Матильда Старр
Босс знает лучше
1
– Дмитрий Викторович, я принесла документы, которые вы просили.
Я в нерешительности замерла на пороге кабинета. В жизни никому не признаюсь, но я его побаиваюсь. Хотя, казалось бы, чего бояться? Мой босс никогда не повышает голос на подчиненных, не кричит, не матерится и не стучит кулаками по столу, как в знаменитом ролике про полимеры.
За несколько месяцев работы здесь у меня не было никаких дисциплинарных взысканий. Даже замечаний строгим голосом он мне ни разу не делал. А если, готовя важный документ, я ошибалась, лишь озабоченно хмурился и говорил: «Инночка, переделайте, пожалуйста. В этом бренном мире и так все находится в беспорядке, пусть хоть запятые стоят на своих местах».
То есть он может считаться образцовым боссом, просто душечкой… Но когда я на него смотрю, что-то холодеет внутри.
И не только на меня он производит такое впечатление. Я уверена: никому, абсолютно никому не придет в голову сесть ему на шею, злоупотребить его хорошим отношением или нарушить субординацию.
Стоит ему лишь слегка нахмурить брови, и спорить с ним уже не хочется. Аура такая, что ли? Никто особенно и не спорит. Ни партнеры, ни подчиненные. Даже налоговики с пожарными инспекторами предпочитают держаться вежливо и уважительно. Меня же босс и вовсе повергает в какой-то священный трепет.
– Здесь всё? – Он посмотрел на меня так, будто подозревал в возможной в краже части документов и продаже их на черном рынке.
– Конечно, Дмитрий Викторович, – испуганно зачастила я, – как вы и велели, оригиналы отдельно, копии заверены и подшиты, а еще…
Он не дослушал, перебил меня строгим:
– Подойдите, – велел он как-то странно, словно гипнотизировал.
Я приблизилась. Дмитрий Викторович медленно встал с кресла и обошел стол, забрал документы и сделал то, чего я ожидала от него меньше всего: привлек меня к себе и запечатал губы страстным поцелуем.
Жар удушливой волной прокатился по телу, собираясь и тонко вибрируя где-то внизу живота. Пульс бешено стучал в ушах, а сердце, казалось, билось где-то у самого горла.
Спину словно прошил электрический импульс, разбегаясь по коже колкими мурашками, чтобы уже через секунду взорваться столпом искр где-то в затылке. Не вырваться, не убежать – рука босса крепко держала мою шею.
Я не могла сказать ни слова – лишь нерешительно мычала, сопротивляясь, но начальник будто и не замечал моих попыток вырваться. Воздуха не хватало. Я почти задыхалась, а язык босса напористо изучал мои губы, проходился по краю верхних зубов, едва касаясь моего языка.
Кажется, еще немного, и я просто упаду в обморок. Ноги слабели, коленки подкашивались, а ладони упирались в горячую мужскую грудь, ощущая гулкое биение сердца под тонкой рубашкой.
– Что вы делаете, Дмитрий Викторович? – растерянно прошептала я, когда этот бесконечный поцелуй оборвался, и я наконец смогла дышать.
Я хотела еще многое добавить: что мы на работе, что у меня вообще-то есть жених, а еще дверь не закрыта, и сюда в любой момент может кто-то войти…
Ничего сказать я не успела, потому что в следующее мгновение папки с документами полетели на пол, а меня усадили на стол. Юбка непристойно высоко задралась. Полированная деревянная поверхность холодила кожу там, где заканчивалась резинка черных чулок.
– Пожалуйста, не надо… – прошептала я в ужасе. Что тут вообще творится? Я ничего не понимала и не могла поверить в происходящее. – Пожалуйста…
Но босс не слушал моих возражений. Он резко развел мои ноги в стороны и крепко ко мне прижался. Я ощутила внутренней стороной бедер ткань его брюк. И снова головокружительный поцелуй, от которого мурашки бегут по коже, от которого бросает то в жар, то в холод. И хочется свести ноги вместе, но не получается…
– Я – ваше начальство. Вы обязаны беспрекословно выполнять мои распоряжения. И вот вам мой приказ: перестаньте сопротивляться. Я все равно получу то, что намереваюсь.
