Марина Васильевна Ледовская
Я тебе посылаю любовь. Книга первая.
Лиза пыталась выжить в одиночку. Экономила на всем, научилась неплохо шить, готовить вкусные блюда из ограниченного числа продуктов, научилась договариваться с нужными людьми, просить, одалживать. В общем, могла рассчитывать только на себя.
И вот, спустя двадцать семь после заключения брака с Борей, она почувствовала себя старой замученной клячей, у которой иногда хватает сил лишь добраться до кровати. На календаре обозначился пятидесятый год ее жизни…
Лиза вздохнула. Что-то не к месту потянуло на воспоминания, которые в последнее время почему-то были больше невеселыми. Как-то получалось само собой, что и вспомнить нечего. Ничего такого, что радовало бы. Впрочем, унынию придаваться тоже не стоило. У нее замечательные дети, да и с работой все в порядке. Вот сейчас выдалась очень интересная командировка. Не говоря уже о финансах. Вполне можно будет отложить денег на норковую шубу, о которой Лиза так давно мечтала. Не на полную стоимость, конечно, но на большую ее часть.
Автобус подкатил к гостинице. Старое трехэтажное здание, очевидно, недавно подвергалось ремонту, скорее, косметическому. Первый этаж в основном занимала администрация, всего пара номеров для постояльцев, на втором этаже – так называемое «женское» отделение. Третий этаж для мужчин. Из-за ошибки в распределении Елизавета попала именно на третий. Ну, ничего – она привыкла быть среди мужчин, работа на предприятии обязывала. Кроме того, Лизе это даже нравилось. В мужском коллективе есть неоспоримые преимущества перед комнатой баб, в которой приходится находиться многим из нас. Сплетни, козни, оговоры, месть – среди сильной половины человечества все это встречалось в гораздо меньшей степени. С мужчинами легче найти общий язык. Особенно когда ты хорошенькая, остроумная, бойкая.
Лиза вошла в номер, покачала головой. Обстановка так себе – большой обшарпанный стол, два стула, шкаф у стены и довольно узкая кровать. Правда, была маленькая душевая. Но самое важное – здесь был кондиционер и он работал! «Спаситель мой!» – умиленно подумала Лиза и осторожно повернула допотопную ручку. Замечательный агрегат громко зашумел. Он словно приветствовал новую хозяйку.
«Мне не придется заворачиваться в мокрую простынку», – Лиза пропела эту фразу вслух на мотив «Тореадора». Получилось как-то нескладно, но смешно.
– Поём? – в открытых дверях стоял Федорович. Он вошел, не дожидаясь приглашения. – Работает? – кивнул на кондиционер.
– Да, но шумит очень, – Лиза расстегнула молнию на чемодане.
– Ничего, привыкнешь. Только периодически давай ему отдохнуть, – старик осмотрел комнату, направился к выходу. – Елизавета Васильевна, у нас завтра вечером намечается небольшой, как это сейчас называют, сабантуй? Приходи в гости, разбавишь нашу мужскую компанию. Посидим, пообщаемся. Красивая женщина всегда украсит компанию, – Федорович широко улыбнулся, показав ряд редких зубов.
– Хорошо, – кивнула Лиза и улыбнулась в ответ. Когда старик ушел, она подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на себя. Нет, красавицей она никогда не считалась, скорее, была обаятельна, мила, умела со вкусом одеваться. На мужчин производила впечатление и это знала.
Глава 5
Удивительно, но Надю легко отпустили на работе в отпуск за свой счет. Начальник легко подписал заявление на две недели. Надежда, конечно, сомневалась, раздумывала, приводила аргументы Вике и главный из них – работа. Однако отпуск дали. Может, действительно, необходимо ехать и больше ни о чем не думать? Миша так и не позвонил, ни в тот вечер, ни на следующий день – в пятницу. Андреева быстро собрала вещи, закинула спортивную сумку на плечо и вышла из подъезда. В душе теплилась мысль, что за то время, пока ее не будет в Москве, Миша все-таки спохватится, соскучится, начнет искать, будет волноваться. Он, наконец, поймет, как она нужна ему. А это самое главное.
