Мария Геррер
Няня с большой дороги
Жанры: современный любовный роман, юмор, женский роман
Теги: отец-одиночка, неунывающая героиня, миллиардер
Возрастное ограничение: 16+
* * *
Глава 1. Стас
Она стояла напротив меня, гордо вскинув голову и презрительно глядя мне в глаза. Гибкая как тростинка, сердитая, смешная. Каштановые волосы забраны на макушке в подобие небольшого вороньего гнезда. Одета в несуразное платье блеклого серо-зеленого цвета. На ногах тяжелые военные берцы. Натуральная разбойница.
Но фигура отличная, такие приятные округлости, просто глаз не оторвать. На взгляд лет двадцать шесть – двадцать восемь. Лицо симпатичное – тонкие черты, кожа как фарфоровая. Пожалуй, если ее приодеть, получится очень интересная девушка. Жаль, ей это не надо. Она протестом занята. Лучше бы на свидание пошла. Так нет, ей справедливость подавай!
– Может, прекратите балаган? – с надеждой спросил ее.
Ответ уже знал. Такие, как она, не сдаются. Фанатичка, что с нее взять?
– Мы не уйдем, даже не надейтесь! Вы уничтожаете историю города. Мы не позволим снести особняк, – она сердито тряхнула головой и метнула в меня пару молний из темных глаз. – Виталий Викторович сейчас привезет письмо из Министерства культуры. Вам запретят творить беззаконие.
Этого я и опасался. Виталий Викторович Иванов – заведующий кафедрой архитектуры Политехнического института. Мы с ним давние знакомые и оппоненты. Дай ему волю, он бы не позволил снести ни один сарай в нашем городе.
Естественно, он грудью встал на защиту очередной развалюхи. Вокруг дома давно шли дебаты. Историки и архитекторы требовали его сохранить. Разумные люди мечтали построить на его месте современный торгово-офисный центр.
Моя фирма должна была для начала демонтировать эти руины. А потом приступить к строительству. Очень выгодный заказ. А тут какая-то взбалмошная девица пытается мне помешать.
Ее сторонники стояли живой цепью, взявшись за руки и не давая тяжелой технике приблизиться к пошарпанному одноэтажному дому.
– Историю сохраним! Сохраним историю! – скандировали они.
– И что делать? – спросил меня прораб.
– Сносить, – кивнул я. – Направляйте технику к дому, эти товарищи разбегутся как тараканы, уж поверьте моему опыту. Все разрешения подписаны, мы ничего не нарушаем. Вперед!
– А если Иванов привезет письмо?
– Вот и поспешите. К тому моменту, как он его привезет, эту халупу надо обрушить. Чего ждете? Быстро, быстро!
Загрохотали бульдозеры и экскаваторы. Зловеще залязгали металлические гусеницы. Техника пошла в атаку.
Как я и ожидал, живая цепочка распалась. Протестующие разбежались в стороны и продолжили скандировать лозунги уже с безопасного расстояния.
Экскаватор занес ковш для того, чтобы обрушить крышу. Еще немного, и письмо из Министерства опоздает.
Однако я рано радовался.
Сердитая девушка подбежала к дверям дома. Экскаватор вздрогнул и остановился. Его огромный ковш лязгнул и замер. А эта ненормальная стояла прямо под ним. Такая хрупкая, но безрассудно смелая.
Я решительно направился к девице:
– Хватит чудачеств. Поверьте жизненному опыту, нет смысла умирать на руинах. Не время бросаться грудью на экскаватор. Я вызываю полицию, – заявил ей.
– Отлично. А мы ждем представителя из прокуратуры, – усмехнулась она.
Собрался оттащить девушку от дома. Но та оказалась проворной. Как фокусница извлекла откуда-то наручники и пристегнула себя ими к массивной дверной ручке. Наручники были отделаны розовыми перьями. Их обладательница засунула ключ себе за пазуху и гордо посмотрела на меня.
– Все, ждем Иванова и прокуратуру, – победоносно сообщила она мне. – Пока он не приедет, я останусь тут.
– А если он не приедет, вы тут ночевать будете?
– Он обязательно приедет. Но если надо будет, я тут и заночую. Даже не сомневайтесь.
