bannerbannerbanner
Вне конкуренции

Марта Крон
Вне конкуренции

Полная версия

Глава 1

ИГНАТ

Сегодня тот самый долгожданный день, когда я вновь увижу Ию Акилову. Я лучший друг её старшего брата, поэтому ничего удивительного, что я держу в руках приглашение на торжество – её день рождения. Давид знал, что я снова в городе и не мог не пригласить. Я вхож в их семью уже много лет. С универа.

Всё началось с просьбы друга.

«Пригляди за ней» – сказал он, уезжая на месяц из города.

И вот… приглядел, так приглядел. Обалдел, столкнувшись с её взглядом. Робкий, но насыщенный эмоциями. Важный, но добрый, не прожжённый окружающей нас грязью. С того самого дня, когда она вернулась с летнего отдыха, а я застыл на пороге, увидев её глаза и лучезарную улыбку, больше не смог встретить даже близко похожую светлую девушку. Никто ещё не смотрел на меня так искренне, как она, без натянутой резиновой маски, напрямую, а не насквозь.

Настоящая. Живая. Непохожая ни на одну.

Я встречался с самыми отпадными красотками округа – моделями, просто богатыми девушками. Каждая из них была готова упасть к моим ногам. Стоило мне нацелиться на женщину, независимо от её происхождения, и она в тот же миг стояла передо мной на коленях.

Но Ия была недоступна. Я был связан по рукам и ногам. Без лишних слов, подтекста, правды. Я просто глазел как чудак, обещая себе, что сразу же закончу эту пытку, как только она закончит учёбу за границей и вернётся сюда. Меня корёжило изнутри. Она же сестра друга, откуда это во мне? Это не похоть. Нет, не она. Её родимую я знаю наизусть. Ия вызывала другие чувства. Глубинные инстинкты. Когда всего один взгляд может дать понять – моё. Торкает и печатью на всё нутро. И после неё уже всё кажется пресным, скучным, лишним. Перепробовал каждую. Пустоту никто не заполнил. Всё на раз. Взял, поимел, забыл.

Теперь же я предвкушаю. Ия станет моей.

Подруливаю на своём новеньком Лексусе к особняку Акиловых. Швыряю приглашение на задние сидения. И так пустят. Для меня открыты любые двери. Усмехаюсь, когда вижу, как украшен парадный вход. Розовые цветы, да ленточки. Ну какое всё прекрасное! В голове одни облачка, да бабочки. Куда мне это, суровому тридцати пятилетнему дядьке? Здоровенный мужик, а втягиваю себя в ванильный женский мир. Нахрена мне эти проблемы?

А тянет. Шагаю прямиком к секьюрити у дверей.

– Розанов. – отрывисто заявляю о своей персоне.

– Проходите, Игнат Демьянович! – услужливо открывают передо мной двери.

Вот так просто. Меня знают все. От мала до велика. Слухи обо мне разные. Кто-то считает меня безбожной тварью, кто-то восхищается, мечтает со мной сравниться.

Пока никому не удалось. Я вне конкуренции.

Мне всегда было плевать что обо мне думают, это и оставляет позади слабаков. Их пересуды – это их проблемы. Я же беру от жизни всё.

Прохожу вглубь особняка. Передо мной выползает обслуга. Забирают пальто, предлагают напитки, суют под нос тарталетки с чёрной икрой. Отказываюсь. Взглядом велю от меня отлепиться.

Уже вижу много знакомых лиц. Все при параде. Для гостей приглашены профессиональные музыканты, но на них никто не обращает внимания. Все кучкуются, что-то обсуждают. Много молодых. Всё же праздник у малолетки. Двигаюсь размеренно, все расступаются. Мужчины кивают, женщины бросают призывные взгляды. Иду мимо, мысленно шлю всех нахрен. Моей целью является Ия. И сейчас мне нужно найти только её. Обвожу толпу цепким взглядом. Нахожу макушку друга и меняю направление. Он стоит в кругу семьи и принимает поздравления подходящих гостей.

