Марина Эльденберт
Невеста поневоле
– Почему?
– Это же словно ходить голой. Только все время. Нет, вот это точно самое настоящее варварство. Я не хочу быть привязанной к одному-единственному мужчине. Волчицы после рождения ребенка, по крайней мере, могут выбирать, спать с мужем или нет. Но даже когда в паре все хорошо, они выбирают друг друга не инстинктами, а разумом. Они уважают друг друга. Так было у моих родителей. А ты говоришь, что я просто встречу кого-то и влюблюсь в него без памяти и на веки вечные!
Взгляд Хантера подсвечивается синим.
– Я не говорил о любви. Скорее о притяжении. Животном, непреодолимом. Секс в такой паре должно быть невероятный, и никаких измен.
Кто бы сомневался, что речь пойдет о сексе?
– Это зависимость, – подвожу я итог. – Я не хочу растворяться в мужчине или спасать вервольфов от вымирания.
От страха перед подобными перспективами перехватывает дыхание.
– Ты вообще не хочешь замуж, – вспоминает он.
– Не хочу, – киваю я.
Хантер улыбается, но у меня создается впечатление, что на этот раз это всего лишь маска.
– Не волнуйся, волчонок. Я еще не понял, как это работает, и уже однажды ошибся.
– С Чарли? – почему-то приходит мне в голову, и тут же хочется поверить, что я ошибаюсь. Но, увы, нет.
– С Чарли, – подтверждает он, и мне становится обидно. Получается, Хантер был влюблен в Шарлин Мэдисон, или влюблен в нее до сих пор. Тогда понятно, почему он выбрал меня, а не настоящую невесту. Ему никто не нужен.
– Разве это не доказательство? Ты мог быть с ней, если бы она не оказалась истинной Доминика Экрота.
– Давай закроем тему Чарли, – жестко отрезает он, напоминая о том, кто здесь альфа. – Она выбрала Доминика.
– Природа выбрала за нее.
– И это тоже. Значит, где-то меня ждет моя истинная.
– Ты можешь никогда ее не встретить.
– Возможно, но я предпочитаю надеяться на лучшее.
Хантер так естественно возвращается к своему образу соблазнителя, что я уже не представляю, какой он на самом деле. Где маска, а где он настоящий?
– Что, если она окажется страшной, старой или замужней? – из вредности спрашиваю я. – Вдруг твоей истинной окажусь я.
– Тогда я женюсь на тебе на самом деле, – без раздумий отвечает он.
А я… Кажется, я окончательно выхожу из образа.
Меня все это пугает. Пугает больше всего на свете. Потому что одно дело быть фальшивой невестой, и совсем другое – связанной с ним до конца своих дней. Делать то, что он прикажет. Показывать свои мысли. Совсем не иметь выбора.
– Я наелась, альфа, – говорю я, осторожно возвращая вилку и нож на стол, – так что десерт не буду. Можно я пойду?
Он смотрит на меня долго, будто рассчитывает, что я передумаю. Или уже читает мои мысли! Но потом говорит:
– Хорошо. – Хантер поднимается и провожает меня до дверей в дом. – Увидимся завтра. Я отвезу тебя в институт.
Этого еще не хватало! Но на этот раз я не собираюсь спорить. Только вздрагиваю, когда он касается моего предплечья.
– Доброй ночи.
По первому этажу я иду медленно, а вот на второй взлетаю мгновенно, подхватив край платья, перепрыгиваю через ступеньки. Дыхание сбивается, а сердце колотится в груди, как шальное, когда я врываюсь к Мег.
– Али, тебя стучать не учили?! – рычит кузина, яростно захлопывая крышку лэптопа. Судя по летящему серебристому платью и высокой прическе, Мег тоже недавно вернулась с ужина. Явно старалась для альфы, который на него не явился. То, что близнецы на него запали, это не очень хорошо, но с Мег у меня отношения лучше, чем с Таей.
– Мне нужна твоя помощь! – запыхавшись, говорю я.
