Марина Снопова
Чтиво для Души
Глава 8. «Самцы».
– Опять грешники с восьмого уровня шум подняли!
Голос наконец-то материализовался в виде небольшой тушки, с головы до копчика покрытой короткой темной шерсткой. Опираясь, подобно мне, кистями рук, она придвинулась ближе. Я получила возможность разглядеть ее вытянутую мордочку с торчащими из-под носа усиками и маленькими ушками по краям головы. В черных глазах, будто свеча за прозрачными темными занавесками, светилась душа.
– Из-за чего они шумят? – спросил кто-то.
– Не знаю, – ответила разглядываемая мною мордочка. – У них свои проблемы, меня они не волнуют.
– А мы, на каком уровне? – поинтересовался еще кто-то.
– На втором.
– Они летают над нами так близко, почему же они на восьмом уровне, а мы – на втором?
Разговор этот очень заинтересовал меня, но принять в нем участие я не решилась и осталась пассивным слушателем.
– Второй уровень для тех, кто невольно творил зло под личиной добра, совершая по существу обман. За это господь лишил нас возможности обитать на земле. Мы плодимся и размножаемся здесь, но все остальное время проводим в воде, поскольку лишь там создатель определил для нас пищу. И чтобы выйти на сушу, на следующий уровень чистилища, мы должны получить прощение у господа. А насчет того, что рядом… Все уровни (или круги, – как хотите) взаимосвязаны, и контакты душ с разных уровней (кругов) возможны. Невозможно лишь перескочить в другой уровень, не очистившись от греха до конца.
Наш разговор прерывается внезапным появлением огромного самца. И тут начинается нечто.
«Зачем эта глыба лезет на мою кормилицу? – недоумеваю я про себя. Еще мгновение, и моему возмущению, кажется, нет границ.
– Что он делает? – кричу я. – Фу! Гадость какая! Как не стыдно!
На моих глазах происходит соитие двух тел. Наконец, партнер неторопливо сползает, но тут же направляется к другой самке, лежащей рядом, с которой совершает то же самое.
– Ну, чего ты возмущаешься? – успокаивает меня кормилица.
– Нет, как же так, – не понимаю я. – Это же чистилище! Вместо того, чтобы думать о своей душе, он вон что вытворяет!
– Самец – и в чистилище самец, на каком бы уровне не оказался.
– А он тут что, один на всех? – не унимаюсь я. – Прыгает с одной на другую. Больше некому, что ли?
– Погляди туда!
– Я смотрю в указанном направлении и вижу выползающего из воды крупного самца.
– Смотри, что сейчас будет!
В голосе наставницы чувствуется предвкушение чего-то интересного. Однако не только мы заметили появление собрата. Вокруг нас все вокруг пришло в движение: заволновалось, зашумело, задвигалось. Резкими порывистыми скачками наш самец ринулся на непрошеного гостя. Какая прыть! Подскочив к противнику с гневным утробным рычанием, он ударил его своим могучим корпусом.
– Почему он это делает?
Меня удивило даже не само поведение самца, а та злобность, с какой он накинулся на новенького.
– Прогоняет соперника.
– Но это тоже божья душа! Или нет?
– Да.
– Тогда почему одна душа гонит другую?
– Видишь ли, это бывшие бабники.
– Кто?!
– Ну, те, кто никогда не довольствуется одной женщиной. Для них, чем больше женщин, тем лучше. Ты что, таких никогда не видела?
– Да все мужчины, по-моему, таковы.
– Вот-вот. Очень верно подмечено. Поэтому этих любителей гаремов на каждом уровне хватает.
– А сейчас-то им чего делить? Самок тут на всех хватит.
– В том-то и дело, что никак не угомонятся. Все им мало. Оболочка поменялась, а привычки остались.
– А что, много…ложество – не грех?
– Что не освящено господом, то ему без надобности.
– Чего?