– Игнат! – замечает меня первой Акилова Нелли Тимуровна. – Спасибо, что пришёл! – в материнском жесте расставляет руки, приглашая в свои объятия.

С удовольствием притягиваю её к себе. Всегда обожал тётю Нелли. Светлейшая женщина. Добрее её никого не встречал.

– Мама у нас как всегда обворожительна! – улыбаюсь и целую её тёплую щёку.

– Ах! – привычно отмахивается от моих комплиментов и так по-женски поправляет мой галстук, не забыв смахнуть с пиджака и невидимые пылинки.

– Как прошла конференция в Дубае? – переходит сразу к делу Акилов-старший, глава семьи.

– На рассмотрении, Владлен Михайлович! – щёлкаю губами. – Идея хорошая, но для раскрутки моих машин сыровата! Дал срок для доработки, не доведут до ума за месяц, заключаю контракт с Германией!

– А я тебе сразу сказал, что немцы сейчас вышли на новый уровень! Сойдёшься с ними и можешь начинать думать о масштабировании компании! Давно пора!

– Пап, сам он разберётся! – вклинивается Давид. – Я не против ваших советов. – усмиряю пыл опытного бизнесмена, его взрывной нрав всем известен. – Но думаю, мы с вами найдём другое время для обсуждения. Сегодня всё внимание вашей дочери.

– Да, моя принцесса всегда на первом плане! – соглашается мужчина и величаво взмахивает рукой, подзывая официанта. – Плесни ещё! – просит вина. – Моя девочка звезда этого вечера! – гордо произносит он, делая большой глоток. – Моя жемчужина!

Перехватываю взгляд Давида и улыбаюсь. Друг всегда смеялся над тем, как его жёсткий отец пылает любовью к маленькой дочурке. Его фантазии нет предела. И принцесса, и жемчужинка, и звёздочка, и искорка! Всё для любимой девочки. Даже поразительно, что Ия не выросла избалованной. У девчонки у самой голова на плечах. Умеет расставлять приоритеты.

– Где именинница? – умело прячу за улыбкой мандраж.

– Только с самолёта. – оправдывает опоздание дочери тётя Нелли. – Немного рассеяна. Собирается ещё.

Понимающе киваю. Я готов принять любой ответ.

– Да просто готовится перед встречей с женихом!

…кроме этого.

– Каким женихом? – обалдело смотрю на Давида.

– Мы подыскали Ие выгодную партию. – приводит он меня в шок.

– Жених молод, сын влиятельных родителей, наследник приличного состояния. Лакомый кусок. – подхватывает Владлен Михайлович.

– Кто? – с трудом не лязгаю зубами.

– Ты слышал про них. – подсказывает Давид. – Чета Каюмовых. Их сынок вернулся из Америки. Думаем их с Ией свести.

Чёрта с два!

Я сам покорно ждал её возвращения, но это не означает, что отдал другому.

– Интересно. – сводит мои скулы от поддерживающей улыбки. – Что ж, посмотрим на этого Каюмова.

– Они уже здесь! – информирует меня добросердечная тётя Нелли и незаметно указывает в другой конец помещения, где виднеется белобрысый сопляк, с увлечением жующий канапе с рыбой.

Уже раздражает!

– Что скажешь? – ставит в тупик Акилов-старший. – Пойдёт для нашей девочки?

Проглатываю ненормативную лексику и выражаю только лёгкую степень замешательства:

– Зелёный ещё.

– Но с большими перспективами. – поднимает указательный палец вверх Давид и я на миг представляю, как душу лучшего друга.

– Поживём-увидим. – свожу к концу эту тему.

Сопляку ничего не светит. Я уберу его уже этой ночью. Пусть даже за его спиной стоит грозный взгляд отца.

– А вот и Иечка!! – выкрикивает кто-то из гостей и лёгкая музыка резко сменяется на торжественную. – С днём рождения!! – доносятся до ушей поздравления её визгливых подружек.

Откатываю назад все эмоции и поднимаю глаза на спускающуюся по лестнице виновницу торжества.

Идеальна, чёрт подери!