Дмитрий Викторович рванул ткань моей блузки. Пуговицы звонко посыпались на пол. Я сжалась от страха, но времени на мысли, на разговоры, на противостояние мне никто не оставил. Горячие ладони скользнули на талию, слегка сжимая, а губы, что уже изучили мой рот, прижались к шее, вычерчивая извилистую дорожку до плеча.
Это было невозможно! Я прерывисто вздохнула и, не выдержав, застонала – бессовестно, не задумываясь о том, что меня может кто-то услышать. Голова кружилась, а тело слабело, больше не желая сопротивляться. Страх еще играл свою тревожную музыку где-то на периферии сознания, а я уже отвечала на поцелуй, будто изголодалась, соскучилась именно по этим губам.
Теперь мне было мало просто принимать его грубоватую ласку. Я сама спешно расстегивала пуговицы на его рубашке, желая прикоснуться к сильному телу, ощутить ладонями мощную грудь, скользнуть кончиками пальцев по выпуклым мышцам живота, погладить широкие плечи…
Его руки сжимали мои бедра – так властно, неоспоримо, собирая ткань юбки. Воздух из кондиционера прохладными струями касался разгоряченной кожи, а с меня уже срывали белье, нисколько не заботясь о его сохранности. Да я и сама об этом не заботилась. Непослушные пальцы расстегивали его ремень, а я смотрела в дикие, безумные, горящие возбуждением темные глаза.
Мы часто дышали, сплетаясь в животном порыве, воруя друг у друга короткие агрессивные поцелуи. Я уже и не хотела, чтобы он останавливался. И когда мощный член одним рывком вошел в разгоряченное лоно, я хрипло вскрикнула, с готовностью принимая его.
Теперь уже я обнимала его, вжималась в него, кусала его губы, наслаждаясь тем, как уверенно его ладони изучают мою грудь, грубо сминая и пощипывая возбужденные соски. С каждым толчком скорость все увеличивалась и увеличивалась. Крепкий член пронзал глубоко и сильно, и я двигалась ему навстречу, наслаждаясь каждым движением.
Ладони босса до боли сжали мои ягодицы, наверное, чтобы точно не сбежала. Из горла Дмитрия Викторовича то и дело вырывался то ли хрип, то ли звериное рычание. Но теперь это не пугало, а скорее наоборот, сладкой вибрацией прокатывалось по телу, собираясь в лоне пульсацией, которая все росла и росла.
Я вскрикнула в последний раз от нестерпимого, невыносимого блаженства, которое горячей волновой разлилось по телу. Оргазм накрыл с головой, взрываясь тысячами золотистых вспышек в темноте сомкнутых век.
– Милый… – мой еле различимый благодарный шепот.
И я проснулась.
2
Сбившееся дыхание, горящие щеки, предательская влажность между ног и сладкое, тянущее чувство внизу живота. Черт возьми, мне приснился эротический сон, да еще и с участием босса, которого я не просто никогда не воспринимала как сексуальный объект, а еще и боялась до чертиков, до трясущихся коленок.
Но если босс и был ненастоящим, игрой моего подсознания, то оргазм – очень даже.
Я на всякий случай воровато огляделась по сторонам и выдохнула с невероятным облегчением. Никаких признаков офиса или присутствия рядом Дмитрия Викторовича не было.
Я дома, в своей постели. Рядом сопит, обняв подушку, мой жених Вадик.
Все хорошо, все отлично, ничего страшного не случилось!
А этот сон…
Просто нервное, наверное. Даже сомнений нет, что это из-за предстоящей командировки.
Провести несколько дней в обществе шефа, при виде которого у меня трясутся поджилки, это то еще испытание для моей нежной психики. Вот она и среагировала таким удивительным образом.
