Марк Дуал
Междулистье
Приходит время перемен,
Когда того не ждем мы сами.
Оно о берег бьет волной,
Стараясь дальше бросить камни.
И время властвует судьбой,
Нас повергая в суматоху.
И не дает оно порой
Сорваться с губ в финале вздоху.
От автора.
Даже в мельчайшей частице нашего мира сокрыто что-то очень важное. В каждой песчинке на берегу ручья можно отыскать свой уникальный мир, в каждой снежинке увидеть нерукотворное очарование. Каждое дерево таит множество самых увлекательных историй, которые ведомы только ему одному и каждый листик, что смотрит на нас с самой высокой ветви на кроне, может открыть ту самую потайную дверцу в другой мир.
Вот только не каждый человек, к сожалению, умеет увидеть эту красоту. Тем более устремить свой взгляд в вышину. Хотя, честно признаться, именно благодаря человеческому безразличию, эти чудеса до сих пор и существуют. И мне будет очень приятно посвятить тебя в это таинство.
Ближе к середине лета, в первой половине июля, когда кроны деревьев поют нам песни шелестящих листьев после грозы, можно увидеть его – мир Междулистья. Только в эту пору теплый летний ветерок скользит между самыми зелеными листьями на ветках и сбивает с них капли дождя. И в этот миг происходят чудеса. Прозрачные капли соединяют два или три листа, и открывают нам на несколько секунд дверь в мир удивительного и прекрасного. Если тебе посчастливится узреть в этой капле радугу, то стоит поскорей коснуться ее. И тогда ты увидишь, как твоя рука исчезает в искрящемся солнечном зареве между листьями. А если тебе улыбнется удача, и ты успеешь прикоснуться лицом к этому сиянию, то исчезнешь полностью, и устремишься в мир жителей страны под названием… а вот под каким названием – это зависит от того, на какое дерево ты залезешь, и какие листья ты заприметишь. Ведь каждое Междулистье откроет тебе путь только в один из тысяч, а может и миллионов, миров. И далеко не каждому человеку дано увидеть их. Только самым отъявленным сорвиголовам удается побывать там. Правда, им никогда не верят, что они там были. Всегда говорят, что головой просто хорошенько ударился о землю и что, якобы, все это привиделось. Мол, это не сияние Страны Чудес, а всего лишь искры из глаз.
Вот об одном из таких миров и пойдет наш рассказ. И название его – Аминадора. В этом мире живут удивительные эльфы, прекрасные драконы, страшные чудовища и многие другие неведомые существа. Приготовься услышать историю о том, как даже самое маленькое, но храброе сердце способно совершить поступки, от которых будет зависеть весь Мир.
Глава первая.
Остров Эмири.
Неолла проснулась от резкого толчка в бок. Так как рядом с ней всегда спал Тони, она подумала, что он снова пинается во сне. И уже решила снова погрузиться в сон, как он толкнул ее в очередной раз. Когда она повернулась на левый бок, то увидела, что младший брат стоит напротив окна и неотрывно за чем-то следит. Ей не очень хотелось вставать посреди ночи и играть в эти глупые игры, но, несмотря на то, что завтра ей придется ходить в полусонном состоянии весь день, Неолла встала рядом с ним. Всё еще непривыкшими к темноте глазами она смотрела на двор.
– Тони, если это привидение, пролетевшее над двором, то завтра тебе не достанется ничего из любимых твоих лакомств, – сказала Неолла, переступая с ноги на ногу.
– Нео, сегодня их было двое, – прошептал Тони, положив подбородок на подоконник, а потом добавил, – сегодня они смотрели на меня так долго, что я даже спрятался под одеяло.
– Послушай, здесь нет никого кроме папы и мамы. Эмири живут на другом конце острова, а Саэгли вряд ли будут расхаживать перед нашим окном ночью, – прошептала Неолла, – мне тоже раньше казалось, что ночью отовсюду выползают всякие там чудища, но мама объяснила мне, что их не бывает на Свете. Давай лучше спать, а то завтра столько много дел… Да и мама тогда станет нас пичкать всякими травами, если узнает, что мы не спим по ночам.