– Девушка, вы вообще соображаете, что делаете? На вас крыша может упасть в любой момент. Сама, без посторонней помощи. Это же просто развалюха. Зачем она вам сдалась? Какая тут история, какая архитектура? – попытался еще раз урезонить девицу. – Кому она нужна? На этом месте построят современное красивое здание. Оно украсит город.
– Оно лишит город индивидуальности.
– У нас не Москва и не Питер. Это – провинция. А мы стремимся придать ей современный облик.
– Да неужели? А я думаю, вы стремитесь потуже набить свои карманы, и больше ничего.
Мое терпение лопнуло.
– Ну-ка, отстегните наручники, и убирайтесь отсюда.
– И не подумаю.
– Немедленно дайте ключ.
– Только посмейте прикоснуться ко мне. Я расценю это как домогательство.
– Даже не мечтайте. Вы не в моем вкусе. Вы мыслите реалиями позапрошлого века. И выглядите так же. Симпатичная девушка, а похожа на пугало в одежде из бабушкиного сундука. Да еще и изрядно побитое молью.
– А вы – империалист и эксплуататор. И у вас нет ничего святого. Думаете только о прибыли. Плутократ!
Надо же, какие она слова знает. Образованная, однако!
– Вы эти слова из того же бабушкиного сундука достали, что и свое платье? – поинтересовался я.
– Не ваше дело.
Девушка нахохлилась как сердитый воробушек. Волосы взъерошены, щеки раскраснелись, глаза горят.
– Да подумайте хоть немного своими куриными мозгами… – мое терпение лопнуло окончательно. Плутократом меня еще никто не обзывал.
Но она прервала меня на полуслове.
– Куриными? Так я, значит, курица? – задохнулась она от возмущения. – Безмозглый баран!
Да, женская логика меня всегда удивляла. Спорить с ней бессмысленно, понять невозможно.
Очень не вовремя зазвонил мобильник. Не хотел отвечать, но он настойчиво трезвонил.
Звонил мой телохранитель Андрей. Что у него стряслось?
– Слушаю, – раздраженно ответил я.
– Станислав Игоревич, пожалуйста, приезжайте, няня Маши ушла.
– Как ушла, куда? – я нанял ее всего два дня назад. Похоже, очередная няня не выдержала. Как же все это некстати. Кошмар какой-то!
– Сказала, что не вернется. Просила ей не звонить, отвечать она не будет. Я не знаю, что делать с детьми. Максима на какое-то время занял, а Маша плачет, успокоить не могу.
Я слышал приглушенный рев дочери. Ее старший брат Максим пытался ей что-то втолковать. Точнее, он просто громко на нее орал.
– А где Елена Павловна?
– Домработница уехала за покупками. Как только няня ушла. Сразу и уехала.
Подозреваю, домработница сделала так нарочно. Она давно предупреждала, что не намерена вести домашнее хозяйство и одновременно быть няней. Даже за дополнительную плату.
– Я с ними не справляюсь, – умоляюще добавил Андрей. – Может, мне их вам на работу привезти?
– Нет, ко мне их привозить не надо. Ни в коем случае, – я с ужасом представил, что начнется на стройке, если помимо взбалмошной девицы тут появятся еще и мои дети. – Освобожусь и сразу приеду. Ты их бабушке звонил?
– Звонил. Она занята.
Моя бывшая теща всегда занята. Ей не до внуков.
– Понятно. Выручи, посиди с ними часа полтора. Маша любит слушать сказки. Почитай ей.
– Попробую, – обреченно произнес Андрей.
Вопли наконец прекратились, и в трубке наступила тишина.
– Максима к ноутбуку не подпускай, – велел я Андрею. – И на планшете играть не давай. Пусть в комнате уберется. Дай-ка ему трубку, я сам скажу.
В мобильнике раздалось недовольное сопение.
– Привет, Максим. К Маше не приставай и не дразни ее. Наведи порядок в своей комнате. Немедленно.
– Привет, па! Я ее не дразню. Она сама плачет. Я убирать в комнате не буду. Во-первых, ты за это платишь Елене Павловне. Во-вторых, если я уберусь там, то потом ничего не найду, – резонно сообщил мне сын.