Конечно, у всех бывают сложные периоды в отношениях. И это надо понимать, понимать и принимать.
Вики еще не было, она обещала заехать; условились, что отправятся на ее машине, Антон неохотно согласился, уж очень хотелось произвести впечатление своей спортивной тачкой. Впрочем, у Виктории еще будет возможность по достоинству оценить материальный достаток бездумно отвергнутого ею мужчины. Увидев после долгой разлуки Корецкую, Антон едва сдержался от восторга. Коварная изменщица стала еще привлекательней и желанней. Она, как ни в чем не бывало, чмокнула парня в щеку и растянула полные губы в самой невинной улыбке. Предложила ему сесть за руль, наговорила кучу глупых приятностей о том, что соскучилась, вспоминала, жалела о скоропалительном решении. Антон слушал ее и понимал, что лапша все больше давит на уши, но остановить этот процесс не мог.
Надя встала возле подъезда, посмотрела на часы. Викуся никогда не появлялась вовремя. Вот и хорошо. Есть время поразмыслить и все взвесить.
Надежда вдохнула теплый вкусный воздух. Первая половина июня была прохладной и дождливой. Поздняя весна никак не хотела уступать свои права лету. В середине месяца все изменилось. Лето быстро стало полноправным хозяином. Дни стояли жаркие, ночи теплые. Самое время ехать за город.
Последние дни июня. В мае, год назад, они познакомились с Мишей. Надя вздохнула, время летело удивительно быстро, дни сменяли недели, месяца, сезоны, неутомимый калейдоскоп событий.
Впервые они серьезно поссорились через девять месяцев после знакомства. Хотя и до этого было не все гладко, но Надя и помыслить не могла, что ждет ее.
Март был студеным, мороз побил все рекорды того времени. Снег шел двое суток, сугробы намело основательно, как в хорошую зиму. «Марток – надевай сто порток», – Надя вспомнила пословицу мамы, засмеялась и последовала пословице – оделась тепло. Пока добиралась до экскурсионного автобуса, сто раз подумала о том, что не любят у нас чистить дороги, как и ремонтировать. Ни в какую погоду. Решили с коллегой по работе поехать на экскурсию. Миша, естественно, отказался. У него всегда находились отговорки, дела и случаи. Он вообще не любил куда-то вместе выбираться.
Надя вернулась из поездки в прекрасном настроении. Она решила зайти к Мише без предупреждения. Ворвалась в дом в радостно-возбужденном состоянии, щеки от мороза разрумянились, глаза светились счастьем. Ни дать ни взять – Снегурочка!
– Всем здравствуйте! – она быстро разделась в прихожей.
– Добрый вечер, Надюшенька! – мама Миши на ходу чмокнула ее в щеку, улыбнулась, на миг залюбовалась будущей невесткой. Да, она хотела, чтобы Надя Андреева стала женой ее сына. Ей очень нравилась эта девочка. Надежда в свою очередь тоже питала самые теплые чувства к матери Михаила. Они, как две закадычные подруги, иногда сидели на кухне, шептались, будущая свекровь рассказывала истории своей молодости.
– Привет! – буркнул Миша. Сегодня он с трудом сдерживал досаду, Надька опять явилась тогда, когда они не договаривались. Сказала, что соскучилась. Сидит в отличном настроении, улыбается во весь рот, щеки как у матрешки, волосы мокрые, наверное, вспотели под шапкой. Они прилипли к щекам, шее, даже к спине. Вечно эти волосы у нее в беспорядке, торчат из хвоста, пушатся на висках, челка выщипана вроде бы модно, но Надьке это не идет. Миша вздохнул, он и сам не понимал, почему так раздражается. Наверное, во всем виновата усталость.
Он работал охранником на маленьком заводе, дежурил по ночам, потом отсыпался. Иногда помогал в халтуре Петровичу. На Надю у него просто не оставалось времени. А она, как назло, липла, требовала свиданий, даже приходила сама. Миша уже успел забыть, как когда-то страстно мечтал встречаться с девушкой, ему определенно все время не везло. Приятели к 20 годам успели поменять ни одну подружку, они уже считали себя знатоками, а Соловьев даже на любителя не тянул. Он чувствовал себя белой вороной. Обстановку нагнетало и семейство. Они все считали его ребенком, взрослым был лишь Алексей – старший брат. Тот имел все: красоту, ум, жену, легкий и уживчивый характер и потрясающее везение. Даже мама в шутку говорила, что красоты и ума на Мишеньку не хватило. Все досталось Алексею.
