Мария Самтенко
Свидетель по делу – кошка
Часть 1. Мымра, которая всем надоела. Глава 1
Вместо пролога
Эта история началась с того, что я села не в ту электричку.
Вообще, со мной такое случалось и раньше. Если в нашем городке несколько электричек с особо коварными маршрутами: сядешь, значит, в одну, думаешь, что едешь на дачу к знакомым, а она возьми и поверни в самом непредсказуемом месте. А ты сидишь, смотришь на подозрительно незнакомый пейзаж за окном и думаешь: «4386-А! Опять! Я же вроде садились в «4386», без «А-шки». Марина, где были твои глаза?!».
На самом деле я знаю, где были мои глаза. В таких случаях они всегда в одном месте – в телефоне. И заняты они чтением свеженького детективчика, где ж тут на трупы смотреть-то?..
Трупы.
Оговорочка по Фрейду. Забегая вперед, труп будет чуть позже. Выпадет на меня из окна, ага. В лучших традициях детективного жанра.
А пока я сижу в новенькой красивой электричке, кажется, «Ласточке», и ошарашенно думаю, на какой же маршрут надо было сесть, чтобы меня привезли прямиком к замку. Огромному такому, каменному, с коваными воротами и подвесным мостом, как в кино.
И откуда у нас на Урале вообще взялись замки?!
***
Утром начинается с воплей. Орать изволит ректорская жена Галгалея, она же Галка, она же Мымра. Это вечная головная боль нашей Академии. Добрая половина мечтает, чтобы наш душка-ректор с ней разошелся, а злая половина не против ее перед этим прибить.
Крики доносятся из ректорского кабинета. На секунду я даже перестаю натирать черный мраморный пол, чтобы послушать. Увы! Акустика не такая хорошая. То есть вопли я слышу и даже могу понять, что визжит именно Галка, но слов не разобрать. Хотя других вообще сквозь дверь не слышно – наш ректор, господин Урлах-Тор, явно выбирал супругу по голосу. Больше не за что, право слово.
Хотя кто его знает, какие там критерии у гномов?
Академия? Мраморный пол? Гномы? Да что тут вообще происходит?!
Ну…
Ладно.
Кажется, в этой чудесной истории с блэкджеком и трупами страсть как просится пояснение.
Итак. Меня зовут Марина. Марина Васильевна. Предыдущие сорок лет я жила в маленьком городке на Урале. Выучилась на физмате, устроилась в НИИ… и попала в тюрьму по ложному обвинению. Отсидела свой срок, выяснила, что за скотина меня подставила, попутно поучаствовала в расследовании трех убийств, подала на реабилитацию, развелась с мужем…в общем, скучать не приходилось. Правда, последние пару лет моей жизни проходили не так насыщенно – я мирно работала уборщицей в центральной городской библиотеке. Зарплата не самая большая, так и работы немного, и доступ к моим любимым детективным романам почти неограниченный.
А потом я села не в ту электричку и очутилась в другом мире – мире Кеалмэ. Вот тут, конечно, пришлось пожалеть, что я избегала литературу про попаданок и брала почти исключительно детективы. Ну кто же знал?!
Первым делом меня взяли в оборот местные власти. Оказалось, что попаданцы у них явление редкое, но не единичное. Раньше, рассказывал мне ректор Урлах-Тор, невысокий морщинистый гном, миры сообщались через множество порталов, и высокоразвитый магический Кеалмэ активно влиял на скромный наш. Примерно в том стиле, как богатые европейские колонисты влияли на бедных туземцев. Ну, знаете: золото и продовольствие туда, всякую дребедень сюда, а если не нравится, тебя дракон скушает. Мифы, легенды и сказки про всяких вампиров, демонов, колдунов и фей у нас тоже из Кеалмэ. Только тут это реальность, а в нашем – полузабытые и изменившиеся до неузнаваемости старые байки.
Сообщение между мирами прервалось примерно тысячу лет назад – тогда могущественные маги Кеалмэ решили перестать паразитировать на нашем мире, и лавочка с порталами была прикрыта. Чем вызван такой внезапный всплеск благородства, история не сохранила. Тем не менее, порталы в нашем мире еще встречаются – в основном это трудноубираемые стихийные.
