Мария Токарева
Легенды Отрезанного Простора
– Отпусти! Отпусти, это было подло! – бессильно и даже жалко заскулил Хорг.
– Будешь еще говорить, что Белого Дракона не существует? – для острастки уточнил Адхи.
– Отпусти, слабак! – просипел Хорг, за что пришлось еще немного вывернуть ему руку, почти до предела.
– Будешь сомневаться в словах шамана? – не отступал Адхи, готовясь все же прекратить спонтанную пытку. Объяснять в деревне, откуда у Хорга взялся перелом, конечно, никому не хотелось.
– Ай! Нет! Не буду! Отпусти уже! Есть! Есть твой Белый Дракон! – зарычал Хорг, а Адхи едва устоял перед желанием сломать бывшему другу руку.
Да, бывшему другу… Это звучало бесприютно и страшно. И что-то темное и злое шевельнулось в пылающем праведным гневом сердце. Но Адхи повелел себе обратиться к Белому Дракону, заставил хватку пальцев разжаться и отпустил вывернутую руку Хорга.
«Как ты додумался до такого, будто Белого Дракона не существует? Из-за своих сомнений ты можешь стать изгнанником, Хорг! Духи не примут тебя при посвящении. Как ты не понимаешь? И куда ты пойдешь?» – горестно думал Адхи, но до деревни они шли молча. И с того дня больше не обменялись ни словом.
Глава 3. Среди теней и плесени
Каменные громады окутывал туман. Дымные клубы курились душащим маревом, в котором тонули очертания предметов. Выщербленные серые глыбы покрывали узоры мхов и лишайников, а между ними проглядывали остатки костей.
Не такое уж и диво! Только Адхи не помнил, когда очутился в этом странном месте. Да и собственного тела он как будто не ощущал, но все предметы и очертания выглядели непередаваемо реально.
Воспоминание? Нет, он запомнил бы это странное место, где и воздух отдавал горечью, и камни выглядели как-то неправильно: слишком однотонно серые, шершавые, но без природных ложбинок, пахнущие не только древней пылью, но и чем-то незнакомым, удушливым, отдаленно похожим на запах зажженной смолы.
Весной при набеге вражеских сил на племя отважные Степные Орки обмазывали смолой тряпицы на наконечниках стрел и поджигали их. Тогда-то горела трава, полыхал ковыль, фазаны с опаленными крыльями взвивались в посеревшее от дыма небо… Но нет, это место не походило на поле брани: не хватало сабель или другого неведомого оружия. Здесь все застыло. И те, кто лежал скелетом, будто сдались без боя на милость погибели.
– Хорг! Хорг, это ты? Друг, почему мы здесь? Мы заблудились, когда возвращались с охоты?
Адхи смутно вспомнил, что поссорился с Хоргом. Они дрались! Следы от царапин и тумаков отчетливо ныли. Да и бывший друг выглядел угрюмо.
Его алую кожу пронизали сизые прожилки, как у мертвеца, что заставило отпрянуть и замолчать. Смотрел Хорг колюче и дико. И как будто сквозь Адхи, не замечая его. А под их сапогами не колыхалась пыль, не слышался гул шагов.
«Это мертвое место, царство теней! Здесь все разрушено и убито», – внезапно понял Адхи, и сознание смерти заставило покрыться ледяной испариной. Он не помнил ни яркой вспышки, ни ослепляющей боли. Не было ни ретивой стрелы, ни смертельного укуса степной змеи. Тогда откуда взялось это место, пронизанное холодными порывами ветра?
Оно напоминало дорогу, но на сваях – по обе стороны парапетов свистел вихрь, а за разбитыми перилами мерцала бесконечная тьма. Да и впереди клубились сумрачные тени.
«Мост! Это мост! Но… разрушенный», – догадался Адхи, хотя в степи редко доводилось видеть мосты, разве что сами кочевники иногда строили плоты-переправы, чтобы перебраться через весеннее половодье у рек.