– Нео, но они и вправду были там, – чуть не плача пробубнил Тони и зарылся лицом в подушку.
Вот уже четыре месяца прошло после первого появления теней, которые, как говорил мальчик, прилетают ночью и кружатся в верхушках кустарников. Лестия, их мама, объясняла им, что на этом острове нет животных, которые могли бы летать. Разве что супельмункии. Но эти птицы были такими толстыми и имели столь маленькие крылья, что им вряд ли удалось бы приподняться над землей хоть на несколько сантиметров. Да и не приближались они к их дому вот уже два года, потому что их отец, Паэлий, поставил несколько ловушек. Так что эти хищники боялись подходить к их территории. Лестия больше склонялась к тому, что Тони просто выдумал сказочных существ, оттого что ему не хватает общения со сверстниками. Ведь ни она, ни Паэлий никогда не рассказывали ему ни о драконах, ни о вадулах. Они решили, что ему не стоит стремиться покинуть остров в поисках приключений. Какая судьба ждала его за пределами острова? Стать никому не нужным и превратиться в преступника? Об этом она даже и думать не желала. После их ошибки она просто не могла позволить своим детям пойти по стопам родителей. Но они с мужем старались, чтобы дети получали достаточное количество внимания и знаний, чтобы в развитии они не отставали от других детей. Вот только одна мысль все чаще посещала Лестию: «Помнит ли Неолла о том, как они сюда попали?» Хотя ей и было пять лет, но она могла запомнить серебристого дракона, который их сюда доставил. Могла ли Неолла обронить несколько слов в присутствии брата о прошлом? Но она никогда за эти восемь лет даже слова не сказала. Поэтому Лестия верила, что сын все-таки выдумал эту историю о призраках.
– У них красные глаза и они сверкают, – больше для себя добавил Тони и закрыл глаза, отвернувшись к стене.
Но Неолла так и не могла уснуть. Последние слова брата заставили ее унестись в далекое прошлое.
Как и в любое другое утро, Неолле пришлось помогать матери с приготовлением завтрака. Порой её это очень утомляло. Для неё было непозволительно поспать подольше, в отличие от брата, который всегда вставал только к началу завтрака. Сегодня девочке досталась самая нелюбимая работа – сходить за водой к общему колодцу, единственному источнику пресной воды на острове, доступ к которому имели все живущие на нем семьи. Вода в колодце пусть и не была высокого качества, но все же по вкусу была куда лучше, чем во всех остальных ямах, куда стекала дождевая вода. Ту воду использовали только для хозяйственных нужд. На соседних островах были родники в горах, но туда Неоллу никогда не пускали. Да и фляги были слишком громоздкими, чтобы их можно было в одиночку переправить с острова на остров вплавь. Иной раз было досадно, что на острове не росли деревья, из которых можно было бы сколотить хоть самую малую лодку. Ее отец часто размышлял о том, как можно было бы плавать на соседние острова. Один раз он даже смастерил плот из стеблей кустарника, но тот не выдержал даже веса Тони. Растения оказались настолько тяжелыми, что все старания просушить их под палящим солнцем не увенчались успехом. Они оказались так пропитаны соком, что он превращался в резиновую смолистую жижу, от которой так никак и не удалось избавиться. И за все годы, что она прожила на острове, ни одного дерева ни разу не выбрасывало на берег. Отец и соседский сын Биэт переправлялись на острова в поисках дичи и фруктов вплавь. Сама Неолла не знала, на каких из островов они охотятся. Паэлий всегда говорил, что где-то неподалеку, но никогда не уточнял на каких именно. Даже когда она спрашивала его, он всегда говорил что-то вроде: «Далеко не близко, высоко не низко».