– Иннусь, – раздалось под боком сонное бормотание, – ты с чего это в такую рань подорвалась?
Я посмотрела на электронные часы, занимающие прикроватную тумбочку. И правда рано. Шести даже нет.
Вадик лениво потянулся и привлек меня к себе. Я вздрогнула и напряглась. Все-таки это был слишком реалистичный сон. Мне казалось, что на моих губах все еще горят страстные поцелуи босса, а его горячие руки уверенно скользят по моему телу. И это ощущение, что он везде – внутри и снаружи меня, снова нахлынуло, сводя с ума и заставляя безбожно краснеть.
Я стряхнула это наваждение, а заодно и высвободилась из рук Вадика.
Нет, конечно, это только сон, и даже самый строгий моралист не смог бы посчитать его изменой. Но теперь мне было как-то неловко, что Вадик меня обнимает, словно из объятий одного мужчины я сразу бросилась в объятия другого.
Я вскочила с кровати и набросила любимый халат. Всунув ноги в тапки, двинулась в ванную комнату.
– Эй, ну так нечестно. Разбудила в такую рань и никакой компенсации… – томно протянул Вадик.
Я понимала, о какой «компенсации» говорит мой жених, но уж точно не была на нее способна. Лучше бы он и не просыпался, честное слово! Спал бы до обеда как обычно.
– Ты же знаешь, что у меня сегодня очень важный день. Надо быть на работе пораньше, – торопливо проговорила я и юркнула в ванную, опасаясь, что он будет настаивать.
И только когда встала под теплые струи, более или менее успокоилась. Что за чертовщина? И сон дурацкий, и Вадик будто неродной… Что происходит?..
Это нервное, Инна. Просто стресс. Просто мне очень страшно ехать в чертову командировку вдвоем с Дмитрием Викторовичем. Мы ведь несколько дней проведем вместе, вдвоем…
К черту страх! Пора собираться!
И все-таки мысль о том, что через каких-то полчаса я лицом к лицу столкнусь с боссом, вызывала у меня теперь не только страх, но и какое-то еще странное чувство.
3
День выдался сумасшедшим. Стоило сотрудникам узнать, что босс покидает их аж на целых три дня и уезжает с инспекцией в отдаленный филиал, так сразу выяснилось, что именно сию секунду каждому нужно решить множество очень важных вопросов, и ни один из них не терпит отлагательства!
Приемная напоминала улей. Равномерный гул и деловитое снование туда-сюда. Как в этом дурдоме я умудрилась заказать билеты на самолет, договориться с филиалом, чтобы нас встретили и выбрать в местной гостинице номер, в который не стыдно самого Дмитрия Викторовича – загадка природы.
Наверное, я просто идеальный секретарь, который умеет сохранять хладнокровие в любой ситуации. А значит, имею полное право собой гордиться.
Когда последний посетитель покинул кабинет босса, Дмитрий Викторович позвонил по внутреннему.
– Инна, вы подготовили документы, которые я просил?
Что-то в этой фразе было смутно и тревожно знакомым. Но я отбросила посторонние мысли, подхватила стопку бумаг, на которые потратила половину вчерашнего дня, и зашла в кабинет. Было странное ощущение, вроде дежавю, как будто все это уже случалось – только вот где и когда?
– Дайте сюда, – Дмитрий Викторович встал из-за стола, обошел его и присел на край.
А я тут же вспомнила, где и когда было что-то похожее. Ну, разумеется, в моем сегодняшнем сне! Я вспомнила, что там было дальше, и стала стремительно заливаться жаром.
– Вы решили мне их не отдавать? Хотите потребовать выкуп, но еще не определились с суммой? – Дмитрий Викторович улыбался.
