Марта Уэллс
Дневники Киллербота: Книга 3. Нестандартный протокол. Книга 4. Стратегия отхода
«Нет, консультант Рин», – отозвался Мики, а потом добавил эмодзи № 376, означающее улыбку.
А может, Мики просто никогда не обижали, не лгали ему и обращались только доброжелательно. Он и впрямь считал людей друзьями, потому что они так с ним обращались.
Я дал знать Мики, что на минуту отключусь. Некоторые эмоции лучше испытывать наедине.
3
Я воспользовался ботом-погрузчиком, чтобы проехать через заброшенную торговую галерею станции и обратно к зоне погрузки. Шаттл стоял неподалеку от портовой администрации, и, к счастью, там обнаружилась работающая камера. Я получил обзор всей зоны и убедился, что путь свободен. Из сети Мики я знал, что два члена экипажа уже в рубке, занимаются предполетной подготовкой, а остальные еще в лаборатории станции, проводят окончательную проверку.
Я закольцевал изображение в камере, чтобы пулей пролететь через зону погрузки до шлюза. Там я ввел полученный от Мики код доступа. Шлюз открылся, выпустив из очистителя струю воздуха, который мой сканер определил как более чистый, чем на станции. Пахло уж точно получше. Я шагнул внутрь, закрыл шлюз и стер из системы информацию о том, что я вошел.
По сети Мики я слушал разговоры людей из группы оценки.
– Ируне, это ты? – спросил Кадер, дополненный человек, один из пилотов на командной палубе шаттла.
– А? – отозвалась Ируне. – Нет, я в портовой администрации. Мы сейчас придем.
– Странно, я вроде слышал, как открывается люк.
– Но в логах нет информации о том, что кто-то на борту, – добавила Вайбол, второй пилот. – Наверное, ты ослышался.
– Тогда я все проверю и докажу, что ты не права, – сказал Кадер.
Я уже шел по коридору в рабочий отсек, мимо биолаборатории к складу оборудования. Там было место для бота-погрузчика, но, когда трюм переделали под лабораторию, его убрали. Место оказалось просторнее, чем шкафчик на предыдущем корабле, я хотя бы мог сидеть на полу, прислонившись к стене, пусть и не вытягивая ноги. Особой надобности их вытягивать у меня не было, но это было бы неплохо. А еще там стояла полная темень, но когда я подключался к оживленной сети, это не составляло проблемы.
«Все хорошо, консультант Рин?»– поинтересовался Мики.
Я снова проверил безопасность подключения, чтобы нас не подслушали люди, а никто из дополненных людей не уловил эхо. Все было в порядке, потому что я контролировал сеть Мики, но, вероятно, я все равно буду проверять всякий раз, когда он со мной заговорит, такая уж у меня выработалась дурацкая привычка.
«Все отлично. Называй меня просто Рин».
Это раздражало чуть меньше, чем «консультант Рин», хотя, когда меня называли консультантом Тапан, Рами и Маро, это почему-то совсем не раздражало, однако… Ну не знаю, сейчас меня раздражало все на свете, даже не знаю почему.
«О'кей, Рин! – сказал Мики. – Мы же друзья, а друзья называют друг друга по имени».
А может, и знаю почему.
Глазами Мики я наблюдал, как он помогает экспедиции погрузить и проверить последнее оборудование. Все внесли через шлюз и разложили по местам. Я слышал по сети их разговоры, и похоже, все были рады наконец-то отправиться на планету. На шаттле находилось четыре исследователя и два члена экипажа, все давно работали вместе в «ГуднайтЛэндер Инк» и с нетерпением ожидали появления охранников. В какой-то момент Дона Абене схватила Мики за руки и улыбнулась прямо в камеру. Я порадовался, что не взял под контроль двигательную активность Мики, потому что невольно отшатнулся, врезавшись головой в стенку своего ящика.
Никто не хватает автостражей за руки. До этой минуты я и не подозревал, что подобное поведение считается привилегией.
Мне плохо удается вычислить возраст человека по внешности. В уголках глаз и губ на смуглой коже Доны Абене виднелись морщинки, а в длинных темных волосах проглядывала седина, но это могло быть сделано и искусственно. Она засмеялась, и темные глаза сверкнули.