Глава 5
Шанс на то что я истинная пара Хантера один на миллион. Нет, на миллиард! Это невозможно. Нереально. Даже смешно, и когда я об этом думаю, у меня вырывается нервный смешок. Если я позволю ему себя обнюхать, то он отстанет от меня насовсем. Пойдет искать другую пару для своих научных исследований.
Но!
Если есть хоть мизерный шанс, что я могу оказаться связанной с ним навсегда, стать не просто фальшивой невестой, а его супругой (даже не супругой, истинной), то я сделаю все, чтобы он меня не унюхал.
Об истинных мало что известно, кроме того, что они существовали множество столетий назад. Мужа или жену вервольфы не выбирали, природа делала это за них. Просто однажды ты встречала волка, от которого у тебя кружилась голова и хотелось с ним немедленно спариваться. После продолжительных любовных игр, обычно в звериных ипостасях, пара чувствовала друг друга на расстоянии и была связана на всю жизнь.
Об истинных слагали красивые истории вечной любви, правда, в легендах и романах, дошедших до нас, она почему-то обычно заканчивалась трагедией. Враги похищали истинную непобедимого альфы и тем самым заманивали его в ловушку, а потом убивали.
Я даже попыталась вспомнить книгу про истинные пары со счастливым концом, но ничего из этого не вышло. Не удивлюсь, если по этой причине истинные перестали существовать. Кто захочет быть связанной с кем-то навсегда? Но если Доминика Экрота и его жену это устраивает, то мне такого не надо. Я не хочу, чтобы моим мужем был альфа, тем более не хочу, чтобы им был Хантер Бичэм, с его репутацией и пугающими чувствами, которые он во мне вызывает.
– Что смешного? – интересуется Меган.
– Ничего, – я делаю вдох и выдох и проверяю, плотно ли закрыла дверь. – Мне вообще в последнее время не до смеха.
– Еще скажи, что расстроилась из-за того, что стала невестой альфы?
В словах и во взгляде Мег упрек, которого я точно не заслуживаю.
– Представь себе, расстроилась! Я не хочу быть его невестой.
Меган долго смотрит на меня, очевидно, чувствует, что я говорю правду, и поэтому расслабляется:
– Ты всегда была странной.
– Он не мой тип.
– Альфа считает иначе.
– Плевать, что он считает! – рычу я. – Ты же понимаешь, что я ему нужна, как волку пятая лапа. Если бы не реплика Сесиль, он бы вообще не задумался о невесте. Уверена, выбирал он тоже наугад.
Мег складывает руки на груди и хмыкает:
– Но свой выбор альфа сделал, и это ты. Он мог выбрать Таю или меня, но выбрал тебя.
– Он сказал, что со мной не скучно.
– Это я скучная?!
– Ему плевать на всех нас, он ищет истинную.
У Меган такой вид, будто я сказала полную чушь.
– Что? Ты здесь, чтобы надо мной поиздеваться?
– Нет. Послушай.
Я быстро пересказываю наш с Хантером разговор за ужином. Особенно ту часть, где у него историко-научный интерес к волчицам, и что искать он пару собирается по аромату. Не забываю упомянуть про старейшину Экрота.
– Найти истинного – это же шанс на миллион! – будто читает мои мысли Мег. Она теперь в глубоком шоке. – Повезло ей, а она ведь человек.
– Не человек, – поправляю я. – Истинными не могут быть люди, только вервольфы.
– Но это же так круто, Али! Найти предназначенного тебе волка. Мужчину, который будет любить тебя, пока вы вместе не состаритесь.
А я еще Меган считала здравомыслящей!
– Чем круто, Мег? Любовь – это уважение, внимание, забота. Она возникает из действий, отношения, доверия. Узнавания друг друга. А истинность означает то, что ты будешь хотеть только одного мужчину и на других не посмотришь. Не потому, что любишь его, а потому что природа выбрала его за тебя.
– Не думала, что ты настолько циничная!
– Я не циничная, – отмахиваюсь, – я просто реалистка. Для меня это зависимость. Лишение свободы и права выбора.
