Марина Валериевна Чекмак
Кролик в лабиринте
Глава 9
В субботу днем Давид снова приехал к Виктору.
– Ну, что, в какое время ты хочешь попасть?
– Наверное где-то минут за тридцать до того, как вышел оттуда. Тоже часа на три. Как раз до ночи. Попробую разобраться и познакомиться с местными. Кто и что…
– Окей.
Когда все было готово, Давид на секунду погрузился в темноту. Когда он снова увидел что-то, это была все та же зала с камином, а вокруг него толпились мужчины в париках. Тот, который стоял ближе всего к нему, со странными, очень светлыми рыбьими глазами, пристально глядя на него, произнес с ласковой улыбкой:
– Светлейший князь, вы зря не принимаете наше предложение вступить в Великую Ложу Севера. Там всегда рады братьям по духу.
– Ну что вы, сударь, я не отказываюсь. Я – за! Давайте обсудим… Я готов. Идеи ложи мне очень близки!
– Что ж, князь, предлагаю встретиться на днях и обсудим это дело. Например, двадцатого дня? Вы можете приехать к нам?
– Сударь, с превеликим удовольствием! Однако я сегодня нездоров, голова болит. Вас не затруднит напомнить адрес?
Рыбий глаз сверкнул веселым огоньком, мужик положил руку в перстнях на плечо Давида-Зубова и произнес:
– Любезный князь, это известный вам особняк графа Старожинского. Приезжайте ко мне по обеду. Если будете в Петербурге…
– Простите, что вы имеете в виду?
– Ну как же… Вдруг вас увлекут в вояж…
– Нет, не планирую. Ну что ж, мы с вами условились.
Давид еще раз услышал возмущенные выступления собравшихся и речь Палена. Мужчины постоянно подливали себе шампанское и скоро общество было откровенно пьяным. «Да, бухают они покруче моих современников». Давид постарался придать своему чужому лицу значительность и серьезно произнес:
– Господа, я готов выступить впереди! Я жизнь положу за освобождение от тирании! И мои братья также!
Пьяная толпа окружила Давида, некоторые бросились к нему с объятиями и лобызаниями. Раздались крики: «Мы верим в вас!» «Убрать тирана с трона!» «Наследника на престол!» «Конституцию России!» «Вернем устои матушки-императрицы!» Через тела пьяных заговорщиков к Давиду протиснулся Пален и, взяв его за плечо, увлек в сторону. Хитрое лицо изображало благодушее, переходящее в искреннюю симпатию.
– Платон Александрович, светлейший, голубчик, я всегда в вас верил. Еще со времен матушки Екатерины, когда придворные льстецы так и вились в вашей приемной. Я и тогда разглядел в вас характер. Нам всем повезло, что вы с ней были в последнее ее время. К сожалению, у великой императрицы оказался недостойный наследник. И весьма неудобный для нас… Много он дел наделал. Не разгрести! Сейчас именно Англия является главой цивилизованного мира. Оттуда руководят историей. То, что Павел в Мальтийский орден залез, да еще и магистра из себя изображает, еще не делает его избранным. Это всего лишь внешний круг… В глубину никто его не пустит. Там другие властители… Не был бы дураком, так лучше бы уж православия держался… Император папу спасает, а католический престол давно желает распространить свое влияние в нашей империи…. Великая Британия тоже устала терпеть этого самоуверенного хама на русском престоле… Британцы, все-таки, выделяют средства на проведение всей истории. Вы то уж свои деньги по большей части давно получили? Я понимаю, что ваша сестра имеет влияние на посла. Надо сказать, что российский переворот они поскромнее финансируют, чем французскую революцию… За голову Людовика было намного больше заплачено. Хотя неизвестно еще, кто для Британии важнее… Думаю, русская монархия – это принципиальный враг для тех, кто на самом деле владеет миром. Да, по финансовым вопросам я, собственно, и хотел бы с вами поговорить. Младшие чины тоже надо заинтересовывать. И не только посулами светлой жизни потом, но и деньгами прямо сейчас… Я так полагаю, что мы с вами из выделенных нам средств и должны сообща это решить.