Наверное, застывшая на пороге со стопкой документов я в самом деле выглядела забавно. Несколько шагов между дверью и столом почему-то было невероятно трудно сделать. Но я справилась. Хотя перед глазами мелькали картинки из сегодняшнего сна, и сейчас, когда весь такой деловой и солидный Дмитрий Викторович возвышался посреди кабинета, все мне привидевшееся казалось совершенно нереальным и противоестественным, а я сама себе – какой-то маньячкой.
Я протянула бумаги. Дмитрий Викторович принял их из моих рук и углубился в чтение. Ну вот, ничего такого. Просто моему боссу понадобились документы. Черт, о чем я вообще думаю? Разумеется, они ему понадобились. Не просто же так он вчера просил их подготовить!
– Инна? – вывел меня из задумчивости его голос. Дмитрий Викторович смотрел на меня удивленно. – Вы что-то еще хотели?
Ну конечно. Отдав ему документы, я не должна была стоять как истукан и ждать, пока он на них полюбуется.
– Да, я хотела сказать, завтра вылет в одиннадцать-пятнадцать. А значит, в аэропорту надо быть не позже четверти одиннадцатого.
– Я помню, – ответил босс. – Вы уже прислали мне эту информацию на электронную почту и на вайбер. Думаю, я сумею явиться вовремя. Во всяком случае, раньше мне это всегда удавалось.
Я едва сдержала вздох. Ну почему я веду себя как идиотка? Вернее, я точно знаю, почему я веду себя как идиотка. Но почему это случилось именно сейчас?
Я развернулась и пошагала к выходу, ругая себя последними словами.
– Инна! – окликнули меня, уже у двери. Я застыла, не осмеливаясь обернуться, будто бы и вправду боялась увидеть за спиной босса, срывающего с себя одежду в порыве страсти.
– Не нужно так нервничать. Это просто штатная командировка. Если вы боитесь летать самолетом, мы можем поменять билеты и поехать поездом. Правда, это займет больше времени.
Я тут же представила себе, что вместо нескольких часов в салоне самолета, битком набитом людьми, мы проведем сутки в поезде, запертые в одном купе, и торопливо ответила:
– Нет-нет, я очень люблю самолеты! А вот поездов побаиваюсь. Не обращайте внимания. Просто трудный день.
Я выскочила из кабинета, схватила сумочку, плащ и опрометью бросилась на улицу. И только на крыльце здания, увидев накрапывающий дождик, вспомнила, что оставила в офисе зонт. По-хорошему следовало бы за ним вернуться. Тучи на горизонте недвусмысленно намекали: прогулки без зонта могут плохо закончиться. Но сейчас я предпочла бы попасть под тропический ливень, смывающий все на своем пути, чем снова столкнуться с Дмитрием Викторовичем, и поэтому смело вышла под холодные капли.
Разумеется, дождь хлынул, стоило мне отойти от спасительного офисного козырька на сто метров, а пока я добежала до дому – на мне не осталось и сухой нитки.
Все-таки удобно жить рядом с работой – думала я, выкручивая волосы и снимая с себя вымокшую одежду. Если бы пришлось тащиться через полгорода, было бы куда хуже.
Именно этот аргумент и приводил Вадик, когда уговаривал меня к нему переехать. Пять минут ходьбы – и ты дома. Ну красота же! Он был очень убедителен, когда расписывал преимущества нашей будущей совместной жизни. Утром проснулась, позавтракала спокойно, вышла, прогулялась, не торопясь – и вот уже и работа. И мне хорошо, и ему: дома уют, любимая женщина под боком.
Насчет уюта это он не соврал. Мне пришлось потратить немало времени, чтобы превратить его холостяцкую берлогу в уютное семейное гнездышко. Зато теперь у нас идеальный дом, в доме – идеальный порядок, на кухне – идеальный ужин, и брак у нас тоже будет идеальным, и никаким Дмитриям Викторовичам с выпуклыми кубиками на мощном торсе этого не изменить. И вообще, кто сказал, что они там есть? Я эти кубики видела исключительно во сне, так что…
Телефон зазвонил, и я вздрогнула. Почему-то мне казалось, что это он – мой босс. Скажет сейчас строго: это что это вы, Инночка, о моих кубиках такого невысокого мнения? Сейчас же прекратите так думать!
