. Пистолет я отобрала. «Женька, я больше не могу! Я сломаюсь. Сегодня я чуть не начала садить из «АК» во всех подряд – и своих, и чужих! Помоги мне…»
И я помогла. По клинической психологии у меня был высший балл, так что мы с Коллегой все разыграли как по нотам. Она легла в военный госпиталь, а потом тихо ушла в отставку.
Много лет я не имела о ней никаких сведений, только надеялась, что у нее все в порядке, что Коллега смогла приспособиться к нормальной жизни и счастлива где-нибудь в провинции с мужем и детишками. Но все оказалось иначе. Коллеге удалось выйти замуж за иностранца и уехать из страны. Пару лет назад она нашла меня сама, поблагодарила и сказала, что всегда меня помнит, потому что именно мне обязана душевным здоровьем и вообще жизнью. Коллега работала в Интерполе.
Это было такое знакомство, о котором человек моей профессии может только мечтать. Я крайне редко обращалась к Коллеге по делу, а вот общались мы частенько, когда позволял мой плотный график и ее, не менее загруженный.
– Фрау Гинцель! Помоги мне по старой дружбе, – попросила я Коллегу, ибо теперь ее звали именно так. – Пробей по базе двух человечков.
– Что-то серьезное? – насторожилась Коллега.
– Нет, просто мои семейные дела.
– Так это не работа? Тогда я все сделаю бесплатно.
Я поблагодарила и вкратце, без подробностей изложила Коллеге то, что сейчас происходило в моей жизни.
Фрау Гинцель присвистнула, как мальчишка, и посочувствовала мне:
– Да, Женька, ну ты и влипла! Такое только в кино бывает…
Мы договорились, что Коллега попытается выяснить, кто такой Кузен на самом деле – я сбросила по электронной почте его фотографию, сделанную на всякий случай мобильным телефоном. Качество было не ахти какое, но узнать вполне можно. Коллега пообещала, что не будет есть и спать, но перероет все базы в поисках злодея. Мы сердечно простились.
Я сварила суп из пакета, заварила чай и приготовилась к наблюдению. В сумке, которую я вытащила из сейфа в своей спальне, у меня находился целый арсенал всяких полезных приспособлений. Помимо оружия здесь была обширная коллекция «жучков» – несмотря на распространение мобильной связи, я по-прежнему пользуюсь этим проверенным средством. Щетка для волос, в ручку которой вмонтирован баллончик с нервно-паралитическим газом. Тушь для ресниц, а на конце кисточки – игла, способная парализовать на несколько часов конечность, в которую она вонзится. Моя любимая помада – ей можно действительно накрасить губы, а можно повернуть колпачок – и помещение заполнят клубы совершенно безвредного, но устрашающе черного дыма, а также вполне реалистичные языки огня. Электрошокер. Моток необычайно тонкой, но прочной веревки с «кошкой» на конце и карабином – вдруг придется в спешке покидать какое-нибудь высокое здание? Так, что там у нас еще? Перчатки на присосках – с их помощью можно подняться по совершенно гладкой поверхности, только нужно иметь тренированные мышцы. Идеальная штука для проникновения в современные высотные здания! Старый добрый прибор ночного видения. Пара десятков датчиков движения. Портативные микрофоны. Скажу честно, мой арсенал слегка устарел – уверена, что с тех пор, как я покинула службу, умные очкарики напридумывали уйму всего. Но я ценю мои старые добрые устройства, они не раз меня выручали, а порой от них зависела моя жизнь и безопасность.
Я достала цейсовский стереобинокль и заняла позицию у окна. Свет я предусмотрительно погасила, чтобы даже случайно не привлечь к себе внимания. Теперь тетина квартира была передо мной как на ладони. Легкие кружевные занавески не могли помешать осмотру. Жаль, окна моей собственной комнаты, где поселился самозванец, выходили на другую сторону дома. Ну, так я все равно не смогла бы заглянуть к себе самой, потому что, едва начав работу телохранителя, собственными руками повесила на окна плотные шторы, через которые не проникал ни единый луч света, хоть светомаскировку устраивай. Дело в том, что моя непредсказуемая работа порой длится по несколько суток. И лечь спать я могу, к примеру, в полдень. Так вот, чтобы не путать день с ночью и иметь возможность спокойно выспаться, и нужны шторы. Ладно, меня сейчас не интересовало, что делает Кузен, когда остается один. В конце концов, он прожил в моей комнате уже четыре дня. Вряд ли там что-то криминальное. А вот за безопасностью тетушки я бы проследила.
Первый вечер не принес мне ничего интересного. Тетя и Кузен вместе смотрели телевизор – судя по времени, это был сериал про трудную жизнь сурикатов. Потом родственники поужинали – я превосходно видела их в окно кухни. Затем уселись в гостиной и принялись за альбом с фотографиями. К ним никто не приходил, и квартиру они не покидали. В десять вечера тетушка отправилась спать, а Кузен еще какое-то время сидел на кухне. Один раз он кому-то звонил, но содержание его разговора осталось для меня тайной. Вообще-то я неплохо читаю по губам, но мерзавец повернулся ко мне спиной во время беседы. Вряд ли он догадывался, что за ним наблюдают, просто имел, как и я, полезную привычку отворачиваться от окна. Надо же, как шифруется…
Следующий день прошел так же, за одним исключением – Кузен начинал ощутимо нервничать. Видимо, что-то у него не складывалось. Константин сделал несколько телефонных звонков, а во время последнего подошел к окну и остановился, разговаривая. О, здорово! Сейчас узнаем…
Я всматривалась в шевелящиеся губы. Кузен говорил по-русски, это точно. «Да. Нет. Говорю тебе, все уже на мази! Да завтра он приедет, завтра! Тебя бы на мое место. Да, очень смешно, придурок!» Кузен в сердцах нажал «отбой», потом закурил. Надо же! А я и не знала, что Костик имеет такую дурную привычку! Как же это он позволил себе такой прокол – трещину в образе «хорошего мальчика»? И вообще, почему он так свободно разговаривает?! Не боится, что Мила его услышит?