– Хорг, Хорг, ты куда? – окликал Адхи, замечая, как невольный спутник устремляется вперед, в неизвестность пустоты. Что-то подсказывало: за краем мрака ненадежная дорога обрывается.
Во время ссоры на охоте Адхи возненавидел Хорга и несколько раз пожелал обидчику мучительной смерти, особенно во время драки. Но теперь пугала возможность остаться в полном одиночестве, да и нерадивый приятель не заслуживал бесславного конца.
– Хорг! Стой! Там обрыв! – твердил Адхи, устремляясь вперед, сквозь вязкую пелену беззвучия. Слова тоже утопали, повисали застывшими росинками в густом давящем воздухе. Нет, в этом краю никто не сумел бы предупредить об опасности. И Хорг бежал вперед.
Вскоре и впрямь показался обрыв, уродливый край расколотого пути, выныривающий из страны вечной ночи. Не существовало больше ничего, только изуродованный неведомой силой мост.
– Хорг! – обмер Адхи, когда безумец с разбегу уверенно прыгнул в пропасть. В чем состоял его план? Вел ли его кто-то недоброй чужой волей? Сам ли он поддавался темному голосу Змея?
Адхи подбежал к краю пропасти, опасаясь узреть распростертое на камнях тело, но внезапно мрак рассеялся, являя продолжение моста по ту сторону обрыва. И там, на второй половине моста, задумчиво склонив голову, стоял Хорг. Он повел рукой, точно приглашая за собой или же насмехаясь над бывшим другом. Казалось, за спиной Хорга разверзлась воронка, и из нее мерцали красно-желтые глаза самого Змея Хаоса.
– Ты слабак. И никогда не сможешь найти то, что у тебя отберут, – прошипел не то Хорг, не то сама тварь.
Заостренные уши сдавила тяжесть этого голоса, затрещавшего невыносимым гомоном сотен варганов и скрежетом металла. А в руках Хорг сжимал неясный сверток, который постепенно обретал очертания и, в конце концов, оказался Дадой.
Младшим братом! Которого Адхи клялся защищать, которого боялся потерять, как сестренку. Он тоже оказался в стране мертвецов. Он тоже погиб неведомой волей судьбы.
– Нет! Отдай его мне! Отдай! Нет! Хорг! Вернись! – вскрикнул Адхи и… проснулся.
Растворились и мост мертвецов, и ужасающий голос. Над головой привычно растянулся купольный каркас войлочной юрты.
Уютно потрескивали угли в очаге, дым улетал сквозь прореху в потолке, вокруг которой висели веревки. Узелками отмеряли время и отсчитывали циклы природы. Они же служили верными оберегами. Но какое-то зло все же проникло в мирные ночные видения Адхи.
Хотя последние три дня ему не снилось ничего мирного: вечно он от кого-то убегал, с кем-то боролся. А теперь еще привиделся какой-то древний мост. Разве такие могли существовать в реальности? За тринадцать лет кочевания Адхи повидал много красивых и необычных мест. Встречались и развалины древних крепостей. Родители объясняли, что это наследие эпохи борьбы Белого Дракона со Змеем Хаоса, как гласила легенда.
Ссора с Хоргом посеяла в сердце тягучую тоску. Адхи тренировался и весело болтал с другими ребятами из племени. И все же радость испарилась, иссякла весенним снегом, ведь веснушчатый безумец казался лучшим другом. Другом, который останется навсегда. Но выходило все наоборот, и с каждым днем их отчужденного молчания в сердце крепла уверенность, что Хорг теперь враг, навечно враг.
– Совсем ты загрустил. В чем дело? Из-за Хорга? – спрашивал отец за утренней трапезой, неторопливо поглощая сочную баранину с рисом, дымящуюся на кожаных блюдах.
– Ты еще слишком юн и все меришь одним днем, точно одним перестрелом. Навсегда – слишком тяжелое слово, чтобы так им разбрасываться, – увещевала мать, пусть Адхи и не посвятил родителей в причины ссоры. – Тебе кажется, что все навсегда и навечно, а потом вы становитесь снова друзьями.