Глава 2

ИЯ

Ненавижу ходить в туфлях! Что-то точно надломится – либо каблук, либо шея. Даже, если второе, я обязана умереть красивой. Чтобы папе было за меня не стыдно. Нельзя лажать, люди же вокруг.

Сколько бы во мне не взращивали несокрушимый статус светской леди, я всё равно чувствую себя неуютно, не в своей тарелке. Веду себя гордо, но покладисто, всегда придерживаюсь официоза. Закатывать сцены запрещено. Что-то не устраивает – подушка в помощь, зажимаешь лицо и воешь до потери голоса, но на публике принцесса из сказки. Акиловых не сломить. Как-никак, я папина гордость. Лучик света, что не должен бояться тьмы. Я должна ослеплять любого, кто пойдёт против меня. Ведь папа не вечный, а я должна быть сильной.

Изображаю лёгкость, а внутри психологический зажим. Не люблю, когда мне навязывают что и как делать, но вся жизнь состоит именно из этого. Скольжу глазами по толпе. Основная часть – это высший свет, что выгодны папе. Бизнесмены, особые персоны из правительства, богатеи с нужными связями. Лишь немного тех, кто пришли именно ко мне, на мой праздник. Стараюсь принять достойный, впечатляющий вид. Я – причина этой пирушки и все овации заслуженные.

Цирк. Очередной. Неестественный.

Сплошная фикция. Парад лжи и тщеславия. Но так положено.

Я бы предпочла семейный отдых, но грандиозность у папы в крови. Хоть и показуха, но так, чтобы её потом ещё очень долго обсуждали.

В голове заученная схема: киваю, улыбаюсь, принимаю комплименты, поздравления, в ответ такие же лаконичные любезности, лёгкие пожатия руки.

Утомительно. Только спустилась, а уже хочется обратно в комнату.

Одни и те же хищницы, прожигательницы жизни вместе со своими денежными мешками и финансовыми воротилами. Все в масках. Жеманничают. Разыгрывают роли. Но при первом же удобном случае выедят всю твою душу. Так уж вышло, я дочь влиятельного магната. И терпеть мне эту тусовку до последних дней. Издалека примечаю ярко-синее мамино платье, движусь к семье. Приходится делать остановки, уделять внимание каждому. Раскланиваться, пока ведущий вещает банальную речь, что у меня в жизни новый этап и передо мной открываются множество дорог.

Успехов мне! Аве, Ия!

– Спасибо, что пришли! – благодарный кивок какой-то незнакомой паре и я наконец держу маму за руку.

– Дыши. – ободряющий шёпот мне на ухо. – Скоро это всё закончится.

Примыкаю губами к её щеке, пара секунд, чтоб поглубже втянуть успокаивающий цветочный запах и я чувствую себя уже немного увереннее.

– Моя сладкая ягодка! – звучит папин голос и моя душа расцветает райским садом. Сильные руки забирают меня в плен, а висок щекочет блаженный мужской вздох. Смотрю как в папиных глазах рождается тёплое свечение, широко улыбаюсь и, обхватив родное лицо ладонями, жмусь губами к седой щетине.

 

– Ну хватит-хватит! Люди смотрят! Ещё подумают, что у нас в семье царит любовь и гармония! Стыда не оберёмся!

– Давид! – ликую я, перебираясь в его объятия. Как же я рада его видеть.

Моя скала, моя опора. Мой зловредный старший брат.

– Меня в мои молодые годы так не целовали! – восклицает он с иронией, незаметно щипает меня за бок и оставляет лёгкий поцелуй у меня на лбу.

– А как же я, родной? – возмущается мама, с восхищением любуясь своими детьми.

– Ты не в счёт, мам! – посылает он ей тёплый взгляд. – Ты рождена любить и быть любимой! А вот отец мог бы быть со мной понежнее!

– Может тебе ещё бантик на пипирке завязать? – скептично хмыкает папа, хоть и привыкший к подковыркам сына, но каждый раз осуждающе качает головой.

– Думаю, это будет лишнее! Нас не так поймут! – насмешливо кривит губы брат, а я рефлекторно поворачиваю голову, ощущая жгучее присутствие кого-то ещё.