Когда появилась Надя, в жизни Миши все изменилось, его больше не сравнивали с братом, перестали считать ребенком.
– Мне так понравилась экскурсия! – принялась делиться впечатлениями Надежда. Она подошла к Мише поближе, надеясь, что он возьмет ее за руку, поцелует. В последнее время он делал это так редко. Ссылался на усталость, на удручающие обстоятельства, которые мешали зарабатывать деньги. У Миши были мечты, розовые мечты. Открыть свое кафе. Он абсолютно не разбирался ни в управлении, ни в финансах, ни в кулинарии. Но упорно мечтал открыть собственное кафе. Мишу не интересовало, как на практике осуществить свою мечту, он почему-то был уверен, что однажды вдруг появятся финансы, хороший дядя и дело само раскрутится в нужном направлении. Михаил Соловьев лишь станет пожинать плоды.
– Очень жаль, что ты не поехал со мной, – добавила Надя с виноватой улыбкой. Она смотрела на молодого человека удивительно зелеными глазами. Такой насыщенный зеленый цвет глаз встречался крайне редко, в минуты гнева или печали глаза Нади темнели, зелень приобретала оттенок цвета гречишного меда, а в минуты радости они становились почти изумрудными. Эти глаза смущали Михаила.
Он отвернулся, почесал бороду. Надо бы побриться, хотя Андреевой очень нравилась его борода. Мама тоже одобряла обилие растительности на лице. Однако у Миши был силен дух противоречия. Вот и на замечание мамы о том, чтобы он поменял старые тренировочные штаны с оттянутыми коленками на нормальные брюки, Михаил возмутился. Еще чего! Ему так удобно, а Надька вообще ничего не замечает. Ей он нравится в любом виде.
– Ты же знаешь, что я не мог поехать с тобой, – неохотно отозвался Миша. Он поискал глазами пульт от телевизора. Матушка опять его куда-то засунула, – у меня были дела.
– Какие? – робко поинтересовалась Надя.
– Тебе не понять, – отмахнулся Миша, он поднялся с дивана, пошарил в кресле, смахнул со столика кипу газет и журналов. На Надю старался не смотреть, она, как назло, не сводила с него глаз. Кажется, намерена предъявлять претензии или жаловаться на его невнимание. Миша прекратил безрезультатные поиски пульта, встал посередине комнаты, сложил руки на груди.
– Мишутка, – вошла мама, – звонил Алексей, он завтра свободен, мы сможем поехать в больницу к бабушке. Надюша, ты поедешь с нами?
Надя с готовностью кивнула, она любила бабушку Миши.
– В машине нет места для Нади, – поморщившись, выдал он.
– Почему? – резонно спросила мама, услышала, как в кухне свистит чайник. – Извините, я на минутку.
– На заднем сидении доски, там поместится лишь один человек, – Миша посмотрел на Надю и твердо добавил, – убирать доски я не стану. Да и не успею, – он так не любил оправдываться. А в последнее время это приходилось делать все чаще и чаще. Надя просто вынуждала. Что же это за отношения такие?! Ты все время должен объясняться, докладывать, оправдываться. Ты не свободен в своем времени, поступках, планах, наконец! И это называется «иметь девушку». Надя словно обуза, от которой хочется отделаться.
– Понятно, – протянула Надежда и села обратно на диван. Она все больше чувствовала себя лишней. Ей не только не было места в машине, но и в жизни Миши тоже.
– Что тебе понятно? – раздраженно спросил он, видел, что обидел ее. Но от этого не испытывал раскаяния. Напротив, стал злиться еще больше.
