Маша Малиновская
Сахар со стеклом
Глава 35
Яна
По календарю уже наступила весна. Даже солнышко как-то с утра выглянуло чуть более приветливо, хотя термометр всё ещё показывал отрицательную температуру. Меня выписали, и я снова начала посещать учёбу. В первый день было ощущение, будто снова впервые пришла в этот класс. Аня была очень рада моему возвращению, Эдик тоже. Чего нельзя сказать об Ирине Ряполовой. Она со своей подружкой так посмотрела, когда я в класс вошла, что, казалось, на мне одежда загорится.
А вот Ларинцев вообще без комплексов. Хотя о ком я говорю? Где Ларинцев, а где комплексы.
– Привет, Белоснежка! – выкрикнул на полкласса, будто мы с ним лучшие друзья.
А потом обхватил за шею и потёр кулаком по макушке, испортив причёску. Шевцов молча отвернулся, а Роман Должанов лишь кивнул, при этом обратившись к Степановой:
– О, Ирландо, теперь мне не придётся разбавлять твоё одиночество, – расплылся в наглой улыбке. – Но если чё, то я ночью могу.
Некоторые парни в классе заржали как кони, а Аня покраснела от злости.
– Дебил. Сам своё одиночество разбавляй но ночам. Уверена, ты уже знаешь как.
Теперь хохот был обращён на Должанова, а Аня королевской походкой прошла к последней парте.
– Могу и с тобой опытом поделиться, детка. Поверь, это не менее занимательно, чем физика.
Под всеобщее веселье Аня закатила глаза и прошептала мне:
– Кто вообще сейчас говорит «детка»?
В класс по звонку вошёл преподаватель, и смешки смолкли. Мне было жаль подругу. В последнее время Должанов вообще границ не видит, открыто поднимает её насмех, почти доводя до слёз. Да какой там почти. Аня, моя уверенная в себе и стойкая Аня, вчера звонила вечером и рыдала в трубку, что этот козёл её на физкультуре опозорил перед всей группой. Она замерзла в спортзале, а Должанов высмеял, что через майку всё видно, ещё и под руки сзади подхватил, чтобы прикрыть не смогла и другие поржали. Степанова его люто ненавидела, а поделать ничего не могла.
Занятия пошли своим чередом, и я была в шоке от того, насколько отстала. Занималась дома целыми днями почти, как только чуть полегче стало, но всё равно катастрофически отстала. Аня с Эдиком помогали, как могли, но пришлось полностью занырнуть в учёбу. Только сон, еда и уроки, уроки, уроки. Я даже с мамой виделась мельком. Она всё понимала, иногда приходила, приносила мне в комнату чай с блинчиками и просто какое-то время сидела рядом, пока я внедрялась в тайные глубины алгебры или слушала тексты по английскому.
С Алексеем я и вовсе встречи не искала. В тот раз, опозорив меня перед Сашей, он ещё и дома накричал. Стоило спросить, почему он так себя повёл, как Лекс полоснул своим жутким взглядом, а потом припечатал ладонью о косяк двери, прямо у моего лица, и зло прошипел, что он мне не брат, и нечего таскать в дом каких-то «левых придурков». Мне тогда стало просто до слёз обидно. Ну чем Саша ему насолил? Я же его даже в дом не приглашала, мы просто стояли на улице.
После этого я написала Тереньтеву сообщение с извинением, но он ничего не ответил. Видно было, что прочитал, но даже плюсик в ответ не прислал.
До конца четверти оставалось не так уж и много, а до каникул нужно было сдать проект по биологии. Мы с Аней взяли работу на двоих, но из-за моей болезни продвинулись весьма незначительно. Тема была интересная, но направление работы в основном теоретическое, поэтому требовалось обработать большое количество информации, структурировать её, выполнить графики и анализ закономерностей. Мы взяли вполне животрепещущую тему для современного человека, особенно для выпускника – «Стрессы и стрессоустойчивость организма человека». Материал в основном уже был собран, но проект требовалось довести до ума.