– Замечательно, граф. Я давно хотел это с вами обсудить. Расскажите мне, пожалуйста, ваше мнение о наших соратниках. Если можно, так сказать, краткую характеристику…
– Князь, да вы уж и сами давно должны были составить о них мнение. Ну, вот, например, в белом камзоле с орденской ленточкой, что сейчас обнимает Бунина, граф Васильев. Бретер, много пьет и много играет. Проигрывает, конечно. Весь в долгах. Половина его имений уже в закладе у ростовщиков. А сейчас император барщину сократил. Сами понимаете, не хорошо-с для всех, да и для господина Васильева тоже. Проблемы Европы, да и Российской империи, его никак не интересуют. Просто весь в долгах, а продвинуться по службе на более доходное место не может. Лично я ему дал как бы в долг 5 000. Намекнув, что в случае его участия в заговоре не буду просить обратно. Под его командой 100 человек Семеновского полка. Так что представляет для нас несомненный интерес.
Пален с ироничной улыбкой начал рассказывать Давиду о собравшихся в зале. К счастью, заговорщики были уже в том состоянии, когда их интересовало только вино и пошлые шутки. Так что собеседники могли оставаться незамеченными.
– Граф, вы обещались на своем экипаже привезти меня домой.
– Да, безусловно, милостивый государь. Теперь уже наши соратники заняты не делом. Было очень важно привезти вас сюда, чтобы господа удостоверились, что граф Зубов с братьями с нами. Как ваши братья, к слову?
– Замечательно, сударь. Готовы к действию. Я планирую в ближайших днях увидеться с обоими… А теперь буду вам благодарен, если вы завезете меня домой.
В карете Давид продолжал осторожно допытывать Палена, стараясь не вызвать подозрений. Он понял, что в заговоре действительно участвует огромное количество людей. И это не только идейные борцы с тиранией, но и большое число подкупленных графом Паленом и им самим, Зубовым, гвардейцев и дворян. Денежные потоки шли из Англии, причем, по словам Палена, и лично через Зубова, точнее, через его сестру Ольгу. Графиня Жеребцова долгое время состояла в интимной связи с бывшим английским послом. И заговор при ее активном участии сформировался давно, Ольга Жеребцова фактически и была казначеем всего мероприятия, а Палена можно было назвать мозгом и техническим директором. Давид так и не понял, зачем же все это было надо Палену? При его должностях он, мягко говоря, был богатым человеком, а риск участия в заговоре против императора – смертельный. Все высокопарные философствования этого уже немолодого человека никак не объясняли его фанатичную ненависть к Павлу и его преступную целеустремленность. Зачем? Нет, Давид ничего не понимал. Да и современная история так и не дала ответ на этот вопрос.
Экипаж подкатил к особняку Зубова, и Давид, радушно попрощавшись с собеседником, вышел из кареты. Поднялся по лестнице, лакей распахнул тяжелую дверь. Внутри стоял еще один лакей. При виде хозяина, он склонился в низком поклоне. Давид бросил на него хозяйский взгляд и поднялся по лестнице. Он плохо ориентировался в доме и поэтому просто повернул направо, не зная, куда попадет. Это оказалась темная комната, камин и свечи в ней не зажгли, и Давид начал натыкаться на мебель. Вдруг откуда-то из темноты вынырнула человеческая фигура, приблизилась к нему вплотную, и глухой голос прошелестел прямо на ухо: «Что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда!» Остолбеневший Давид пытался что-нибудь разглядеть, но фигура уже растворилась в темноте. Он выскочил наощупь из комнаты в освещенный свечами холл, крикнул лакею:
– Ты видел кого-нибудь? Кто здесь был сейчас? Принеси свечи! Свечи!!!
На крик хозяина в доме началась суета. Откуда-то появилась толпа слуг, кто-то нес зажженные подсвечники. После другой челяди проявился и старый Кузьмич, без парика, с лоснящейся лысиной. Давид выхватил у одного из лакеев подсвечник и снова забежал в темную комнату, никого там не обнаружил и бросился на улицу. Холодный февральский ветер хлестнул по лицу, и Давид почувствовал, что парик пытается улететь с головы. Он придержал его рукой и начал метаться возле лестницы, надеясь кого-нибудь увидеть. Действительно, справа от ворот он заметил какую-то черную тень и бросился за ней. Тень быстро удалялась вдоль ограды особняка и повернула за угол. К счастью, Зубов был молодым и сильным человеком, поэтому Давид перешел на бег. Добежав до угла ограды, он вдруг столкнулся с высокой фигурой, видимо это и был человек из гостиной. Незнакомец ударил Давида в лоб своей головой. В глазах помутнело. Инстинкт самосохранения сработал безошибочно, и Давид оттолкнул огромное тело в темноту и нанес наугад удар под дых. Раздалось злобное то ли шипение, то ли ругательство. В темноте блеснуло длинное лезвие, видимо, кинжал. Ориентируясь на блеск, Давид схватил мощную руку и начал ее закручивать. Противник явно старался нанести Давиду удар ножом. Короткая и жесткая борьба, Давид не чувствовал боли в руке от порезов лезвием. Наконец ему удалось вывернуть руку противника, но в это время тот попытался совершить сильный толчок, и лезвие ножа, в который впились две руки, вошло в тело незнакомца. Его рука резко ослабла. Раздался тягостный стон. Давид с силой провернул нож и резко рванул его на себя. Огромное тело рухнуло на землю. Давид стоял в темноте, обдуваемый холодным ветром, с кинжалом в руке, и не понимал, что делать. «Неужели еще не прошло три часа?» Он разжал руку и кинжал упал в темноту. Страшно болела голова. Парика уже не было. Теперь Давид почувствовал порезы на руке. Он медленно побрел к входу в особняк. В освещенном многими свечами фойе столпились лакеи. Впереди стоял Кузьмич, сверкая лысиной. Он бросился к Давиду и запричитал:
– Ваша светлость, батюшка, что э-это? Кровь! Что ж это за басурманы? Давайте я водички принесу! Примочки!