– У волчиц вообще свободы немного, – напоминает Мег. – Ты же прекрасно понимаешь, почему после гибели родителей, твоих и наших с Таей, нас приняли в стаю Черной долины? Почему тетя Сесиль так трясется над нами, а альфа оплачивает наше содержание и образование. Почему мы живем в его доме. Замуж нас выдадут за того, кто предложит больше. Думаешь, раз ты странная, Сесиль откажется заработать на тебе? Алиша, очнись, волчиц меньше, чем волков, мы в цене, и тебя все равно выдадут замуж. Не за Хантера, так за кого-нибудь другого.
Раздражает, когда она так со мной разговаривает! Я вообще-то на полгода старше, и совершенно с ней не согласна.
– За Хантера точно не хочу, – говорю я. – Он опасный и гораздо более странный, чем я. Он не уважает наших традиций, а я нужна ему только поиграться. Наскучу – и все. К тому же, представь, он все-таки женится на волчице ради традиций, которые так бдит Сесиль, а потом встретит свою истинную и уйдет к ней. Я тогда его жене-бедняжке не завидую, и такую участь для себя не хочу.
– Так если он ищет истинную, чего переживаешь? Ты же не она.
– Я не знаю.
– В смысле, не знаешь? Сама сказала, что он выбирает по аромату.
– Мой он не знает, – признаюсь я, чувствуя, как жар подбирается к щекам.
В ответ на ничего не понимающий взгляд Мег я рассказываю о своей упрямой затее с ароматом, и под конец кузина не выдерживает, смеется от души.
– Лимонная свежесть! А-ха-ха! Я бы тебя в бассейн спихнула за такое!
– Не надо таких идей, пожалуйста, – серьезно прошу я.
– Как ты вообще выдержала эту вонь?
– У меня поначалу слезились глаза, а потом привыкла, – признаюсь и тоже начинаю смеяться, на мгновение чувствую себя как раньше, как до приезда Хантера.
– То есть, ты можешь оказаться его парой, – предполагает Мег, отсмеявшись.
– Это бред, знаю, но хочу перестраховаться.
– Замаскировать его духами?
– Нет, чужим запахом, – выдаю я свою гениальную идею. – Мне нужно поспать в чужой постели и надеть не свою одежду. Ни один вервольф не отличит. Сегодня Хантер дал понять, что хочет почувствовать мой аромат. Поэтому мне нужна твоя помощь, – повторяю я.
– В чем? Он уже знает мой запах. Я перед вчерашнем ужином даже не мылась, чтобы произвести впечатление.
– Точно. Нужен другой. Тот, который он не знает. И который не узнает. Не члена стаи, иначе на клятве он все поймет. Гостя.
– Ты с ума сошла! – шипит она и замирает, когда мы обе слышим тихий скрип паркета.
У меня сердце останавливается, потому что я представляю как Хантер стоит под дверью и слушает все, что я говорю. Но в комнату шагает рассекреченная Тая. Она высокомерно вздергивает нос, даже не пытаясь оправдываться, что нагло подслушивала, но вот следующая фраза заставляет меня пожалеть о том, что я сразу не позвала на наш тайный совет вторую близняшку.
– У Рианны гостит кузина, Рита. Завтра она уезжает.
Договориться с Ритой оказывается проще простого, учитывая, что договариваюсь не я, а Тая. Естественно, она не посвящает ни ее, ни Рианну в наш план. Говорит, что мы устраиваем девичник и попросту подкупает волчиц. Приходится пожертвовать некоторыми своими нарядами и украшениями. Учитывая, что мы с близнецами старше, а еще живем в доме альфы, те оказываются в восторге. И я провожу ночь в комнате с Ритой и Рианной, а утром возвращаюсь в особняк в ее джинсах, футболке, курточке и кроссовках. На мне даже носки Риты и новые, из магазина, трусики, пожертвованные из запасов Мег. Чужая одежда, конечно, на пару размеров больше, но меня спасает пояс и решимость. Я насквозь пропитана ароматом молоденькой волчицы.
