Маруся Апрель
Семь чудесных историй
Коля захватил один кусочек беззубым ртом и попытался его разжевать. Шоколад был вкусный, но Коля никак не мог проглотить его. И выплюнуть не получалось. Шоколад медленно таял у него во рту.
– Зефирочка, что же ты у меня такая грязнуля! – посмотрев на черепашку, произнесла Кира.
– Надо тебя помыть! – решительно добавила она.
– Кстати, – Максим поднял вверх указательный палец, – возможно, Бомбардировщик относится к семейству водоплавающих.
– Нет! Только не это! – что было сил крикнул Коля. Но его, разумеется, никто не услышал.
Ребята пошли в ванную и вернулись оттуда с тазом наполненным водой.
Черепашки нигде не было.
– Внимание! Внимание! – Провозгласил Максим, – Разыскивается черепаха по кличке Зефирка-Бомбардировщик. Нашедший получает право первым запустить её в неведомое водное пространство.
«Я тебе покажу неведомое пространство», – решил прикрепившийся к потолку, словно муха, Коля. Он и сам не помнил, как здесь очутился.
Дети начали поиски. Через несколько минут маленькая детская стала напоминать великую свалку всех времен и народов.
«Ничего себе, Макс, сколько у тебя игрушек!» – подумал Коля.
Максим тем временем сообразил, что без помощи им не обойтись. Открыл дверь и, прислонив к губам сложенный трубочкой бумажный лист, крикнул:
– Розка, Мурка, фас! Искать!
Кудрявая визгливая Розка и гладкая чёрная Мурка не заставили себя ждать. Розка кинулась к окну, а мудрая Мурка грациозно запрыгнула на шкаф и указала на Колю лапой.
– Ах вот ты где, – захлопала в ладоши Кира.
Коля с ужасом посмотрел на Мурку. Голова у него закружилась. Лапы ослабли. И он полетел вниз.
К счастью, прямо под ним стоял тазик с водой. Тот самый, который принесли дети.
Едва Коля плюхнулся в воду, шустрая Кира его выловила и завернула в какую-то мягкую тряпочку.
– Ты видела? – глаза Макса светились от радости, – Наш Бомбардировщик умеет ходить по стенам!
– Ну и что, – сказала Кира, – я тебе его не отдам.
Она ещё крепче прижала черепашку к себе. И Коля подумал, что Кира вовсе не надоедливая. Она – добрая и хорошая. А Макс – не добрый. И он, Коля иногда совсем не добрый.
Вскоре мама позвала Киру смотреть начавшиеся по телевизору мультики. Кира оставила Колю с Максом, взяв с него слово, что Зефирку-Бомбардировщика он не обидит.
Кира ушла.
Коля и Максим дружили ещё с детского сада. Они делились друг с другом всем, что у них было. Рассказывали друг другу обо всём. Вместе смеялись и вместе грустили. Иногда они сорились, потом мирились. Друг для друга они всегда были лучшими.
Но сейчас Коля не был для Макса другом. Он был для него обычной черепахой. Если бы только Максим знал!
Но Колин друг, как и Колина мама, даже представить себе такое не могли.
– Жаль, что Коляна с нами нет, – сказал Макс, – Он бы точно придумал мега-испытания для Бомбардировщика!
«Жаль, – молча согласился Коля. – Больше никаких мега-испытаний».
Но Макс так не считал. Он включил громкую музыку. И Бомбардировщику пришлось показать всё, на что он был способен. Он лазил по стенам, кружился на спине, пускал мыльные пузыри, совершил заплыв на пятьдесят сантиметров, и победил игрушечного динозавра.
Коля подумал, что больше не сможет этого вынести.
В это время дверь распахнулась, и вошла Кира.
Никогда в жизни Коля не радовался так приходу девчонки.
– Ты же обещал!
Макс виновато посмотрел на сестру.
Кира забрала у него черепаху, и, прижав её к себе, понесла в другую комнату. Она накормила Колю хлебом, сделала ему из махровых полотенец тёплую постель и уложила спать.
Наступила ночь.
Коля посмотрел в окно. На ветке клёна сидела ворона. Она, как тогда, всего несколько часов назад, повернула голову набок и чёрным глазом внимательно посмотрела на мальчика.
– Простите меня, пожалуйста, – беззвучно произнес Коля, – Я никогда не задумывался, как это – не быть человеком.
Ворона ответила:
– Всегда помни об этом.
Вспорхнула и улетела.
Коля заснул.
Он проснулся и боялся открыть глаза. Может быть, Кира забыла про него и Макс снова забрал его к себе для мега-испытаний?
Кто-то коснулся Колиной щеки. Мальчик открыл глаза и увидел склонившегося над ним Маркиза. Сначала Коля испугался. Потом огляделся вокруг и понял, что лежит в своей постели. И что он снова стал человеком. Он погладил Маркиза, и довольный кот потерся об его шею.
Зашла мама. Маркиз мяукнул, спрыгнул с кровати и побежал на кухню, где его уже ждал завтрак.
Мама подошла к Коле, обняла его и сказала:
– Сынок, я так по тебе соскучилась. Целыми днями работаю. Вчера вечером легла отдохнуть и проспала до утра. Так и не зашла пожелать тебе спокойной ночи.