– Для меня всегда нет места, – тихо произнесла Надя. На душе стало так тоскливо, накатило такое чувство безысходности и горечи, что даже сердце защемило. Какое-то тяжелое и противное до омерзения ощущение к самой себе из груди опустилось прямо в желудок. Легло там камнем. Ощущение, что ты ломишься в глухую стену, не в закрытую дверь, а именно в стену. Теряешь силы, драгоценное время, в глубине души это понимаешь, но все равно ломишься.
Наде часто снился один и тот же сон: она на перроне вокзала ждет поезда. Тот подъезжает, притормаживает, но не останавливается. Надя с толпой бежит, пытается схватиться за поручни, ее отталкивают, лезут вперед, кричат. Двери закрываются перед самым носом. Поезд набирает скорость, а Надя так и остается на перроне. Миша – очередной поезд в ее жизни?
Глава 6
Надя вздрогнула, очнулась от воспоминаний, словно от глубокого сна, в котором пережила все заново. Вернул к реальности громкий сигнал автомобиля Вики. Наконец-то!
Викуся первой выскочила из машины.
– Дорогая, прости! Мы немного опоздали, – крикнула она, – на дорогах такие пробки. Как мы будем добираться? Идея ехать в пятницу вечером не лучшая.
Антон вышел из машины, с долю секунды оценивающе смотрел на Надю, вспомнил ее. Да, такие девушки никогда не привлекали его внимания, не соответствовали вкусу. Хотя, Вика, к примеру, полностью соответствовала образу его мечты, ее внешность удовлетворяла всем его вкусовым пристрастиям, однако ее характер… Как там высказался Вадим: взрослый муж должен видеть в женщине больше, чем ее внешность. Есть другое, внутреннее зрение, которое свидетельствует о зрелости мужчины. Что же предпочтительней: иметь писаную красавицу и терпеть ее несносный характер или женщину, которая ангел по сути, а внешность так себе?
– Надюша, ты помнишь Антона? – весело спросила Вика. – Я вас когда-то знакомила, Тоша, ты не забыл?
Оба, и Надя, и Антон, одновременно сказали «да!», невольно засмеялись. Антон убрал сумку Надежды в багажник, помог сесть в машину обеим своим спутницам. Перед тем, как повернуть ключ зажигания, подумал о том, что все складывается наилучшим образом. Рядом Виктория Корецкая и они опять вместе. Вика ясно дала это понять, хотя и призналась, что изначально затеяла поездку ради подруги. У той какие-то личные проблемы. Это заметно. У Надежды лицо несчастного человека, взор потухший. И так не красавица, а тут еще и в депрессии. Совсем неинтересная девушка. Может, и к лучшему, Вадим на нее и не взглянет. Просто не заметит. Он дал ясно понять, что не желает ни с кем общаться. На шутку Антона «клин клином вышибают» Вадим сделал такое лицо, что тот испуганно замахал руками. Ну и ладно, не хочет и не надо. Они едут просто отдыхать, в Беляниново чудесные места, есть речка, дом у Вадима замечательный, отделанный по-современному добротно, но не в виде коттеджа или дворца, которые сейчас насажены чуть ли не вдоль всех дорог. Нет, Вадька постарался придать своему жилищу и внутри, и снаружи настоящий сельский колорит. Девчонкам должно понравиться, особенно Викусе. Она любит все необычное.
Антон включил громко музыку и подмигнул Вике, она хихикнула, Надя лишь вежливо улыбнулась. Мысли опять вернулись в прошлое…
– Я же тебе объяснил, что не успею все убрать, не успею освободить заднее сидение для тебя.
Михаил Соловьев схватил со стола сигареты, нервно закурил. Мама убьет, когда увидит. В комнате курить категорически запрещалось. Но сейчас ему было на это наплевать. Можно, нельзя, делай это, а этого не делай! Михаил устал быть маленьким мальчиком, который зависел от прихотей взрослых. С появлением Нади он надеялся, что избавится от этого, поначалу так и произошло. Но потом…потом Надя тоже решила, что вправе ему указывать что и как делать. Она ведь была старше, умнее, опытней. Часто ее советы оказывались весьма кстати, и это злило еще больше.
– Мишенька, с нами что-то происходит, – она подняла на него тревожные и очень красивые глаза. Самые красивые, самые волнующие. Но он перестал замечать и это.