– Ия. – всего лишь моё имя, а сердце, до этого стучавшее спокойно и размеренно, делает кульбит и грозится проломить грудную клетку.

Игнат Розанов.

Лучший друг моего брата и мужчина, вызывающий у меня смешанные противоречивые чувства.

Его близость всегда бьёт хлыстом по моим туго натянутым нервам, да так, что меня уносит в другое измерение и я совсем теряю контроль над происходящим. Мне всегда было неуютно рядом с ним. Слишком пожирающий взгляд, на раз сбивающий дыхание.

Словно трогает, водит по мне невидимыми руками. От этого мурашит тело, немеют пальцы.

– Вот и наступил этот день. – его голос низкий, глубокий, чёткий. – Поздравляю, красивая. – пульс трепещет, когда он протягивает мне руку ладонью вверх.

Господин Розанов имеет репутацию жестокого, циничного, алчного и совершенно беспринципного человека. О его завышенном ЧСВ слагают легенды. Олицетворение всего того, что отталкивает, но с лёгкостью подчиняет. От него веет мужской силой и самообладанием. Иллюзий на его счёт я не питаю, но с определённой уверенностью могу сказать – шикарнее мужчины я ещё не видела. Властный, мужественный, внесистемный. Но при всём этом всегда неожиданно со мной вежлив и мягок. Сказывается то, что я сестра Давида и росла у него на глазах. На тех, кто находится в первом круге его опасность не распространяется.

Делаю к нему шаг и вкладываю свои пальцы, они тут же утопают в горячем, но очень нежном сжатии. Между нами высочайшее напряжение, по крайней мере, я это точно ощущаю. Его давящая энергетика настолько велика, что дрожь в ногах даёт о себе знать, чёртова шпилька шваркает по плиточному покрытию и я неуклюже теряю равновесие. Сильная рука успевает обхватить меня за талию и удержать от неминуемого падения.

– Поймал. – выдыхает он, опаляя мне скулы. От него исходит горько-терпкий запах и меня тут же обволакивает дурманом. Умопомрачительный парфюм.

– Спасибо. – снаружи держу лицо, а внутри рассыпаюсь на мелкие осколки. Под кожей разливается жар, на щеках выступает румянец.

Глаза утыкаются в расстёгнутый ворот рубашки, где виднеется лёгкая поросль волос, поверх которых выделяется массивная золотая цепь. Такие же громоздкие дорогие часы и на запястье. И для завершения образа такой же фирменный величавый взгляд.

Тот самый перебор, что сводит с ума всех его женщин. А их немало.

– Она любит падать на ровном месте! – выпаливает за спиной Давид и даже не представляет себе, как помогает мне в данный момент. Признавать слабость перед Розановым не даю себе даже в мыслях. Это ненормально так хмелеть и робеть.

Стараюсь деликатно отстраниться, но в глазах Игната мелькает опасный огонёк.

Рука на моей талии сжимается, а на суровом лице мужчины выразительно сходятся брови.

– Уделишь мне минуту? Хочу преподнести свой подарок.

Мне? Сейчас? При всех?

Я зачем-то смотрю на его губы, перестаю дышать, заворожённо киваю.

Не выпуская меня из жаркого захвата, Розанов тянется свободной рукой во внутренний карман своего пиджака и достаёт продолговатую бархатную коробочку. Замираю. По моему лицу блуждает внимательный взгляд с лёгким прищуром, а я от волнения теряю дар речи.

Все последние годы Игнат присылал мне лишь шикарные цветы и короткое сообщение «С днём рождения, малышка Ия». С чего вдруг такая щедрость? Насколько я знаю, он даже своих любовниц не балует, абсолютно скуп на подарки и на любые проявления симпатии.

Давление его руки на талии ослабевает, но я вздрагиваю, когда вдруг по моим позвонкам пробегаются настойчивые пальцы, распуская по телу колкие мурашки.

– Открой, Ия. – произносит он проникновенным голосом.

Дотрагиваюсь дрожащими пальцами до ювелирного футляра и медленно открываю.

– Ах, какая красота, Иечка!! – приходит в восторг моя мама, знающая толк в украшениях.