– Или не друзьями, а просто соплеменниками, так тоже бывает, – нахмурился отец, вновь собираясь на дальний край пастбища.
В последние несколько дней на овец нападали крылатые волки. Отец с другими воинами намеревался разобраться с тварями, поэтому готовил тугой лук с крупными стрелами. При нападении этих хищников шестилапым собакам оставалось только заходиться в бессильном лае. Так что пастухи готовились к облаве.
Заботы о быте оставались на матери, и Адхи на время отлучек отца ощущал себя старшим мужчиной в доме. Значит, ему предстояло зорко следить за братом и, возможно, наставлять малыша в тренировках. Хотя мать, сильная воительница, пережившая немало набегов, сама обучала обоих сыновей стрельбе из лука и фехтованию. Пожалуй, с ее советами не сравнились бы робкие попытки Адхи играть в наставника.
– Я скоро вернусь. Сделаем славные плащи из волчьих шкур, – улыбнулся отец, высокой фигурой заслоняя вход в юрту. И вышел на свет, как будто переступил черту другого мира.
У Адхи сжалось сердце при воспоминании о границе пустоты у разрушенного моста. Нет, отец просто отправился на пастбище, хоть и переступил магический защитный круг оберегов жилища. Адхи шумно выдохнул и отогнал наваждение.
Он вышел под яркие лучи Барьера, в которых все еще не угадывалось осеннее увядание. Насекомые мирно гудели в траве, соплеменники пасли лошадей и овец. Мать принялась разделывать свежую тушу коня, растянутую на копьях, чтобы стекла кровь.
– Можно мы пойдем за ягодами? Мы принесем целую корзину, честно-честно! – попросил Дада. Ему всегда нравилось обирать низкорослые кустики ярко-алых шишкоягод. А мать редко отказывала младшему, словно вся семья боялась потерять и его, как маленькую сестру.
– Пригляди за братом, – напутствовала мать, кивая Адхи. – Можете пока поискать ягод до полудня, только не уходите далеко от деревни. Дада устанет долго идти, а ты потом устанешь его нести.
– Конечно, матушка! – кивнул Адхи, тайно радуясь, что ему снова позволяют отложить на полдня тренировки. Он любил стрелять из лука, но мать заставляла это делать то с плошкой молока на голове, то в обход хитроумных преград, повешенных вокруг мишеней. Наставница говорила: в бою никогда не угадаешь, что придется преодолевать и в каких условиях стрелять. Конечно, Адхи соглашался, учение шло ему на пользу, но мысль о сладких ягодах кружила голову, как малышу Даде, который радостно вопил:
– Пойдем-пойдем! Ягоды! Ягоды – это рыбы в океане травы!
Адхи беззаботно повел плечами и потянул носом воздух за краем стойбища. Орки всегда острее людей ощущали все запахи. Даже не верилось, что эти хрупкие создания с бледной кожей не способны уловить всего многообразия ароматов и копошения невидимой жизни: где-то крот рыл нору, где-то пробегала куропатка, где-то пчелы кружились над колодой, собирая медовую сладость разнотравья.
Ох, вкусно же матушка порой делала взвары из меда и трав. Шишкоягоды отлично подошли бы для лакомства. Только их еще предстояло собрать, но они тоже источали отчетливый аромат, на который побежал Дада. Младший проворно принялся разбирать коготками траву, а вскоре уже складывал в кожаную корзину первую добычу.
– Нашел, я нашел! – довольно твердил он, срывая ягодку за ягодкой.
– Ты молодец, – одобрительно приговаривал Адхи. Он тоже сел на корточки и принялся сосредоточенно разбирать траву. Шишкоягоды тонули в сорняках и колючках, но толстую кожу орка не царапал упрямый бурьян. В степи так и выживали: кто кого переупрямит. И пока удача оказывалась на стороне юных добытчиков ягод. Время текло незаметно, солнце грело спину, в душе разливался сонный покой. И вдруг…
– Дада? Дада?! Где… где ты? – встрепенулся Адхи, озираясь по сторонам.
