Мария Победаш-Савощенко
Ожидание
– Ты еще маленькая, спи.
– А ты уже большой?
– Я старший! Мальчик нахмурил брови и скрестил руки на груди. Девочка развернулась к стене и моментально уснула.
– Умеет же – недовольно проворчал мальчик и принялся ждать дальше. В соседнем дворе залаяла собака, тут же лай подхватил их рыжий пес Палкан. Мальчик поежился, подобрал ноги и натянул на себя край одеяла. Он прищурился, стараясь сквозь ночную темноту рассмотреть, плотно ли закрыта дверь.
В комнате раздавалось тиканье часов. Он начал считать, мама говорила, что в минуте 60 секунд. А 60 – это шесть раз по 10. Раз, два, три, четыре, пять… После пяти, кажется, шесть. Шесть, семь, пять…
Родители приехали, когда Солнце уже начало припекать. Молодая женщина села на край диван и улыбнулась. Ее лицо было бледным, под глазами темные круги. Волосы, вчера убранные в аккуратный пучок, растрепались, и теперь по всей голове торчали короткими волнистыми прядями. Ее длинные пальцы едва касались золотистых волос мальчика. Крупный высокий мужчина в грязной ветровке заглянул в комнату.
– Спят?
Женщина кивнула.
– Мааам, а что дети на диване то? – крикнул мужчина в сторону. Раздался ответ:
– Да кто их знает-то! Я им понормальному стелила, когда за вами выезжали…
В избу зашел дед Пантель. Небритый, заспанный, он тер руки замасленной тряпкой.
– Шину я заклеил, но это так… Сервисов у нас тута нет, это надо в Курманаевку машину гнать.
Молодой мужчина махнул рукой.
– Хорошо, что автобусная касса на дороге работала, смогли хоть до соседей ваших дозвониться. А так что бы мы делали в степи? Машину не бросишь, а ночью там, кроме сусликов, ни одной живой души. Планировали-то еще накануне вечером быть.
– Да, энта ты еще молодчина, двадцать один час за рулем – дед Пантель говорил и активно мылил руки хозяйственным мылом, положенным бабушкой на край железной раковины. Земля и грязь так въелись в кожу и ногти, что даже щелочь их не брала.