– Мы наконец-то отбываем, Мики!
– Ура! – сказал Мики, и, находясь в его сети, я был уверен, что радость неподдельна.
Мики помог Ируне разложить защитные костюмы и перешел в режим хаотичной помощи своим друзьям-людям, пока те разбирали личные вещи. Я предложил Мики сходить из лаборатории на склад, где распаковывали оборудование Уилкен и Герт. Сканер оружия у Мики был не таким чувствительным, как мой, зато обладал способностью увеличивать изображение. В этом и заключается разница между охранником и ботом, помогающим в исследовательской работе.
Я попросил Мики хорошенько рассмотреть ящики, когда консультанты по безопасности будут их распаковывать, увеличить изображение и показать под разными углами. Герт как раз поднимала ящик, чтобы поставить в шкафчик. Я хотел сделать это еще на борту корабля, но они слишком быстро убрали свое оборудование, а если бы я послал на задание дрона, он привлек бы ненужное внимание. Герт покосилась на Мики, поставила ящик и спросила:
– На что ты смотришь?
Я велел Мики сказать: «Дона Абене спрашивает, не нужна ли вам помощь с разгрузкой».
Мики вздернул голову и повторил фразу с таким невинным видом, на какой способен только совершенно невинный бот.
Герт слегка улыбнулась.
– Нет, спасибо, малыш.
Уилкен хихикнула.
Малыш? Серьезно? Должна же быть какая-то золотая середина между обращением, как с ужасающей машиной для убийств, и сюсюканьем. Я велел Мики возвращаться к друзьям. Идя по коридору, он спросил:
«Рин, почему они не хотели, чтобы мы увидели содержимое ящиков?»
Не всем понравится, когда ручной бот сует свой сканер куда ни попадя, но я рассеянно ответил:
«Точно не знаю».
Судя по форме ящиков, в них находилось оружие, боеприпасы и два комплекта высококлассной адаптивной брони, такую я видел только в сериалах. Компания никогда не снабжала нас такой отличной бронезащитой, хотя, должен признать, мы регулярно курочили свою. Дронов у них не было, но люди не умеют ладить с дронами, для этого требуется отслеживать несколько процессов одновременно, а люди не способны на такое без значительных дополнений. Но и без дронов охранники, похоже, подготовились ко всему на свете. Может, просто на всякий случай.
Я пытался решить, не стащить ли что-нибудь у них, если представится возможность. Адаптивная броня манила, а если внести кое-какие модификации в код, стала бы еще лучше. Но мне и так приходилось потрудиться, чтобы пройти через сканеры оружия, а пронести мимо них такую махину нелегко, меня наверняка засекут.
Мики поднялся в зону экипажа, там сидели Абене, Ируне, Брайс и Эджиро. Кадер и Вайбол были прямо над ними, в рубке. Люди расставили несколько кресел напротив пухлого изогнутого дивана и смотрели на висящий по центру отсека сферический дисплей. Судя по карте на экране, они разрабатывали маршрут по комплексу. Я осторожно копался в их личных сетях, и тут Абене похлопала по сиденью рядом с собой.
– Садись, Мики.
Мики сел рядом с ней на кушетку, а остальные люди и бровью не повели. Видимо, это считалось совершенно нормальным.
– Тебе тоже не терпится посмотреть комплекс изнутри, Мики? – спросила Ируне и развернула схему под другим углом. – Мне надоело только разглядывать карту.
– Жду не дождусь! – отозвался Мики. – Мы хорошо проведем оценку и получим новое назначение.
Эджиро засмеялся.
– Надеюсь, все будет так просто, как ты говоришь.
– Просто или нет – мне плевать, главное, что мы наконец-то летим! – сказала Брайс. – Мики наверняка уже устал играть с нами в подкидного дурака.
– Мне нравятся игры. Я бы все время в них играл, – отозвался Мики.
Мне пришлось снова забиться в свой ящик. Я опять испытывал эмоции. На сей раз злость.