Тело буквально зудит от чужой постели, так, что еще немного и начну чесаться, а запах уже въелся в кожу. Это наша волчья карма! Непереносимость посторонних запахов. Я скоро с ума сойду от всего этого!
Возвращаюсь вовремя, потому что в холле особняка сталкиваюсь с Хантером. Альфа спускается по широкой лестнице и прожигает меня взглядом.
– Ты где была? – нейтрально спрашивает он.
– Бегала, – вру и не краснею я. Еще бы краснеть, у меня вся кровь от лица отлила. От страха! – Сейчас приму душ, и сможешь подвезти меня в институт.
И хорошенько обнюхать. Конечно, лучше, чтобы он обнюхал меня сейчас, пока запах Риты не выветрился. Но за эти два дня я успела узнать, что Хантер любит все делать наоборот, что никто ему не указ.
Интуиция меня не подводит: стоит попытаться пройти мимо, альфа преграждает мне дорогу.
– Подожди. – Он склоняется ко мне, носом втягивает воздух возле моей шее, запоминая. – Приятно пахнешь.
В мое сознание ударяет мысль о том, что вдруг истинная Хантера – Рита! Но я тут же успокаиваю себя тем, что в этом случае сразу во всем признаюсь, и избавлюсь от его внимания.
– Спасибо, – отвечаю я.
Впрочем, альфа не спешит кричать: «Я тебя нашел, моя единственная!» И вообще ведет себя как обычно.
– Я принимаю клятвы до восьми, так что можешь не торопиться, – напутствует он.
– Тогда я поеду сама, – я уже мысленно танцую.
– У тебя занятия с десяти, как и у меня. Мы успеем вовремя.
Предки! Что теперь делать?!
Естественно, я иду в душ, несколько раз намыливаюсь и промываю волосы, смывая с себя запах Риты, а потом чуть ли не обливаюсь духами. Лучше так, чем ничего.
Ровно к восьми спускаюсь вниз. Чтобы натолкнуться на вервольфов, выходящих из гостиной. Это семья Рианны, ее отец, мать и брат. Но плевать я хотела на их семью, потому что сквозь открытые двери я вижу, как Хантер прощается с Ритой и проводит ее к дверям.
– Спасибо, что навестили нас, – доносится до меня.
– Привет! – говорит она, и мне хочется провалиться сквозь землю. – Я через год приеду в гости к Рианне, повторим девичник? Было весело.
Обхохочешься!
Они уходят, а я остаюсь рядом с альфой, по лицу которого не поймешь, что он думает. Но чутье вовсю сигналит, что скоро здесь будет труп одной волчицы.
– Наигралась? – интересуется он ласково. Настолько ласково, что у меня волоски на коже встают дыбом.
Я с шумом выдыхаю, и собираюсь извиниться. Рассказать, как есть. Но меня перебивают:
– Идем.
– Куда?
– Мыться. На этот раз под моим контролем.
Сначала мне кажется, что волчий слух меня подвел, и я просто ослышалась. Потом мне становится смешно и страшно одновременно. Страшно смешно.
Что значит «под его контролем»?! Не собирается же он смотреть, как я принимаю душ? Или собирается?
– Я уже мылась сегодня.
– Чтобы смыть запах племянницы Вернана. Знаешь, сегодня я почувствовал себя идиотом, когда учуял твой запах на другой девушке. Слишком яркий, чтобы спутать с другим. С мужчиной было бы понятнее, но с девушкой? С учетом того, что у всех вервольфов традиционная сексуальная ориентация. И если бы не твое маниакальное желание запудрить мне мозги, даже не знал бы, что думать.
У меня падает челюсть.
– Ты подумал, что я… занималась с Ритой сексом?
– Нет?
– Нет! Я проста спала в ее постели и надела ее одежду.
– Зачем?
У него спокойный голос, но меня это не обманывает. Альфа почувствовал себя идиотом. Из-за меня, и теперь хочет отыграться.
– Хорошо, я приму душ еще раз.
– Что тебе мешало сделать это раньше?