– Дело не в том, кому я плачу. Ты должен следить за порядком в комнате сам. Марш к себе, и чтобы к моему приходу все лежало по местам. Кроссовки в стол не пихай, чашки и тарелки отнеси на кухню, – наверняка играл в планшет или торчал около телевизора и ел, знаю я его дурную привычку. – Под кроватью посуду не прячь. Рубашки повесь на вешалки, а не комкай. Приду – проверю.
Сунул айфон в карман. На меня насмешливо смотрела девушка с наручниками.
– Вам бы к детям поехать, а не красоту разрушать, – ехидно заметила она. – Что вы им расскажете об истории города? Что все посносили к едрене-фене? На что будут любоваться ваши дети? На безликие офисные центры, похожие друг на друга как близнецы-братья?
– Где вы тут увидели красоту? – искренне удивился я, указывая на полуразвалившийся дом. – Руины одни. Жалкая рухлядь.
– Сами вы жалкая рухлядь! Это здание построено местным архитектором Титовым в стиле русский модерн. Этот дом можно восстановить. Он прекрасен. Вы только посмотрите на лепнину, на майолику. И вы хотите все это уничтожить? Хотя вы, кроме выгоды, ничего не видите, – сокрушенно вздохнула она.
– Может, он и был красивым. Лет сто назад. А теперь признан аварийным. Еще раз прошу, уйдите подобру-поздорову.
Услышал, как скрипнули тормоза, и оглянулся. У края тротуара начал парковаться потрепанный Опель. Он дернулся, заерзал на месте и едва не задел мой Ленд Крузер.
Из него шустро выскочил Иванов. Виталий Викторович был немолод, но полон сил и энергии. Его изрядно поредевшую кудрявую шевелюру припорошила седина. Виталий Викторович победно размахивал над головой бумажкой. Этот господин всегда появляется некстати и портит мне нервы.
– Все, прекращайте работу. Вот приказ Министерства культуры. Дом признан памятником архитектуры. Его сносить нельзя.
– Ну что? – насмешливо посмотрела на меня девица. – Я знала, что правда восторжествует.
Она запустила руку себе за пазуху и торжествующе извлекла ключ от наручников. Я выхватил его и в сердцах забросил в окно треклятого особняка. Пусть поищут среди хлама.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась девушка.
– Беру пример с вас.
– Как я теперь отстегнусь?
– Ну, вы же хотели провести тут побольше времени. Наслаждайтесь. Оцените всю прелесть вашего русского модерна вблизи. И мой вам совет, используйте впредь наручники по назначению. Вы, как вижу, знаете толк в развлечениях, – я потрогал розовые перья на наручниках. – Вот и занимайтесь этим. А не лезьте под ковш экскаватора. Вы же не камикадзе.
Наручники! Подумать только! Похоже, даже такое чучело может быть востребовано. Хотя кто знает, что у нее под этим бесформенным платьем? Может, роскошное белье? Может, эта девушка с секретом?
Я еще раз внимательно оглядел ее. Какая изящная фигура, как грациозно девушка выгибается, пытаясь выдернуть руку из западни. Пожалуй, она меня немного заинтриговала. Если ее приодеть, причесать, возможно, получится что-то интересное. А характер у нее взрывной.
С такой не соскучишься. Решительная, смелая до безрассудства. Дерзкая. Бандитка, настоящая бандитка. Почувствовал, что начинаю потихоньку заводиться.
Вообще пора налаживать личную жизнь. Недолгие встречи, случайные знакомства до добра не доведут. Если так дальше пойдет, начну кидаться на таких серых мышей как эта девица, и искать в них загадку и шарм.
Девица насупилась:
– Да за кого вы меня принимаете? Я – девушка порядочная.
– Оно и заметно, – хмыкнул я, взглядом указывая на наручники.
– Я купила это розовое безобразие только потому, что нормальные наручники нигде не продают.
– А что ж в полицию не обратились? Глядишь, вам бы пошли навстречу. Выдали для благого дела. Или побоялись, что упекут в психушку?
Девушка сердито засопела и метнула в меня из глаз очередную порцию молний.
Нет, как ни крути, а она дивно хороша. С гонором. Похоже, мне начинают нравиться такие разбойницы. Надоели рафинированные светские дивы с томными голосами, капризами и закидонами.