Я отогнала глупую мысль и откопала в сумке гаджет. Вадик! Я вздохнула с облегчением.
– Милая, ты дома?
– Конечно, дорогой! Промокла ужасно. Сейчас на десять минуточек в горячую ванну, а потом приготовлю тебе что-нибудь вкусное. Что ты хочешь сегодня?
– Рыбка моя, я сегодня задержусь. Я так хотел помочь тебе собраться, но… у Владимира день рождения. Я бы, конечно, лучше побыл с тобой, но сама понимаешь – начальство. Оторвешься от коллектива – повышения не видать.
– Конечно, я понимаю!
Сначала я хотела привычно расстроиться, как всегда, когда Вадик надолго задерживался на работе. Мне было тоскливо в огромной пустой квартире одной. Если бы мы могли завести, к примеру, кота… или собаку… но Вадик был против. С собакой надо гулять, а от кота шерсть и запах. Он, смеясь, предлагал рыбку в банке, но тут уж я отказывалась. Рыбку не обнимешь, с ней не укутаешься в теплый плед, чтобы посмотреть душевную киношку.
А о тоскливом чувстве одиночества по вечерам в пустой квартире я не говорила: вряд ли Вадик это оценит. И новых разговоров про то, что он изо всех сил старается строить карьеру, мне не хотелось. В конце концов, он прав: не на мою же секретарскую зарплату нам жить.
Только сегодня мне не было ни тоскливо, ни одиноко, и я почти порадовалась, что смогу спокойно собраться, не отвлекаясь каждые пять минут на Вадика.
«Рыбонька, а у нас кажется был кисло-сладкий соус, что-то не могу его найти…»
«Милая, а где мой свитер, ну этот, белый… ну не тот белый который совсем белый, а тот белый, который не очень?»
Не то чтобы я имела что-то против, но… В этот вечер я смогла вдоволь поваляться в ванне, спокойно приготовить ужин, собрать всё необходимое и несколько раз всё перепроверить, улечься спать в огромную кровать и спокойно уснуть. На этот раз – глубоко и без сновидений.
4
Я спала настолько крепко, что даже не услышала, как домой вернулся Вадик. Заметила его только утром. Он мирно спал на другой половине кровати, обнимая подушку. Ну и прекрасно – пусть спит. Специально будить его, чтобы попрощаться, я не стала. Если день рождения начальника сопровождался обильными возлияниями, проснуться с утра пораньше – это явно не то, чего бы ему хотелось. А носиться по квартире, слушая жалобные стоны: «Рыбонька, полцарства за таблетку аспирина!» – не хотелось уже мне.
Так что я тихонько, как мышка, выбралась из-под теплого одеяла, привела себя в порядок, упаковалась в дорожный костюм (джинсы, водолазка – ничего лишнего) и выскользнула за дверь. И вдруг ясно осознала, что совершенно не боюсь предстоящей командировки. Даже наоборот – почти хочу ее. Вот когда я в последний раз куда-нибудь выбиралась? Уже и не вспомнить. И пусть глухомань, в которую мы едем, далеко не пятизвездочный отель на Мальдивах, все-таки эта поездка – почти приключение.
А Дмитрий Викторович – совсем не страшный, даже наоборот, вполне симпатичный мужчина, вне зависимости от того, есть у него приснившиеся мне кубики или нет.
– О чем задумались? – раздался веселый голос за моей спиной.
Я вздрогнула и мигом покраснела. Потому что уж точно не могла бы откровенно и честно ответить на этот вопрос. Вряд ли ответ «как вы выглядите без рубашки» уместен в данной ситуации.
– О том, что регистрация начнется через пятнадцать минут, – выкрутилась я.