Прежде чем меня купила доктор Мензах, я всего несколько раз сидел в кресле, и ни разу напротив клиентов.
Даже не знаю, почему я так отреагировал. Неужели завидую этому боту? Мне не хотелось быть ручным ботом, вот почему я покинул доктора Мензах и остальных. Правда, Мензах никогда и не говорила, что хочет превратить меня в ручного автостража. Не думаю, что ей вообще хотелось иметь в доме автостража. Что было у Мики такого, чего не хватает мне? Понятия не имею. Я даже не знаю, чего хочу.
Но все же я понимал, что столкнулся с серьезной проблемой.
Я снова вернулся в сеть Мики.
– …Не забывай, что твой опыт общения с людьми ограничен, – говорила Дона Абене. – Мы считаем тебя членом семьи, но для других ты чужак. Возможно, поэтому охранники не хотели, чтобы ты смотрел на их вещи.
О-хо-хо. Я подключился к записи с камеры Мики, чтобы послушать ту часть разговора, которую пропустил. Мики спросил Абене, почему Герт так себя повела, когда он посмотрел на их ящики. К счастью, Абене отвлеклась, отвечая на вопрос и одновременно рассматривая схему комплекса, и не спросила, зачем Мики пошел к охране. А если бы догадалась спросить, не рассказал бы ей Мики обо мне? Как бы он ответил на вопрос?
Я мог бы получить контроль над Мики, как планировал изначально, но его отношения с Абене и остальными были слишком сложными. Вряд ли я сумел бы с этим справиться, мне трудно было вжиться и в роль дополненного человека, консультанта по безопасности, причем я не пытался обдурить тех, кто меня знает. Точнее, знает того, кем я притворялся. Ну, не суть.
«Мики, – сказал я, пытаясь не выдать нервозности и злости, – помнишь, ты обещал не говорить про меня Доне Абене».
«И не скажу, Рин. Я ведь обещал».
Мики ответил так спокойно и покорно, что моя производительность упала на два процента.
Я просто вскипел, но молча. Наверняка Мики запрограммирован на то, чтобы обращаться к Доне Абене, когда у него возникают вопросы. Мне нужно отвечать на его вопросы как можно подробнее, «я не знаю» тут явно не годится.
– Что думаешь насчет нашей охраны? – спросила у Абене Ируне.
– Вообще-то мне они нравятся, – сказала Абене. – Похоже, они плохо знакомы с процедурой терраформирования, но это не играет роли.
А может и сыграть, подумалось мне. Но автостражам ставят дрянные образовательные модули, я и сам знал о терраформировании самую малость, поскольку мне это было не нужно, так что, вероятно, не мне судить.
Глазами Мики я увидел, как Ируне посмотрела на остальных, обсуждающих какую-то калибровку.
– Наверное, – сказала она, понизив голос. – Но их всего двое, и они не очень-то помогут, если там пираты.
– Если там пираты, – фыркнула Абене, – мы немедленно вернемся обратно на транзитную станцию.
Но когда вы на них наткнетесь, будет уже слишком поздно.
Вероятно, мои мысли утекли в сеть, потому что Мики встревоженно спросил:
«Ты их защитишь, Рин?»
«Да, Мики», – ответил я, потому что такова моя легенда, и я ее придерживаюсь.
4
Через сеть Мики я получил доступ и просканировал комплекс по терраформированию, наложив на него схему из первоначальной спецификации. Ага, похоже, я знаю, где искать нужные мне доказательства.
Через камеру Мики я видел на дисплее шаттла, как мы приближаемся к комплексу. Мы уже миновали аттрактор, по-прежнему работающий с оптимальной производительностью, судя по отчетам, которые он посылал на станцию.
Комплекс представлял собой огромную платформу в верхних слоях атмосферы и был гораздо крупнее станции, даже больше полноразмерного транзитного кольца. Бо́льшую часть пространства занимали отсеки с гигантскими механизмами, контролирующими процесс терраформирования. Самой планеты видно не было, комплекс висел в слое грозовых туч. Они клубились и нависали, мешая разглядеть что-либо на поверхности планеты. Сверкали молнии.
– Все атмосферные показатели на хороших уровнях, – доложил из рубки Кадер и прислал по сети картинку. – Вы точно хотите пойти в полном снаряжении?
Я напрягся в ожидании неверного ответа.
«Мики, скажи ей…»
Но тут Абене ответила:
– Да, мы будем следовать протоколу безопасности. – Это означало полноценные скафандры с воздушными фильтрами, аварийным запасом воздуха и некоторой защитой нежных людских тел. – Будем придерживаться протокола, пока не изучим состояние окружающей среды и не получим контроль над комплексом, и тогда сделаем новую оценку ситуации.
Я расслабился. А потом снова напомнил себе, что они не мои клиенты.
«Все в порядке, Рин, – сказал Мики. – Дона Абене всегда осторожна».
Я не раз видел смерть осторожных людей, но не стал говорить об этом Мики.
Глазами Мики я наблюдал подготовку Абене к первой оценочной вылазке. Кадер и Вайбол остались на корабле, а Уилкен, Герт, Ируне и два других исследователя, Брайс и Эджиро, пошли с Абене и Мики.
Первой из шлюза выбралась Уилкен, камера ее шлема отправила видео в сеть. Мы вышли на пассажирский причал жилого модуля, зона посадки была недостаточно большой для тяжелого оборудования или стандартных ботов-погрузчиков. Освещение работало, но было сведено к минимуму – на уровне пола и до половины высоты стен горели аварийные фонари, но большие светильники на потолке были отключены. Достаточно света, чтобы люди могли видеть без специальных фильтров в нашлемных камерах.
Правильно ли они выбрали точку входа на комплекс? На схеме имелся более крупный причал уровнем выше. В маленькой посадочной зоне проще оборонять подходы к шаттлу, но команде будет труднее загрузиться в него, если что-то пойдет не так.
Трудно сказать, верное ли они приняли решение. Не стоит забывать, что люди всегда небрежно относятся к безопасности. Поначалу я бы запустил дронов, оставив людей в закрытом шаттле. Провел бы оценку комплекса (т. е., нет ли в нем непрошеных гостей), прогулявшись по нему в качестве приманки для атаки, а уж потом вывел людей. Но не обращайте на меня внимания, я и сам толком не знаю, что делаю.
Камера с брони Уилкен посылала видеоизображение в общую сеть. Уилкен прошла через шлюз в коридор, и я не заметил никаких повреждений, лишь несколько царапин и выбоин на полу, что совершенно нормально. За ней последовали Абене, Ируне и Мики, а затем Брайс и Эджиро, а Герт замыкала строй. Я следил за семью потоками – с камер людей плюс через Мики. А еще слушал сеть и голосовую связь, но все шло через Мики.
– Мики, ты что-нибудь нашел? – спросила Абене.
– Нет, Дона, – ответил Мики.
Он пытался поймать сигнал систем жилого модуля. Поскольку комплекс построила «СерКриз», я ожидал найти здесь некое подобие системы жилмодуля и системы безопасности, к которым привык. Повсюду были понатыканы камеры, но они не работали. Мики был прав, здесь один только спертый воздух, никакой активности в сети, за исключение подачи энергии для освещения и жизнеобеспечения.
«Как думаешь, Рин, может, системам тоже одиноко, когда их оставляют работать самих по себе?»– спросил Мики.
Интересно, а когда ГИК забрался в мою голову, он тоже считал меня идиотом? Не исключено, но ГИК, вероятно, так бы сразу и сказал.
«Возможно, – ответил я, потому что знал – если я не буду отвечать на все вопросы Мики, он может случайно выдать меня ближайшему человеку. Но потом я вспомнил, что, прежде чем на комплекс предъявила права «ГуднайтЛэндер», он должен был рухнуть и сгореть в атмосфере. – Наверное, «СерКриз» забрала ядро системы жилмодуля, покидая комплекс, – добавил я. – Хотела уменьшить издержки. Управляющие комплексом системы наверняка очень дорогостоящие».
Не знаю насчет «СерКриз», но моя компания никогда не оставляла после себя ничего ценного.