Сегодня была суббота, и мы условились основную часть дня посвятить проекту. Позавтракав утром и сделав основные уроки на понедельник, я оделась и выбежала на автобус. К району с высотками, где жила подруга, добираться пришлось с двумя пересадками.
– Привет, – Аня улыбнулась и пошла включать чайник, пока я разматывала шарф. Горячий чай как раз к месту, потому что, несмотря на календарь, весна в город не спешила, удивляя южных жителей непривычным в это время холодом.
– Родителей дома нет сейчас, так что можно и музыку включить фоном. Комп в моей комнате теперь стоит, я его уже включила.
У Степановой я была уже не впервые. Она жила с родителями и двумя младшими, которые сейчас гостили у деда.
Мы расположились за компьютером и принялись за работу, попивая ароматный чай с лимоном. Аня включила какую-то лёгкую попсу фоном и сделала тише, чтобы мысль не сбивать.
– Бинго! – радостно вскрикнула Аня, когда работа была окончена.
Я потянулась, прохрустев затёкшей спиной, и потёрла глаза, уставшие от напряжения.
– А сколько сейчас времени? Господи!
Мы так заработались, что я совсем потерялась во времени и пространстве. Уже было почти шесть, и уехать из этого района в «Серебряную рощу» общественным транспортом не представлялось возможным. Я позвонила маме, спросив, не сможет ли она после работы забрать меня. Мама сказала, что сегодня они с Виктором допоздна, но такси брать не разрешила. Сказала, что не доверяет, и молодой девушке может быть небезопасно путешествие в такси через весь город вечером. Попросила подождать до половины восьмого, пока освободится водитель Виктора Степан. Он и приедет.
На счёт такси я была с ней не согласна, но решила не настаивать. Степан так Степан.
– Знаешь, – с лукавой улыбкой сказала Аня. – А давай отметим завершение нашего проекта. Суббота же, и мы уже взрослые девочки.
Аня поставила на стол две рюмочки и полулитровую пластиковую бутылку с тёмной жидкостью.
– Что это? – я удивлённо посмотрела на подругу. Ничего себе!
– Дедушкино домашнее вино. Оно очень слабенькое, папа говорит, что как компот. Зато витаминов в нём куча. Давай попробуем.
– Ого. Девушка, где моя подруга Аня и что ты с ней сделала?
Мы обе весело рассмеялись. Я ещё посомневалась, но потом всё же решилась. Что будет от пары глотков? Тем более качественного дедушкиного продукта?
Но, видимо, не такой уж и компот оказался это дедушкино вино. Анины щёки покраснели, а взгляд заблестел, хотя выпили мы совсем понемногу. Я, наверное, тоже не далеко ушла, потому что мы вместе глупо хихикали над какими-то недалёкими приколами в Ютубе, потом обсудили, какой Должанов козёл и заноза, потом помечтали о том, как весело и интересно будет учиться в университете.
Перезвонила мама и сказала, что Степана Виктор сейчас отпустить не может, и он попросил сына приехать за мной.
– Мам, может я всё же на такси? – желания видеть Шевцова сейчас не было никакого.
– Яна, и речи быть не может! Я тебе уже сказала своё мнение: считаю, что это небезопасно.
О мама! Ты даже не представляешь, как небезопасно может быть ехать в одной машине со сводным братом за рулём. Помню я, как мы возвращались из лечебницы, думала, волосы вылезут все от страха.
Я вздохнула и убрала телефон в сумку.
– Что случилось? – Аня подняла бровь.
– Водитель отчима не сможет за мной приехать, и Виктор попросил Алексея. Опять мне слушать, что он в няньки не нанимался.
– Ой, – Степанова скривилась.
А я поникла. Я рассказывала подруге о визите Сашки, и что из этого всего вышло. Но о поездке в лечебницу и о том, как Шевцов решил заткнуть мне рот тогда, не решилась. Во-первых, про маму я не имею права, это не моё дело, а про второе… Глупость, не имеющая значения, что о ней рассказывать? Да и стыдно будет признаться, что теперь во время разговора мой взгляд цепляется за его жёсткие губы. Сама себя одёргиваю и ругаю, глупость же.