Щёки начинают пылать, а онемевшие губы сами собой раздвигаются в поражённой полуулыбке.

Невесомыми касаниями очерчиваю витиеватые линии золотого браслета, задерживаю подушечку пальца на россыпи рубинов и не могу сдержать прерывистый вздох.

Поднимаю сверкающий взор на Игната и шепчу тихое «спасибо». Лично ему.

Его глаза светлеют всего на считанные мгновения, а затем он, не спрашивая, берёт мою руку и при всех цепляет на неё браслет. И чтобы ещё больше подчеркнуть своё превосходство, наклоняется и с ухмылкой целует мне запястье.

– Щедрый подарок, Игнат. – удивлённо замечает папа, окидывая его сканирующим взглядом. – Но несомненно, самое то для моей дочери. – приценившись, одобрительно кивает. – Тебе нравится, бусинка?

– Очень. – с придыханием отвечаю я.

У меня никогда не было ничего подобного. Я столько раз вместе с мамой перебирала её украшения и драгоценности, но и помыслить не могла, что когда-то и у самой такое появится.

Шикарное. Исключительное. Ослепительное.

На миг бросив взгляд на гостей, моя улыбка исчезает. Лицо горит и я ощущаю неприятное жжение. Чужая зависть острыми иглами впивается в кожу, вгоняя разрушительный яд.

Женщины едва сдерживают свои эмоции, силясь церемонно улыбаться. Розанова мечтает заполучить чуть ли не каждая первая в этом зале. Хоть как – в мужья, в любовники, в спонсоры.

С ним открываются закрытые двери.

Вздыхаю.

Мне этого всего не надо.

Мысленно стряхиваю с себя поток проклятий и обещаю себе, что буду бережно хранить такой дорогой подарок, но под замком. Ещё не хватало нацепить на себя влюблённых химер. В целях безопасности отхожу от Игната на пару шагов, в силовое поле Давида и превращаюсь в камень.

– Влад, я думаю, что уже пора начинать рассаживать гостей! – подгоняет мама. – Ию поздравили, пусть включают развлекательную программу!

– Командуй, милая. – даёт позволение папа. Мама подзывает к себе ведущего, а я в это время внутренне ликую.

Постараюсь сесть с девчонками, подальше от Розанова, а то с ним я совершенно не могу расслабиться. Спина напряжена, в висках стучит, горло пересохло.

Машинально облизываю губы и от вспыхнувшего пристального взгляда становится ещё душнее. Игнат рассматривает меня так, будто никогда не видел. Кошусь на папу с Давидом. Не замечают, перекидываются тихими насмешками над новой пассией известной в городе банкирши. Очередного молодого альфонса с собой привела. Женщине пятьдесят восемь лет, а всё пытается бабочек в животе оживить. Что-то пока безрезультатно.

– Идёмте! – вклинивается мама, зовя всех к столу. – Все сплетни потом! – зыркает на смеющегося сына. – Давай, доченька, мы вон там сидим! – огорошивает меня, указывая на стол, где рядом с моей именной карточкой лежит точно такая же с фамилией «Розанов».

Глава 3

ИГНАТ

Я едва ли сдерживаю свою напористость, срабатывает нервозность. Личные границы нарушены, я непозволительно близко к Ие, прямо на глазах её семьи. Но даже так между нами не исчезает дурацкая тишина. Избегает зрительного контакта, хоть и глядит по сторонам. Куда угодно, но не на меня. Бездействие убивает. Я ждал несколько лет, чтобы проявить себя, а сам сижу, как истукан и тупо пялюсь. Немой манекен с головой, повёрнутой направо. Будто переклинило.

Вопиющая неправильность всего, что происходит. Почему малышка морозится? Боится?

Я зол и разочарован. Думалось мне, что сегодня точно завладею вниманием Ии, а по факту кукиш. Вот она, рядом, в дурацком метре от меня, а я связан по рукам и ногам. В венах вскипает кровь. Пытаюсь перегореть втихую, но ломка распространяется шумными вздохами, так хочется снова прикоснуться к ней. Кожа у неё изнеженная, шёлковая, незатроганная. Борюсь с желанием зацеловать её до сбитого дыхания, сжать хрупкое тело, закрутить эмоции на полную катушку.