Младшего поблизости не оказалось. Вокруг чирикали мелкие пичуги, крот продолжал рыть под поверхностью лабиринты, шелестела трава, а Дада исчез.
Адхи в ужасе вскочил, ощущая себя ничтожнейшим из сыновей, не способным выполнить обещание. Всего-то требовалось не сводить глаз с малыша, который собирал бы ягоды. Но глупый старший брат сам слишком увлекся, желая отведать сладкого взвара на обед.
– Дада! – крикнул в очередной раз Адхи и заметил крошечную тень на горизонте. Как же малыш успел так далеко убежать? Быстро и неслышно, точно его шаги поглотило безмолвие недавнего кошмара.
– Дада! Куда ты? Куда? – взывал Адхи, кидаясь через поле, но брат не слышал. Показалось, он следовал за яркой синей стрекозой. А она насмешливо кружила над ним, не позволяя себя поймать, уводя все дальше и дальше в степь. Адхи радовался, что на такой плоской местности, подобной золотому блюду из шатра вождя, трудно потерять кого-то из виду.
Но ошибся: Дада исчез.
Теперь по-настоящему, бесследно. Просто растворился в волнующемся дымкой душном воздухе. Из груди Адхи вырвался вопль, спугнувший стайку куропаток и поднявший вороний грай.
– Дада! Как же так! Нет! – кричал Адхи, задыхаясь и мечась в поисках брата. Стрекоза тоже пропала, только воздух все больше уплотнялся, делался похожим на вязкую болтушку на молоке и муке. Но Адхи упрямо бежал к месту, где последний раз видел Даду.
«Это все злые духи Хаоса, они забрали его!» – сетовал Адхи, задыхаясь, пробираясь сквозь странно пружинящее ничто. А потом грудь его внезапно сдавил незримый обруч, на мгновение в глазах потемнело. Похоже, он лишился чувств, а пришел в себя уже в каком-то другом месте.
р
Вокруг высилась в его рост жесткая трава, странная, колючая, отдающая запахом прогорклого масла и металла. Да и трава ли вообще?
Адхи содрогнулся при мысли, что это загробный мир. Он выбрался из пут колючей не-травы, расцарапав руки и порвав и без того латаный-перелатанный кафтан. Его взору предстала безрадостная серая пустошь, покрытая омерзительной коркой вонючей плесени. Адхи поморщился и двинулся вперед на поиски Дады.
Все больше он убеждался, что попал в загробный мир. Безрадостный и неправильный. Загробный мир трусов и безответственных старших братьев, которые не прошли посвящение, не уследив за младшими.
Адхи не ведал, сколько прошел, ориентировался только по запаху: брел прочь от тлетворной плесени. По пути попадались уродливые механические скелеты неведомых зверей со странными черными колесами и огромные выбоины, почти кратеры. Такие воронки не оставил бы ни один камень, выпущенный из боевой машины. Не хотелось даже думать, что приключилось в этом жутком месте. Наверное, злые духи постарались. Может быть, сам Змей.
«Белый Дракон в моей душе! Защити меня, помоги найти брата!» – взмолился Адхи и действительно вскоре вышел с выжженной растрескавшейся земли на желтую траву.
Всюду по-прежнему встречались замысловатые ржавые скелеты то ли живых существ, то ли причудливых орудий, кое-где зеленые стебли оплетали новые кратеры, сквозь траву проступали остатки гладких серых камней. Какой-то дороги?
Много странных находок увидел Адхи за время короткого пути, только Дада не показывался. Неужели он потерялся навечно? Неужели необъяснимая дверь в пространстве раскидала их по разным мирам? Его вела синяя стрекоза… Забрала ли его к себе сестра? Позвала ли в мир духов-из-скорлупы? Возможно, он уже парил в океане света, в мире чистых душ. А нерадивого старшего брата горький рок выкинул в обиталище злых духов, чтобы тот истлел среди этих развалин.
Адхи уже потерял надежду, как вдруг заприметил на горизонте яркие пологи смутно знакомых жилищ на колесах. Кибитки кудесников! Он помнил их: порой эти странные люди проезжали мимо стойбищ орков. Значит, все-таки не мир злых духов распростерся вокруг плесневелыми просторами.