– Давай все!
Кузьмич засеменил в глубину дома, Давид последовал за стариком. За ними еще два лакея. В протопленной комнате горели свечи и камин. Давид сел в кресло. Кузьмич, причитая, принес тазик, кувшин с водой и тряпки. Начал обтирать руку Давида. Другой лакей принес на подносе какие-то баночки с мазями и графинчик с водкой.
– Батюшка, откушайте-с! Это ж надо такое горе! Кто ж посмел-то!
Давид глотнул из стакана водки. Приятное тепло разлилось по телу. И тут раздался женский крик, всхлипывания, и в комнату влетела Наташа. Она бросилась на колени перед Давидом и начала его ощупывать.
– Платоша, родненький, свет мой ясный! Что с вами? Вас хотели убить? Это дуэль? Господи, за что? Я могла вас потерять! Как жить без вас, сокол мой?
Она бережно ощупывала Давида, целовала колени, руки. Прижалась к нему всем телом, и Давид почувствовал на своем лице ее слезы. В комнате лакеев уже не было. Наташа обвила руками шею Давида. Через мгновение они оказались на кушетке… Волосы Наташи упали на его лицо. Шелковая ткань порвалась в его руках. Вселенная стремительно двигалась к своему воплощению. В глазах Давида потемнело, и он увидел звезды, которые зажигались и мгновенно гасли…
И тут появился свет. И другое лицо – Виктора.
– Ау, старик!
Давид увидел белую стену комнаты Виктора и не мог в это поверить. Перед его глазами все еще стояли картины из того мира: полумрак, свечи, Наташино лицо. Он все еще чувствовал ее запах.
– Слушай, меня только что чуть не убили. У тебя вискарь есть?
Виктор налил другу треть стакана.
– Ох, старик! Надо это прекращать! Все-таки это наука, а не криминальный детектив. Что я буду без тебя делать? Ты нужен здесь. Нет, мы это заканчиваем!
– Не, не волнуйся, все ок! Просто так как-то резко. Кстати, в итоге, кажется, убил я. Меня там, видимо, просчитали. Откуда взялся этот человек?
– Что за человек?
– Не знаю. Какой-то сумасшедший. Напал на меня с ножом. Хорошо, что Зубов – молодой и довольно выносливый. Я практически был как бы в своем теле… Мне не надо писать теперь заявление в милицию, что я убил неизвестное мне лицо в Петербурге, возле ограды особняка князя Зубова, в феврале 1801 года?
– Хорошо, что ты иронизируешь… Может, расскажешь подробнее? Я не хочу подвергать тебя опасности. Тем более, в фиг знает где и когда!
– Все нормально. Я разберусь как-то… Но трудно быть богом… Мне кажется, что кто-то там уже знает, что я не оттуда… Кто это может быть? Еще кто-то может зайти в это время из будущего?
Давид вкратце рассказал Виктору о своих приключениях в прошлом. Конечно, эпизод с Наташей он опустил.
– Слушай, а вдруг этот мужик – тот самый, который раньше представлялся Павлу привидением Петра? Получается, я убил призрака?
– Ну, призрак-то он уже в любом случае… Бросай это дело. Еще не хватало стать жертвой трупов. Это наука, понимаешь?
– Стоп! Это приключение! Никакого сафари не надо. Кстати, я до сих пор не посмотрел твой алгоритм. Ношу его на флешке. Все нет времени. Надо, наконец, самому разобраться, как это работает. А если кто-то еще лазит по времени туда-сюда?