«Трудноубираемые» это не в том смысле, что мне, уборщице, тяжело их мыть. Просто маги их закрывают, а они опять появляются, где-нибудь в другом месте. А еще они притаскивают людей. Сколько у нас таких, кто пропал без вести? Даже я лично знаю как минимум двоих. Так вот, какой-то процент таких «потеряшек» приходится на стихийные порталы.
Местные власти относятся к попаданцам с философским смирением. Мир Кеалмэ развивается магически, а не технологически, так что особого интереса наши новинки не представляют. Что-то, конечно, забирают для изучения, но не постоянно. Я как физик в отдаленном прошлом пользовалась интересом с неделю. Потом выяснилось, что ничего нового я рассказать не могу, тем более что курс физики у меня в голове двадцатилетней давности, и пользы от меня в целом мало – в итоге пристроили уборщицей в Академию.
Впрочем, тут дело не только в том, что у меня мало практических навыков для другой работы. Навыки, как говорится, дело наживное. Просто меня надо было обязательно пристроить в Академию, а Мымра заявила местным чиновникам, что других должностей у них нет. Тогда я не знала, что она врет как дышит и ненавидит всех попаданок, и согласилась поступить в распоряжение коменданта.
«Вам нужно остаться в Академии СУМРАК как минимум на год», – сказал оформляющий мои документы маг. – «Вас же привезла электричка истинности. Вдруг тут появится ваш истинный?».
Теперь мне предстояло слушать лекцию про электричку истинности. Выяснилось, что это какой-то специальный портал, добывающий местным идеальных возлюбленных, предназначенных им самой судьбой.
Только на мне электричка истинности дала сбой. Фамильяр вот нашелся – это волшебный клубочек, который умеет насылать бессонницу (собственно, поэтому я и не сплю в полпятого утра!) – а истинных нет, и не предвидится. Но мне и без них прекрасно, я уже была замужем.
– … не порочь имя Академии своей грязной кровью!..
Вопль Галгалеи отвлекает меня от мытья полов и мысли о том, что какой-то невезучий «прекрасный принц» живет в своем замке, и знать не знает, что его истинная пара это сорокалетняя уборщица с криминальным прошлым.
Орет Мымра, для разнообразия, не на меня. Во-первых, я существо безобидное и ответить ей не могу, кричать на таких не интересно. Во-вторых, я сразу же начинаю представлять на голове у визжащей Галки мусорное ведро и еле сдерживаюсь, чтобы не начать хихикать.
Один раз мне даже за это высказали. Правда, в тот раз вместо ведра на голове у Мымры была фарфоровая ночная ваза с розочками. А налетел на меня наш гоблинский комендант, позаимствовавший у ректора какой-то магический прибор для чтения мыслей.
– Ага! – заявила тогда я. – То есть орать на бедное беззащитное существо можно, а представлять ночные вазы нельзя? Батенька комендант, вы тиран! Проведите с Галгалеей разъяснительную беседу!
– Просто не надо представлять ее с моей ночной вазой на голове, – сменил гнев на милость комендант.
Проводить разъяснительную беседу с женой дорогого ректора ему не улыбалось от слова совсем. Можно было нарваться на несколько неприятных вопросов. Например, «почему ты, скотина, опять берешь мои артефакты без спроса».
– Марина! Перестань лыбиться, дура! Уволю!..
Крик Галгалеи – теперь уже в мой адрес – отрывает меня от мыслей о ночных горшках нашего клептоманского коменданта. Вздрагиваю и начинаю усиленно натирать мраморные полы. Мымра, конечно, меня не уволит. Государство субсидирует им мою годовую зарплату по программе адаптации попаданцев, и ректор не захочет терять халявную уборщицу. Но лезть в конфликт мне не хочется.
Удовлетворившись моей покорностью, Мымра переключается на молоденькую преподавательницу-волколачку: высокую, стройную и суровую не по годам. Альфачку зовут Амина, лера Амина. Первые две недели я считала, что «Лера» это имя, но оказалось, что это титул, вроде «леди».