На её щеках алеет румянец, так по-девичьи, невинно. Где такое ещё увидишь? Вокруг одни сплошные дешёвые игры.

– Вы определились с напитками? – звучит над головой вопрос обслуги, и я бы ответил, но перед глазами встаёт алая пелена. Владлен Михайлович сдерживает своё слово и с дотошностью, на совесть, втолковывает дочурке, что у неё намечается завидное будущее.

Жёстко затыкаю официантку, телепающую у меня над ухом болтливым языком и вкромсаюсь взглядом в женишка. Протеже Акилова. Чмошник, каких поискать. С удовольствием представляю, как заталкиваю ему в глотку предложенных мне устриц и удовлетворённо откидываюсь на спинку стула. Это можно устроить. Я сейчас в таком состоянии, что можно порезаться. Возвращаюсь к скромно слушающей отца Ие. Просто, чтобы возврадоваться, что она рядом. Запретное чувство к ней разделило мою жизнь пополам, до неё и с ней. Младшая сестра лучшего друга, да мне руки-ноги оторвут. А тянет к красивой. Сжать хочу, рывком к себе, чтобы ни миллиметра зазора между телами. Даю себе молчаливый тычок, пора уже заканчивать пялиться, но с моим взглядом равняется Давид:

– Изменилась она, да? Тоже не могу привыкнуть, что эта дурында скоро отправится в свободное плавание. Кажется, пора уже принять тот факт, что заботиться о ней будет другой…

Корчу участливость, медленно цежу сквозь стиснутые зубы воздух, а сам голодным псом слюнявлю взглядом его сестричку, рассматриваю тоненькие волоски на её руках. Моя тяга не взаимна, девочка закрыта на миллион засовов. Замурыжусь открывать. Но честно, готов на всё.

Плевать. Не остановлюсь. Не подвинусь ни на сантиметр. Возьму бараньим упрямством. Хоть так, но присвою.

На столе композиция из живых цветов, белоснежные скатерти, красивые тарелки, хрустальные бокалы, изысканные блюда. Гости вовлечены в разговоры, перемывают чужие кости, а я изучающе смотрю только на одну брюнетку, виртуозно затягиваю в свой глубокий омут.

Давай… взгляни на меня… почувствуй то же самое… нам будет хорошо вместе… обещаю.

Чем больше она меня игнорирует, тем сильнее подогревает во мне интерес.

Смешная. Я ж измором возьму.

– Честно говоря, Игнат, мы было подумали, что ты придёшь сегодня не один… – ласкает слух тёплый голос тёти Нелли.

– С чего такие выводы? – улыбаюсь в ответ. Всё пристроить меня пытается, переживает, что необласканный, необстиранный, некормленый после трудовых будней, нет в доме женской руки. Один в холодных стенах, помру без стакана воды.

– Ты в прошлый раз обмолвился, что уже подыскал себе избранницу! Исключительную во всём! Я запомнила! – курсирует она взглядом по представительницам женского пола за соседними столами, будто девушка прячется среди них.

Машинально веду глазами следом, натыкаюсь на лицо одной из своих прошлых однодневок. У неё от неожиданного зрительного контакта выпадает оливка изо рта и со всплеском булькает в бокал с вином. Брызги летят на светлое платье и силиконовую грудь.

Морщусь. Не терплю оплошностей.

За секунду охватываю взглядом и другое окружение.

Тупые снобы, охреневшие молокососы, возомнившие, что деньги родителей позволяют безнаказанно творить полную дичь. Корыстные стервятницы, ждущие момент, чтоб присосаться к моему кошельку. И всё у них потрясающим образом преувеличено – успех, слава, любовь, страсть, счастье, страдание… нет правильности. Я же требую во всём идеальность.

Впечатываю всё внимание в Ию и без ложной скромности говорю только ей:

– Я хочу то, что я хочу. Если у меня не будет той истории, что я сам задумал, то другого мне точно не надо. Пятьдесят на пятьдесят не для меня. Тратить себя на неполновес никогда не буду.