– Дона, – сказал Мики, – может быть, «СерКриз» забрала ядро системы жилмодуля, покидая комплекс. Хотела уменьшить издержки.
Твою ж мать!
– Похоже на то, – сказала Ируне, повозилась со своим каналом голосовой связи и добавила: – Присутствуют какие-то помехи, возможно, защита? Я потеряла сигнал от станции, но слышу Кадера и Вайбол по сети шаттла.
Эджиро скинул образец помех в сеть для изучения.
– Да, экранирующий щит здесь солидный, вероятно, из-за атмосферных явлений.
И, как будто по заказу, на 1,3 секунды по всем каналам связи зашипели помехи.
– Погода нелетная, – прокомментировала Вайбол по голосовой связи. – Не попадите под дождь.
Все захихикали, а Мики послал в общую сеть веселый смайлик. Ох уж эти шуточки, ну совсем меня не раздражают. Уилкен и Герт проигнорировали эту сценку.
Уилкен вышла из коридора в обширный зал, и сканер на броне сообщил об отсутствии признаков жизни. Она обошла зал по окружности, проверив его, и подала сигнал остальным, что можно войти. На схеме это место не имело названия, но в открытых шкафчиках у стен хранились скафандры и устройства для дезинфекции. Я снова не увидел через камеры людей никаких повреждений.
– Комплекс полностью очистили? – спросила Брайс. – Я думала, биомодуль отделили и запечатали. Вроде бы так указано на схеме.
– Уверена, все именно так, – сказала Ируне.
Она проверила панель на ближайшем дезинфекционном боксе. Он был включен, но дверь поднята. И на том спасибо. Когда в боксах может что-то скрываться, ничего хорошего ждать не приходится. Ируне попыталась извлечь из бокса отчет об использовании, но его внутренняя память оказалась пустой.
Я проверил сети Кадера и Вайбол, а Кадер до сих пор поддерживал открытым канал со станцией. В канале были слышны помехи, но сигнал проходил, как и ответы из портовой администрации станции. Вероятно, именно экранирование из-за атмосферы мешало команде наладить связь со станцией из комплекса.
В общем, пора было выдвигаться. Я выскользнул из своего ящика. Прошел по коридору и через шлюз, не дав ему сделать об этом запись в логах. Кадер услышал, как открывается шлюз, когда я вышел на станции, но сейчас был слишком занят наблюдением за отрядом и не обратил внимания.
Я вышел в прохладный воздух комплекса, и шлюз за моей спиной закрылся.
Отряд уже вышел из зала дезинфекции и направился к биомодулю, чтобы проверить его статус. Я двинулся по коридору. Даже не повздыхал о том, что иду без брони, как обычно делал раньше, когда оказывался среди толпы людей в транзитных кольцах. Мне пришлось свыкнуться с жизнью без брони, а после путешествия с Айресом и остальными я приноровился разговаривать с людьми и смотреть им в глаза, хотя мне это и не нравилось.
Но сейчас, почуяв настоящую угрозу, я впервые пожалел о том, что остался без брони.
Я молча миновал зал дезинфекции и свернул в боковой коридор, ведущий от биомодуля к геомодулю. Коридор выглядел в точности так же, как и тот, который я видел через камеры Мики и остальных – никаких повреждений или признаков поспешной эвакуации, обычные тихие проходы.
Не знаю, почему я рассчитывал увидеть повреждения и признаки того, что люди бежали со всех ног, спасая жизнь, – ничто на это не указывало, обычный запланированный уход. Может, я снова вспомнил про Рави-Хирал. И вроде бы после того, как я там побывал и выяснил, что случилось, воспоминания должны стать не такими яркими. Но, как выяснилось, ничего подобного.
Как будто бы ничего странного, но почему-то казалось странным. Я не упускал из вида Мики и его группу и точно знал, где они, а их голоса заполняли тишину в сети. Но что-то было в этом месте такое, из-за чего моя человеческая кожа под одеждой покрылась мурашками.