– Все может быть…. Хотя будет обидно… Я думал, что первым открыл невероятные возможности…
– Я попробую сам все выяснить. Может, войти в Палена? Я хочу проконсультироваться со специалистом. С историком. Хочу понять, как можно повлиять на ход событий. Спасти Павла. Меня, кстати, пригласили на заседание масонской ложи. Насколько я знаю, в то время там практически все были масонами… Я дворян имею в виду…. Может, сходить на эту вечеринку? Кое-что узнаю… А потом можно и какую-нибудь научную работу по истории масонства написать. Шучу! Сейчас передохну и сходим?
– А ты еще не устал?
– Да нет! Драйв какой-то появился! Поехали!
Двадцатого февраля в два часа дня Давид открыл глаза в спальне Платона Зубова, на огромной кровати, застеленной шелковым постельным бельем. Справа и слева от тела Зубова он обнаружил двух пухлых девушек, которые еще мирно спали. На правой руке Зубова-Давида была черная повязка, напомнившая о нападении таинственного незнакомца. На столиках и на полу валялись остатки еды, пустые бутылки и бокалы… Правая девушка пошевелилась, открыла глаза и снова их закрыла. «А здесь, однако, была оргия! А где же Наташа?» Голый Давид через тело левой девицы вылез с кровати и громко позвал Кузьмича.
– Одежду, еду, воду!
Кузьмич принес и таз для умывания. Приведя тело Зубова в условный порядок Давид потребовал свою карету и назвал кучеру особняк графа Старожинского. Когда он проходил по длинному коридору, из одной двери он услышал женские всхлипывания. «Наташа?» – подумал Давид. «Ладно, это его проблемы!»
У парадного входа в особняк Старожинского стояли два лакея, у каждого в руках был горящий факел. «Торжественно, однако! Надеюсь, вечеринка не разочарует.» – подумал Давид. Внутри его также встретил лакей с факелом, и когда Давид назвал себя, тот предложил следовать за ним. Путь к хозяину дома оказался на удивление длинным. Они пересекли несколько роскошных покоев и попали на лестничный пролет со многими разветвлениями. Ступени справа и слева тонули в темноте и, казалось, вели в немыслимую для такого дома высоту. Давид не успел разобраться в пространственных архитектурных метаморфозах. Стены у лестницы были увешены рыцарскими доспехами и многочисленным оружием. Поднявшись довольно высоко и пройдя несколько коридоров Давид с лакеем наконец попали в библиотеку, освещенную камином и несколькими подсвечниками. В комнате царил таинственный полумрак. Там его встретил хозяин, тот самый человек с мутными, очень светлыми, рыбьими глазами.
– Приветствую вас, светлейший князь! Рад, что вы исполнительны и держите слово! Очень вовремя! Сейчас как раз начинается торжественная церемония.
Давид поприветствовал хозяина и огляделся. В неверном свете камина и свечей Давид заметил огромный глобус, метра два в диаметре, со странным, соответствующим представлениям 18 века, расположением континентов. Перед камином стояли два огромных кресла и небольшой столик с шахматной доской. Это была уже начатая партия. Шахматы показались Давиду странными: изящные фигуры светились как бы изнутри необъяснимым внутренним светом – черным и белым. Хозяин дома заметил удивленный взгляд гостя и с улыбкой сказал:
– Это подарок Великого Магистра, знак особого доверия. Да, необычная штука! Сам не понимаю, как они светятся, ведь там нет маленьких свечей. Загадка, сударь! Но Магистру положено владеть тайнами. А шахматы вообще – мистическая вещь … Кстати, король здесь – самая слабая фигура. Не спроста? Люблю так, знаете ли, сам с собой поиграть, да заодно и подумать над судьбами мира… Присаживайтесь, любезнейший, здесь, у огонька!
И Старожинский жестом пригласил гостя к креслу. Давид утонул в мягких объятиях темного бархата.
– Знаете ли, Платон Александрович, давно хотел побеседовать с вами наедине… Вы – великий государственный деятель… Это без преувеличения, сударь! Вы много сделали для России на своем посту при матушке-императрице. Ваше участие в разделе Речи Посполитой, как вы убедили матушку принять это решение, свидетельствует о вашем незаурядном государственном уме! Неожиданно она нас оставила! Я понимаю ваше разочарование и даже обиду, ведь наверняка у вас было столько планов…. Столько еще могли бы вы сделать для России! А Павел Петрович вас отстранил, сослал, можно сказать, да и возможностей прежних у вас уже не будет! Так, все-таки, это личное? Месть, так сказать?