– С такими загонами ты никогда не женишься, сынок! – насмешливо вскидывает бровями Акилов-старший. – Хотя… с твоими деньжищами найдётся немало покорных девиц, можно закрыть глаза!

– Вы говорите про эпизодных девок. Без постоянства. А мне нужна одна.

– Игнат! Попрошу не выражаться! – сурово хмурит брови тётя Нелли. – Вы с Давидом в первую очередь мужчины, а не грубые негодяи!

 

– Даже тут меня приплели! – выпучивает глаза друг. – Мне из-за тебя постоянно попадает, Розанов!

– Ты и без меня хорошо стараешься. – мелькают в голове воспоминания наших приключений.

– Ты подгоняешь всех женщин под одну гребёнку, так нельзя! – выставляет на меня палец Нелли Тимуровна, продолжая отчитывать, как мальчонку. – Не все такие…

– Продажные? – вдруг подсказывает ей Ия и у меня застывает в горле сжатый кислород.

– Не все. – сиплю на выдохе. – Я знаю только двух, что не уронят достоинство за звон монет. – сердце тарабанит на полную мощность, я сейчас закидываю удочку. – Это вы, тётя Нелли, и ваша дочь.

Между мной и Ией мгновенно вспыхивает напряжение, от девочки шмалит током, прищуривает глаза. Натыкаюсь на незримый барьер, она отдаляет меня, почувствовала опасность. Это хорошо, значит, поняла, что вектор движения задан на неё.

– Видишь, бусинка? О чём я и говорил! Вот так!! Только так должны о тебе отзываться! – пристрастно поучает малышку Акилов-старший. – Перед тобой должны падать даже самые стойкие башни! И враги, и близкие! Все должны тобой восхищаться! – и импульсивно притягивает дочь к себе, девчонка аж еле держится на своём стуле.

– Близкие тебя оценят в любом случае. – снова намёк на меня, но на этот раз его замечает и Давид. Его лицо заметно темнеет, а в глазах загорается вопрос «Какого чёрта?».

– Выпьем за мою принцессу! – громко призывает всех Владлен Михайлович. – С этого дня она среди нас и ещё покажет Акиловскую стать.

Не могу сдержать улыбки, когда тётя Нелли шепчет губами персоналу «Больше ему не наливать!».

Смотрю на Ию и вижу, что она ничуть не смущена поведением отца. Такое ощущение, что если её сейчас подбросят к потолку, то она никак не выкажет удивления. Была, есть и будет центром внимания. К другому она не привыкла и в этом наши взгляды с её отцом абсолютно совпадают – от меня она получит всё и даже больше.

– Ну иди! – благосклонно кивает ей мама. – Беги к девчонкам, пока он тебя на трон не усадил и корону не надел!

– Спасибо!! – с громким шёпотом целует её Ия. – Пап, я ненадолго, обещаю! Вернусь и зададим жару!

Но Акилов-старший уже встаёт из-за стола и боком продвигается к своим приятелям, в числе которых и Каюмов – будущий сват, чтоб его копытами по башке.

– Заканчивай, Игнат! – накидывается на меня Давид, когда тётя Нелли уводит ближайших гостей поближе к женскому кружку, а я вовсю таращусь на красивую именинницу.

– Ещё не начинал. – отправляю в рот кусок утки, лишь бы утолить хоть какой-то голод.

– Не издевайся над ней! Все эти твои шутки и отсылки к женщинам… Ия может обидеться!

Вот недоумок. Все мои почти признания в шутки перевёл. Где братский инстинкт, на сестрёнку охоту завели, а он всё ушами сидит хлопает. В этом весь Давид – незаменимый друг, но такой тупоголовый, мать его. А ещё мечтает сам бизнес отца тянуть. Недобор в голове, но огромное сердце. С этим туда не примут, брат. Увы.

– Не обижу девочку, своя. – без сомнений заверяю его и Акилов-младший расслабляется. Верит мне на слово, потому что я всегда его держу.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru