Маша Брежнева
Достань меня
Глава 18
Чуть позже они оделись потеплее и отправились к реке. От дачи Ковалевских до берега с диким пляжем было всего несколько минут пути. Женя, нацепивший на себя толстовку с эмблемой университета и узкие спортивные брюки, расстелил плед на песке, присаживаясь и взглядом приглашая Риту сесть рядом. Но какое-то детское безумие подсказало Рыжовой сделать по-своему: она просто юркнула за спину Жени, села, обвивая его руками и ногами, а голову положила ему на плечо.
– Ты чего спряталась?
– Я не спряталась, тут очень удобно, – шутливо сказала Рита.
– Как за каменной спиной?
– Приветики, самоуверенность Ковалевского. Я скучала.
– А вообще скучала?
– Не зарывайся, Жень.
– Ладно, ладно, Рыжик, молчу.
И действительно молчал. Уже почти почерневшее небо служило лишь декорацией вечера. Ничего не имело значение: ни первые проблески звезд, ни шелест ветра в деревьях на берегу, ни блики довольно спокойной водной глади. Они дышали одним воздухом на двоих. Хотя это неправда: они дышали друг другом.
В какой-то момент Рите показалось, что она теряется во времени и пространстве. Не помнила, в какой момент пересела из-за спины Жени и оказалась ровно напротив него. Позволила своим пальцам зарыться в его волосы, когда потянулась за поцелуем. А потом случилась пауза, и в одну секунду ей стало прохладно – свитера на ней уже не было. Они стали целоваться с новой силой, и при этом Рита чувствовала, как под напором сильных мужских рук уступает и футболка, взлетая наверх, собираясь где-то в районе ключиц. Женя, едва оторвавшись от губ девушки, продолжил оставлять следы своих поцелуев на ее коже. Он постепенно спускался ниже, к своей цели, спрятанной лишь под тонким кружевом. Ловкое движение пальцами, один щелчок, и вот уже никаких тканевых преград не существовало.
И теперь, растворяясь в ощущениях, замирая от каждого прикосновения, она понимала, почему все пять лет не подпускала к себе никого. И даже поцелуи с другими парнями казались Рите какой-то фальшью, сценой из немого кино. Она не могла быть ни с кем другим. Только он, этот забавный мальчик с серыми глазами, с которым она когда-то очень давно выходила на первую школьную линейку. Мальчик, превратившийся с годами в единственного парня, рядом с которым она может зависать на краю между реальностью и космосом, балансировать по тонкой грани своих чувств.
Он прекратил медленно сводить ее с ума и накинул свитер ей на спину, но Рите уже не было холодно. Было даже больше, чем жарко от того, что он так близко.
– Рит, – голос Жени был немного хриплым, как будто в его легких закончился весь воздух. Но он хотел сказать ей это прямо сейчас. – Рит, я люблю тебя.
Не было чувства дежавю, совершенно не хотелось думать, что это с ними не впервые. Сознание Риты цеплялось за эти простые, но до дрожи пробирающие слова, сказанные здесь и сейчас.
Никаких «опять» и «снова». Уже плевать на то, что было в эти пять долгих лет извилистой дороги друг к другу. Это не просто первая любовь, которая ожила вместе с ними. Это мир, где только двое, и крошечные сантиметры свободного пространства тают, когда так сильно хочется стать единым целым.
Женя, как и говорил, действительно хотел сделать для Риты какой-то романтичный сюрприз. Когда они вернулись в дом, он попросил девушку подождать его пять минут в комнате, а сам потащился на второй этаж с каким-то пакетом. Чуть позже он спустился к ней и за руку отвел наверх. А там на небольшом столе, украшенном круглыми ароматическими свечами, стояла бутылка вина, к ней – два бокала, а ещё был сыр, фрукты и даже какие-то ягоды.
– Малину сам нарвал? – посмеиваясь, спросила Рита. Но сюрприз произвёл на неё впечатление, и скрывать это она не собиралась.
– Вот без шуток, малину – сам. Так хотелось шоколад под винишко взять, но ты же сладкое игнорируешь.
– Но я же без десертика не останусь?
«Твою мать, такими темпами к винишку мы и притронуться не успеем», – подумал Женя, орудуя в этот момент штопором.
Рита поставила стул слева от него и села, закинув ножки на колени парня. Ей и пить-то не нужно было – она как будто опьянела от него ещё там, у реки.
– Слушай, это сюрр какой-то, – сказала она Жене.
– Почему?
– Прошло пять лет, а ты не стал мне чужим. Мы словно вчера вечером попрощались, а утром встретились, как обычно.
– Что у тебя было интересного за эти пять лет?
– Спорт с утра до вечера. Какие-то тусовки с однокурсниками. Поездки к Катьке в Москву на выходные, когда я под шумок ночевала с ней в общаге. Чемпионаты, соревнования. А потом все это закончилось, и я словно очнулась в новом мире. Начала работать, забыла, что у людей иногда вообще бывает свободное время. Я же на эти выходные опять тренировки у детей отменила, представляешь? Наконец-то могу не думать о работе. Но если честно, эти пять лет я помню все как будто обрывками, без деталей. Кажется, что это было не со мной, с кем-то другим, а мне просто рассказывали.
– Разве это не та жизнь, которую ты хотела? – спросил Ковалевский, устраивая руку на ее ногах.
– Да, но… На самом деле, нет. Я хотела, чтобы в этой жизни был ты.
– Ещё не поздно, Рит. Вот он я. С тобой, в твоей жизни.
Рита залпом допила вино, оставшееся в ее бокале, и тут же каким-то таинственным для себя образом оказалась на коленях у парня. Жене было интересно, что она будет делать дальше, поэтому пока он сидел спокойно, придерживая Риту лишь одной рукой.
– Зараза ты, Коваль…
– Продолжай.
– Каждый раз заканчивается тем, что я сдаюсь.
– Что-то имеешь против?
– Нет, – Рита наклонилась очень близко к нему, но целовать не начала. – Можно сдаться ещё раз?
– Извини, рыжуль, одним разом ты не отделаешься, – сказал ей Женя, целуя в щеку совсем рядом с губами.
Он не собирался давать ей уснуть в эту ночь. И без того слишком много ночей они провели, страдая друг без друга. Рыжик заслужила, чтобы ее любили. Любили долго, нежно, отправляя в космос движениями и прикосновениями. И когда Женя увидел у неё на щеках капельки слез, он испугался, что сделал ей больно. Но это были слёзы дикого, почти невозможного счастья, когда она своими тоненькими пальчиками вцепилась в его плечи. За эту секунду неземной радости он был готов отдать все, что угодно.
– Маленькая моя, – шепотом сказал Женя, пока Рита продолжала цепляться за его плечи, как за спасительный круг. – Мне кажется, я вообще без тебя не жил. Ты просто чудо какое-то.
– Ковалевский, вот чего тебя так на нежности пробило? – Рита посмеивалась, никак не отпуская Женю. – У тебя остались силы разговаривать?
– Спортсменка, ты устала что ли? Тоже мне атлетка.
– У меня нет сил придумывать тебе ответ.
– Я в шоке.
– Аналогично. Люблю тебя.
– Что-что? – приподнялся на локтях Женя.
– Я люблю тебя, Ковалевский. К счастью или к сожалению, только тебя.
– Твои родители в курсе, где ты?
– Да.
– И что они сказали?
– Что я больная на голову, если связалась с тобой опять. А дедушка как-то странно улыбался.
– У нас свои секреты, – улыбнулся Женя. – Старший тезка просто супер.
– Ну ты и жук. Ладно, я спать.
– Спокойной ночи, Рыжик. Мой Рыжик.
Она лишь улыбнулась в ответ и тут же заснула. А большего и не нужно было. Ведь главное, что они снова рядом.