Адхи поспешил к жилью разумных существ. Что-то подсказывало ему: синяя стрекоза привела Даду сразу к ярким шатрам сладкоголосых обманщиков. И на самом деле дух-из-скорлупы в образе насекомого вел его, старшего, готовящегося к посвящению. Вел и порицал за нарушение наказа матери. Не уследил, не подумал – расплачивайся. Так уж заведено в мире взрослых.
– Дада! – с радостью выдохнул Адхи, когда увидел младшего возле причудливого помоста, составленного из двух открытых повозок с настилом. На нем три кудесника в цветастых балахонах не то репетировали представление, не то проверяли крепость досок, молчаливо взмахивая руками и выписывая коленца ногами.
– Кудесники приехали! – радовался Дада, завороженно наблюдая за яркими огнями, которые взмывали в небо, слетая с кончиков пальцев высоких сухопарых стариков.
– Дада, пойдем домой, немедленно! Кудесники не приехали… это мы… как-то попали к ним, – запнулся Адхи, хватая младшего за плечо с намерением никогда не отпускать.
– О, вот и странники между мирами. Хотя, признаться, мы все еще на Отрезанном Просторе, – отрешенно улыбнулся один из кудесников, подходя к ним.
– Как мы сюда попали, где наше племя? – перепуганно озирался Адхи, прижимая к себе брата. Младший же беззаботно рассматривал диковинные фокусы.
Кудесников побаивались, но их представления, как говорили, пользовались спросом даже по ту сторону гор, в княжьих городах. Вождь Степных Орков как-то раз тоже позволил кибиткам остановиться недалеко от юрт племени.
И тогда-то удалось насмотреться всевозможных невероятных кудес. Показывали и танец воды, закрученной в крошечные вихри на поверхности широких чаш, и цветы, раскрывающиеся из пламени, и говорящих животных. Правда, одно огнекрылое существо в клетке твердило только о свободе, то проклиная кудесников, то умоляя отпустить.
– А если он тоже все понимает? – ощутил тогда некую несправедливость Адхи.
– Не понимает. Повторяет, чему обучен. Так многие птицы умеют, – утешила мать. – Ишь как подражает.
– Ловят прямо из Хаоса, – дивились соплеменники. – И как им сил хватает? Неужто через Барьер ходят туда… В Хаос!
– Отпустите… Я Огневик! Мне надо найти своего друга, – жалобно стонало создание в заточении.
Но теперь среди кибиток не нашлось клеток. Адхи успокоился: он всегда боялся, что загадочные кудесники поймают его с братом, посадят под замок и будут показывать людям по ту сторону гор, как неведомых зверушек из Хаоса. Никакие они не из Хаоса! Гордый народ орков сотворил сам Белый Дракон из легких перьев и крепкой чешуи.
– Хотите попасть домой? – между тем склонил набок кудрявую голову темнокожий молодой мужчина, подошедший к оробевшему Адхи.
– Наверняка хотят. Но тогда им придется найти иной «прокол», – усмехнулся другой кудесник с рыжими патлами, поигрывая маленькими молниями на кончиках пальцев.
– Где мы? – дрогнул голос Адхи.
– Это место называется Пустынь Разрушенного Моста. Ему больше всего досталось от рук тех, кто пытался спасти наш мир. И здесь есть «проколы».
– А что здесь делаете вы? – подивился Адхи. Он всегда подозревал, что кудесники перемещаются по степи не как обычные караваны. Да и часто их видели в дурных местах, возле старинных развалин.
– Перемещаемся через «проколы». Кто куда. Мы сегодня пойдем в княжий град в Ветвичах. Не думаешь ли ты, что мы, кудесники, будем искать горные тропы, чтобы достигнуть княжеств за Охранными Камнями? – подтвердил догадку темнокожий, поправляя синий тюрбан.
– Я ничего не думаю. Мы должны попасть домой! – воскликнул Адхи.