Девочка уже почти дошла до колодца, как вдруг заметила какое-то шевеление в кустах. Неолла швырнула ведро в сторону кустов. Оттуда донеслось недовольное шипение и низкий рык. Забыв обо всем на свете, она бросилась к дому, думая только о том, чтобы успеть воспользоваться временем, в которое животное приходит в себя после её наглой выходки. Еще совсем недавно она, заблудившись в северной части острова, натолкнулась на стаю супельмункий. Тогда ее спас Сэт Эмири и помог избежать когтей этих крылатых пузатых тварей. Каждый раз, когда она вспоминала про них, в ее мыслях возникали образы прекрасных созданий, которых она никогда раньше не видела – огромных крылатых существ, чем-то отдаленно напоминавших этих уродливых птиц, и в то же время так на них не похожих. Но сейчас ей очень не хотелось встретиться с кем-либо неизвестным. И ей было не понятно, как какая-то тварь пробралась на их территорию, успешно преодолев множество ловушек.
Выбежав из зарослей кустарника, Неолла на секунду ослепла от яркого света солнца. Но останавливаться на таком открытом месте – все равно что добровольно сдаться. Так что она бежала, не разбирая дороги, пока не споткнулась о камень. Она распахнула глаза и с удивлением отметила, что солнечный свет уже так не режет глаза, как это было буквально несколько минут назад. Поднявшись, девочка снова пустилась в бегство от своего таинственного преследователя, с которым ей не улыбалось поздороваться ни за когтистую лапищу, ни за прекрасную лапищу, что, впрочем, сейчас не играло абсолютно никакой роли. Добежав до следующего скопления кустарников, она нырнула в самую их гущу, так, чтобы ее не обнаружили. И тут же наткнулась на возникшую перед ней каменную стену.
Неолла в ужасе пригнулась к земле. Сквозь переплетение молодых побегов она не могла разглядеть тропинку, с которой только что свернула. Но внимание ее привлекло движение с другой стороны. Слева зашелестела листва, и ветер поднял в воздух песок. Появилось едва заметное серебристое свечение. Вдруг мимо нее, над кустами, пронеслась яркая золотистая вспышка. «Возможно, это какие-нибудь насекомые, прилетевшие сюда с одного из ближайших островов?» – подумала она.
Новая волна песка обрушилась ей на голову. И оглушительный рев раскатился по округе. Девочка схватила рукой один из камней, лежавших рядом, на случай, если непрошеный гость посмеет напасть на нее, хотя ее храбрость практически полностью улетучилась. Такое рычание ну никак не могло принадлежать маленькому существу. Нет, этот звук исходил от чего-то очень большого. Чего-то или кого-то намного большего, чем все известные ей животные на этом острове. Она, дрожа всем телом, встала на ноги и пошла вдоль стены. Но новый рев заставил ее остановиться и вжаться в преграду за стеной, столь мешавшую сейчас. Шквал из пыли, песка и листьев впечатал ее в стену. А тихое рычание слышалось откуда-то поблизости. Она отряхнулась и посмотрела в небо, молясь, чтобы это нечто ее не почувствовало.
Огромная серебристая голова свесилась сверху и стала всматриваться в Неоллу. Золотистые глаза с интересом разглядывали беглянку, вращаясь во все стороны. Существо раскрыло пасть и обнажило множество длинных клыков. На несколько секунд Неолла даже почувствовала приятный фруктовый аромат, исходящий от него. Оно высунуло свой длинный, раздвоенный на конце язык, и будто бы даже фыркнуло на девочку. Но вместо того, чтобы наброситься на нее, оно распахнуло свои огромные полупрозрачные серебристые крылья и взмыло вверх, за считанные мгновения исчезнув в синеве неба.
А Неоллу пробивала крупная дрожь, и она даже встать на ноги не смогла. И в этот миг из кустов высунулась мерзкая голова супельмункии. Девочка закричала и рухнула на землю без чувств.
– Неолла, девочка моя, что случилось? – эхом отдалось в голове Неоллы.
Голос отца прозвучал как-то странно, словно издалека. Она, озираясь по сторонам, пыталась понять, где находится. Отец держал ее на руках и гладил ее волосы. Неолла прижалась к его груди и расплакалась. Паэлий, удивленный реакцией дочери, принялся покачивать ее на руках, ведь Неолла всегда старалась показывать свой железный характер и несвойственную для девочки ее возраста невозмутимость. Так что Паэлий даже не сомневался, что причиной сегодняшнему могло быть только что-то очень серьезное.