Глава 19
– Рубас сегодня играет в «Заводе» со своей бандой, пойдёшь со мной послушать?
Женя и Рита завтракали в небольшой кофейне, куда Ковалевский заехал по дороге с дачи. Рыжова удивлялась, откуда у парня такой аппетит. Она сама «запихнула» в себя единственный сырник, тогда как Женя справился и со своей порцией, и с доброй половиной ее.
– Давай, я давно не слышала, как он играет. А в новой группе вообще никогда.
– Тогда точно надо идти.
– Он начал петь на английском, да? Ты же про «Linkin park» говорил.
– Да, это чудо после репетиторов способен справляться и с английскими текстами.
– Он морально готов к тому, что мы придём вместе?
– Я сказал ему, не переживай. Он обещал хороший набор треков, говорит, будем тусить.
– Тогда я с чистой совестью иду в кроссах, – обрадовалась Рита.
– Но извини, сегодня мы оба пассажиры. Я обещал Рубасу выпить с ним «Хиросиму».
– А что за повод?
– Он вокалистку нашёл. Событие года, не меньше. Так что готовлюсь к отличному вечеру.
Как в старые добрые, вечером они вместе пошли на автобусную остановку. Рита отлично смотрелась в широких «бойфрендах», которые подчеркивали стройные ноги, и в укорочённом топе под клетчатым пиджаком. А Женя прекрасно вписал в один образ чёрные джинсы и свитшот под белые кроссовки.
– Жень, скажи, почему все парни так страдают по белым кроссам?
– Но это же красиво, – ответил Ковалевский, пока они ждали нужную маршрутку.
– Есть хоть один человек, который так не думает?
– Мой брат. Он ведь обожает делать не так, как все. О, это наша, запрыгивай, – сказал ей Женя, тормозя маршрутку.
Когда они приехали, Рита вспомнила, что в последний раз приходила сюда давно, еще с однокурсниками. Это был двухэтажный ресторан, известный собственным производством пива и шумной, звонкой атмосферой. На выходных там всегда был живой звук, выступали группы и кавер-бэнды. Как раз такой вечер намечался и сегодня.
Женя и Рита успели поздороваться с Антоном до выступления и заняли столик поближе к танцполу, чтобы не приходилось далеко ходить. Им показалось, что Рублёв был рад видеть их вместе, хотя никаких комментариев по этому поводу он пока не отпустил.
Рита взяла безалкогольный мохито, Женя начал с него же. За столиком они просидели совсем мало, так как ребята из группы уже настроили инструменты и готовились начинать.
– А вот и девчонка, которую Антон нашел, – сказал Женя, кивая в сторону солистки – невысокой брюнетки со стрижкой каре.
Рита лишь хмыкнула в ответ.
– Знаю я эту девчонку, пересекались.
– Серьезно?
– Ковалевский, ты чего удивляешься? У меня столько контактов разных, проиграю разве что Артему в этом плане. А с Дашей мы на студенческой спартакиаде встретились, она там выступала.
– И как она тебе?
– Крутышка. Антону очень повезло такую отхватить себе в группу.
Женя согласился с Ритой, как только заиграла музыка, и Даша запела. Особенно его впечатлило исполнение «Рингтоном» «Ночных снайперов», хотя ничего похоже на голос Арбениной вокал Даши не имел.
Рита же позволила себе расслабиться и потусить, зная, что никакие придурки не будут приставать, когда рядом с ней защита возвышается почти на метр девяносто. И это без кудряшек.
Ребята на сцене набирали темп, заводили публику все больше, а потом Рублёв обратился к залу:
– Друзья, наше выступление никогда не обходится без медляка. Но сегодня он будет особенным, потому что я хочу посвятить его двоим, хорошо знающим, что такое терять друг друга. Но сегодня они здесь, они вместе, и это самое главное.