– Тогда придется пройти через плесневелый пустырь. Неприятное место, но что поделать, – высокомерно ухмыльнулся собеседник.
Все они глядели на орков, как на глупых дикарей. Кудесники будто знали какую-то страшную тайну. Что-то, что существовало за пределами рассказов мудрого шамана Ругона. Но Адхи отгонял наваждение.
– Забирайтесь в нашу кибитку, – кивнул на крытую повозку рыжеволосый повелитель молний. Адхи с недоверием заглянул внутрь, но ни клеток, ни цепей не нашел. Он надеялся, что прыткие ноги и верный лук помогут сбежать в случае обмана. Да и синяя стрекоза для чего-то привела в это место. Дух-из-скорлупы явно испытывал их с братом.
– Хочешь узнать, чем наш мир был до того, как появилась легенда о Белом Драконе? – спросил темнокожий кудесник, когда кибитка тронулась, отделяясь от общего лагеря. Похоже, в Ветвичи направлялись не все кудесники, потому что больше никто не двинулся следом.
– Так вот кого наслушался Хорг! Это вы отравили его разум! – возмутился Адхи.
– Нет, парень. Мы просто кое-что узнали, – помрачнел рыжеволосый, до того забавлявший Даду, который завороженно наблюдал за искрами безобидных молний.
– Вы ничего не могли узнать! – протестовал Адхи, сжимая кулаки так, что когти впивались в ладони.
– Узнали. А ты хочешь узнать, чем был наш мир раньше? – улыбнулся темнокожий кудесник.
– Нет! – противился Адхи, вознося моление духам, чтобы на время пути его сделали глухим.
– Но придется. И да, твой Хорг тоже однажды попал в портал у края вашего стойбища, – мрачно отрезал темнокожий, недобро улыбаясь ровными белыми зубами, пока кибитка ползла через зловоние плесневелого пустыря.
В колесах запутывались колючие металлические травинки, наматывались и рассыпались ржавым прахом. Часто приходилось объезжать воронки и скопления ядовитых лишайников.
И вскоре на горизонте показался до боли знакомый силуэт. Мост! Мост из сна воплотился в реальность. Хотелось верить, что это длится кошмар и скоро настанет пробуждение. Мама потрясет за плечо, они всей семьей поедят баранины, отведают медового взвара. И не будет ни плесени, ни ржавчины. Но реальность наваливалась и закручивалась черной воронкой.
– Я туда не пойду! – воскликнул Адхи, ужасаясь громадине камней. Полуразрушенные выщербленные опоры устремлялись в небеса ногами жуткого чудовища, прислужника самого Змея Хаоса.
– А на мост и не попасть, это же памятник древнего краха мира. На него нет ни подъема, ни спуска. Раньше к нему вела дорога на сваях, но от нее только колонны остались – вон, видишь? А мы идем под мост, там старое убежище. Вот там-то и открываются «проколы», – объяснил рыжеволосый кудесник, спешиваясь. Путь они проделали совсем недолгий, и Адхи не представлял, как удастся вернуться домой, ведь даже в самых далеких вылазках он не видел этого моста. Только во сне. В слишком реальном сне.
– Пойдем, бери и брата. Нам предстоит открыть два «прокола», надо попасть к пульту управления, – поманили за собой кудесники, оставляя безропотных, точно одурманенных, лошадей без присмотра снаружи.
Сами же они начали стремительно исчезать, спускаясь под землю. Адхи показалось, что кудесников поглощает вездесущая плесень, но потом он заприметил ступени, ведущие вниз, к массивной железной двери. Да что за странные создания жили раньше в этих местах, если все делали из железа? И селились под землей. Загадочное сооружение не нравилось и походило на ловушку. Адхи крепко сжал руку притихшего Дады, готовый в любой момент подхватить брата на руки и бежать прочь, но все же последовал за ненадежными проводниками.
Оранжевые глаза орков хорошо видели в темноте, и вскоре Адхи различил бесконечные пропахшие плесенью туннели, похожие на гигантские кротовые норы. Кудесники освещали путь молниями и огнем, уверенно ведя за собой сквозь подземный лабиринт.