– Я не хотела, чтобы ты почувствовал мой запах, – признаюсь, рассматривая пуговицу на его рубашке. Впервые радуюсь, что волчицам не обязательно поднимать взгляд, а точнее, желательно его опустить как можно ниже. Но у меня ниже этой пуговицы опустить глаза не получается.
– Это я понял. Почему? К чему все эти телодвижения?
Второе признание дается мне сложнее, но дается:
– Я не хочу оказаться твоей истинной парой.
Хантер молчит, и я поднимаю взгляд. Ответный взгляд альфы полон терпения, которое, кажется, вот-вот лопнет.
– Об истинных ты узнала только вчера вечером, но запах маскировала и раньше. Я хочу услышать, зачем?
– Просто так, – пожимаю я плечами и слышу утробное рычание зверя. – Хорошо-хорошо, я делала это тебе назло. Ты упорно хотел меня понюхать, а я этого не хотела.
– Умница, волчонок. Не ври мне больше. Пойму сразу, тебе же будет хуже.
Куда хуже?!
– За мной, – командует он и к моему огромнейшему облегчению проходит лестницу, ведущую в мою комнату. В сердце врывается надежда на то, что не все так плохо.
Но мой пульс тут же учащается, когда я начинаю понимать, куда мы идем.
К бассейну.
– Ты ведь шутишь? – выдыхаю я, застывая на пороге. После первого ужина я тоже боялась наказания, но ничего страшного не случилось – меня всего лишь заставили убирать комнату. Может, сейчас он тоже просто меня пугает?
– Нет, Али, с шутками на ближайшее время покончено. Я не люблю чувствовать себя идиотом. Ты упрямая, но я упрямее тебя.
– Ты альфа, тебе вообще все можно.
– Да, именно. Покончим с этим быстро, и я отвезу тебя на учебу.
– Я поднимусь к себе и приму душ.
Что мне еще остается?
Я хочу развернуться и удрать, но вспыхивающий синим взгляд и голос Хантера меня останавливают:
– Ко мне!
Это приказ альфы. То, чему у вервольфов нет возможности сопротивляться, если, конечно, ты не другой альфа. Поэтому моя воля связывается, будто на мое сознание набрасывают петлю, удавку. Ноги больше меня не слушаются, и я шагаю к этому садисту и к краю бортика.
Я что, собака какая-то? Во мне вспыхивает такой гнев, что даже страх отступает. Мое тело сейчас подчиняется ему, но я вкладываю в свой взгляд все, что о нем думаю. Хантер на это только усмехается.
А в следующую минуту я осознаю, что так быть не должно. У него не должно быть власти надо мной. Так почему есть? На смену желанию его покусать резко приходит растерянность.
– Я не давала клятву.
Именно для этого она нужна: альфа может управлять своей стаей. Только своей! Другие альфы не могут нам ничего приказать. Мы клянемся своему вожаку в верности, а взамен стая получает защиту.
Хорошенькая же у меня защита!
– Очевидно, это не требуется. Ты и так признала меня своим альфой. Или истинной парой.
Что?!
Все мои страхи возвращаются, и я пытаюсь рассмотреть во взгляде Хантера, насколько он прав. Кажется, он делает то же самое, потому что, глядя на мое лицо, опасно прищуривается:
– Почему ты не хочешь быть моей истинной, Али?
– Шутишь? Это как отдать себя в пожизненное рабство!
– В мое, это я понял. – Альфа не меняется в лице, но волчьим чутьем я чувствую его недовольство, гнев. Меня окутывает его эмоциями. – Только не понимаю: чем я хуже остальных вервольфов, что ты так от меня бегаешь? Мне нравятся такие игры, они меня заводят, но только когда в них с удовольствием играют оба. Ты же шарахаешься от меня, потому что боишься.
– Конечно, я тебя боюсь, – признаюсь я. Просто нет уже сил держать это в себе. – Ты чемпион Волчьих боев. Ты чужак. Ты пришел в мою стаю и хочешь все здесь переделать.
– К лучшему, – цедит Хантер.
– Для кого?
– Для всех.