С первых строк звучащей песни Рита как будто впала в транс. Антон выбрал для них «Мы разбиваемся» Земфиры, и хотя в оригинале вокал был женским, Рублёв исполнил все сам.
В этот раз Женя и его Рыжик не танцевали. Ковалевский стоял к сцене полубоком, обнимая Риту, а та переводила взгляд с Антона на Женю.
«Вздох сожаления на губах,
Зависли в неправильных городах.
Звонки телефонные под луной,
Границы условные, я с тобой…»
На этих словах Рита уже не могла сдержать те чувства, которые Антон умудрился расшевелить внутри неё. Она зажмурилась, надеясь сдержать подступившие слёзы, но слезинки предательски потекли вниз. Увидев это, Женя развернул ее к себе и пальцами осторожно смахнул капли с ее щёк. Но это не работало, и тогда парень применил более мощное успокоительное – начал целовать ее, не обращая внимания на окружающую их толпу. А впрочем, его и раньше это не сильно останавливало.
Когда бэнд отыграл свою часть вечерней программы, музыканты собрались и освободили сцену. Антон, доверив свою гитару другу-ударнику, подсел к Жене и Рите.
– Рублёв, ты меня реветь заставил, – сказала ему девушка, уже успевшая прийти в себя.
– Значит, не ошибся с песней. Рад за вас, вы счастливы, это заметно.
Рита с Женей улыбнулись, лишь подтверждая эти слова.
– Жек, ну что про вокалистку скажешь? – спросил Антон.
– Не зря ты долго ее искал, – ответил Ковалевский. – Она крутая. Хотя вам бы ещё спеться с ней.
– В каком смысле?
– Рубас, не тупи. В прямом. Или… я не понял, ты что, запал на неё?
– Ага, – тут же кивнул Рублёв.
– Вот это поворот. Ритулик, нажми кнопочку, пожалуйста. Нам срочно нужен официант, мы с Рубасом должны это отметить!
Чуть позже им принесли две невысокие выгнутые стопки, наполненные завораживающей по красоте многослойной жидкостью. Парни, сидящие друг напротив друга, нависли над своими напитками с трубочками в руках, ожидая фееричный момент. Официант быстрым щелчком поджег верхний слой сначала одного, потом другого коктейля, и Женя с Антоном синхронно ломанулись к горящей «Хиросиме». А через несколько секунд, когда стеклянные емкости были уже пусты, Рита посмотрела на обоих парней и начала смеяться в голос. И довольно быстро к ней присоединился Антон.
– Вы чего ржете? – не понимая, спросил Женя.
– Коваль, ты лишился своего инструмента соблазнения, – выдала ему Рита.
– Что?
– Дурак, ты свои длиннющие ресницы опалил. По гарантии не вернут, прикинь. Но могу тебе орден выписать за контузию в неравном бою с «Хиросимой».
– Ну и ладно, теперь не будешь завидовать моим ресничкам, – Женя пальцами проверил ресницы, но разницу на ощупь не заметил. – Рубас, повторим?
– Ты ещё и на экспресс-коррекцию бровей хочешь сходить? Заработать медаль в номинации «Тупость года»? – не унималась Рита.
– Можно просто абсент. Для твоего душевного спокойствия, Ритуль.
– А может, я пойду уже? – на всякий случай уточнила Рита. Не то, чтобы ей хотелось уйти, но вдруг Женя хотел поболтать с Антоном о чем-то своем? – А вы оставайтесь и продолжайте «мальчиками».
– Вот только попробуй.
– Ритка, с огнём играешь, – вмешался Антон.
– Рубас, ты перепутал. Тут есть один любитель играть с огнём.
Женя повернулся к ней с самым серьезным выражением лица.
– Ты реально хочешь уйти?
– Да ладно, останусь. Но тогда я «в деле».
– Смотри мне. Ты девочка взрослая, отговаривать не буду. Но если навеселе будешь ко мне приставать…
Антон подперев голову кулаком, смотрел на них, как обычно смотрят на забавных маленьких детей.
