Max Postman
Кулер
Несколько раз еще кулер переезжал из кабинета в кабинет – гордо, на тележке, в сопровождении двух грузчиков, пока однажды, без всякого предупреждения, в офис не приехала жена Ивана Михайловича с несколькими незнакомыми людьми. Пройдясь с ними по всем этажам, они тепло по-приятельски распрощались. А всех топ-менеджеров она созвала на совещание. Когда все собрались она сказала:
– Прошло около года после смерти моего мужа и вашего руководителя Ивана Михайловича. В его бизнесе, который он вел многие годы, я ничего не понимаю, и вряд ли смогу разобраться. Да и приезжать в компанию, где все пропитано его памятью, мне тяжело. Если бы компания работала на том же уровне, как и до смерти, я бы не переживала, и все бы шло само собой. Но, к сожалению, за этот год показатели резко упали, и, если сейчас не предпринять никаких мер, компания просто разорится. Меня это не устраивает. Поэтому я приняла решения – я продаю компанию. Наши конкуренты, с которыми мы всю жизнь соперничали, с радостью откликнулась на мое предложение, поэтому прошу до конца недели освободить все помещения. Что еще могу сказать? Все отделы переедут к ним в офис, линейному персоналу предложат перевестись с сохранением оплаты. В руководящем составе они не нуждаются, поэтому все здесь присутствующие, получат приличные бонусы, пропорционально отработанному в компании времени. В этом здании пока что останется склад нашего оборудования. Сказать мне вам больше нечего, всего вам доброго!
До конца недели все свезли ко мне на склад, я по описи все принял. И с понедельника наш офис опустел. Я один в целом здании, среди никому не нужных вещей. Старый кулер, стоит в углу и все еще исправно греет воду. Но былого трепета он не вызывает. Смотрю на него и удивляюсь – каким величественным он казался раньше, сколько было связано интриг, для того чтобы заполучить его, и каким бессмысленным хламом он выглядит сейчас. Новые хозяева вообще хотели его выкинуть, для них он не представляет никакой ценности – у них в каждом кабинете стоит кулер, и даже в коридорах. Обычная материально-осязаемая вещь. Она не измена. Это мы сами наполнили его какими-то свойствами, а потом поверили в то, что придумали, и он, вдруг, начал нам видится именно таким. Что-то мы наполняем величием, что-то страхом, что-то красотой. И за эту, придуманную самими себе правоту, мы, в каких то случаях готовы даже умереть! Подумал я и пошел к кулеру, силою обстоятельств спустившегося с небес ко мне в подвал, и непринужденно налил себе чайку.