– Мне этого не надо.
– А зря.
– Что зря? – не понимаю я.
– Зря ты не хочешь перемен, волчонок. Тебе бы они были на руку. Одна из реформ Экрота об отмене настоящей продажи волчиц в пожизненное рабство. Заключения браков без их согласия и необходимости таких союзов в принципе. Доминик хочет, чтобы было как у них с Чарли. Чтобы пары были истинными, чтобы волчицы снова могли выбирать себе мужей, как это было в древности.
Я растерянно моргаю. Потому что это звучит слишком чудесно! Ведь получается мне вообще не нужно выходить замуж. Но…
– Если я встречу истинного, то все равно придется стать его женой. Разве это не одно и то же? В первом случае мужа мне выбираешь ты или Сесиль, во втором – природа.
– Если бы хоть что-то знала про истинных, то давно бы уже успокоилась, Али.
– Что? – теперь я подозрительно прищуриваюсь.
– Я не мог тебя понюхать, да. Но вот ты могла. Первая встреча с истинной или истинным обычно яркая, запоминающаяся. Потому что свою пару хочется буквально облизать или затрахать чуть ли не до смерти. У тебя было такое желание?
Я вспоминаю нашу встречу. Страх, восхищение, смущение, мурашки по коже. Но «затрахать»? В смысле хотеть Хантера сильно, без возможности себя контролировать? Да, мое тело откликалось на его близость тогда, в спальне, но это было не сразу. В общем, наброситься на альфу мне не хотелось, а значит, это все не считается.
– Нет, – произношу с облегчением. – Я точно не твоя истинная.
Просто гора с плеч!
Я улыбаюсь, но наталкиваюсь на плотно сжатые губы Хантера. Ему не понравилось, что я не его истинная? Или то, что я не хочу его?
– Мы во всем разобрались, и я могу идти? – спрашиваю осторожно.
– Нет. Я по-прежнему хочу почувствовать твой запах.
– Зачем? Если я не истинная? Мне необязательно лезть в бассейн.
– Причем здесь истинные? Ты моя невеста. Моя невеста, которая упустила свой шанс.
Это он про душ. Издевается, скотина! Конечно, издевается, после того как я задела его мужское эго.
– Сама или тебе помочь? – нетерпеливо интересуется Хантер.
– Я же не могу лезть в воду в одежде!
Он складывает руки на груди:
– С удовольствием посмотрю на тебя без нее.
Вот еще. Не дождется!
Я стягиваю куртку, а после сапоги, оставаясь в юбке и рубашке. Колготок я не ношу даже зимой, волчицам они ни к чему, но остаюсь в носках.
Стараюсь игнорировать прожигающий спину взгляд, сажусь на бортик и опускаю ноги в воду. Она теплая, с подогревом, но носки все равно неприятно липнут к ступням. А может, это ко мне липнут неприятности. С появлением Хантера! Который опускается на корточки рядом со мной.
– Смелее, – говорит он. – У нас не так много времени.
– Над истинной ты тоже собираешься издеваться? – Я хочу укусить его побольнее. – Вот поэтому я не хочу быть твоей невестой!
Я получаю тычок в спину и лечу в бассейн. В этой части неглубоко, но я все равно полностью ухожу под воду. Практически касаюсь дна и выныриваю, кашляя и отплевываясь. Мысленно вспоминаю все нецензурные слова, которые мне известны.
– Доволен, альфа? – откашлявшись и отбросив волосы с лица, вздергиваю подбородок. Жаль сегодня решила не краситься, а то бы предстала перед Хантером «красавицей».
Но он смотрит вовсе не на лицо, а ниже. Только когда опускаю взгляд, до меня доходит, что рубашка слишком светлая и прилипла к груди. Вместе с бюстгалтером из полупрозрачной ткани. Осознав это, я заныриваю в воду по подбородок, а Хантер усмехается.
– Отсюда не учуять, – говорит он и стягивает ботинки.
Нет! Нет-нет-нет.
Он спрыгивает в бассейн раньше, чем я успеваю додумать последнее «нет».