– Великолепно! Значит, мы еще успеем выпить по чашке кофе. Что-то вид у вас сонный, хотя вам это даже идет.
– Отлично, – смутившись, забормотала я, – если вам так нравится, могу каждый день приходить на работу заспанной. Или вообще устраивать себе полуденный сон…
Дмитрий Викторович расхохотался, хотя я не сказала бы, что шутка была очень смешной. Кажется, дело в том, что у него просто отличное настроение. Ну что ж, у каждого свои хобби. Возможно, у моего босса это – инспектировать филиалы.
Странно, вне стен офиса он уже не внушал мне того дикого ужаса, что раньше. Видимо, потому что не диктовал деловых писем, не давал распоряжений и не смотрел строго, а очень даже наоборот: галантно помогал избавиться от багажа, уступил место у иллюминатора, мужественно разобрался с застежкой жуткого самолетного ремня, больше похожего на орудие пыток.
В общем, я окончательно уверовала, что наша поездка пройдет неплохо. И наконец-то расслабилась. А расслабившись – задремала в кресле.
Проснулась я от того, что почувствовала, как горячая ладонь ложится мне на коленку и скользит вверх по ажурной глади чулок, чтобы нырнуть под юбку. Продвигается дальше к самому запретному, а сильные пальцы нежно гладят шелковую ткань. Сначала осторожно, а потом уже и вовсе не стесняясь, словно осознавая, что сопротивления не будет.
Время словно остановилось. И вот уже я гулко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Пытаюсь открыть глаза, чтобы посмотреть на начальника укоризненным взглядом, но… Не могу! Пытаюсь, но никак не получается!
Открываю рот, чтобы высказать свое возмущение, но голоса нет. Лишь воздух оседает в легких и рвано вырывается наружу. Хочу пошевелиться, немедленно убрать его своевольную руку, которая мягко, но напористо гладит лоно поверх ткани, пробираясь к влажным складкам, но снова не могу! Даже ноги вместе свести не могу, будто тело мне не принадлежит!
Меня бросает в жар. Горячая волна прокатывается по венам, оседая тугим комком внизу живота. Ноги покалывает, и уже туфли кажутся неудобными, юбка – слишком тесной, а блузка – чересчур плотной. Дыхание становится порывистым, сухим, а я остро ощущаю, как чужие пальцы собирают ткань и без того миниатюрных трусиков и тянут ее вверх. Ткань впивается между складок, трется о самое чувствительное местечко, принося не боль, а нереальное возбуждение.
Хочется вскрикнуть, но не получается. Боже! Ведь мы же в самолете! Кто-нибудь может увидеть! Стюардесса! Она ведь время от времени ходит по салону! И пассажиры!
Страх быть увиденной, раскрытой, забрался в самую душу, вынуждая занервничать с новой силой. Адреналин прошивал тело насквозь. Да как же так?
Ткань отпустили. Вернули на место, ласково пригладив, но неугомонные пальцы и не думали останавливаться. Чувствовала дискомфорт от того, что белье намокло. Остро ощущала это и была уверена, начальник чувствовал тоже.
Подушечки его пальцев очертили край белья и решительно сдвинули его в сторону, чтобы мягко коснуться самой чувствительной точки. Весь мир вместе с этим самолетом перестал существовать, а длинные тонкие пальцы уже кружили по клитору, слегка надавливая.
Ощущение острого болезненного наслаждения прошивало нервы, разрасталось по телу колкими мурашками. Мышцы непроизвольно сжимались, а мне так не хватало того самого чувства наполненности. Словно картинка не целая, а мозаика никак не хочет складываться.
Начальник будто услышал мои мысли, прочел их как открытую книгу. Проворные пальцы скользнули по влажным складкам, погладили края рядом с входом…
Он играл.
Гладил чувствительное местечко, но не проникал, тогда как я изнывала от неконтролируемого желания и кусала губы. Если бы могла, то бессовестно двинулась бы пальцам навстречу, лишь бы ощутить, как они растягивают меня, как проникают, усиливая давление и доводя до самого пика…
Ну же! Что же ты тянешь?