Может, попробовать найти себе простую девушку? Так сказать, из народа? А если позвать на свидание эту ненормальную? Нет, она не согласится. Гордая и принципиальная. Это за километр видно. А жаль. Мы могли бы дивно провести вечер. И не только вечер…
Глава 2. Стас
К нам подошел Иванов. Он сиял как начищенный самовар и пыхтел, словно пробежал марафон. Тучный завкафедрой страдал одышкой. Ему бы в кабинете сидеть, бумажки перебирать, студенток по коленям гладить, а не по стройкам бегать. Неугомонный господин.
– Вот видите, Станислав Игоревич, вам не стоило пригонять сюда технику. Зря потратили деньги и время. Я говорил, что мы сможем отстоять это здание, – Виталий Викторович сунул мне в руки копию приказа. – Ознакомьтесь на досуге.
– Вообще-то его отстояла эта девушка, а не вы, уважаемый Виталий Викторович, – заметил я. Надо отдать должное этой ненормальной. Именно она грудью встала перед экскаватором. – Если бы не она, вы приехали бы на руины. Ваши подпевалы разбежались во все стороны при первой опасности. Так что окажите девушке любезность. Найдите ключ и отстегните ее от двери. Ключ валяется где-то там, – кивнул я на окно. – Удачного поиска.
Иванов потоптался на месте. Он при всем желании не смог бы залезть внутрь. Комплекция и преклонный возраст не позволят. Виталий Викторович попробовал открыть дверь. Даже слегка навалился на нее плечом.
Но она была надежно забита досками изнутри. Кривые ржавые гвозди торчали наружу. Их острые концы загнули, и они напоминали когти коршуна, вцепившегося в добычу.
Виталий Викторович печально вздохнул и направился к своим сторонникам. Они немного посовещались. Похоже, добровольцев лезть за ключом не было.
Наконец Иванов вцепился в молодого человека, похожего на кузнечика, и начал ему что-то жарко втолковывать. Тот сначала отрицательно мотал головой, но, в конце концов, согласился. Они вернулись к нам.
– И что, мне лезть туда через окно? – недовольно спросил кузнечик.
– Попробуйте через печную трубу. Хотя до Нового года еще далеко, представьте, что вы Санта Клаус. Принесите девушке заветный ключик в подарок, – кивнул я на активистку. Она грозно сопела и сердито смотрела на меня. Еще немного, и из ее ушей повалит пар.
– А если дверь выбить? – не унимался парень.
– Да, выбивайте, – согласился я. – Только не пришибите девушку. Она к ней прочно пристегнута.
– Нет, дверь вышибать нельзя, – возмутился Иванов. – Это уникальная старинная вещь! Мы испортим на ней резьбу. Это же настоящий деревянный модерн. Шедевр, а не дверь. – Виталий Викторович любовно погладил деревянный цветок на панели. – Гвозди надо будет извлекать осторожно. Что за вандалы забили их? Какая безответственность! Настя, не скреби по резьбе наручниками. Вон уже свежие следы остались. Аккуратнее, пожалуйста, аккуратнее!
Похоже, судьба самоотверженной сторонницы Иванова волновала мало. То ли дело дверь! Главное, ее не повредить. А девушка уж как-нибудь перебьется.
Худой молодой человек, которого назначили спасителем девицы в беде, помялся, походил вдоль фасада. Убедился, что иного пути у него нет, и обреченно полез в окно.
– Мы проверим, насколько правомочен приказ Министерства культуры, – пообещал я Иванову, наблюдая, как неловко парень раскорячился в оконном проеме. Интересно, упадет или нет?
– Пожалуйста, не возражаю, – завкафедрой архитектуры светился от удовольствия и упивался победой. – Не думаю, что вы чего-то добьетесь.
Послышался грохот и ругань. Мальчик-кузнечик все-таки упал.
– Вы потерпели поражение, смиритесь, – иронично усмехнулась девица. – Теперь тут будет музей. Или кафе. Да неважно что. Главное – здание еще послужит городу.
– Уверяю вас, это еще не конец, – заверил ее я.
Она презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась. Настоящая бандитка. Нахальная и самоуверенная.
– Я ключ не могу найти, – раздался сердитый голос молодого человека. – Зачем вы его сюда закинули? Это хулиганство.