– Ну, если союз между мужчиной и женщиной освящен богом, то иметь внебрачных партнеров – грех. Спросится и с тех, кто эту пару разбивает. Всякие другие связи происходят без божьего участия и благословения. Простое размножение плоти. Разумеется, многоложество никому святости не прибавляет. Скорее наоборот. Сама видишь, чем заняты сейчас эти грешные души. Многие из них так и застревают на каком-либо уровне, из века – в век появляясь в одной и той же ипостаси. Им уж кажется, что ничего другого и нет, и никогда не было, а вся жизнь – только здесь и нигде более. Кстати, этот, что накинулся на собрата первый, уже лет двести на этом уровне. Заматерел.
– В одном и том же облике?
– Зачем. В разных. Но на одном и том же круге: земля – воздух – вода.
– А ты, сколько времени здесь?
– Пятый год.
– Ой, какие забавные! Как смешно они выскакивают из воды на землю!
Вереница существ, привлекших мое внимание, казалась бесконечной. Будто водная стихия выталкивала их из себя с огромной силой на земную твердь, об которую они с размаху бились животами.
– Какие они смешные! – не удержалась опять я. – Хи-хи-хи! А как они ходят! Ха-ха…
– Чего ты смеешься? – с горечью в голосе пресекла мой смех наставница.
Кое-как поднявшись на лапки, балансируя то ли крыльями, то ли плавниками, бедняги (опять же вереницей) брели куда-то вдаль. Там, сбившись в огромную толпу, они обосновались шумной колонией.
– Нам бы так ходить! – продолжила наставница, вздохнув. – Они все ж на ногах.
– А за что им привилегии такие? – удивилась я.
– Со своими близкими, родными или друзьями они были честны до конца.
– А с остальными?
– Потому и здесь.
– Это как же, дружить – дружи, а камушек за пазухой держи? Для своих – одна правда. А для других – другая что ли?
– Именно. К кому – с душой, а к кому – спиной.
– Ничего себе! Поэтому у них перед – белый, а спина, да и все остальное – черное?
Глава 9. «Как я покинула второй круг».
Мы с наставницей ползем к воде. У нее больше нет для меня молока, и теперь я должна перейти на самостоятельное довольствие. В воде я научусь добывать пищу. Вода – это пища, а пища – это жизнь. Вот почему не одни мы стремимся к воде. Но почему один малыш лежит неподвижно, не двигается, не ползет вместе со всеми? Знакомая усатая мордочка! Только в глазах потух огонек, и они потускнели. Да это тот парень, что потерялся! Но в этом теле больше нет души. Она покинула его. Как и почему это произошло? За эти бренные останки уже дерутся грешные души с других уровней, потому что для них – это пища, а пища – это жизнь.
Я рассекаю родную стихию. Она обтекает меня со всех сторон, охлаждая разгоряченное тело, поддерживает, так что я не чувствую свой вес, служит опорой в толчке, помогая двигаться, кормит меня, наконец. Почему же мне так хочется вырваться из этой, ставшей мне родной, стихии? С каким наслаждением вдыхаю носом воздух, стараясь втянуть его как можно больше! Но снова и снова плюхаюсь в окружающую меня со всех сторон воду. Удивительно! Рождена на земле, а почти все время торчу в воде, на дно вот ныряю, хотя дышу воздухом.
Внимание! Чувствую приближение пособника тьмы. Душа сжимается и трепещет со страха. Скопление душ на берегу тоже волнуется. Голод гонит их к воде, туда, где их пища. Несколько самых смелых нырнули. Послышался душераздирающий вопль, после чего одна тушка взметнулась над волнами. Остававшиеся до сих пор на берегу души обрадованно посыпались в воду. Пока он насыщается, они будут далеко отсюда. С облегчением вздохнула и я. Своя душа как никак ближе к телу.
Странный шум, не похожий на плеск. Да вообще ни на что не похожий. Слишком монотонный, чтобы исходить от движущегося живого тела. Любопытно… Плыву на звук, который по мере приближения становится все резче и страшнее.
Ого! Какое большое и черное! Слава богу, никаких биотоков. Но если это не пособник тьмы, тогда что это? Попробую подплыть еще ближе. Водяные потоки со свистом проносятся мимо, обдавая все тело, будто порывы ветра. И здорово, и жутко.