– Сядь уже и расслабься, Янка, – серьёзно говорит Степанова. – Ты, как только имя его слышишь, в соляной столб превращаешься. Может, я чего-то не знаю? Шевцов – козёл, это мне известно, но у тебя аж руки трястись начинают. Он как-то сильно тебя обидел? Что-то сделал?
Аня разволновалась не на шутку. Праведное возмущение, ещё и подогретое дедушкиным вином, искрилось в её взгляде и вибрировало в голосе.
– Ань, – я обняла подругу, чтобы успокоить. – Это же Шевцов, ты правильно сказала, он просто козёл. Вот и всё.
Ехать ему и правда было долго, так что я снова уселась на стул и попыталась расслабиться. Вино мы с Аней больше не стали пить, как ни крути, пусть и мизерный, но всё же алкоголь, что совсем нехорошо, но болтали обо всём подряд, я даже успокоилась.
Спустя какое-то время в дверь позвонили.
– Младших дед привёз, – сказала Аня и пошла открывать.
Из-за стола в кухне мне было видно коридор и входную дверь. И это была не Анина сестра.
– Где она? – Шевцов без приглашения перешагнул порог.
– И тебе привет, мистер Грей.
Степанова! Я ей в прошлый раз за это чуть голову не открутила, а она снова. А мне выслушивать.
– Уже иду, – выхожу в коридор, неся куртку в руках.
– Ты глухая что ли? Где твой телефон?
Алексей был зол. Я полезла в сумочку и вытащила мобильник. Восемь пропущенных звонков. Как же я не услышала?
– Извини. Телефон был в сумке.
Я старалась не смотреть на сводного брата. Надела обувь, распрямилась и столкнулась нос к носу с ним.
– Ты что, пила? – глухо спросил он.
– Что? – я хлопнула ресницами, застигнутая врасплох. А если и пила, то что? Но сказать вслух это не получилось, и я просто промолчала.
– Бестолочь, ты оглохла?
Стало невыразимо стыдно перед Аней. За то, что я такая мямля, за то, что не могу ответить сводному брату на оскорбления. За всё, за что так стыдно перед самой собой.
– Слышь, умник, – отмерла Степанова, но Лекс припечатал тяжёлым взглядом и её.
– Ирландо, тебя там ждут. А ты, – обратился ко мне, – шуруй в машину.
Тяжело вздохнув, я прошла мимо Лекса, зацепив его плечом. Вообще-то я случайно, но он, мне кажется, подумал совсем иначе. Кажется, у него даже зубы скрипнули.
Шевцов вышел за мной. В подъезде с удивлением я встретила Должанова, который стоял, вальяжно опираясь на перила. Он подмигнул мне, но за нами не поторопился. Зачем он здесь? И тут решил достать Аню?
Но спросить мне не дали – поторопили в спину.
– Быстрее. Время не бесплатное.
Прежде чем скрыться в пролёте ниже этажом, я бросила взгляд через плечо и увидела Аню, вышедшую на лестничную клетку в тапочках. Губы сжаты, руки сложены на груди. Она кивнула мне, показывая, что справится.
Она-то справится, а я?
Глава 36
– А Роман? Почему мы не ждём его? – удивлённо спросила я, когда Алексей выехал со стоянки.
– Много вопросов.
– Я серьёзно! Он же её изведёт!
Шевцов хмыкает, внимательно наблюдая за дорогой. Ему это показалось смешным? У них это в порядке вещей, что ли?
– Ирладно не так-то просто извести. Даже Должанову. Поэтому успокойся уже и пристегнись.
Последний совет точно не стоило игнорировать. А вот с тем, чтобы успокоиться, возникли некоторые проблемы. Вино Аниного дедушки всколыхнуло кровь, а вместе с тем желание высказать то, что тяжёлым грузом лежало на душе, что оседало с каждым недовольным взглядом, с каждым едким словом – обиду. Но я прекрасно знала, к чему это приведёт, а злить Шевцова за рулём – себе дороже. Поэтому, пока рот не открылся, я достала из сумочки наушники и воткнула в уши, включив в телефоне музыку.