– Ну-ну. Успокойся, доченька, – вложив всю свою любовь в слова, сказал он. – Расскажи мне, что случилось? Что заставило мою драгоценность плакать?
– Папа… мне было… так… страшно, – задыхаясь от приступов кашля, проревела она.
Слезы скользили по ее щекам и капали, тут же впитываясь в рубашку отца. Немного успокоившись, она оглянулась по сторонам, и посмотрела Паэлию прямо в глаза.
– Я даже сама не знаю ЧТО я видела. Это было похоже на… на… на самое прекрасное и, в то же время, самое ужасное существо из всех, кого я раньше видела. Оно…
Но она не могла подобрать слов и долго махала руками.
– Оно было похоже на самую красивую супельмункию, – она хихикнула, – если такая есть! Только самого красивого цвета. Даже не знаю какого. Такого искрящегося и прекрасного!
Она развела руки в стороны, показывая, как вело себя это загадочное существо, и поморщилась от боли. Ее руки и ноги были исцарапаны шипами кустарника.
– Да ты поцарапалась! Давай поскорее пойдем домой, пока в раны не попало еще больше грязи, чем ты уже успела набрать. И давай-ка обсудим случившееся сегодня вечером. Только ты и я. Лучше не говорить об этом пока маме, а то она и так сегодня на взводе, – Паэлий помог дочери подняться и осмотрел ее на наличие еще более серьезных травм.
Паэлий беспокоился, чтобы эта встреча дочки с драконом не повлекла за собой какую-нибудь серьезную душевную травму. Кто же еще это мог быть как не дракон? Никакие из знакомых ему существ на этом острове не могли так подойти под описание Неоллы, как могучие огромные крылаты. Но вот только никогда прежде он их здесь не видел. Он смахнул росу с веток кустарника, и долго всматривался в опаленные листья на нескольких кустах. Паэлий боялся представить, какой будет реакция Лестии, когда она узнает о произошедшем. Ведь жена так оберегала детей от родительских воспоминаний и ото всех странностей, которые на Большой Земле считаются самыми обычными! Она считала их какой-то угрозой. Паэлий же не видел в этом ничего такого, чего стоило бы опасаться. Наоборот, он старался показать своим детям, как прекрасен Мир, сколько в нем еще неизведанного и непознанного. Знакомил их со всеми животными, населяющими этот остров, учил всему, что знал сам. Он, конечно же, понимал, что они с женой всю оставшуюся жизнь проживут здесь, на этом острове, и что, в конце концов, обретут тут покой. Но прочить своим детям такую жизнь – только не это! Его дети найдут путь спасения с этого острова!
Неолла с отцом вернулись домой. Ничего необычного им по дороге не попалось. Паэлий проверил все ловушки и силки по пути, но все они оказались пусты. Никто не потревожил их границы. Правда, и ничего съестного тоже не оказалось, что его немало раздосадовало.
– Похоже, что сегодня мы едим только овощи и фрукты, – сказал он, положив в одну из ловушек приманку в виде переспелого фрукта.
– Пап, ну это всё же куда лучше, чем ничего.
– Ты права. Куда лучше всяких жучков и паучков, – он с ехидством и демонстративно растрепал воображаемую букашку, и с удовольствием положил себе в рот.
Они посмеялись и пошли дальше к дому. Рядом с отцом тревога Неоллы от встречи с драконом начала отступать, но она ещё время от времени озиралась по сторонам с опаской. Она держала его за руку и изредка легонько сжимала, когда звери и птицы издавали чуть слышные звуки. Паэлий в ответ пожимал ее руку и улыбался во весь рот.
– Пока я с тобой рядом, никто не посмеет к тебе приблизиться.