Наконец-то я вижу причину оглушающего шума. Что-то вращается в воде с большой скоростью. И теперь оно притягивает меня все быстрее и быстрее. Все ближе и ближе…
Я вновь поднимаюсь ввысь, а внизу – огромное удаляющееся, похожее по форме на кита, очередное творение рук человеческих и кровавое пятно с большими кусками мяса – все, что осталось от моей очередной оболочки.
Глава 10. «Снова вода».
Опять вода?! У… Неужели я тут надолго? Кто я? Снова рыба? О нет!… Солнечные лучи проникают до самого дна, нагревая воду. Водоемец явно не из глубоких. Да и вода-то – пресная! Не море – факт.
Вокруг снует какая-то хвостатая мелочь. Но есть и крупные особи. Блестя чешуей на боках, лениво щиплют местную зелень. Ишь ты, какие важные!
Какой шустрый пузатик! А вот еще один, только крупнее. У обоих в глазах нет ни намека на душевный свет – одна чернота. Вот так дела! Один головастик ест другого. Как же так?! Кто они? Не божьи души, это уж точно.
Затаившись за каким-то растением, едва шевелясь, наблюдаю за происходящим. Мысленно разговариваю сама с собой.
«Вдруг и меня так же? Так. Спокойно. Не высовываться! Не спешить! Дождусь темноты. А потом?»
Стемнело. В брюхе бурчит. Кусать хоца. Чем же мне питаться, господи?
– Хорошо, что обратилась к богу. Потому очередное свое испытание преодолела, ибо не душа определяет, где и как ей жить, чем кормиться и в каком месте будут у тебя уста. У тебя ведь нет рта, не так ли?
Поворачиваясь в разные стороны, я смотрю во все глаза, пытаясь разглядеть своего собеседника. Все тщетно. Никого не вижу.
– Кто говорит со мной? – хочу спросить я.
Стоп! Рта у меня и вправду нет. Точно!
– Не пытайся разглядеть меня. Я – ангел – могу принимать любой облик из этого круга, а могу быть невидим. Я послан помочь тебе. Господь позаботился о тебе и дал в пищу манну небесную. Говори! Отныне твои уста раскрыты.
– А что есть манна небесная? – беззвучно зашлепала я губами, которые разлепила с некоторым усилием.
– Ничто из ничего произошедшее.
Заметив, что до меня не дошло, ангел продолжил.
– То, из чего ничего получиться не может, и есть ничто. То, чем ты будешь питаться, будет дано тебе свыше. Скоро ты сможешь выйти из воды и жить на земле. Но с теплом будешь возвращаться в воду, чтобы преумножать плоть. Так что не печалься, не ропщи и не проси большего.
– Но у меня нет ног, как же я смогу выйти на землю?
– Конечности у тебя будут. Даже если по какой-либо причине ты лишишься их, они отрастут вновь.
– А на каком я сейчас уровне?
– Пока на втором.
– Ох! Опять на втором!
– Не печалься. Это не надолго.
Голос смолк. Лишь легкий всплеск нарушил тишину окружающей меня темноты.
Из разговора двух подруг в кафе.
– Умерла от голода? Да ты что?!
– Правда! Я сама в это не сразу поверила. Как это так: родной сын у своей матери отбирал деньги, а ее не кормил. Сказать кому-либо стыдилась, вот и голодала. Видела б ты ее в гробу – кожа да кости.
Как-то раз соседка случайно услышала их разговор. Догадалась, в чем дело. Принесла ей продукты. А она засмущалась, говорит: «Я не нищенка какая-нибудь. У меня все есть. Мне ничего не нужно». И не взяла. Представляешь?
– А почему она ему все деньги отдавала?
– Так он её бил, если не отдавала.
– Какой ужас! Да что ж это такое?! Управы на него не было, что ли?
– В том-то и дело. Как его привлечешь по закону, если она сама не жаловалась и все отрицала.
– Боялась его, наверное.
– А в молодости такая борзая была! Все ей было нипочем. Помню, на какой-то вечеринке забралась она на стол и давай отплясывать, только тарелки с едой летели.