– Да! – выпалил он, загасил сигарету, сделал какое-то странное движение ногами, словно приготовился к прыжку. – Я больше так не могу.
От неожиданности Надежда поднялась с дивана. Миша стал ходить по комнате. – Я устал от всех! У меня больше нет сил!
– От меня ты тоже устал?
– От тебя, от всех! Дайте мне жить, дышать, думать и делать так, как я хочу. Оставьте меня в покое!
– И я?! – она побледнела. Соловьев подскочил к Наде, схватил ее за плечи. В глазах было что-то страшное, незнакомое. Это клокотала не просто злость, это была ярость, которая вырывалась наружу, теряя контроль.
– Ты – в первую очередь! – Михаил отпустил Надю и с силой долбанул кулаком в стену. Долбанул так, что кругом зазвенело. Наверное, боль в руке была нестерпимой, но она не отрезвила. – Пойми, наконец, я ничего не чувствую. Я больше не люблю тебя… – он видел, как после этого признания она стала тихо сползать по стене, лицо мертвенно-бледное. Глаза казались такими огромными, что занимали все лицо. Губы что-то шептали. Соловьев видел это, но остановиться не мог. – Я не люблю тебя, совсем не люблю. Я не хочу даже прикасаться к тебе, неужели ты не заметила этого в последнее время?
– У тебя есть другая? – одними губами произнесла Надя.
– Нет у меня никого! – он перестал ходить по комнате, отошел в дальний угол, встал прямо под книжной полкой. Вместо книг там лежали диски. Миша читать не любил. – Я просто больше не хочу встречаться с тобой. Я не люблю тебя. Я даже сам не понял, когда это произошло. В какой-то момент тебя стало в моей жизни слишком много, ты собой заполнила все, и это перекрывает мне кислород. Это убивает те чувства, что я испытывал раньше. Я хочу свободы, пойми, – уже тише добавил он.
Откровенность Михаила оказалась не просто болезненной, она была жестокой и разрушительной. Она одним махом разрушила мечты о счастье. Наде почудилось, что жизнь ее остановилась. Здесь и сейчас. Все, дальше уже ничего не будет, дальше бездна. И другого пути нет, как шагнуть в нее.
Когда тебе фатально не везет, ты все упорнее загоняешь себя в угол. И тем самым все сильнее раскачиваешь маятник негативных мыслей, которые, благодаря появляющейся мощной энергии, элементарно материализуются.
И вдруг появился он – мужчина, а с ним появилась надежда, появился свет. Этот юнец вел себя скромно, но не зажато. Он не навязывал тебе свои правила и ничего от тебя не требовал. Он заливисто смеялся над твоими остротами и делал искренние и незамысловатые комплименты. Он уверял тебя, что его нисколько не беспокоит разница в возрасте между вами. Через полгода он намекнул, что подумывает о женитьбе. И, кажется, нашел ту, с которой готов прожить всю свою жизнь. Ты решила, что от счастья сходишь с ума. Никто тебе не делал предложений, если не считать твою первую любовь. Тому мальчику было всего восемнадцать. Сделав тебе предложение, он ушел в армию, писал душещипательные письма, откровенно мечтал о твоей большой груди. Вернулся ровно через два года. В паспорте штамп, жена на седьмом месяце беременности…
Так банально и глупо разбились первые мечты. Принц оказался подлецом и обманщиком. Потом были и другие, но от них в памяти не осталось и следа. Наверное, с самого начала необходимо понимать, что реальный мужчина существенно отличается от образа, навеянного девичьими фантазиями и грезами.
Но ведь Миша и не был похож на прекрасного принца, и все же он понравился сразу. Своей теплой улыбкой, мягкой кучерявой бородой, большими руками и подкупающей искренностью.
– Наденька, мы чудесно провели этот первый наш вечер. Я бы хотел тебя увидеть еще…
И всё! Большего не надо!
Надя лихорадочно думала и мучилась от того, где она опять споткнулась, совершила ошибку. Она так часто ошибалась. И помнила правило: когда ничего не получается, ищи ответ в себе.