– Хулиганство то, чем вы тут занимаетесь. Мешаете честным людям и прогрессу. Застряли в прошлом, вот и наслаждайтесь. Так что ищите, ищите, – злорадно произнес я.
Заглянул в окно. Парень ногами расшвыривал мусор на полу. Ключ куда-то завалился.
– Кто его сюда кинул, тот пусть и ищет, – буркнул он.
– Ну уж нет. Мне это не надо, – коварно усмехнулся в ответ. Хоть какое-то моральное удовлетворение.
– Да ищи ты его уже! – возмутилась девушка. – Хватит болтать. Сколько мне тут еще торчать?
– Нет его. Не могу найти. Зачем ты вообще пристегнулась к двери? Ничего другого придумать не могла?
– Зато это оказалось эффективно. Я смогла задержать снос.
– Ага. Ты героиня, а я роюсь в мусоре, – разозлился парень.
– Если ты такой умный, мог бы сделать что-то сам, а не стоять в стороне. Хоть теперь можешь мне помочь. Так что не бухти, а ищи ключ, – прервала его девица.
Кузнечик в сердцах ударил ногой по стойке.
Раздался подозрительный треск. С потолка посыпалась какая-то труха. Молодой человек шустро выскочил наружу, как пробка из бутылки шампанского. Кровля начла оседать, под ее весом рушились старые стойки.
Зловещий треск усиливался. Как в замедленной съемке я видел обрушение балок. Они ломались словно спички. Еще немного, и стены рухнут. И погребут под собой эту ненормальную.
Я бросился к девице, попытался оторвать ручку от двери – не вышло. Еще не хватало, чтобы эта дура погибла под завалами. Да меня за нее посадят!
Попробовал сломать наручники – они не поддались.
Треск перешел в оглушительный грохот. От него у меня заложило уши. Я схватил девицу в охапку, прижал к себе. Она вцепилась в меня свободной рукой и уткнулась макушкой в плечо. Ее сердце бешено билось, горячее дыхание девушки я чувствовал через футболку.
Дверь задрожала и подозрительно захрустела.
– Ой, мамочки! – взвизгнула девушка. Она затрепетала, как пойманная птичка и вжалась с меня всем телом.
Грохот оглушил. Обвалилась средняя часть крыши, старые стены дрогнули, но устояли.
Нас накрыло волной пыли из извести. Плотный туман повис в воздухе. Пыль оседала медленно, ровным слоем припорашивая все вокруг. Потом наступила оглушительная тишина.
Девица осторожно освободилась из моих жарких объятий. Я смотрел на нее через серую пелену пыли. Ее темные волосы стали пепельными, лицо приобрело землистый оттенок. Очевидно, так же выглядел и я.
На мгновение показалось, что весь мир рухнул, остались только мы вдвоем. Она испуганно и доверчиво смотрела на меня.
– Вы в порядке? – я поправил волосы, упавшие на ее лицо.
Она кивнула, глядя на меня бездонными глазами цвета горького шоколада.
Я тонул в их сладком омуте.
– А вы целы? – шепотом спросила она меня.
– Да, – так же шепотом ответил ей. – Вы меня напугали.
– Я сама испугалась.
– Теперь все позади.
Она улыбнулась.
С небес на землю нас вернул окрик прораба:
– У вас там все нормально? Никто не пострадал?
Я оглянулся.
Мои строители и товарищи девицы наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.
– Относительно, – сообщил я. – По крайней мере, мы живы.
– Ася, ты как? – поинтересовался Иванов.
– Норм, – ответила девица, отряхиваясь.
Значит, бандитку зовут Ася. Неплохое имя. Но на тургеневскую барышню из одноименной повести нашего великого классика она совсем не похожа. Бандитка, а не тургеневская барышня.
Итак, мы вернулись на землю. Странное чувство лишь краем коснулось моего сердца, заставило его учащенно забиться. Все прошло. Мы снова в нашей приземленной реальности у полуразвалившегося сарая в стиле русский модерн.
– Я предупреждал, что эта халупа рано или поздно рухнет, – произнес я, совершенно неприлично отплевываясь от пыли. – Счастье, что вы не пострадали.
– Она не рухнула, – стояла на своем девица. – Посмотрите сами, на стенах даже трещин нет. Всего-то кусок крыши упал.