«Это точно ловушка», – опасался Адхи, стараясь запоминать повороты. Но кудесники и не думали нападать или связывать. Немного успокаивала мысль о синей стрекозе, но и только. На самом-то деле под ребрами теснился животный страх. Дада тоже начинал бояться, теснее прижимаясь к брату.
– О, вот и пульт управления, – вскоре провозгласили кудесники, выходя из лабиринта в огромную подземную юрту. Таких жилищ Адхи никогда еще не видел: ни узоров-оберегов, ни каркаса. Но и на выдолбленную в породе пещеру строение тоже не походило. Повсюду вились странные сплетения то ли кожи, то ли мертвых змей.
– Провода не перебиты? Контрольная консоль исправна? – спрашивали о чем-то непонятном друг у друга кудесники.
– Все в порядке. Ну что, покажем этому ретивому парнишке кое-что о нашем мире?
– Н-не надо! Просто отправьте нас домой! – помотал головой Адхи.
– Уж извини, парень, – пожал плечами рыжеволосый, – но это часть магии «прокола». Это повторяется каждый раз, когда мы запускаем его. Хотя какой магии… Ладно, пусть для тебя это будет магией.
И он потянул за незримый рычаг, расположенный на странном гладком подносе, на котором бы уместился самый крупный барашек на пиршестве у вождя. Адхи так и не понял, что произошло, но пространство вокруг наполнилось гулом и гомоном. Голоса без тел! Призраки! Злые голодные духи затягивали в свой мир.
– Первый-первый, я второй, как слышите, как слышите? Повторяю, как слышите? Прием! – полились слова откуда-то со стороны «подноса». Призрак явно чего-то боялся, нервно добиваясь ответа от незримого собеседника.
– Второй, я первый, слышу нормально, – отвечал второй бесприютный дух.
– Доложите обстановку, прием, доложите обстановку.
– Неизвестный объект по левому борту… он… Он раскалывает небо! – голос обрывался, превращаясь в задушенный хрип.
– Первый! Первый! Я вижу, как горит воздух! Первый… – с неподдельным ужасом тонул в трескучем гуле крик второго. Вскоре все стихло, только в воздухе еще звенели неразборчивые шумы, отчетливо скрежетал металл, по каменным стенам подземной юрты шли ужасающие вибрации. На миг показалось, что из лабиринта полезут чудовища. Но все прекратилось, голоса призраков иссякли.
– Так что… что вы хотели рассказать о старом мире? – не понимал Адхи, застыв в оцепенении.
– Видишь ли. Белого Дракона не существовало, никто не пришел на помощь. Но наш мир поглотил огонь. Возможно, Змей Хаоса – это олицетворение какого-то великого бедствия, страшной войны, устроенной людьми, а вы, орки, тоже когда-то были людьми, но изменились, мутировали, – с тоскливым вздохом оторвался рыжеволосый, вновь говоря непонятные возмутительные вещи.
– Горит воздух… Да… – протянул его друг. – А мы просто горстка уцелевших волей Барьера. Мы думаем, что и Барьер построили люди прошлого.
– Это все неправда! Неправда! – вновь молил о глухоте Адхи.
– Была катастрофа, а спасителя не было. Вот что. Можешь верить, можешь нет. Но подумай над тем, что ты услышал. А мы просто кудесники, – пожал плечами рыжеволосый. – Вам с братом пора. Выходим наружу, возле кибитки будет «прокол» обратно в ваше стойбище.
Адхи и Дада поспешили за кудесниками обратно через лабиринт плесневелых стен. Это точно была не юрта – место казалось стылым курганом неупокоенных душ. А кудесники намеренно привели их вниз, чтобы обратить в свою веру. Точнее, неверие. Иначе могли бы попросить остаться у кибитки. Не вышло! Адхи не засомневался в легенде, рассказанной шаманом Ругоном. Что эти подземные голоса доказывали? Да, горел воздух и разверзалось небо. Так и описывали пришествие Змея Хаоса. Да, случилась великая война и, наверное, в прошлом воевали иным оружием. Даже если прежде разумные существа селились в высоких юртах и летали по небу на железных птицах, как рассказывали кудесники, Белый Дракон мог существовать.