Только на эту Амину так просто не поорешь. На ценное мнение Мымры она плевала. Собственно, поэтому наша дура к ней так цепляется. Вот и сейчас визжала-визжала, а потом увидела, что девушка собралась уходить, и цап ее за руку!
– Хочешь скрыться за чужой фамилией? Не выйдет! Я сама тебя сдам и посмотрю, как твой живот вспарывают, а кишки скармливают гиенам!
Такой вот у нас управленческий состав Академии, да. Сама культурность. «Вспороть живот», «скормить кишки гиенам» и что-то там про «нечистых альф».
Только альфачка явно не собирается это терпеть.
– Тогда завяжется драка, и ты можешь не выжить, – скалится девушка.
Мымру перекашивает.
– Как?
– Так! – волколачка наклоняется и…
Удар! Лбом! Прямо в нос! Мымра хватается за свой любопытный шнобель и что-то пищит. Между пальцами сочится кровь, зато гиены и «нечистые альфы» в ее нецензурной речи больше не фигурируют.
Альфачка гордо проходит мимо. Потом не менее гордо разворачивается и берет у меня ведро. Одной рукой, да. Мощные у нас преподы, конечно.
– Можно? – скалится Амина.
Киваю. Пускай берет, после такого приятного глазу зрелища мне не жалко. А вот тряпку, пожалуй, я заберу, а то Мымра мне пол кровью закапает. Кажется, в Академии есть вампиры. Кто знает, как они отреагируют на пятна крови на полу? Вдруг захотят облизать? Студенты, лижущие полы, мне тут не нужны.
Старательно убираю следы крови. Устала. Решаю сделать небольшой перерыв в уборке и пойти полоть розы в палисаднике, возвращаюсь к себе, наливаю чай, достаю интересный детективчик с местным магическим колоритом. В общем, перерыв затягивается аж до восьми утра.
Спохватываюсь, закрываю книгу, добегаю до палисадника под окном – нужно быстренько все прополоть – принимаю там классическую садово-огородную позу… внимание привлекает какой-то звук, не то крик, не то удар.
Поднимаю глаза и понимаю, что из окна на меня кто-то падает. Какое-то длинное и…
… и подозрительно знакомое…
тело!
Все, что я успеваю, это зажмуриться и отскочить в сторону, едва не обрушив оградку.
Удар!
Открываю глаза и…
– Мамочки!.. – всхлипываю я, чудом удержавшись от крика. – Как же так, бедняжка…
В жизни я уже видела и мертвых, и раненых. Только смотреть вниз все равно страшно. Медленно опускаю глаза, осматривая сломанную оградку, раздавленные розы в палисадничке, кровь, изогнутое в странной позе тело, взлохмаченные вороньим гнездом волосы…
Слезы у меня на глазах мгновенно высыхают. Закусив губы, опускаюсь на колени перед телом, осматриваю его, проверяю дыхание, щупаю пульс. Найти признаки жизни не удается.
Хотя там и по свернутой шее было понятно, что все – звать помощь бесполезно, передо мной труп.
Труп Мымры.
Глава 2
Год назад
– Никакое это не убийство, – категорично заявляет Федор Иванович. – Не выдумывайте.
Возмущенно тыкаю пальцем в предмет нашей дискуссии: распростертое на полу тело пожилой библиотекарши.
– Но… как же…
– Мариночка, – вздыхает следователь, – в последнее время вам постоянно мерещатся трупы. Уточню: криминальные трупы. Готов поспорить, это обычный инфаркт.
Скептически осматриваю безжизненное тело:
– Хорошо. Если это инфаркт, я неделю не буду рассказывать вам про новинки на рынке иронических детективов. А вы что поставите, Федор Иванович?..
Следователь смеется.
Наши дни, Академия СУМРАК
Пока я хлопаю глазами и выясняю, жива Мымра или уже нет, откуда-то собирается целая толпа народу. Как быстро разнеслись слухи! А, впрочем, труп выпал из окна аккурат перед началом занятий, так что студенты, наверно, успели за этим понаблюдать.
По правде говоря, мне уже доводилось находить трупы. Более того! Они даже падали на меня из окон! Причем в первый раз это была школа. Самая обычная, еще в старом мире.