– Миша, я не смогу жить без тебя! – Андреева и сама не поняла, как оказалась на коленях и бросилась к ногам Соловьева. – Не бросай меня, пожалуйста! Ты – моя судьба-а-а-а, – она заревела в голос. Это было похоже на обычную сцену из дешевого романа, столько пафоса и театральности, что Соловьев больше всего на свете сейчас хотел испариться, исчезнуть, не видеть, не слышать. В душе чувство отвращения смешалось с жалостью.
Надя понимала, что поступает вопреки здравому смыслу, понимала, что теряет не только мужчину, но и собственное достоинство и гордость, теряет себя. Остановиться не было сил. Что делать? Как сопротивляться той череде безжалостных обстоятельств и жизненных неудач, которые её преследовали?! Неужели она хотела так многого? Просто быть любимой!
– Ты сможешь жить без меня, – отчеканил Соловьев. Ему стало еще хуже. Вместо ожидаемого облегчения он словно камень повесил себе на шею. Чувство было именно таким.
– Нет, не смогу! – она валялась у его ног словно собака, которую выгоняли на улицу.
– Сможешь! И поднимись, наконец, с коленей! – он неловко поднял Надю, та судорожно рыдала.
Интересно, каков запас слез у женщин? Нос вспух и стал красным, рыдания перемешивались со всхлипами.
– Если ты меня бросишь, я покончу с собой, – услышал Соловьев и отшатнулся. Он посмотрел ей в глаза и действительно поверил. Поверил в то, что эта девушка так безрассудно любит его. Она думает, что именно он – Михаил Соловьев принесет ей счастье. Она не хочет жить без него. Господи! Он же себе никогда не простит, если Надя… с ней что-то случится. С этим придется жить до конца своих дней.
– Надя, успокойся, пожалуйста! Давай поговорим обо всем. Может, мы попробуем начать все сначала?
Глава 7
Лизе не спалось. Сказывалась усталость с дороги, перелет, резкая смена климата, да и вообще, непривычная обстановка. Лиза всегда плохо спала в чужом месте. Пока привыкнет. Все казалось неудобным: кровать, подушка, звуки в коридоре, шум ветра за окном или это шумел кондиционер? Несмотря на его каторжный труд, в комнате все равно было душновато, хотя и терпимо. Нет, во влажную простынь закутываться не хотелось.
Лиза подошла к окну, отодвинула занавеску. Ночь была темной, фонарь горел у входа в гостиницу и еще один где-то вдали. Небо звездное, виден Млечный путь. В свете фонаря ветер неустанно крутил светлый песок, перетаскивал его с места на место.
Часы в комнате громко тикали, показывая начало третьего. Еще четыре часа и пора вставать на работу, начинать трудовые будни. Утешает то, что завтра, нет, уже сегодня, пятница.
Лиза едва успела задремать, как над самым ухом услышала звон будильника. Пора…
День был полностью загружен, пока она прошла процедуры контроля при проходе, оформление очередных пропусков, получение необходимых инструкций. Лиза познакомилась с коллегами, которые здесь уже работали, задала множество вопросов, просмотрела папки с чертежами. В выходные решила, с утра, не откладывая, отправиться на прогулку в город.
Когда добрались до гостиницы, единственным желанием было принять душ. Вообще принимать душ хотелось все время. Пить и мыться. Вода моментально покидала организм через кожу, пить хотелось еще больше. Как переносить такую жару? Единственное, что облегчало положение – сухость воздуха. При влажности, такой, как в Москве, это было бы невыносимо, просто погибель.
Лиза едва успела выйти из душевой после водных процедур, как в дверь постучали.
– Да, войдите, – Лиза глубже запахнула халат.
– Елизавета Васильевна, – в дверях стоял Федорович, – мы ждем Вас в гости. Вы вчера обещали.
Лизе совсем не хотелось никуда идти, после принятого душа стало комфортно, тело получило необходимую долю влаги. Хотелось просто отдохнуть, расслабиться.
– Федорович, может, вы как-нибудь без меня?
Старик заметно расстроился.
– Мы не будем долго сидеть, просто пообщаемся, выпьем, – произнес он.
– Пить в такую жару? – удивилась Лиза. – Нет, пить я не буду, но с вами посижу, пообщаюсь. Что-нибудь принести? Фрукты, бутерброды?