Но в тот момент он тоже был в размышлениях. И суть самой необычайной мысли была в том, что Междулистье появилось здесь совсем недавно. Ведь была середина лета, и немудрено было ему появиться здесь впервые за многие годы. И он уверовал, что его сын тоже стал очевидцем Междулистья. Как бы то ни было, а этот маленький мирок их острова был взволнован таким редчайшим явлением. Иначе он никак не мог объяснить присутствие дракона в этом Богом забытом месте. Ни вадулы, ни драконы, ни феи, ни даже эльфы сюда ни за что бы не добрались. Да и зачем им бы сюда плыть? Острова Забвения – далеко не самое благоприятное место на Аминадоре. И моря здесь кишат страшными чудовищами, а на островах много всяких опасных зверей. Он был совершенно убежден, что дракон тут появился не по своей воле.
– Дорогая, мы уже столько раз говорили с тобой об этом! Рано или поздно они все равно все узнают о существовании других миров, от меня или от тебя. Или Сэт может им рассказать о своем прошлом. Пойми, сейчас нужно подумать о другом: как могут повлиять на них эти встречи с новым и неизведанным миром, таким странным и пугающим для них, – поглаживая ладони Лестии, сказал Паэлий. – Не стоит сегодня накалять атмосферу. Пускай дети придут в себя после сегодняшних переживаний.
– Я думаю, ты прав. Но откуда здесь могли появиться существа с Большой Земли? Ведь мы так далеко от материков!
– Кто знает… Быть может, они здесь бывали и раньше, просто мы не наталкивались на места их обитания. Гм, как бы то ни было, изменить происходящего мы не можем. И Междулистью тоже не можем препятствовать.
Паэлий приложил указательный палец к губам и поспешил успокоить нарастающее волнение жены. Он притянул ее и нежно, с мальчишеской улыбкой на лице, поцеловал в губы.
– Но мне кажется, что сегодня произошло что-то очень важное.
– Да у тебя каждый день происходит что-то новое и обязательно важное, – передразнила его Лестия. – Мне все же не по себе от таких перемен. Ведь мы так бежали ото всех и вся… Здесь мы семья. Счастливая семья, а не беглецы и преступники, за которыми охотятся все эллиниты. Да ладно…
Она посмотрела на сад и снова спросила:
– Как ты думаешь, кого видел Тони?
– Вот и спросишь его сама на досуге, ага?
– Видимо теперь от их вопросов не будет никакого спасения.
– Действительно, пришло время, когда мы не можем больше прятаться от своего прошлого. Неизвестно, что произойдет уже завтра. Может, что-то другое занесет сюда. С Междулистьем шутки плохи. И раз уж оно нашло себе пристанище именно здесь, то будем готовыми ко всему. Но поговорить об этом мы можем и завтра, а сейчас иди, ложись спать.
Он тяжело вздохнул.
– Мне же еще нужно заскочить к Неолле.
– Только прошу тебя, не выливай на неё все сразу.
Она прижалась к его широкой спине и обняла.
– Посуду я сама уберу, – прошептала Лестия, одарив его своей очаровательной улыбкой, и скрылась в темноте, направляясь к дому.
Но за этой улыбкой он все же углядел тревогу. Да он и сам тревожился перед предстоящим разговором с дочкой. И никто из них даже и не подозревал, какие испытания готовился им преподнести следующий день.
* * *
– Кенджи! – сложив ладони рупором, прокричала Малла.
Ее муж с сыном с самого утра ушли на поиски созревших плодов и корнеплодов в сторону северного побережья острова. Теперь же, после четырех часов их отсутствия, Малла начала злиться не на шутку. Стоя у ворот, она всматривалась в зеленые заросли, в надежде увидеть Кенджи и Сэта. Но побережье и ближайшие массивы кустарников не выдавали чьего-либо присутствия.
– Фажа! – крикнула Малла через плечо.
К ней подошла девочка лет десяти.
– Да, мамочка.
– Ступай и найди этих двух обормотов. Скажи им, чтобы принесли воды.
Фажа кинулась сломя голову, дабы не злить мать своей медлительностью.
– А ведра? Неужели я их сама должна нести? – огрызнулась на дочь Малла.
– Сейчас, мамочка, – девочка послушно проскочила мимо нее обратно во двор, и тут же выскочила, нагруженная четырьмя тяжелыми стальными ведрами.