От мыслей о такой «чудесной» карме губы невольно расплываются в улыбке. Так! Нет! Беру себя в руки. Еще не хватало, чтобы окружившие нас с мертвой Мымрой взволнованно перешептывающиеся студенты увидели, как я ржу над трупом. Галгалея, конечно, всех раздражала, но это уже перебор.
– Господа студенты! А ну-ка сделали три шага назад! Так, вы! – набираюсь храбрости и наугад тыкаю пальцем в широкую грудь какого-то молодого человека. А, может, и не человека, тут у нас кто только не учится. – Вы отвечаете за то, чтобы место преступления не затоптали! А я сбегаю за комендантом, он наведет порядок.
Студент кивает, и я с облечением ретируюсь в сторону Академии. Комендант, Зург Камнегрыз, у нас умничка, он разберется. Ректору тоже надо сказать, но, боюсь, после такой феерический новости господин Урлах-Тор будет немного не в форме. Он же был искренне влюблен в Мымру.
От этой мысли становится грустно, и я ускоряю шаг. Почти на бегу бросаю взгляд наверх, на темно-серый донжон Академии, и вижу в одном из окон альфачку Амину. Преподавательница выглядывает из окна, окидывая пренебрежительным взглядом толпу, и почти сразу же захлопывает створку. Наличие бездыханного тела ее явно не удивляет. Или она его вообще не заметила?
Невольно вспоминаю их безобразную ссору с покойной. Как там сказала Амина? «Ты можешь не выжить»? Ох, надеюсь, это все-таки не она! Волколачка мне нравится. К тому же она явно не дура, и точно не будет избавляться от Галки после того, как угрожала ей при свидетелях!
Ну, или от меня она тоже поспешит избавиться.
Вздрагиваю, ощутив рой мурашек на спине, и захожу в Академию. В меру пафосный вход украшен геометрическими узорами и облицован полированным черным гранитом – ох и устаю я его натирать! Комендант постоянно требует, чтобы пол блестел. Сначала я думала, что Зург Камнегрыз любит смотреть на падающих студентов, а потом выяснила, что на полу установлено противоскользящее заклинание. И работает оно, похоже, на нервах затурканных уборщиц! Хорошо, что я тружусь на этой должности не одна.
Залетаю на лестницу – тоже мраморную, а как же – но потом вспоминаю планировку Академии и возвращаюсь. Зург Камнегрыз обитает в подвале, а я вечно хочу «поселить» его на преподавательских этажах. Видимо, от большого уважения.
Итак, комендант живет в подвале и активно сопротивляется робким попыткам вечно переживающего о других ректора перевести его на другой этаж. На первом этаже у нас холл, бальный зал, библиотека и столовая, этажом выше классы, еще выше комнаты студентов и преподавателей. Классы в каждой стене, на верхних этажах северной и южной стены расположились комнаты преподавателей (суровые женщины на севере, горячие мужчины на юге), а на западной и восточной стене комнаты студентов. На самом верху, в донжоне, обитают ректор и Галгалея. Опровергая тем самым стереотипы о гномах как о любителях подземелий.
Вообще, наш ректор немного повернут на равенстве рас, так что он может и специально так жить. Душа, мол, тянет его к подземельям, но он сопротивляется природе и лезет наверх!
А комендант ничему не сопротивляется и царит в подвале.
Спускаюсь туда и ненадолго замираю под дверью, формулируя речь. Как начать? «Добрый день, у нас труп»? Звучит цинично. Впрочем, это не главное.
Главное – случайно не назвать Мымру Мымрой. А то неудобно получится.
Открываю дверь. Зург Камнегрыз занят тем, что сидит за столом и заполняет какую-то толстую книгу. Откашливаюсь и…
– Господин комендант, здравствуйте! А у нас труп! Галгалея выпала из окна и все ждут, пока вы наведете порядок!
Комендант смотрит на меня и молчит. Пытается, видимо, оценить мое душевное состояние по степени дебильности фразы. Увы! У меня, кажется, стресс наложился на бессонницу из-за фамильяра. Дождусь, как все уляжется, и пойду отдохну.
– Не шутите? – уточняет наконец комендант. – Это не розыгрыш?