– Нет, ничего не надо, – быстро отозвался Федорович и назвал номер комнаты, где Лизу будет ждать мужское общество. Через полчаса.
Она посмотрела на себя в зеркало, усмехнулась. Не умная затея – идти сейчас куда-то в гости. Ради этого придется переодеваться, сушить волосы, подкрашивать глаза и губы.
Через сорок минут Лиза постучала в номер. Совсем забыла спросить у Федоровича, кто же будет её ждать?
Их было трое: Федорович, технолог Алексей и незнакомый Лизе мужчина. Хотя совсем незнакомым его не назовешь. Лиза видела его несколько раз, когда появлялась по работе на контрольно-испытательной станции.
– Добрый вечер! – вежливо поздоровалась Елизавета. Все мужчины вскочили.
– Знакомьтесь, это наша Елизавета Васильевна! – представил ее Федорович, он выглядел весьма довольным.
– Иван, – назвал себя незнакомец и поцеловал Лизе руку.
– А по отчеству? – спросила Елизавета, несмотря на общительность и коммуникабельность, она предпочитала держать дистанцию. Новый знакомый мягко и понимающе улыбнулся, на секунду сощурил глаза.
– Иван Сергеевич, – у него был приятный тембр голоса.
Лизу усадили возле тезки знаменитого Тургенева. Она оглядела стол, хозяева постарались на славу: фрукты, конфеты, пирожные и даже икра.
– Что будете пить? – спросил Иван Сергеевич.
– Сок, – не задумываясь, ответила Лиза. Новый знакомый из трех пакетов наугад выбрал именно тот сок, который она любила – апельсиновый. Лиза на секунду почувствовала прикосновение его локтя, а затем прокатившуюся волну запаха хорошего дорогого лосьона. Несмотря на жару, от Ивана Сергеевича пахло свежестью, белая рубашка идеально выглажена, ни единой капельки пота. Когда он поднялся и предложил выпить за женщин, Лиза заметила безупречные стрелки на его светлых брюках. Ее никогда не оставляли равнодушной такие мелочи в представителях сильной половины человечества. Аккуратный в одежде, значит аккуратный и во всем остальном.
– За прекрасных дам! – сказал Иван Сергеевич и посмотрел на Лизу с такой нежностью, что впору было смутиться. – Кажется, так говорили гусары?
– Да, – подтвердила она, – вот только пили они при этом шампанское, и этот тост был двадцатым. А кто не дотягивал, тот недостоин прекрасных дам.
Иван Сергеевич засмеялся.
– Когда прекрасная дама еще и умна, за нее стоит выпить и сорок бокалов. Я бы отважился.
– Будьте осторожны, Лизонька, – предупредил Федорович, он уже опорожнил свою рюмку, – Иван Сергеевич – настоящий ловелас, про него ходят такие небылицы, что впору писать дамские романы.
– Это все сплетни, – отмахнулся Иван, – не думаю, что Елизавете Васильевне интересны сплетни.
– Все любят сплетни и детективы, но не все любят в этом признаваться, – Елизавета взяла большое яблоко из его рук.
– А Вы еще и остроумны, – заметил Иван. Лиза усмехнулась. Весь вечер она наблюдала за своим новым знакомым. Серо-голубые глаза, которые он как-то особенно прищуривал, мелкие морщинки на веках, расходящиеся лучиками. Прямой, чуть длинноватый нос, лицо гладко выбритое, волосы седые, подстрижены волосок к волоску. На губах мягкая, прямо обволакивающая улыбка. Что-то кошачье в повадках. Лиза охотно слушала его, острила сама, получала истинное удовольствие от его реакции. Он очень заразительно смеялся, комплименты говорил, казалось, простые, но было приятно. Одним словом, Елизавета Васильевна почувствовала себя по-настоящему интересной женщиной.
Просидели почти до полуночи. Федорович и Алексей практически вдвоем выпили бутылку, Иван лишь пригубил свою рюмку.
– Кажется, мне пора, – Лиза поднялась из-за стола, – уже поздно, надо идти спать. Я завтра хочу успеть на утренний автобус в город.