Пальцы ворвались внутрь, словно по команде. Я даже краснеть уже не могла. Дико, до безумия хотела получить разрядку. Мышцы словно свело, закрутило в тугой узел, чья пульсация с каждым движением только нарастала. Скорость увеличивалась, а я металась по сидению, забыв обо всем. Были только я и его пальцы, сводящие с ума, доводящие до пика наслаждения, до золотистых вспышек в темноте сомкнутых век…
Я вскрикнула и широко распахнула веки. Фу-ух, это снова чертов сон. Глупость какая! Это и не могло быть правдой – невозможно забраться под юбку, которой попросту нет. Я сидела в джинсах, а руки Дмитрия Викторовича лежали на подлокотниках его кресла.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он меня.
Случилось? Это он о чем?
– Вы вскрикнули. Я уже подумал, что здесь мышь.
Я улыбнулась, изо всех сил стараясь, чтобы улыбка не выглядела вымученной.
– Мышь в самолете? Да нет, приснилось просто… всякое. Кошмар.
– Есть такая примета: чтобы сон не сбылся, его надо рассказать, – заботливо сказал Дмитрий Викторович, явно не понимая, что этим самым заставил мои щеки вновь стать пунцовыми.
Ну уж нет. Этот сон я точно никому пересказывать не буду. К тому же в том, что он ну никак не может сбыться, я даже не сомневаюсь.
– Я даже не помню. Что-то такое смутное… Там были такие тени… – начала врать я.
Но придумывать каких-нибудь зомби, поедающих мои мозги, к счастью, не пришлось. Меня спас голос командира экипажа, который объявил, что мы вот-вот приземлимся.
5
Мы вышли из самолета, а я какое-то время не могла прийти в себя, будто бы все еще чувствовала бесстыжие прикосновения моего босса – прикосновения, которых никогда не было и быть в реальной жизни не может. Вот же чушь несусветная!
Мы получили багаж и стали понемногу двигаться к выходу.
– Нас встретят, я вчера обо всем договорилась, – донесла я до Дмитрия Викторовича совершенно лишнюю информацию. Вообще-то я вчера об этом уже докладывала.
Наверное, пыталась убедить саму себя, что я не только сексуально озабоченная маньячка, по которой плачет психоаналитик, но и ценный сотрудник. Или в первую очередь – ценный сотрудник. А потом уже все остальное.
– О, Дмитрий Викторович! Ужасно, ужасно рада вас видеть! – раздалось совсем рядом. Я медленно повернулась на голос, и взгляд мой тут же уткнулся в глубокое декольте платья, скорее открывающего, чем прикрывающего грудь четвертого размера.
Дама, обратившаяся к моему боссу, не только обладала мелодичным голосом и внушительным бюстом. В ее арсенале также были напичканные силиконом губки, осиная талия и ноги, которые росли, кажется, от коренных зубов. Я перевела взгляд на шефа.
Он с явным удовольствием рассматривал со всех сторон выдающиеся достоинства встречавшей нас сотрудницы и улыбался… Почему-то мне этот взгляд и сама его реакция совсем не понравились. А собственно, почему? Теперь мне постоянно придется напоминать себе, что мой начальник – это совершенно посторонний, чужой для меня мужчина, и ничего кроме моих обязанностей и дурацких снов нас не связывает? Надеюсь, что у меня получится уяснить это раз и навсегда и больше к этому вопросу не возвращаться.
Дамочка не удостоила меня даже взглядом. Она протянула боссу руку с наманикюренными пальчиками. Ярко-красные заостренные ногти смотрелись не слишком по-деловому, но к ее образу подходили. Стоило признаться, даже с декольте и ярким маникюром дамочка не выглядела дешево. Эдакая акула бизнеса, которая сожрет и не подавится.