– Ты будешь счастлив, – закончила тему Рита и вновь нажала на кнопку вызова официанта.
Они вышли на улицу только через два часа и довольно вдохнули прохладный ночной воздух. Прошлись немного, чтобы «проветриться», вызвали одно такси на всех.
Сладкая парочка, усевшись сзади, целовалась едва ли не всю дорогу.
– Ребят, не то чтобы я увидел что-то новое, но вы бы хоть чуть-чуть сдерживались, – заметил Антон, который иногда поглядывал за происходящим в зеркале.
– Рубас, перейди в беззвучный режим, пожалуйста, – ответил ему Женя, которому было абсолютно пофиг на все. – Иначе дальше пешком пойдёшь.
– Я скучал по вам, чудики, – посмеиваясь, сказал Антон. Хотя он не был уверен, что его вообще слушают.
Глава 20
В этот раз первым проснулся Женя, и когда Рита открыла глаза, он лежал, опираясь на локоть, и разглядывал ее.
– Что ты смотришь своим опалённым взором? – зевая, спросила девушка.
– И тебе доброе утро, Ритуль. Кофеечка?
– Не помешало бы. Я вообще редко пью. И обычно намного меньше.
– Ты забавная, когда на кураже. Когда-нибудь повторим.
Риту обдало волной легкого смущения от этих слов, ведь вчера «на кураже» она впервые позволила себе перехватить инициативу, когда дело дошло до постели. И пусть ей казалось, что она делает все чуть-чуть неловко. Это не имело значения. Женя даже и не думал сравнивать ее с кем-то, словно во всем мире существовала только она. Та, для которой он – первый. Та, для которой он хотел быть единственным.
– А завтра у нас по расписанию самая респектабельная тусовка на свете, – продолжил парень.
– О чем ты?
– У мамы день рождения. Отмечает здесь, дома. Мы приглашены.
Рита зарылась под одеяло с головой.
– Меня ждёт знакомство со всеми остальными твоими родственниками? – девушка подала голос из-под своего тканевого заслона.
– Нет, особо-то и не будет никого. Зато оценишь, как твоя подружка с моим братцем вместе смотрятся.
– Ой, а Тема же ещё не знакомил ее с родителями?
– Нет, когда бы он успел? Да он и не любит такое, правда, в этот раз сам захотел прийти с ней.
– Яснооо, – протянула Рита, выглядывая из укрытия. – Надо Катюхе провести инструктаж, как не бояться твоих родителей. Но сначала кофе.
– Тебе в постель? – улыбаясь, спросил Женя.
– Да успокой уже внутреннего романтика. Пойдём на кухню.
На следующий день в доме Ковалевских ожидалось небывалое событие – на семейный праздник оба сына должны были прийти со своими девушками. Катю, разумеется, в этой семье знали как одноклассницу Жени, но впервые ей предстояло пообщаться с Ковалевскими в качестве девушки Артема. А это было немного волнительно.
По дороге Катерина заскочила к Рите, чтобы неспешно пройтись до дома Ковалевских и обсудить, какие невероятные события происходят в личной жизни и у одной, и у второй.
– Вы хоть поговорили по-нормальному с Женей? – поинтересовалась Катя у подруги.
– Типа того. Он сказал, что любит меня.
– А сколько раз доказал?
– Кать, блин! – Рита немного смутилась. – Мы вместе сходили на выступление новой группы Антона, кстати.
– И как он? Давно не слышала, как он играет, даже соскучилась, – с легкой насмешкой сказала Катя.
– Зараза он, заставил меня реветь над песней Земфиры.
– «Лондон»?
– «Мы разбиваемся».
– Точно зараза, – подтвердила Катя.
Когда девочки подошли к «пункту назначения», Женя как раз ждал их.
– Я решил выгулять Чара сейчас, пока мы ещё не начали отмечать, – Женя поцеловал Риту при встрече, но внимание девушки тут же переключилось на ее любимчика хаски.