– Грех-то какой! За это, видно, бог и наказал ее так: голодной смертью умерла.
– Жуть!
Глава 11. «Наконец-то третий».
Кто это идет ко мне? О! Соседка моя бывшая.
Почему-то вспомнился один эпизод, как она спьяну лихо отплясывает на столе. Чья это была вечеринка? Не помню. Юбку все норовила повыше задрать. До чего ж скверная была бабенка! Почему была? Вот она идет ко мне навстречу.
«Видишь, ничего из меня не получилось», – говорит она, и показывает мне таз, который держит в руках. А в том тазу только гной и какая-то слизь.
Я открыла глаза. Так это был сон? Но почему я твердо знаю, что виделась с ней последний раз?
Вокруг меня темно и сыро. Солнечный свет не может пробраться сюда, под корневище старого дерева. В это убежище я перебралась с окончанием лета, когда у меня появились четыре конечности и хвост. С помощью них я теперь могу не только плавать, но и очень быстро передвигаться по суше. При этом мое брюхо больше не волочится по земле. Мое тело легкое, гибкое, подвижное.
Всю зиму я спала, точнее – отсыпалась. Впервые, как мне кажется, за много-много лет я наслаждалась спокойным безмятежным сном. Сон – великое благо. Не каждому это благо здесь дано. Но холода миновали, солнышко прогрело землю, и я выползла на свет божий.
Слегка накрапывает теплый дождик. Жаркий полдень миновал, и влажные сумерки наполнились звуками.
– Скудноват дождичек.
– Дождей в это лето совсем мало выпадет. Вот увидите.
– А сырая земля так вкусно пахнет!
– А может, здесь устроимся? Смотри, какой островок посреди водоема! И трава здесь высокая – кладку будет не видно, – и пищи достаточно.
– Слышал?
– Что?
– Знающие души предупреждают: лето будет засушливым.
– Ну?
– Этот водоем не глубокий. Если он пересохнет, – хлопот не оберешься.
– Есть один глубокий водоем недалеко отсюда. Полетим пока не стемнело? Посмотрим. Дождь – так себе, не помеха.
– Я устала и проголодалась. Давай здесь поедим и заночуем, а завтра с утра полетим смотреть.
– Ах! Как я им завидую! – тихо вздохнул кто-то совсем рядом.
На берегу водоема среди почерневшей прошлогодней травы замечаю нечто темное, точнее – темно-бурое. Вглядываюсь. Сквозь прозрачную грязно-бурую, почти черную оболочку видна черная душа. Она сидит на корточках неподвижно. Замерла в одной позе (опершись руками о землю) и пристально смотрит на воду. Я уж, было, засомневалась: эта ли душа издала только что услышанную мною реплику? Но тут она зашевелилась и с неким прерывистым всхлипом выдохнула:
– Какие они счастливые!
– Кто? – спросила я, обращаясь к ней.
К моему удивлению, на мой вопрос не последовало никакой реакции. Чернодушное создание даже не шелохнулось, продолжая пялиться на воду и вздыхать.
«Может, я тихо спросила, и она меня не расслышала? – размышляла я. – Спрошу-ка я еще раз, и погромче. И кто это так ее заинтересовал?».
Глава 12. «Разговор».
Все мои попытки что-либо узнать или заговорить с темной душой не увенчались успехом. Тогда я попыталась определить предмет ее внимания. Из некоторых ее фраз, сопровождаемых многочисленными всхлипываниями и вздохами, я догадалась, что речь идет о двух летающих душах, посетивших наш водоем.
Устало сложив руки за спиной, изогнув длинные шеи и неторопливо перебирая в воде красными ступнями-ластами, они проплыли мимо нас, сидящих на берегу, бесшумно рассекая грудью водную гладь.
– Надо же, – не могла сдержать и я своего восхищения, – и летают, и плавают! А главное, – белые!