Да, конечно, мог. Возможно, Адхи в этот день прошел первое испытание: духи проверяли его веру перед посвящением. Иначе для чего синяя стрекоза привела в это сумрачное место?
Нет, кудесники не переубедили. Адхи только недовольно фыркнул и покрепче прижал к себе Даду, когда они вновь шагнули в густой кисель «прокола». Вскоре кудесники с их мрачными тайнами остались далеко-далеко, на плесневелой пустоши, а братьев ласково гладил теплый свет полудня. Адхи даже не опоздал на тренировку, назначенную матушкой.
Он поклялся, что ни за что больше не попадет на пустошь у моста. А еще он верил, что никто не отберет у него младшего. Никто и никогда. И все вернется на круги своя: обучение стрельбе и фехтованию, кочевая жизнь, легенды шамана – понятный и правильный мир.
– Давай ничего не будем рассказывать маме? – первым предложил Дада. – Я ослушался, убежал от тебя…
– Давай, это будет наш секрет. Дурной сон, – согласился Адхи, и на душе сделалось тепло и спокойно. Может быть, он вновь просто грезил, им с братом приснился один сон на двоих.
– Вернулись? Ох, а ягод-то совсем немного набрали, – пожурила их мама по возвращении. – На взвар не хватит, ешьте так.
– Да, съедим, – слишком сладко протянул Дада и крепко прижался к маминым ногам. За этот долгий день он соскучился, Адхи тоже хотел бы обнять матушку. Он-то испугался, что больше никогда ее не увидит. Ни ее, ни отца, ни односельчан. Но все обретало понятные очертания. Ничего не изменилось.
Хорг действительно сошел с ума, если потерял веру из-за ненормальных кудесников с их гадкими кудесами и загадочными перемещениями. Или он увидел что-то еще? Что-то еще подкосило его у разрушенного моста?
Адхи терзали смутные предчувствия. Он убеждал себя, что все обошлось и синяя стрекоза ничего не значила, но стоило сомкнуть глаза, как он снова увидел туманную дымку, повисшую в беззвучии каменных развалин.
Теперь к картине примешался отчетливый запах плесени, но звук шагов по-прежнему тонул во мраке. Адхи помнил, что мост обрывается провалом в середине этой бесконечной дороги над великим ничто. И снова Хорг убегал в неизвестность, прыгал в пропасть, чтобы через «прокол» вынырнуть на другой стороне. И снова Адхи вздрагивал от ужаса, замечая в цепких руках безумца испуганно молящего о спасении Даду.
Что же он делал в этих сумрачных снах? Вот уже второй раз повторялся кошмар, но Адхи уже знал, что разрушенный мост существует и безумный Хорг приходил к этому застывшему монстру. Первый сон оказался предчувствием их путешествия. Что обещал второй сон? Тело леденело от ужаса.
– Нет! Дада! Верни его! – выл Адхи, кидаясь к краю моста. Но он боялся прыгать в пропасть, снова не в силах защитить брата. Не успел, не уследил, не спас! Нарушил собственную клятву никогда не покидать.
– Адхи! – разорвал оковы видения голос матери. И сперва чудилось, что она тоже снится, но глаза озирали потолок юрты. Реальность ворвалась стужеными оковами страха.
– Мама?
– Адхи! Адхи! Вставай! – трясла его мать, а рука ее дрожала.
– Мама? Что… что случилось? – вскочил Адхи, хватаясь за лук у изголовья.
– Дада пропал! Односельчане тоже его не видели. И дверь в юрту была закрыта, он бы не смог ее бесшумно отворить. Никто бы не смог! Ох, Дада! Где же ты? Где? Куда убежал?..
«Дада… Разрушенный мост, – ужаснулся Адхи, не представляя, какие испытания его ждут. – Я снова должен пойти к разрушенному мосту? Хорг… Мост… Змей Хаоса… Я должен найти брата! Должен…»