Я никак не мог докопаться, что же меня так беспокоит. Сканирование ничего не показывало, а вдали от группы не было никаких звуков, не считая шелеста воздухоочистителей. Может, все дело в отсутствии доступа к камерам, но я бывал и в местах похуже, причем без всяких камер. Наверное, это подсознательное. Или бессознательное? Или надсознательное? Ладно, проехали, все равно сейчас я не могу подключиться к информационной базе, чтобы уточнить.
Группа шла дальше по коридору. Слева от них, за большими выпуклыми иллюминаторами, клубилась серо-багровая грозовая туча, справа открытые шлюзы вели к разным техническим отсекам.
«От этого места у меня мурашки, Мики», – сказала Абене по приватному каналу.
«У меня тоже. Комплекс выглядит вроде пустым, но такое чувство, что в любой момент кто-то выскочит прямо перед носом».
Что ж, Мики не ошибся. Впереди что-то блеснуло в воздухе, но, когда я добрался до лифтовой шахты, оказалось, что это всего лишь аварийный маячок, висящий под потолком и перечисляющий процедуры эвакуации на тридцати разных языках. Система жилмодуля сразу транслировала перевод, и у некорпоративных политических образований наверняка в ходу были похожие системы, но, видимо, при эвакуации инструкции должны быть понятны даже при отключенной сети. Именно это сейчас и происходило – маячок выполнял свою задачу в совершенно пустом комплексе.
Я включил выделенное соединение с Мики.
«Я собираюсь подняться на лифте, Мики. Если твой сканер отметит какие-то флуктуации напряжения, никому не говори».
«О'кей, Рин. Куда ты направляешься?»
«Нужно взглянуть на геомодуль. Такие указания мне даны».
Лифт откликнулся на запрос с полуторасекундной задержкой, и к тому времени я вспомнил, как говорил Мики, что якобы моя задача – обеспечить дополнительную безопасность группе. Упс!
К счастью, Мики знал, что указания нужно выполнять, и ему не пришло в голову меня расспрашивать.
«Будь осторожен, Рин. От этого места у нас мурашки по коже».
Я вошел в лифт и велел ему подняться к центральному геомодулю. Дверь закрылась, и лифт со свистом поехал. Я проследил на схеме, как он обогнул огромные колбы, служащие для выработки атмосферы. Я подумывал признаться Мики, что прилетел сюда для сбора информации о возможных нарушениях закона об инопланетных реликтах со стороны «СерКриз». Ведь мои действия никак не навредят Абене, ее группе или «ГуднайтЛэндер Инк», а я уже и так совсем заврался. Но Мики тут же расскажет Абене, в этом можно не сомневаться. Конечно, ее группа и сама способна вскоре разобраться, что на комплексе происходило нечто подозрительное. К примеру, взять зал для дезинфекции у пассажирского шлюза. Для терраформирования такое оборудование не нужно, но оно понадобится, если вы разыскиваете инопланетные биоостанки. Однако если Мики расскажет Абене, она спросит, откуда ему это известно, и Мики сообщит ей обо мне. Он не станет врать в ответ на прямой вопрос.
Кто бы мог подумать, что перед бездушной машиной для убийств возникнет столько моральных дилемм.
Да, это был сарказм.
Лифт остановился, двери разъехались перед очередным пустым и тихим коридором. Я прошел по нему к большому люку в главный геомодуль. Это был огромный полукруглый зал, часть потолка оставили прозрачной. Я видел грозу через камеры людей и Мики, когда они шли по коридору к биомодулю, но совсем другое дело увидеть ее своими глазами, не через специальное устройство. Облака постоянно меняли форму и цвет, медленно и неустанно кружились. Пугающие и прекрасные, огромные и нескладные одновременно. Я пялился на них ровно двадцать две секунды, как я отметил позже.
Видимо, что-то утекло в сеть, потому что Мики спросил:
«На что ты смотришь, Рин?»
Его слова вывели меня из оцепенения.
«Всего лишь на грозу. У геомодуля прозрачный купол».
«Можно мне посмотреть?»
Почему бы и нет? Я скопировал изображение, стер все коды, по которым Мики мог бы вычислить, что я автостраж, и передал по сети.
«Красота!»– сказал Мики.