Действительно, большинство летающих водоплавающих душ, – не оболочек! – виденных мною прежде, были черные. Одни из них охотились за темными душами, ныряя в воду, другие, не утруждая себя охотой, просто отнимали пойманную добычу – как дань – у других, убивая ее, и потом съедая. Третьи – хватали с земли только светлые души. Поднимали их в воздух, а затем убивали, сбросив с высоты на землю, после чего насыщались, поедая плоть.
Эти же ведут себя достойно: ни на кого не кидаются; опустив голову в воду, выцеживают, что бог послал. Закончив трапезу, спокойно начинают приводить себя в порядок. Их оболочки, как у многих летающих душ, напоминают изорванные в лохмотья прозрачные рубашки. Но если у кого-то эта рубашка черная, у кого-то в пятнах (цветных или черно-белых), у этих душ рубашки были белые-белые, без единого пятнышка. И за белыми одеждами-оболочками – светлые души. Впечатление восхитительной незапятнанности и чистоты. Я и сама не заметила, как доплыла до покрытого высокой травой островка и оказалась совсем близко от этих прекрасных созданий.
«Беленькая» и «беленький», – назвала их про себя я.
– Простите, что беспокою, – начала я разговор. – Но уж очень хочется узнать, с какого вы уровня?
– Мы с восьмого, – горделиво выкинула вверх голову женская особь. И продолжила, глядя на меня свысока:
– А ты с третьего, не так ли?
– Осторожно, милая. И мы ведь не миновали этот уровень.
– Да-да… Ты прав. Благодарю за напоминание.
Тон ее резко переменился при обращении к другу. Голос стал мягче, нежнее, но не благозвучнее.
– Борюсь с собой как могу, – сказала она, обращаясь ко мне. – Пока неважно получается, как видишь.
– А за что вы здесь?
– Сами работали без выходных, причем, по собственной инициативе и других работать заставляли, и по праздникам, и в воскресенья.
«Остыньте немного!» – сказал господь и опустил нас в воду, – охладиться. Души у нас чистые (мы ведь без злого умысла, по убеждению это делали), а вот ноги наши уставшие, да лица разгоряченные отметил. Чем и отличаемся мы от других летающих душ, – сказал ее партнер.
– А еще мы отличаемся тем, что лишены благозвучности голоса, потому что кричали, шипели и повышали голос на других, – добавила подруга.
И тут белоснежная парочка встрепенулась.
– Как здесь шумно!
– Кто там кричит на берегу?
– Темные души завистью исходят, – ответила я.
– К кому?
– К вам.
– А как ты узнала?
– Да вы что, не слышите, что ли?
– Шум-то мы слышим, а о чем они шумят, не понимаем.
– Странно. Я же понимаю.
– Немудрено, – вдруг услышали мы еще чей-то голос. – Ты ведь только на третьем уровне. Как только перейдешь на земной уровень, перестанешь понимать.
Оболочка этой летающей души была значительно меньших размеров, но выглядела очень нарядно, хотя и не столь безупречно белоснежно.
– Простите, что включилась в вашу беседу, но, услышав, что вы не в «курсе», решила объяснить.
Она почему-то не думала лезть в воду, а важно вышагивала по земле. Важничала, видимо, потому, что в отличие от нас у нее на ногах были пальцы без перепонок. Нос и губы у нее как бы срослись в единые маленькие щипчики, которые с невероятной скоростью раскрывались и захлопывались.
– Мы видим черные души, чувствуем запах их тел, то есть оболочек, слышим звуки, издаваемые ими, но не понимаем их. И чем выше от круга к кругу мы поднимаемся, тем меньше дела нам до них. Но есть два пограничных уровня, где мы можем их понять: третий уровень (после которого они навсегда уходят с земли, мы же в свою очередь возвращаемся на землю) и девятый – первый уровень для них и последний уровень для нас. Ты сейчас находишься как раз на третьем уровне, потому-то и понимаешь, о чем они говорят.
– А нас они слышат? – спросила «беленькая».
– У них все иначе. Там, где для нас все заканчивается, для них – только начинается. На девятом уровне, который я сейчас прохожу, они нас еще понимают. Но ниже, там, где сейчас находитесь вы, – она посмотрела на белоснежную парочку – уже нет.