Малла проводила ее взглядом и вернулась в дом.
Спустя час, Малла начала совсем выходить из себя. Муж с сыном так и не вернулись, вдобавок еще и Фажи след простыл. Ее совершенно не пугало, что девочка может натолкнуться на супельмункий. Ей просто хотелось любой ценой удовлетворить свое любопытство и выплеснуть на мужа все свое недовольство. Сама же Малла никогда не покидала дом. Она всегда боялась, что в ее отсутствие в дом залезет кто-нибудь из других жителей острова. Тем более, дома оставалась еще младшая дочь Мирроль, которой было всего три года. Но сидеть дома в неведении у нее уже не было сил. Ведь за все годы, что они прожили на острове, Кенджи ни разу не пропадал без предупреждения.
Она удостоверилась, что Мирроль спит, и поцеловала ее в лоб.
– Спи, малышка. Мама скоро вернется.
Подперев дверь палкой, она направилась к северному побережью. Малла была вне себя от гнева и, ругая всех и вся на своем пути, совсем позабыла об опасностях, поджидающих ее на каждом шагу.
Ступая по узкой тропинке, она вскоре вышла к колодцу. Осмотревшись по сторонам, она заметила что-то блестящее в кустах. Малла запустила руку в заросли и вытащила ведро. С одной стороны оно было закопченным, как будто его держали на огне. И вдруг она ощутила резкий запах, исходивший от него. Этот запах она не могла перепутать ни с одним другим. Кисловатый аромат ударил ей в лицо, когда она склонила голову над черной поверхностью ведра.
– Дракон, – ужаснувшись, выдохнула Малла.
Она, не на шутку перепуганная, присела, укрывшись в кустарнике. Ее глаза метались по всему пустырю. Каждый раз она с ужасом находила все новые и новые улики. Поломанные и обожженные кусты, следы огромных лап на земле, и несколько следов бурой драконьей крови на песке. И в этот миг Малла по-настоящему перепугалась за свою семью. Она представила, как дракон испепеляет все, что ей дорого. Эта картина была невыносимо неприемлемой для нее. И не только потому, что эти трое помогали ей в быту и поддерживали жизнь ей и ее маленькой дочке. Нет. Она осознала насколько они ей дороги и любимы. Ведь ближе Кенджи, Сэта, Фажи и Мирроль у нее никого нет. Она чуть слышно стала звать их по именам. Правда, никто и в нескольких метрах не смог бы ее услышать. А она была так сильно напугана, что не могла двинуться. Но следующая мысль заставила ее прийти в себя.
– Междулистье! – с ужасом произнесла Малла и резко отпрянула от зеленых ветвей кустарника. Она смотрела на подрагивающие капли воды на листьях, и все сильней погружалась в первобытный страх. Прозрачные сгустки сверкали в лучах солнца, и Малла сантиметр за сантиметром отползала прочь от кустов. Она пришла в ужас, поняв, что в их дом ворвалась новая напасть. Ведь Междулистье, несмотря на всё его очарование, таило в себе множество опасностей. Кто мог знать, что оно скрывало? Ведь если оно выплеснет на них что-то более опасное, чем дракон, они вряд ли смогут противостоять этому. У них нет никакого оружия, разве что только ножи и лопаты могут служить для защиты. Малла, все так же на коленях, поползла прочь от пустыря в поисках мужа и детей.
– Ну, наконец-то я вас нашла! Мама уже места не находит, – пробираясь сквозь заросли кустарника, начала говорить Фажа, но тут же вскрикнула от хлестнувшей ее лицо ветки.
– А мы тут кое-что нашли, – со злорадной улыбкой бросил Сэт. – Какие тайны могут открыться, когда заходишь на соседскую территорию! Похоже, Саэгли решили слинять с острова, не посвящая никого в свои планы.
– Еще рано это утверждать. Неизвестно, что они собирались делать дальше, – заметил Кенджи, осматривая корпус строения. – Но это действительно похоже на лодку.
