Мария Ромм
Долгий путь к свету
Глава 1. Каменная арка. Встреча.
Когда Михаил пришёл в последний из уголков тьмы, он нашёл Люцифера сидящим у каменной арки. Та зияла мрачной пустотой, будто приглашая остаться. Тёмные крылья Люцифера давно потеряли свою прежнюю белизну, но взгляд его голубых глаз был глубок, как бескрайние небеса.
– Ты пришёл по приказу? – тихо спросил Люцифер, не поворачивая головы.
– Я пришёл, потому что ты мой брат, – ответил Михаил.
Люцифер усмехнулся, но в его улыбке сквозило усталость.
– Брат? Ты говоришь так, будто мы всё ещё равны.
Михаил присел рядом, опустив свой меч рядом с собой, словно оставляя его символику позади.
– Равны. Ты забываешь, кто ты, Люцифер. Ты был первым среди нас.
Люцифер поднял взгляд, но лишь на мгновение. Он выглядел так, будто вспоминал нечто давно утраченное, то, что болело глубже, чем он готов был признать.
– Был, – прошептал он. – А теперь? Что я? Тень? Предатель?
– Ты всё ещё носитель света, – сказал Михаил твёрдо. – Даже если ты сам об этом забыл.
-–
Возвращение к свету оказалось долгим процессом. Михаил терпеливо сопровождал Люцифера на каждом шагу, не пытаясь торопить его. Были дни, когда Люцифер срывался, бросая обвинения, смех, а иногда просто уходил в молчание. Михаил не возражал. Он лишь ждал.
– Почему ты продолжаешь это делать? – спросил Люцифер однажды, когда они шли по заросшей тропе, ведущей к тихой долине.
– Потому что любовь не уходит, – ответил Михаил. – Она ждёт, как ждёт Отец.
– Отец, – фыркнул Люцифер. – Ты говоришь так, будто Он знает, что я вернусь.
Михаил остановился и посмотрел на него.
– Он не просто знает. Он верит.
-–
Одним из самых сложных моментов стало прощение. Люцифер сам не мог простить себя. Тяжесть ошибок, боль от того, что он отвернулся от своих братьев, терзали его, как тысячи игл.
– Я не достоин вернуться, – сказал он, когда они остановились у небесного источника.
– Никто из нас не достоин, – тихо ответил Михаил. – Но прощение не в наших заслугах. Оно в любви Отца.
Люцифер долго смотрел на воду. В ней отражалось его лицо, на котором медленно исчезали следы гордыни и боли. Он не верил, что сможет избавиться от них полностью, но впервые в жизни почувствовал, что это возможно.
– Если я вернусь, – сказал он, не отрывая взгляда от воды, – это будет ради вас. Ради вас всех, кто не отказался от меня.
Михаил ничего не ответил, но его лёгкая улыбка сказала больше, чем могли бы слова.
-–
Наконец, наступил день, когда Люцифер стоял перед вратами света. Михаил был рядом, как всегда. Они оба смотрели на сияние, которое излучали врата, и оба молчали.
– Я боюсь, – признался Люцифер.
– Все боятся, – ответил Михаил. – Даже я.
Люцифер посмотрел на него с удивлением.
– Ты? Михаил, предводитель воинств света? Чего ты можешь бояться?
Михаил опустил взгляд, на мгновение становясь таким же уязвимым, как и его брат.
– Потерять тебя снова.
Эти слова ударили Люцифера сильнее, чем любое сражение. Он отвёл взгляд, но его губы дрожали, как будто он хотел что-то сказать, но не мог. Наконец, он просто сделал шаг вперёд.
– Спасибо, брат, – сказал он, не оборачиваясь. – За то, что не отказался от меня.
– Ты всегда будешь нашим, – тихо ответил Михаил. – Всегда.
Свет врат окутал Люцифера, и он растворился в нём. Михаил остался стоять у врат, глядя, как его брат возвращается домой. Он почувствовал, как мир становится чуть светлее, и знал, что это лишь начало новой главы для них обоих.
Глава 2. Первый мост: Признание боли
Каменная арка исчезла за их спинами, утонув в сумраке. Михаил шагал вперёд с уверенностью, которая казалась естественной, словно свет всегда сопровождал его. Люцифер плёлся позади, его тёмные крылья волочились по земле, поднимая облачка пыли.
– Ты молчишь, брат, – произнёс Михаил, не оборачиваясь. – Словно тьма внутри тебя поглощает слова.