– Почему?
– А зачем им все знать о том, что им недоступно.
«Какая мука для них: видеть, как другие, очищаясь от грехов, поднимаются все выше и выше и сознавать, что сам ты в это время опускаешься все ниже и ниже!» – подумала я.
– А ты, значит, с последнего уровня? – с плохо скрытой завистью спросила «беленькая».
– Дорогая, – тихо одернул ее спутник.
– Да-да, милый, я помню, – торопливо шепнула «беленькая» другу и, уже несколько смягчив интонацию, снова обратилась к собеседнице.
– Почему ты не плаваешь?
– Разве я должна плавать? – удивилась та в ответ.
– Ну, ты же летаешь?
– Кто находится на девятом уровне, – летают, но уже не плавают.
– Где же ты отдыхаешь? На земле?
– Нет. Я отдыхаю на деревьях, поближе к небу, хотя, как видите, могу ходить и по земле.
– Но как должно быть неудобно спать, держась пальцами ног за веточку? – решился поучаствовать в разговоре «беленький» – единственный в нашей странной компании представитель мужского рода.
– Чем приземленнее душа, тем трудней ей обходиться без земли. И наоборот. Чем чище душа – ближе к богу, – тем более она приспособлена к жизни над землей и тем хуже она ходит по земле, – услышали мы в ответ.
– Если приходится много летать, значит, долго не протянешь – вздохнула «беленькая». – А ты такая маленькая, хрупкая!
– Тем лучше. Быстрее все закончится. Я тут одну закономерность выявила: чем меньше форма, в которую заключена душа, тем меньше времени эта форма существует, а значит, душа скорее высвобождается. Всякое исключение подразумевает вмешательство свыше. Когда я вижу летающую душу, оболочка которой еще меньше моей, я понимаю, что эта достойная душа скорее меня завершит свое пребывание здесь. А посмотрите на многоруких! Они есть на каждом уровне, включая девятый. Какие они разные! Но размер их оболочек – у всех – очень мал, а потому и пребывание их на каждом уровне может быть весьма кратковременным.
– Мне еще не доводилось общаться с многорукими, – сказала я. – Кто они?
– Души тех, кто молился многоруким или многоликим богам. Теперь они сами многолики и многоруки.
– Что же, все они достойные? – поинтересовался «беленький».
– Грешников среди них тоже хватает, и чернодушных, и пособников тьмы, но и достойных много. Господу ведь не важно, каким ты его себе представляешь. Ему важно, чтобы ты в него верил и жил по его заповедям.
– А можно узнать, – спросила я, – про какие земные уровни ты упомянула?
– Пожалуйста. Первые три уровня – водные. Первый уровень – вода и только вода. Второй уровень – земля, воздух, вода. Рождаешься на земле, но живешь и кормишься в воде, при этом дышишь воздухом. Третий уровень – вода, воздух, земля. Ты прошла первые два уровня, сейчас – на третьем. Ты тритон, то есть амфибия. Родилась в воде, но дышишь воздухом и живешь на земле. Так ведь?
От волнения у меня перехватило дыхание, поэтому ответить я не смогла, лишь молча кивнула в ответ.
– Четвертый, пятый и шестой уровни – земные, – продолжала между тем душа. Четвертый – в земле, пятый – на земле, шестой – по земле.
«Боже, – подумала я, – сколько мне еще предстоит пройти!». Мне стало не по себе.
– А дальше? – прошептала я.
– Последние три уровня – воздушные. Седьмой уровень – на дереве (между небом и землей). Восьмой уровень – тот, на котором сейчас находитесь вы, – обернулась она к парочке, – земля, вода, воздух. Рождаешься на земле, кормишься в воде и летаешь в воздухе. Последний, девятый, уровень – земля (над землей), воздух. Рождаешься на земле либо высоко над землей (например, на дереве) и летаешь.
– Однако пора устраиваться на ночлег, – закончила свое выступление душа. Не сказав больше ни слова, она вспорхнула вверх и унеслась в одно мгновение.