– Ничего, мама. Вот будут у тебя выходные, и мы вместе сходим куда-нибудь, – сказал Коля и добавил:
– Я очень тебя люблю. И друзей своих люблю. Они бывают иногда неправы, но это от того, что они многого не понимают. Я им объясню. Я теперь знаю.
– Ты у меня совсем взрослый стал. Я тоже тебя очень люблю. А сейчас – пора в школу.
– Ну вот! Опять в школу!
– Вставай, вставай, лежебока. С утра уже Макс твой звонил. Сказал, такое тебе расскажет – не поверишь!
Коля засмеялся.
– Поверю.
Он ловко спрыгнул с кровати и вприпрыжку побежал умываться.
– Мама, как же всё-таки хорошо быть человеком!
Про разговоры взрослых, и во что они превращаются
– Куда уходят слова? – спросил Гриша папу.
Папа задумался.
– Должно быть, в атмосферу.
– А как они выглядят в атмосфере? Они что, совсем-совсем невидимые?
– Слова можно увидеть, когда они написаны на бумаге.
– Я, папа, про разговоры говорю, про звуки разные, в общем, про устную речь.
– Вот что, Гриша, попробуй понаблюдать за словами. Может, тебе удастся их увидеть.
Целый день Гриша наблюдал за словами. Он шептал, жужжал, кричал, пел, изображал голоса животных, кукарекал и завывал как сирена. Подставив ко рту лист бумаги, Гриша заметил, что от громких звуков он едва подрагивает, но это открытие не приблизило мальчика к разгадке.
Папа любил помолчать и послушать музыку. Мама говорила тихо и спокойно. Её слов тоже не было видно.
Вечером пришли гости: трёхлетняя Анечка с мамой Светой и папой Валей. Все сели за стол. Анечка и Гриша поели чуть-чуть, и пошли играть в комнату. Взрослые остались на кухне.
Гриша вполуха прислушивался к доносившимся с кухни голосам.
Тётя Света, сначала говорившая тихо, вдруг стала говорить громче и как-то тревожней. Кухонная дверь заскрипела и приоткрылась. Гриша увидел маленькое тёмное облачко. Оно медленно вплыло в комнату. Анечка была увлечена Гришиными игрушками. Облачка она не заметила. Голос тёти Светы всё повышался. И облака со стороны кухни пошли клином.
– Ого, – подумал про себя Гриша. – Кажется, действует!
Он побежал на кухню.
К громкому тонкому голосу тёти Светы присоединился бас дяди Вали. Он стал почему-то ругать всё и вся. Гриша вдруг увидел, что от дяди Вали отлетают большие чёрные челюсти. Они открывались и закрывались. От одной из таких челюстей мальчик едва увернулся.
– Хватит о политике! – резко сказала мама. Заметив Гришу, она повернулась к нему, и нечаянно задела графин с водой. Графин упал. Вода полилась по столу.
Мама немного расстроилась и стала ругать того, кто так неудачно всё поставил. Рядом с её левым ухом появилась оса с острым жалом и полетела в сторону папы.
– Я-то тут причем? – спросил папа, задетый пролетевшей мимо осой. Над правым папиным ухом возник барабан и стал тихонько отстукивать барабанную дробь.
– Класс! – сказал Гриша. Он был очень впечатлен: и челюстями, и злобной осой, и барабаном.
– Что класс? – закричала мама. Вторая оса появилась у её второго уха и полетела к Грише. К счастью, отлетавшие от дяди Вали челюсти вовремя её съели. Между тем, над самим дядей Валей сгущались тучи.
Тут из комнаты пришла позабытая всеми Анечка. Видимо тучки добрались и до неё. Лицо и руки Анечка разрисовала Гришиным тёмно-синим маркером.
Тётя Света посмотрела на дочку и стала её ругать. Анечка заплакала и запричитала, что она не виновата. Фонтан слёз полился из Аничкиных глаз, а из туч тёти Светы полил дождь, прямо на дядю Валю. Тётя Света взяла салфетку и стала оттирать Анины щёки. Туч становилось всё больше, челюсти лезли в окно, осы кружили, барабан не утихал. Дождик закапал всю кухню.
«Ещё чуть-чуть, и здесь станет трудно дышать», – подумал Гриша, и предложил:
– Хотите, я вам стихотворение расскажу?
Мама кивнула. Взрослые замолчали.
Гриша объявил:
– Александр Сергеевич Пушкин. У Лукоморья.
У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных…
Гриша рассказывал, рассказывал, и все взрослые сидели тихо-тихо и слушали. Тучи рассеялись. Челюсти пропали. Барабан замолчал. Осы улетели. Капельки едва падали.
Гриша закончил и поклонился. Мама обняла его и поцеловала.
Анечка захлопала в ладошки. Взрослые последовали ее примеру.
– Мама, – сказала Анечка, – я тебе сейчас избушку нарисую, и котика, и русалку еще.
– А ты, доченька, откуда знаешь, как Русалка выглядит?
– Я, – начала было Анечка.
Гриша посмотрел на неё, улыбнулся и, приложив к губам указательный палец, произнес тихо:
– Тссс.
Анечка засмеялась и промолчала.