– Да, действительно, какая мелочь! – иронично заметил я.
Свободной рукой разбойница достала из кармана влажные салфетки и начала вытирать лицо. Потом любезно протянула салфетки мне. Штукатурка мерзко скрипела на зубах.
– Вы на редкость упрямы, – заметил ей.
– Уж какая есть.
– Мы могли погибнуть.
– Но не погибли же, – с этим не поспоришь. То, что она была на волосок от гибели, девицу не смущало.
– Если бы меня придавило руинами, моя смерть была бы на вашей совести. Вы едва не сделали моих детей сиротами.
– Не пытайтесь внушить мне чувство вины. Вас никто не заставлял кидаться ко мне. Я бы прекрасно обошлась без вас. Все равно оторвать наручники вы не смогли.
Да, благодарности мне ждать не стоит. Вот и спасай таких девиц!
Когда стало понятно, что ничего больше не упадет, к нам подбежали строители и защитники дома.
– Дайте мне фомку, – попросил у прораба. – И если есть напильник.
И то и другое нашлось быстро.
– Осторожно, не повредите ручку, – засуетился Иванов. – Это исторический раритет. Литой чугун. Посмотрите, какая форма, какое изящество линий! Тягучие изгибы, динамика движения.
Мне казалось, единственные притягательные изгибы на двадцать кварталов в округе были у этой взбалмошной девицы, а никак не у какой-то дурацкой дверной ручки. Но Виталий Викторович смотрел на дверь со священным благоговением. Или как кот на сметану.
– Желаете сделать это сами? Пожалуйста, – я протянул фомку Иванову.
– Нет, я вполне доверяю вам, – заверил меня Виталий Викторович, на всякий случай отступив назад. – Ручку вернем на место, когда дом отреставрируют.
Я приложил некоторые усилия и оторвал ручку от двери. Мы отошли подальше от дома, где было не так пыльно.
– Сами надели наручники, сами и снимайте дальше, – вручил Анастасии напильник. – Представьте, что вы сбежали из тюрьмы. Куда вас посадили за нарушение общественного порядка и хулиганство. Можете начинать пилить.
– Вы очень любезны, – огрызнулась она, отряхивая платье.
Настя положила напильник на землю, вынула из волос заколку. Они тяжелой волной упали на ее плечи, окружив голову легкой дымкой из пыли. Как ореол. Настоящий ангел на руинах. Похоже, я любуюсь этой ненормальной. Докатился!
Отогнал идиотские мысли и тоже начал приводить себя в порядок. Отряхнул рубашку, потряс головой. Пыль лезла в глаза и нос. Представляю, на кого я сейчас похож!
– Илья, помоги мне, – позвала Настя парня-кузнечика.
Она вручила ему напильник, как королева вручает меч своему верному рыцарю. Рыцарь повертел его в руках, словно видел такую штуку впервые и нехотя взялся за дело.
Вот уж не думал, что сексуальные игрушки делают такими прочными. Наручники Илья пилил минут десять. Время от времени он мученически смотрел на свои ладони. Похоже, боялся натереть мозоли.
Я не без злорадства наблюдал за ним и девицей. Впрочем, возможно, парень просто не умеет обращаться с инструментами. Ни с тем, ни с другим.
Наконец наручники с девицы сняли. Она потерла запястье. Дверную ручку Иванов сразу же забрал.
– Ну что ж, – подвел итог Виталий Викторович. – Рад, что никто не пострадал. Дом будут реставрировать. А пока он подлежит консервации. Можете отгонять строительную технику. Здесь она больше не понадобится.
Прораб все понял, и пошел давать указания строителям. Бульдозеры и экскаватор медленно заскрежетали, начали разворачиваться и отступать от дома. Это было позорное поражение.
– Уверяю вас, Виталий Викторович, мы вернемся. Оспорим решение через суд, – я тоже так просто не сдамся. – Вами выиграна битва, но не война.
– Не думаю, что это поможет, – самодовольно усмехнулся Иванов.
– Жаль, что вы не умеете признавать своих ошибок, – заметила девица. – Ваше бы упорство пустить на спасение города, а не на его разрушение и обезличивание. И кстати, спасибо, что помогли мне. Мне показалось, или вы пытались меня спасти?
– Вам показалось, – заверил ее я.