Люцифер усмехнулся. Усмешка была болезненной, больше похожей на судорожный тик.
– А что мне говорить? Что ты хочешь услышать? Как я сожалею? Как я мечтаю о прощении? Это будет ложью.
Михаил остановился, повернувшись к брату. Его глаза мягко светились в темноте, но в этом свете не было укора, только ожидание.
– Ты можешь говорить, что хочешь, Люцифер. Только не лги себе.
Люцифер застыл, его руки сжались в кулаки. Он посмотрел на Михаила, а затем отвернулся, словно мир вокруг внезапно стал слишком тесным.
– Лгать? – его голос задрожал, но он сделал усилие, чтобы продолжить. – Я всю жизнь слышал, что я лгал. И что? Правда ли я лгал? Или просто говорил то, чего никто не хотел услышать?
Михаил подошёл ближе, его шаги были бесшумными.
– Ты говорил правду, но правду, которая резала. Это не слова Отца, а слова, искажённые болью.
Люцифер резко обернулся, его голубые глаза блеснули яростью.
– Боль? Ты смеёшься? Ты знаешь, что такое боль? Ты – любимец. Ты никогда не испытывал, каково это – видеть, как тебя отвергают. Как твой свет гаснет в глазах тех, кого ты любишь!
Михаил молчал, позволяя гневу Люцифера утихнуть.
– Ты думаешь, что я не знаю боли, – произнёс он наконец. – Но разве ты не видишь, брат? Каждое мгновение твоего падения – это моя боль. И не только моя.
Люцифер хотел ответить, но слова застряли в горле. Его крылья вздрогнули, словно от порыва ветра. Он замолчал, глядя на дорогу впереди. Там, вдалеке, появлялся слабый свет – тонкая линия, словно мост, ведущий в никуда.
– Это твой путь, – тихо сказал Михаил, указывая на свет. – Только ты можешь пройти его.
Люцифер подошёл ближе. Мост был хрупким, сделанным из мерцающего света. Он казался эфемерным, почти иллюзорным.
– Ты хочешь, чтобы я прошёл по этому? – спросил он с насмешкой. – Этот мост разрушится под моей тяжестью.
Михаил улыбнулся.
– Он крепче, чем ты думаешь. Но каждый шаг требует веры.
Люцифер замолчал, глядя на мост. Его мысли были хаотичны. Он вспоминал лица тех, кого предал. Слова Отца, которые он когда-то отверг. Свет, который он выбросил, чтобы стать самим собой.
– А если я сорвусь? – тихо спросил он.
– Тогда я подхвачу тебя, – ответил Михаил.
Эти слова, сказанные с абсолютной уверенностью, словно пронзили что-то внутри Люцифера. Он закрыл глаза и шагнул на мост.
Люцифер стоял на краю моста. Светящаяся линия дрожала под его ногами, как если бы она чувствовала его сомнения. Михаил стоял позади, молча наблюдая. Взгляд его был мягким, но в нём читалась твёрдость – он не собирался вмешиваться, пока Люцифер сам не сделает выбор.
– Мост шатается, – произнёс Люцифер, хмурясь. – Я не успею дойти до другого конца, прежде чем он рухнет.
– Это не мост шатается, – ответил Михаил, – это твои страхи.
Люцифер бросил на него быстрый взгляд, полный раздражения.
– Ты говоришь, как проповедник. Всегда правильный, всегда спокойный. Ты не понимаешь, что я чувствую.
Михаил не ответил. Он просто скрестил руки на груди и продолжал наблюдать. Люцифер выдохнул, его плечи опустились, и он сделал первый шаг.
Мост издал тонкий звук, похожий на эхо шагов, разлетевшееся по пустоте. Свет вокруг него стал меняться: то мерцать, то угасать. Каждый шаг заставлял мост дрожать, а внутри Люцифера нарастал рёв голосов, которые казались такими знакомыми.
"Ты недостоин."
"Ты выбрал тьму."
"Ты сам сделал этот выбор."
– Замолчите! – закричал он, резко останавливаясь.
Голоса становились громче, словно тьма, которая окружала мост, находила свои пути внутрь его разума. Перед глазами всплыли образы: он видел себя, сидящим на троне в пустом зале, окружённым фигурами, что лишь поддакивали ему. Он видел, как свет ускользает из его рук, превращаясь в пепел.