Мики несколько раз воспроизвел видео, следуя за Абене вниз по пандусу. Они прошли мимо лифта, но он не вместил бы всех, а Уилкен разумно отказалась разделять группу. На изображении с камеры Уилкен я заметил парящие в воздухе экраны с символами биологической опасности, группа почти дошла до них, а значит, мне пора было выдвигаться. К тому времени как они завершат проверку биомодуля, я собирался пробраться в шаттл и уже смотреть «Расцвет и гибель лунного заповедника».
Панели доступа были отключены, а платы памяти извлечены, что гораздо надежнее, чем стирать данные в системе. Но я и не собирался там искать.
Схема показывала, что на комплексе использовали экскаваторы. На самом деле они называются геологические полуавтономные… что-то там – видимо, я стер слово из памяти. В общем, это не боты, а некое продолжение геосистемы. Экскаваторы имели собственную память для выполнения задач и могли сканировать окрестности и записывать все в память. Я нашел панель управления экскаваторами, подключился, и – есть! Под геомодулем, в контейнерах размером в три раза больше нашего шаттла, по-прежнему находились экскаваторы, безжизненные в отсутствие главной системы.
Не включая экскаваторы, через панель управления я сумел скопировать их память. Кто-то догадался стереть журнал операций, что повлекло бы за собой отказ от гарантийного обслуживания, но, поскольку комплексу все равно предстояло рухнуть на планету, это никого не беспокоило. К несчастью для этого кого-то, экскаваторы сначала поместили журнал в буфер и были отключены до того, как успели его опустошить.
Там была куча данных, но я составил запрос, чтобы исключить оперативные команды и другую внешнюю информацию. Мне пришлось подсоединиться напрямую, чтобы скопировать данные на внешние носители, которые я себе имплантировал, то есть пришлось оторвать кожу на правой руке, над оружейным портом. А потом уже все пошло как по маслу. Я сел на край консоли, лицом к двери, и фоном включил любимую серию «Расцвета и гибели лунного заповедника», чтобы скоротать время, хотя поддерживал связь с Мики и сетью группы.
«Это ты, Рин?»– спросил Мики, как только я закончил.
Я встрепенулся, выключил сериал и отсоединился от консоли спящих, почти пустых мозгов экскаваторов. Я знал, что группа до сих пор около биомодуля, проводит оценку состояния биоматриц и пытается запустить панели управления, так что вопрос выглядел бессмысленным.
«Ты о чем?»
«Об этом».
Мики казался озадаченным и обеспокоенным. Он послал мне аудиозапись. Я услышал разговор людей по голосовой связи, сначала Ируне и Эджиро, потом присоединилась Герт.
«О разговоре? – Они говорили о том, что герметичные контейнеры стоят не на месте, но я не понял, что так смутило Мики. – Я еще в геомодуле».
«Нет, Рин, я об этом».
Мики снова воспроизвел запись, приглушив людские голоса. Остались только обычные звуки комплекса – шелест воздухоочистителей, легкие удары, похожие на сердцебиение… Вот дерьмо.
Я потерял 0,002 секунды, отправив Мики программный код, словно другому автостражу. Уже у люка геомодуля я сообразил – нужно объяснить на словах, иначе Мики не поймет, что делать. Я резко свернул за угол и помчался по коридору к лифту.
«Мики, к вашей позиции движется неизвестный, потенциально враждебный объект. Определи его местоположение и оповести клиентов, именно в таком порядке».
Мики расширил диапазон сканирования и отключил все остальные органы чувств, сосредоточившись на слухе. Он вращался, пытаясь получить более широкий охват.
– Чем это занят малыш-бот? – спросила Герт по голосовой связи.
– В чем дело, Мики? – поинтересовалась Абене.
«Рин…»
Мики больше не пытался говорить, как человек, и послал мне срочный запрос о помощи вместе с необработанным аудиофайлом. Мне следовало понять, что Мики не охранник, его не запрограммировали для подобных ситуаций, никто даже не объяснил ему, как действовать при встрече с активной и, вероятно, разумной враждебной формой. Я уже добрался до лифтовой шахты, но чертов лифт вернулся куда-то на нейтральную позицию.