– Не будете против, если я составлю Вам компанию? – спросил Иван Сергеевич. Он вышел вместе с Лизой в коридор.
– Компанию? – она удивленно подняла брови.
– Покажу Вам завтра город, – Иван едва сдержал улыбку. Он понял, о чем подумала Лиза. Женщины ни меньше мужчин любят играть в эти игры.
– Если проснетесь вовремя.
– Ради Вас, Лизонька, я готов не спать всю ночь, – он коснулся ее руки, получилось это совсем мимолетно, случайно, но Лизу будто обожгло.
– Спокойной ночи, Иван Сергеевич! Провожать меня не надо, – она торопливо пошла по коридору, очень захотелось обернуться.
– Мой номер почти рядом с Вашим, Лизонька, – услышала над самым ухом и от неожиданности испугалась.
– Меня зовут Елизавета Васильевна, – она с трудом попала ключом в замочную скважину. Несколько секунд переводила дыхание, стояла, прижавшись к двери. Такого с ней еще не происходило. Всю свою жизнь Елизавета и помыслить не могла о другом мужчине, кроме мужа. Не могла и не хотела. Легкий флирт, шутки и остроты и всегда отвергнутые поклонники. Влюбляться? Глупость юных девиц и безрассудных женщин. С Иваном по-другому не будет. Нельзя все ставить на карту ради вкусно пахнущего мужчины, мягкой улыбки и теплых слов, сказанных в первый же вечер знакомства. Хотя это так подкупает.
Лиза закрыла глаза и вспомнила лицо Ивана. Глупышка, надо держаться подальше от него. Она наивно решила, что завтра утром он уже забудет о ней.
Глава 8
Ехали так долго, что Надя сначала задремала, а затем и совсем отключилась. Она сжалась как птичка, опустила голову и через какое-то время перестала слышать смех подруги над анекдотами и байками, которые травил Антон. Он был страстно влюблен в Викторию и старался произвести впечатление. «В этом его ошибка», – подумала Надя. В этом ошибка всех, кто так поступает. Твои пламенные чувства вызывают обратную реакцию. А ничто так не пробуждает интерес и не заводит, как холодность, сдержанность и напускное безразличие. Надежда Андреева знала это по собственному опыту. Чем холоднее и безразличнее к ней становился Михаил, тем больше разжигал в ней чувства. Иногда она сомневалась, любовь ли это с её стороны? Ведь если хорошо разобраться, у них с Соловьевым было мало общего. Надя слыла интеллектуалкой, любила читать, философствовать, посещать музеи, выставки, театры. Мишу интересовало современное кино, боевики, блатные песни, боксерские бои, еще он очень любил мечтать, лежа на диване. Кроме того, между ними была приличная разница в возрасте. Чувствовалась в Михаиле еще какая-то детскость, незрелость. Он очень жаждал самостоятельности, свободы, на самом деле был не готов к ней. Его вовсю опекали матушка, тетя, бабулечка, он был зависим от них. Зарабатывал недостаточно, чтобы позволить себе ту степень свободы, какую хотелось. Да, у него почти всегда были деньги, но зарабатывали их другие. Они полагали, что ребенка необходимо баловать. Делали это по очереди, скрывая друг от друга свою благотворительность. Миша, например, любил курить дорогие сигареты, рубашки и джемпера предпочитал исключительно из натуральных тканей. Такое положение дел его устраивало…
– Тоша, нам еще далеко? – спросила Вика, как только машина свернула с автомагистрали. Дорога стала грунтовой, зато здесь не было «пробок», которые порядком надоели. Автомобили передвигались черепашьим шагом, а где-то и вообще стояли подолгу, если впереди произошла авария. ДТП в таких случаях сродни стихийному бедствию. Не только для тех, кого угораздило в него попасть. Движение на дороге просто парализует, поток машин нескончаем. Москвичи на выходные стараются сбежать из грязного, задымленного и экологически вредного мегаполиса. «Пробки» образуются еще в пятницу вечером, а в воскресенье после обеда все едут в обратную сторону. Казалось бы, весьма бессмысленное занятие, на природе проводишь столько же времени, сколько и в машине.