Я отвлеклась, наблюдая на проплывающими за окном машины яркими вывесками магазинов, за освещёнными остановками и кучками людей на них. Большой город жил большой жизнью: яркой, разноцветной, играющей огнями даже когда его обнимал вечер. Как бы я хотела наслаждаться жизнью здесь, почувствовать себя активной клеточкой этого живого организма. Но как бы не старалась, есть тот, кто время от времени даёт мне порцию яда, отравляя, напоминая, что я здесь чужеродна.
Я чувствовала необычайную странную лёгкость в голове. Голос солиста какой-то зарубежной группы, название которой я всегда забывала, казался необычайно красивым. И я едва сдерживалась, чтобы не подпевать. Представляю, как бы глупо это выглядело. И когда в плейлисте дошла очередь до «Imagine Dragons», я вдруг смущённо вспомнила тот кавер, который исполнял на вечеринке Шевцов. В те моменты он был каким-то другим, даже смотрел иначе. Может быть мне просто показалось, но тогда я чувствовала его взгляд, хоть и пряталась в тени. Это было странно, как всегда пугающе, но… А потом он выпорол меня ремнём.
Неприятное воспоминание обожгло, прокатившись горькой волной внутри. Я невольно повернула голову в сторону сводного брата. Точёный профиль. Губы сжаты, взгляд сосредоточен на дороге. Вот он сглатывает, и кадык дёргается вниз-вверх, а я почему-то краснею и опускаю глаза. Он не заметил моего внимания в темноте салона, даже глазом не повёл, но я растерялась от ощущения, что была застигнута на чём-то неприличном, запретном.
Когда мы уже проезжали крайний массив высоток, выезжая на дорогу, ведущую в «Серебряную рощу», у Алексея зазвонил телефон. Сквозь музыку в наушниках я не слышала, с кем и о чём он говорил, но Шевцов сбавил скорость и развернул машину.
– Что случилось? – я вытащила один наушник.
– Надо заехать в клуб. Макс попросил.
И всё, больше ни слова. Зачем посвящать глупую бестолочь в подробности.
Через четверть часа мы подъехали к уже знакомому мне клубу, который оставил не самые приятные воспоминания. Алексей забрал из бардачка над моими коленями барсетку и вышел. Мне, надо полагать, нужно было ждать здесь. И я даже ремень я решила не отстёгивать. Продолжила слушать музыку, как вдруг почувствовала на ногах холодный воздух. Из моего уха выдернули наушник.
– И долго ждать ваше пьяное бестолковое величество?
Вот же! Неужели нельзя как-то по нормальному? Тем более никакая я не пьяная, и не бестолковая, конечно же, тоже.
Выбираясь из машины, я неуклюже поскользнулась на льду. Хорошо, хоть не растянулась.
Шевцов шёл стремительно, не останавливался и не здоровался с другими, лишь приветствовал некоторых кивком головы. Я молча семенила сзади.
Мы вошли в холл, сдали верхнюю одежду и отправились в зал.
Посещение клуба у меня сегодня уж точно не входило в планы. Да и одета я, мягко говоря, не по случаю. Тонкий светлый свитерок и джинсы, на голове пучок, едва как свёрнутый. Да и дело ли? В клуб веселиться ходят, а я с Алексеем. Сильно не повеселишься.
Мы вошли в зал, и я увидела какое-то движение вокруг сцены. Глаза не сразу привыкли к темноте и мерцанию лучей. И тут музыка сменилась, люди вокруг начали яро приветствовать эти изменения, потому что на сцену вышел танцевальный коллектив. Девушки и парни были одеты в черные с розовым костюмы, их лица под ярким гримом. Пышные короткие юбки у девушек выглядели ярко и необычно, подсвеченные лучом колорченджера. Один парень по центру одет иначе – на нем ещё необычного покроя пиджак. Танцоры замерли.
