Maya Moon
Запретная зона

Полная версия

О боли расставания можно говорить много, или не говорить ничего. Впадать из одной крайности в другую, искренне проживать каждую слезинку и каждый упрёк, брошенный как граната в самого злейшего врага

Разлетающимися осколками ранит так больно, что ты истекаешь печалью и разочарованием ещё долгие месяцы, а может и годы.

Оставляешь его пепельницу, полную нервных окурков, которые он тушил о твоё любимое блюдце, той чайной пары, которую купил для тебя в комиссионном, но не выбрасываешь. Она стоит на балконе, копит холод, просачивающийся сквозь щели в стыках бетонных плит, халтурно построенной панельки. Балкон стал запретной территорией. Выходить туда было страшно, а затем холодно.

Страшно от того, что каждое воспоминание приходится убивать вручную. Выборочно или разом всё, зависит от того, насколько боль разъела основу твоего существования. Вот он стоит у окна, и щурится на давно проснувшееся солнце. Глубоко затягивается своими шоколадными сигаретами, выпускает дым на волю с четырнадцатого этажа, а ты стоишь за его спиной и вдыхаешь запах кожи между лопаток, забираешься ему под резинку шорт и впиваешься ногтями в зад. Он делает вид, что не любит такое и обнимает сзади, когда ты стоишь у плиты и варишь кофе в медной турке на двоих.