– Да чтоб мне… – судорожно вспоминаю, чем тут принято клясться. – Да чтоб мне каждый день завтракать кашей «Прозрение»!
Кажется, Зург проникся. Ну еще бы. Каша «Прозрение» говорится из крупы, «взращенной на освященных мудрецами полях». Не знаю, что там с ней делают, но воняет она грязными носками.
Повара утверждают, что чудо-каша дает силу, остроту ума и запас мудрости на весь день. Не знаю насчет всего остального, но мудрость «никогда не брать эту мерзость» кашка выдала мне с запасом.
– Хорошо, сейчас разберусь, – решает комендант. – Только напомните, какое сегодня число. А то у меня с такими новостями совсем из головы вылетело.
– Третье сентября, – докладываю я, и зачем-то добавляю «прилипшую» строчку из песни Михаила Шуфутинского, – день прощаний!
Так, теперь главное про «костры рябин» не добавить, а то неудобно получится.
Глава 3
Чуть меньше года назад
– Что-что вам прислали, Мариночка? Отрезанный палец? Больше похоже на чью-то шутку.
Согласна, ситуация идиотская. Выставила на продажу квартиру и сразу начали шантажировать. Какой-то оригинал угрожает убить моего бывшего мужа-алкаша, которого я с таким трудом отвадила от подъезда. Требует миллион рублей. Первая мысль что это сам Петька.
Вот только…
– Меня смущает, что палец какой-то подозрительно настоящий!
Торжественно вручаю следаку коробочку с сомнительной посылкой. Выглядит это так, как будто я собралась делать менту предложение. Только чего? Руки и сердца Петьки шантажисты мне еще не прислали, а с пальцем выглядит несолидно.
– А вы вообще уверены, что он принадлежит вашему бывшему мужу? – уточняет Хучик после вдумчивого анализа.
Сую нос в коробочку: да вроде Петькин. А, может, и нет. У меня вроде как фетиша на пальцы не было, так что гарантий не дам.
– Палец это серьезно, – глубокомысленно констатирует мент. – Почти так же серьезно, как… кхм… промолчу.
– Федор Иванович, тут же дамы! В лице безутешной бывшей жены, – если что, это я о себе, – а, возможно, бывшей вдовы!
– Очень даже возможно, Мариночка, – говорит мент. – Кажется, мне придется забрать ваш трофей на анализ.
Следак осторожно заворачивает жутковатую долю в нашем с Петькой совместном имуществе в платочек и вполголоса так бормочет: сначала скелеты, потом пальцы…
– Стыдитесь, Федор Иванович!
После доклада Зург Камнегрыз отправляется отгонять студентов от тела Мымры и собирать преподавателей по случаю чрезвычайной ситуации, а меня посылает к ректору. Логично рассудив, что организационными вопросами заниматься тот все равно будет не в состоянии – максимум вызвать местных ментов.
Поднимаюсь наверх, в донжон. Ректор, разумеется, в кабинете, и я на сто процентов уверена, что он еще не в курсе случившегося. Они с Галгалеей спят в разных спальнях, и окна у него выходят на другую сторону (я знаю, потому, что мне приходилось их мыть). С утра Галгалея предпочитала поспать подольше, а ректор сразу идет к себе в кабинет и садится за документы, так что встречаются… встречались они ближе к обеду.
Вздыхаю, осторожно проскальзываю в приемную, здороваюсь с секретаршей, Аллет. Ректора жалко. По-моему, это отличный мужик. Академию он обожает, да и сам по себе не вредный – спокойный, добрый и понимающий. Проблем у него всего две: аллергия на кошек и любовь к Галгалее.
Была, да.
– Господин Урлах-тор, простите за ранний визит, но…
Галку снова становится жалко, и голос у меня дрожит, и на бедного ректора я стараюсь не смотреть. Урлах-тор хватается за сердце, секретарша – за валерьянку, или что там у них для успокоения нервов, я смущенно рассматриваю мраморные полы.
Потом все кое-как берут себя в руки, и начинаются организационные вопросы. Докладываю о том, что Зург Камнегрыз пошел отгонять студентов от тела и инструктировать преподавателей, так что на долю ректора выпадает дипломатическая часть с уведомлением местной полиции и властей. А на долю Аллет – безмолвное поручение присматривать за самим Урлах-тором. Секретарша с пониманием улыбается и, кажется, смахивает слезу.