Странная находка походила на длинную лодку, к которой были привязаны два больших прозрачных пузыря из плотного материала. Сверху, нависая над всей лодкой, развевался большой парус из чего-то искрящегося. А на корме лежала внушительная вязанка фруктов. В лодке вполне могло поместиться человек десять. Но Кенджи не верил, что Саэгли или Ранты могли построить такую вещь. Тем более из материалов, которых невозможно было достать на острове.
– Конечно же, это лодка, – ухмыльнулся Сэт, бросая камень за камнем в приближающиеся к берегу волны.
– Может, тогда пойти и спросить у них самих, что все это значит? – присаживаясь, предложила Фажа.
– Ага. Так они тебе и скажут! – удивившись наивности своей сестры, фыркнул парень.
– И что вы собираетесь делать? – поинтересовалась девочка.
Но Кенджи приложил ладонь ко рту Сэта, не дав тому издать ни звука. Он поднес указательный палец ко рту, дав понять дочери, чтобы та не думала и слова сказать.
– Забираем свои вещи и уходим, пока нас никто не увидел. Иначе нам прибавится куда больше проблем, помимо капризов вашей матери, – он взвалил себе на плечи вязанку дров и, раздвигая ветви руками, подтолкнул детей вперед. Сэт тоже водрузил на спину большую вязанку фруктов и овощей, и недовольно посмотрел на отца. Фажа шагнула первой и исчезла в зарослях. Ярко-зеленые ветви хлестнули парня по лицу и осыпали его многочисленными бусинками росы. Яркая вспышка озарила все вокруг. Кенджи ослепил этот яркий свет, и он на ощупь пробирался сквозь переплетения веток, стараясь не отстать от детей, пока глаза заливала золотистая кутерьма вспышек.
И тут ноги его оказались в воде. Перед глазами все было размыто, но он понял, что взял слишком сильно влево, оказавшись снова на берегу. Кенджи сложил ладони домиком и осмотрелся. Странная лодка оказалась немного позади, а перед ним стояла Фажа и тоже старалась прийти в себя после вспышки.
– Пап, это ты? – спросила она.
– Да, дочка. А где Сэт?
Он крутил головой из стороны в сторону, но солнечный свет все так же слепил его, окутывая все пеленой. Вдруг резкий порыв ветра сбил его с ног. Послышался рев. И в нем он безошибочно узнал голос дракона. Кенджи побежал на зов дочки, чтобы спасти ее от чудовища. Неизвестно было, где находился дракон. Но думать было некогда, и действовать нужно было наверняка.
Он сгреб в охапку Фажу и кинулся в тень кустарников. Дракон снова взревел. Судя по звуку, он был где-то совсем близко. Девочка взвизгнула и затихла, а руки Кенджи сомкнулись на груди. Фажа исчезла прямо из его рук. Капли воды брызнули ему в лицо, и он резко открыл глаза. Сияние исчезло, и зрение восстановило свою резкость. Он остановился и осмотрелся.
– Фажа!!!– закричал он.
Дочка исчезла. Нигде ее не было видно. На довольно большом пространстве не было никого кроме Кенджи. Сэт тоже исчез.
– Фажа!!! Сэт!!!– продолжал звать он детей.
В этот момент на пустырь вышла Малла, глаза её были полны слез. И тут она увидела то, от чего они широко распахнулись, и она беззвучно раскрыла рот. Тень опустилась на Кенджи, и огромная голова серебристого дракона на длинной шее зависла над ним. В следующий миг дракон схватил своей пастью мужчину и разметал его по сторонам. На глазах у Маллы, ее мужа растерзало страшное чудовище. Она тихо стонала и пятилась назад. Спиной она уперлась в острые ветки кустарника и посмотрела вверх. Мириады прозрачных бусинок воды обрушились ей на голову, и женщина исчезла с ярчайшей вспышкой. Четверо членов семьи Эмири исчезли с лица острова. Оказавшись в пределах портала Междулистья, трое из семьи Эмири перенеслись в иные миры.