Почти в это же время Чарли подал голос, так как на улице послышался шум машины. А через минуту возле дома притормозил чёрный «лансер» Артёма. Ковалевский-старший парковался уверенно и даже размеренно, не изменяя своим пижонским манерам.
– А Темочка поднялся, как я смотрю, – тихо сказала Рита Жене и Кате. – Раньше у него такой тачки не было.
– Знаешь, о чем он мечтает? – шепнула ей на ухо Катя. – О красной «бэхе». Темчик у нас – мальчик с запросами.
Артём вышел из машины, а затем потянулся на заднее сиденье и достал оттуда огромную корзину с цветами.
– Мы с мелким решили, что не будем букетами меряться, и поэтому заказали один от двоих, – сообщил он девочкам.
– Это не букет, это просто что-то нереальное! – Катя подошла к Артёму под предлогом поцеловать его, но сама разглядывала цветы, которые были собраны в корзине.
– Тем, а тебе не жарко с длинным рукавом? – спросила у парня Рита.
Артём был одет абсолютно в своем духе: фиолетовый свитшот с изображениями мультяшных героев. Дополняли картину ещё и кроссовки салатового цвета, скорее даже ядовито-салатового.
– Мне сказали, бабуля приедет. А она боится моих татуировок. При том, что ба видела мою руку, когда я только начал забиваться. Если бы она рукав увидела целиком, боюсь, мне бы пришлось бежать за корвалолом.
– А родители нормально это воспринимают? – спросила Катя.
– Родители уже давно сдались, – ответил за брата Женя. – Артем все равно же будет делать, как хочет.
– Ладно, ребята, Артём Александрович объявляет тусовку открытой, – бросил им Тема, открывая входную дверь.
К Рите в этом доме уже успели привыкнуть, а вот появление Кати заинтересовало родителей Артема и Жени. Девушку одарили изучающими взглядами с самого порога.
Старший сын не баловал семью рассказами о своей личной жизни. Артёму было двадцать девять лет, осенью он готовился отметить «взрослый» тридцатилетний юбилей. Он редко заводил серьезные отношения и обычно не рассказывая родителям о том, с кем встречается. Но тут он сам почему-то захотел, чтобы семья узнала, какая у него девушка.
И чудесным образом из празднования дня рождения мамы Ковалевских, Натальи Викторовны, вечер плавно перешёл в семейный ужин в честь Артема и его замечательной второй половинки. Но если смутить Тему было невозможно, Катя уже успела покраснеть, побледнеть и снова покраснеть.
Она рассказывала о жизни в Москве, о своей работе, о том, как вообще они с Темой встретились, не забыв упомянуть, что эта встреча была для них уже не первой.
Артём больше предпочитал кивать, подтверждая слова Кати, и поочередно занимался дегустацией всех блюд, которые были на столе.
На минуту вырвавшись из сетей беседы-допроса вместе с подругой, Катя тут же взмолилась:
– Рыжова, ну отвлеки их внимание! Ты же их хорошо знаешь. А то скоро нас благословят с Темчиком, пока ему пофиг. Ты же видишь, он только едой занят, а я одна за всех отдуваюсь!
– Неее, – покачала головой Рита. – Я это уже проходила в своё время. Ещё семь лет назад, а тогда ещё страшнее было. Так что теперь я посижу и посмотрю со стороны, каково это. Общайся с будущими родственниками, Катюш.
– Чего-чего? Женщина, да они скорее твои будущие родственники, чем мои.
– Кто знает, кто знает. Прикинь, Катька, породнимся ещё благодаря этим придуркам!
Девчонки засмеялись, думая, что их слова – просто шутки. Обе растворились в своих отношениях, позволив себе кайфовать и любить, не требуя ничего и не загадывая наперёд.
Но любовь, случившаяся в отпуске, не могла всегда быть легкой. И радость братьев Ковалевских и их девушек тоже не могла быть вечной.