Сперва начался танец музыки и света, потом включились ребята. Стал понятен замысел номера, когда я увидела у того, что в пиджаке, в руках связки лент, которые другими концами привязаны к запястьям остальных. Они повиновались его движениям, зеркаля их.
Марионетки, не имеющие собственной воли, играющие в жизнь по велению их господина.
Яркий луч упал на солиста, и я узнала в нём Максима Ларинцева. Он играл роль и делал это захватывающе. Музыка странная, навевала какие-то потусторонние мотивы. Это совсем не добрые куклы, и уж точно не добр их хозяин.
Я замерла, впитываю действие на сцене с открытым ртом. То, что происходило дальше – просто невероятно. Мелодия изменилась. Куклы обрели волю, и развернулась неравная борьба. Максим с одной из девушек вышли вперёд. То, что он с ней вытворял, какие немыслимые поддержки проделывал, наполняло меня восторгом, смешанным со страхом. Толпа реагировала похоже. Когда Макс подбрасывал партнёршу выше своего собственного роста, слегка подкрутив, а потом ловил у самого пола, вокруг танцпол наполнялся визгом и криками.
Помню, как-то в походе года два назад, одноклассник поднял меня на плечо и прокружил. Я тогда думала, что умру от страха. Вцепилась ему в футболку, и потом разжать пальцы не могла. А тут такое. И это же немыслимая ответственность, невероятное доверие. Думаю, я бы так не смогла никогда.
В конце марионетки всё же одержали победу, расправившись со своим хозяином. Зал рукоплескал танцорам, и я в том числе. Артисты поклонились и красиво убежали со сцены.
Через минуту возле нас оказался Ларинцев в своём костюме. Весьма атмосферно для клуба.
– Привет, Снежинка, – он растянулся в улыбке, и я поразилась снова его актёрским способностям. Там, на сцене, он не менее убедительно изображал злого марионеточника.
– Привет, Максим. Классный танец.
– Спасибо, детка. Хочешь, научу?
– О! Ну уж нет, – я отрицательно мотнула головой, которая начинала кружиться только от того, что я представила себя на месте партнёрши Максима.
Непроизвольно бросила взгляд на Шевцова. Поджав губы, он недобро посмотрел на друга, а тому только весело.
– Лекс, спасибо, что выручил. Ночь сегодня длинная ещё, а я карту забыл дома. Переведу тебе завтра. У меня ещё три номера, но минут двадцать есть. По коктейлю?
Шевцов пожал плечами и развернулся к бару.
– Ты что, потом будешь нетрезвым танцевать? – удивляюсь я. Это кажется мне опасным, ведь координация нарушается, и вдруг он упустит девчонку.
– Я контролирую ситуацию, не бойся, Снежинка, – Максим очаровательно улыбается и отпил из стакана, поставленного перед ним Лёшей. – И коктейли не обязательно алкогольные.
– Лекс, а Ледышке?
– Ей уже хватит. Они с Ирландо уже понюхали пробку.
– Вау! – кажется, Ларинцева эта новость весьма развеселила. – Хорошие девочки занимаются плохими делишками? А Ромыч…
– Задержался.
Меня охватило возмущение. Кто дал им право насмехаться над нами, а ещё и определять – хватит мне или не хватит? Я достала из заднего кармана джинс карту, подаренную мамой. Надеюсь, ей не приходят сообщения, на что я трачу деньги. Повернулась к бармену и кокетливо, насколько вообще это умею, улыбнулась.
– Мне, пожалуйста, что-нибудь сладкое и нежное. Можно со сливками.
Нужно было видеть лица этих двоих. Сначала они вытянулись, а спустя пару мгновений Макс расхохотался, но не обидно, а вот Шевцов, судя по выражению, готов был меня убить. Ещё бы, бестолочь ослушалась приказа.
– Снежинка, осторожнее. От одного твоего тона мне костюм стал тесен.
Зардевшись от пошловатой шутки одногруппника, я опустила глаза на так вовремя поставленный передо мной коктейль. А Ларинцева вдруг скрутило от тычка в бок, прилетевшего от Лекса. Не нравится ему, что кто-то со мной заодно.