Едва ли она так сильно любила Мымру. Скорее всего, просто расчувствовалась.
– Позвольте еще раз посочувствовать вам, – неловко говорю я, прощаясь. – Я думаю, после расследования будет сделано все… все возможное, и виновные будут наказаны…
– Кто-кто? – хмурится ректор, ненадолго отрываясь от артефакта связи.
– Кто? – это вопрос застает меня врасплох. – У вашей жены не было врагов?
Аллет делает страшные глаза. Урлах-тор задирает голову, чтобы посмотреть на меня грустным философским взглядом:
– У вас на родине, кажется, говорят «о мертвых либо хорошо, либо ничего». Теперь, пожалуйста, оставьте меня одного .
Смущенно опускаю глаза и удаляюсь, бормоча слова извинений. Но вскоре стыд сменяется злостью. Скажите пожалуйста! Как будто Урлах-тор не знает, что Мымра задолбала всю Академию!
Понятно, ректор не хочет сплетничать о покойной. А вот его дорогие коллеги такую позицию явно не разделяют. Я выясняю это, когда прохожу мимо зала совещаний – ну, или как там называется помещение, где преподавателям выдают втыки и директивы? Зург Камнегрыз как раз инструктирует педсостав по поводу смерти Галки, и вопли по этому поводу прекрасно слышно из-за неплотно прикрытых дверей.
Лучше всего слышно скрипучий голос Зурга. Это неудивительно – характер у нашего гоблинского коменданта боевой, и еще он натренировался гонять студентов, покушающихся на его бесценные артефакты.
– Я слышал, что следствие говорило о самоубийстве! – втолковывает дорогим коллегам наш комендант.
Врет и не краснеет, конечно. Где бы он пересекся со следствием, если местную полицию вызывала Аллет? Понятно, что Зург просто хочет развеять атмосферу взаимных подозрений.
Гам за дверью ненадолго стихает, но потом вновь набирает силу: преподаватели выражают свое скептическое отношение к этой чудесной версии. Звучит это как «да она скорее сама кого-то убьет». Пожимаю плечами, собираясь уходить… и тут шум снова стихает, и в тишине раздается холодное:
– …и если бы я случайно убивал взглядом, то эта комната сейчас наполовину бы опустела. На ту половину, которую занимают клеветники.
О, это демон Доментиан.
Есть у нас такой новый преподаватель, зловещий, по мнению некоторых, чуть больше, чем полностью. Была в истории мира Каэлме какая-то давняя история с войной между фэйри (и нет, это не средство для мытья посуды, а пафосное название местных фей!) и демонами, я с ней еще до конца не разобралась. Прошло много лет, но осадочек, как говорится, остался.
Не знаю, но лично мне Доментиан ничего плохого не сделал. Обычно он просто проходит мимо, а не цепляется с дурацкими придирками, как Галка. Уборщицы его не интересуют.
И что, его обвинили в убийстве?
Прислушиваюсь. «Демон не успел появиться, а уже убивает», «завтра у нас будет новый труп» и прочие вздорные обвинения в адрес Домениана обрывает резкий окрик Амины:
– Уверена, что каждый из присутствующих хоть раз желал удавить Мымру визгливую!
Прямолинейную альфачку перебивает Зург Камнегрыз. Как раз вовремя – еще чуть-чуть, и сборище превратилось бы в балаган. Слышу, как комендант наводит порядок и раздает всем инструкции: не нервничать, успокоить студентов, не давать им шляться по Академии и мешать следствию… скучно. Отхожу от двери и прикидываю, чем бы заняться. Работать сейчас все равно не получится, я не хочу случайно уничтожить какие-нибудь важные следы или улики. Пускай сначала в Академии поработают следственные органы.
Подумав, решаю сходить посмотреть, что там с трупом и ректором, а потом вернуться к Зургу Камнегрызу и получить новые указания. По пути вспоминаю, что у Амины, кажется, осталось мое ведро.
И у нее как раз был мотив прибить Галку, не так ли?