* * *
Новый день, как и предполагали Паэлий и Лестия, принес с собой немало разговоров о вчерашних событиях. Вечерняя беседа с отцом всколыхнула в памяти Неоллы множество воспоминаний. Отец рассказал ей о своем прошлом и о том, как они попали на этот остров. Лестия наблюдала за реакцией дочери во время завтрака и отметила, как сияют ее глаза. Как и было оговорено, Неолла ни словом не обмолвилась Тони. Хоть её так и подмывало рассказать мальчику о произошедшем, но Неолла была верна данному отцу слову. Ведь важней в данной ситуации было то, что на острове теперь появилась опасность. Даже Паэлий боялся выходить за пределы их территории. Благо, воды было еще предостаточно, чтобы не идти к колодцу за новой порцией. Они слили дождевую воду в баки и порешили, что вполне могут прожить с таким количеством воды ещё несколько дней.
Лестия приготовила массу всевозможных лакомств, чтобы поднять настроение всей семье. За завтраком все смеялись и вспоминали забавные истории из их жизни на острове, коих было много. Первую половину дня они провели в играх и чтении книг. К слову, дети были очень рады этому обстоятельству, ведь родители не часто уделяли им так много времени. Паэлий радовался каждой улыбке сына и дочери. Они даже с большим интересом воспринимали рассказы Тони о ночных посетителях, и мальчик в красках описывал каждое их появление. А Неолла сидела рядом, перебирая фрукты, и с интересом поглядывала во двор, где несколько грызунов прибежали выпрашивать лакомый кусочек с хозяйского стола. Она взяла в руку несколько переспелых плодов и вышла на крыльцо.
Крик девочки взбудоражил остальных, и все они кинулись наружу. Неолла стояла на лестнице и смотрела на ворота, за которыми находилась девочка с окровавленными руками и ногами. Мирроль Эмири, рыдающая во все горло, увидев семью Рантов, кинулась к ним. Спотыкаясь на каждом шагу от усталости, она подбежала к Лестии и уткнулась в ее юбку. Все, широко раскрыв глаза, смотрели на Мирроль и боялись хоть слово произнести. Да и много ли можно было выудить информации из перепуганного и плачущего ребенка?
Паэлий схватил копье и побежал за ворота.
– Умоляю тебя, будь осторожен, – крикнула вслед ему Лестия.
Она, успокаивая, гладила девочку по голове. Неолла тоже побежала за отцом.
– Неолла! Стой! Вернись сейчас же!
Но девочка уже не слышала слов матери. Каждый шаг отдавался в ушах, повторяя биение сердца. Она не знала, чем может помочь отцу, но и оставить его одного в такой опасности не могла. Но она так и не смогла нагнать отца, пока бежала к дому Эмири.
Отца она увидела только у ворот дома семьи Эмир. Дом был полностью разрушен и сожжен, осталась только огромная куча золы на пепелище. Огонь ничего не пощадил, превратив абсолютно все в серый порошок. Сложно было представить, как Мирроль спаслась из этого огня! Паэлий обернулся и увидел Неоллу, но не проронил ни слова. Он медленно шагнул вперед, выставив перед собой копье, и осторожно обошел весь двор. Но ни единой живой души не нашел. От несколько коров, которые обычно были привязаны у ограды, а теперь практически исчезли, остались только обугленные ноги. Ни Кенджи, ни Маллы, ни детей не было. Остались только небольшие выжженные котлованы в земле. И их происхождение Паэлий приобщить мог только к одному. Слишком хорошо знакомыми оказались они для него. Такие следы могло оставить лишь пламя дракона. Но только драконы никогда ранее, на Большой Земле, не нападали на людей. Они всегда питались на отдаленных пастбищах и равнинах, где обитали дикие животные. Хотя бог его знает, что еще могло вырваться из Междулистья. Быть может, твари куда опаснее драконов, сотворили все это!
Паэлий осторожно обходил все кусты и даже траву.
– Неолла, опасайся всего, где есть вода, – прокричал он дочери.
Девочка отпрянула от ближайшего куста и встала за спиной отца. Паэлий, как бы защищающим жестом, прижал дочь к себе.