Пока я стоял там, как полный кретин, и терял драгоценные секунды, ожидая идиотский лифт, я наскоро провел анализ и сравнил полученные данные со схемой комплекса. Я пометил расположение Мики, людей и враждебной формы и отправил схему Мики.
– Дона, – уже говорил Мики, – к нам что-то приближается. Нужно вернуться во внешний коридор и обратно в шаттл.
Он передал людям мою схему.
Я заскочил в лифт, как только открылись двери. Набирая код места назначения, я сравнивал аудио, которое по-прежнему слал Мики, со схемой. Это существо, кем бы оно ни было, двигалось быстрее, чем показал первый анализ.
«На отход нет времени, – сообщил я Мики. – Скажи клиентам, чтобы укрылись где-нибудь и попытались загерметизировать зону».
– Дона, – сказал Мики, – он слишком близко, придется остаться здесь и запечатать дверь.
Но Уилкен и Герт наконец-то поняли, что случилось, и крикнули группе, чтобы бежали обратно к шаттлу.
Мне не понадобилось снова смотреть на схему. Они не успеют добраться до конца коридора. Вот почему люди не должны работать охранниками – ситуация меняется слишком быстро, они просто не успевают отреагировать.
Я направил лифт к биомодулю, к ближайшему от группы выходу. Двери разъехались, и я окунулся в какофонию звуков: крики, выстрелы излучателей. Я помчался по коридору и завернул за угол.
Опишу события, как я позже реконструировал их по записям с камеры Мики, потому что в то время я думал только одно: «Вот дерьмо! Вот дерьмо! Вот дерьмо!»
Уилкен и Герт сумели вывести отряд из биомодуля и вверх по пандусу в перекресток с тремя коридорами, то есть самое лучшее в окрестностях место для нападающих. В смысле если бы нападал я, то выбрал бы именно это место.
Но тогда у меня не было времени на сарказм, потому что Уилкен и Герт палили в левый коридор. Несмотря на работающее аварийное освещение, я не сразу разглядел, в кого они стреляют. Эджиро прислонился к стене и медленно сползал вниз, как будто его кто-то прижимает. Правый коридор вел к следующему сегменту биомодуля, там был шлюз, люк как раз закрывался. Пытаясь следовать моим указаниям, Мики включил его через панель аварийного доступа на стене. Брайс покачивалась, будто обо что-то стукнулась, и Абене удерживала ее за плечо.
Судя по всему, люди не пострадали, а Уилкен и Герт отгоняли ту тварь, на которую они наткнулись, и я чуть не повернул назад. А потом в уменьшающейся щели между краем люка и стеной что-то зашевелилось. Слишком быстро, чтобы разглядеть без просмотра видеозаписи. Я едва успел сдвинуться с места, как эта тварь скакнула мимо Мики, схватила Дону Абене за шлем и поволокла в проем.
Я едва успел.
Я промчался по перекрестку, обогнув Мики и Брайс, ударился об стену и воспользовался отдачей, чтобы подпрыгнуть на два метра вверх, вровень с телом Доны Абене. На углу затормозил, поставил ногу на закрывающийся люк и надавил. Даже мои неорганические части напряглись, я не смог бы надолго удержать люк.
Абене брыкалась и задела ногой Брайс, сбив ее на пол. Среагировать успел только Мики. Он схватил Абене за корпус и завопил на всю сеть, отправив запрос о срочной помощи. Я обхватил Абене за талию, зажав одну ее руку. Другой она отчаянно цеплялась за Мики.
Если бы она не была в скафандре, ее бы просто разорвало пополам. Если бы у шлюза не было встроенного сенсора, который мешал люку закрыться, обнаружив препятствие, ее бы расплющило. Я потерял три секунды, пытаясь разглядеть паукообразное существо, схватившее Абене за шлем. Оно было красным, с восемью гибкими пальцами – вот и все, что я сумел рассмотреть. И тут я нашел очевидное решение. Воздух пригоден для дыхания, и если Абене сохранит голову, позже можно будет подлечить ее от вероятного заражения.