Я слегка запаниковала и собралась уже звонить домой, но тут загадка разрешилась – из подъезда вышла тетушка под ручку с соседкой. Так, все ясно – Мила вышла поболтать, а потом прогуляться с Марьей Семеновной. Ну и отлично!
Я набрала знакомый номер.
– Але? – раздался в трубке неуверенный голос Кости.
– Не знаю точно, кто ты такой на самом деле и чего тебе здесь надо, но обещаю – узнаю обязательно. Я до тебя доберусь, понял?
Реакция Константина на мои слова превзошла самые смелые ожидания. Парень побелел и затравленно оглянулся. Казалось, его сейчас в расцвете лет настигнет сердечный приступ.
– Кто это? – еле слышно выговорил Костик.
– А ты думаешь – кто? – поинтересовалась я.
– Женька?! – в голосе Кузена слышалось неимоверное облегчение. – Это ты, что ли?
Интересно, за кого он меня принял… За представителя сицилийской мафии? Почему так испугался?
– Ну, ты меня до усеру перепугала…
Ого! И где наш заграничный лоск?!
– В общем, ты меня услышал. Все. Желаю счастья. Кстати, что у тебя там не клеится в твоих делах? Может, нужна помощь?
– Ты реально предлагаешь мне помочь? – не веря своим ушам, выговорил Константин.
– На все готова, лишь бы ты поскорее свалил! – искренне ответила я.
Кузен на минуту задумался. Неужели он примет мое предложение и посвятит в свои планы?!
В бинокль я увидела, как Костя помотал головой:
– Не, не пойдет. Да ты не переживай за меня, подруга, я справлюсь!
– Ну, как хочешь.
Я повесила трубку, ругая себя за глупость. Эх, надо было записать разговор! Такой контраст между иностранцем, студентом Финансовой академии – и явным гопником, занятым какими-то темными делишками!
Я попыталась исправить ошибку и в течение дня еще несколько раз звонила Кузену, пытаясь спровоцировать его на грубость или вызвать на откровенный разговор. Но хитрый Костя разгадал мои намерения и в расставленную ловушку не попался – он отвечал предельно вежливо, с легким акцентом, так что пришлось все записи стереть, толку от них не было никакого.
Следующий день начался еще интереснее – Кузен отправился на прогулку, причем в одиночестве. Это значило, что он, вместо того чтобы под ручку с Милой любоваться красотами Тарасова, наконец-то начал действовать. Что ж, в таком случае и мне пора на охоту.
В спецшколе нас учили владению техникой «хамелеон». Мне давненько не приходилось использовать этот полезный навык в своей работе, но сейчас как раз настал подходящий момент.
Люди непосвященные уверены – для того чтобы сделаться неузнаваемым, нужно как можно сильнее исказить свою внешность. К примеру, если ты стройная брюнетка, нужно преобразиться в толстую блондинку, и тебя никто не узнает. А еще лучше – обзавестись накладной бородой, рыжим париком и тому подобными примочками. На самом деле такой маскарад способен скорее привлечь внимание, чем сделать кого-то незаметным. Основа техники «хамелеон» – сделаться незаметным в толпе. Для того чтобы взгляд преследователя не задерживался на твоей физиономии, есть множество способов. Самый простой – отождествить себя с какой-либо функцией. Сторож, охранник на входе, уборщица, возящая шваброй под ногами, бабулька, продающая вязаные воротнички на автобусной остановке, бомж, ковыряющийся в мусорке, школьный учитель – никто не разглядывает их внимательно. Бросают беглый взгляд, определяют функцию: «бомж» или «продавец газет» – и все, отсутствие интереса гарантировано. Такая личина позволяет подобраться к объекту близко, но у нее есть существенный недостаток – она совершенно не подходит для мобильного наблюдения. Функция привязана к месту, и если бомж у мусорки не вызывает интереса, то тот же персонаж на стоянке или в магазине мгновенно привлекает внимание. Конечно, для того чтобы стать неузнаваемым, можно прикинуться горбатым карликом – говорят, средневековые японские ниндзя отрубали себе ноги по колено для того, чтобы использовать ходули разной высоты, регулируя свой рост по мере надобности. Но я не способна на подобное самоотречение даже ради любимой профессии, да к тому же есть способ попроще.
Мой секрет в том, что нужно лишь немного «сдвинуть» свою внешность от привычного облика – и объект ни за что не сможет тебя узнать, несмотря на то что у тебя не будет накладных усов и рыжего парика. Именно этот способ я применила сейчас.
Я шла по улице метрах в десяти от Кузена. Пару раз Костик обернулся, словно проверяя, нет ли за ним слежки. По моему лицу он лишь скользнул равнодушным взглядом – я не вызвала у парня ни малейшего интереса. К чему внимательно разглядывать тетку лет пятидесяти, которая явно возвращается с дачи? На тетке старенькие джинсы и растянутая майка, на голове косынка, придающая и без того незагорелому лицу зеленоватый оттенок. Волос из-под косынки не видно вовсе, глаза опущены, тетка смотрит в землю и шаркает ногами, обутыми в пыльные белые кроссовки. Плечи оттягивает рюкзак, набитый не иначе как урожаем редиски со своего огорода, а в руках – пара авосек, из которых торчат перья зеленого лука.
