Маша Палеева
Зá полночь
Глава 1
Любовь. Остались ли еще в мире слова, которые бы с той же силой обесценились людьми сегодня? Думая об этом, я вспоминаю «Фиалки по средам» – книгу, попавшую мне в руки пару лет назад. Сложно сказать, что именно привлекло мое внимание, просто что-то щелкнуло внутри. В одной из новелл я вычитала фразу, которая вспоминается мне до сих пор: «Наше время жаждет нежности и любви. Под напускным цинизмом оно прячет тоску по настоящим чувствам». Андре Моруа, автор сборника, как нельзя лучше описал современные отношения – больше полувека тому назад.
Если быть честной, любовь в моей жизни всегда занимала особое место. Я бы даже сказала, больше, чем следовало. Мне было двенадцать, когда в моем еще неокрепшем сознании впервые поселилась мысль о том, что мне непременно нужно встретить свою любовь – большую, красивую, как в кино. Вероятно, поэтому меня было за уши не оторвать от ромкомов, которые в то время крутились по телевизору практически каждый вечер.
Мне нравилась легкость, с которой любовь случалась в жизни героев, и то, как складывались обстоятельства вокруг них. Но больше всего я любила представлять, как однажды это случится и со мной: по дороге в университет, в кофейне рядом с работой, в фитнес-клубе недалеко от дома, в баре с подругой или в любой другой стране во время путешествия. Сначала тебе семнадцать, и ты полна надежд обрести любовь всей своей жизни. Как вдруг, обернувшись назад, ты видишь такие непрожитые двадцать восемь с хвостиком и понимаешь, что любовь может так и не случиться.
До полуночи оставалось пару часов. Будильник должен был разбудить меня около десяти, но я проснулась раньше – даже в этом я умудряюсь опережать события. Практически не открывая глаза, я сразу же направилась в ванную, чтобы умыться, по пути прихватив кардиган с дивана. «Снова отключили отопление», – пронеслось в моей голове.
Включив свет и окончательно проснувшись, я посмотрела на свое отражение в зеркале. «Усталость тебе к лицу», – подумала я. В каждом из нас есть этот голос внутри, который озвучивает все, что не попадя. Мой порой напоминает мне не самую лучшую озвучку и ему не чуждо ничто человеческое, включая брань. Вернувшись в гостиную, я взяла телефон с журнального столика и отправилась в кухню. Поставив вариться кофе в турке и облокотившись о столешницу, я окинула взглядом квартиру: приглушенный свет, ноутбук, который никогда не закрывается, аромат кофе и шум ночного города за окном – все для меня здесь идеально.
Будильник зазвонил ровно в десять, тем самым прервав мои размышления и предотвратив кофе от побега. Снимая турку с плиты левой рукой, правой я открыла сообщение от Поли, моей близкой подруги: «Я приеду после эфира, поужинаем». Мне нравится эта часть нашей рутины: по пятницам она приезжает в студию с доставкой, а после мы идем гулять по опустевшим улицам, слушая новинки Spotify. Нет бо́льшего счастья, чем встретить того, с кем можно делить все на свете, – даже музыку.
Еще какое-то время я простояла на кухне, допивая кофе и думая о том, как пройдет сегодняшний эфир. Это не впервые, но было мне тревожно – знаете, это чувство, когда под ребрами что-то зудит и не дает покоя.
– Что-то сегодня случится, – уже вслух проговорила я.
Сходив в душ, я нанесла румяна и собрала волосы в низкий пучок. После я надела джинсы, майку и кеды. «Надеюсь, там не холодно», – подумала я, накинула черный пиджак и вышла из квартиры, захлопнув дверь. Снаружи оказалось теплее, чем я думала, и ветра почти не было.
Буквально через полчаса я уже подходила к студии, где записываю подкаст в полночь по пятницам. Однажды Тим, мой давний друг, попросил подменить одну из его ведущих, а месяц спустя предложил запустить свой проект – так появился подкаст «За полночь», где вместе со слушателями мы пытаемся понять, что такое любовь в современном мире и есть ли ей вообще место в нем. Но для меня это, как зеленый огонек надежды для Джея Гэтсби – больше, чем просто попытка найти ответ.
У входа в студию я увидела нашего охранника Виктора, со стаканчиком кофе в руках. Вдумчиво он смотрел куда-то вдаль, и одному лишь богу известно, о чем на самом деле он думал в тот момент. Это был мужчина сорока пяти лет, достаточно спортивного телосложения и приятной внешности. Мне было странно увидеть его таким – в любой другой день он бы болтал без умолку со случайным прохожим и смеялся во весь голос, но не сегодня. Увидев меня, он улыбнулся своей привычной улыбкой, но глаза его по-прежнему были растерянными и грустными.