А коктейль и правда вкусный. Сладкий, со вкусом манго. И воздушная шапочка сливок сверху тоже вкусная. Только вот алкоголя я в нём совсем не почувствовала. Сначала подумала, что тщательно замаскирован, но потом увидела, как бармен и Лекс переглянулись.
Вот же ж… Но я решила забить. Бесполезно же.
Больше парни не обращали на меня внимания, разговаривая о чём-то своём. Машины, литые диски, гидравлический руль и что-то там ещё, о чём я понятия не имею.
– Макс! – рядом выросла невысокая блондинка в стилизованном испанском костюме. – Время!
– Иду, Викусик.
Ларинцев попрощался за руку с Алексеем, щёлкнул по носу меня и затерялся в толпе, поспешив за блондинкой.
Мне очень хотелось увидеть следующий танец, но я почувствовала, как крепкие пальцы ухватили меня за локоть.
– Пошли.
Шевцов спрыгнул с барного стула и бесцеремонно сдёрнул и меня. Я с сожалением посмотрела на недопитый коктейль, но пошла за сводным братом.
Отпустил меня Алексей уже возле гардеробной.
– Больно! – я попыталась растереть ноющую руку. – Можно аккуратнее?
– Аккуратнее будете со своим одноклассником из Мухосранска.
Саркастичное упоминание о Саше Терентьеве вызвало неприятное воспоминание о нашей последней встрече. Я нахмурилась, покачав головой. Вот что за человек Шевцов?
Алексей протянул мне куртку. Конечно, не как джентльмен, а просто сунул в руки. Ну и ладно, мы не гордые, сами наденем. Скорее бы сесть в машину и снова воткнуть наушники.
На улице было довольно холодно, поднялся ветер. Но даже приятно было, как он охлаждал мои разгорячённые щёки. Если хмель от вина и прошёл, то эмоции продолжали распалять внутри.
Вокруг толпились люди. Кто вышел покурить, кто-то освежиться, вдохнуть прохладного воздуха. Небольшие компании смеялись, весело проводя время.
Мы прошли совсем немного, как вдруг Шевцов резко развернулся и, обхватив меня за талию, рывком прижал к себе.
Я дёрнулась от неожиданности, ухватившись за куртку на его груди. Алексей прижался губами почти к моему уху, и я едва ли не задохнулась.
– Бегаешь быстро?
– Что?!
– Слушай сюда. Если сейчас спокойно не пройдём, бежишь как можно быстрее к машине и запираешься в ней. Звонишь Роме или Демьяну. Всё поняла?
Ни черта я не поняла! Почувствовав в ладони впихнутый телефон и ключи, развернула голову в ту сторону, куда мы шли. Впереди, в конце здания, где был поворот на стоянку, стояли несколько парней и смотрели в нашу сторону. Их было пятеро или шестеро – сразу не разобрала.
И тут я сообразила.
– Господи, Лёша, их же шестеро. Давай просто вернёмся в клуб.
– Нет, – отрезал Шевцов, взял меня за руку и уверенно пошёл вперёд.
С каждым шагом моё сердце билось всё быстрее, гулом отдаваясь в горле. Ну почему всегда так? Почему каждый раз, когда я с Шевцовым, мне грозит опасность? И почему я каждый раз замираю, до смерти пугаясь не только за себя?
Парни шли не спеша. Двое улыбались, и их улыбки были отнюдь не приветливыми. А тот, что шёл впереди – высокий блондин в куртке нараспашку – смотрел с неприкрытой ненавистью. Подойдя ближе, они замедлили шаг. Остановился и Шевцов.
– Ну здравствуй, Лекс. Какая встреча, не правда ли?
– Привет, Рёмов, давно не виделись.
Ладонь Алексея сжала мои пальцы, подавая сигнал бежать, но я и сдвинуться не могла, настолько страх парализовал моё тело. Все мысли разом выветрились из головы. Их место занял липкий страх.
