Майкл Терри
Тайна старого дома
Как нашли Келли
(конец мая 1980 года)
– Я велела ей сесть на берегу реки и не сдвигаться с места, до тех пор, пока я не закончу собирать черемшу, – чуть не плача, говорила Эмили, еле поспевая за Глорией. – Я была уверена, что она так и сделает!
– Она еще совсем ребенок, – запыхавшимся от быстрого шага голосом ответила Глория. – О чем ты думала, когда оставила ее одну? А вдруг она полезла в воду и утонула?
Они быстро прошли на другую прибрежную поляну и Глория, с тревогой посмотрев на реку, сложила руки рупором у рта и что есть силы закричала:
– Келли! Келли! – прислушавшись, она постояла немного и снова закричала. – Келли!
– Келли! – за кричала ей вслед Эмили со слезами на глазах и добавила. – Где же она?.. Может, она, задумавшись, просто ушла дальше вдоль берега реки? Она ведь такая рассеянная…Мы найдем ее, Глория? Ну скажи, что мы ее найдем…
– Надеюсь… Хорошо, что ты сразу рассказала мне о случившемся и я сообщила полиции. Они тоже подключатся к поискам с минуты на минуту. Но, все равно, Эмили, ты не должна была оставлять ее без присмотра.
– Я виновата, виновата, – чуть не плача ответила Эмили.
– Перестань повторять это снова и снова. Никого сейчас не волнует, чья это вина, только… Тихо! – Глория подняла вверх руку и прислушалась.
Эмили тоже застыла и прислушалась. Шумел легкий ветерок в вершинах деревьев, едва слышно журчала река и звонко пели птицы, но среди этого многообразия звуков Глория поняла, что слышит кое-что еще: какое-то тихое всхлипывание, доносящееся из высокой травы всего в нескольких метрах от тропинки. Она сразу поняла, что это плачет ее младшая сестра.
– Келли? – крикнула Глория и поспешила к источнику звука. – Келли, это ты?
– Я убью ее! – гневно повторяла, Эмили, поспешая за старшей сестрой.
В траве они нашли Келли, свернувшуюся калачиком на боку, как будто она пыталась стать как можно меньше, а по ее испуганному лицу текли слезы. Все ее тело дрожало, и на нем были видны множественные мелкие царапины, из которых тонкими струйками сочилась кровь.
– О, Боже! – тревожно, чувствуя недоброе, воскликнула Глория, опускаясь на колени и кладя руку на плечо Келли. – Что с тобой случилось, родная?
Келли попыталась что-то сказать, но слишком сильно дрожала, чтобы выдавить хоть слово.
– Вот, – сказала Глория, доставая из кармана носовой платок и вытирая им слезы с лица своей младшей сестры. – Ты можешь сесть? Или это слишком больно?
Обернувшись на шорох кустов, она увидела быстро приближавшегося к ним инспектора Пауэрса, одетого в серый костюм и черную шляпу с полями, в сопровождении двоих полицейских в форме.
– Сюда! – крикнула она им. – Мы нашли ее!
Пауэрс на своих коротеньких толстых ножках подошел вплотную, достал сигарету и закурил, сказав недовольным голосом:
– Я же говорил вам, мисс Олсен, что ваша сестра найдется. Это ведь дети! Вы закатили такую панику по телефону, что я вынужден был бросить все свои дела и примчаться сюда, к вам! А между прочим, сегодня ночью из мясной лавки в Дорменте вынесли весь инструмент! Вместо того, чтобы заниматься раскрытием преступлений, я гоняюсь по полям да лесам в поисках маленьких заплутавших девочек!
– Вы же видите, с ней что-то случилось! – почти выкрикнула Глория и снова наклонилась к сестре. – Келли, ты слышишь меня, Келли? Что ч тобой произошло? Ты должна нам все рассказать! Здесь кто-то был? Они причинили тебе боль?
Глядя куда-то в сторону, Келли продолжала всхлипывать.
– Келли, ты в безопасности и тебе не о чем беспокоиться, ты… – она только сейчас с ужасом увидела, что часть одежды на ней была порвана. – Боже мой, – продолжала она, придвигаясь к девочке ближе и обнимая ее дрожащее тело. – Что же с тобой случилось?
– Я видела его, – едва слышно произнесла Келли сквозь слезы дрожащим от страха голосом.
– Кого? – спросила Глория и посмотрела на инспектора, который все еще курил сигарету. -Кого ты видела, Келли?
– Я видела его, – захныкала девочка. – Он был здесь. Он говорил со мной, он… Он мне много чего рассказал. Я не хотела слушать его, но он все равно рассказал мне.
– Кто? – вмешался в разговор комиссар, подойдя ближе и присев на корточки возле Келли. – И что он рассказал тебе, Келли? Расскажи мне. Я из полиции, меня зовут дядя Гаррет. Ты можешь больше ничего не бояться и рассказать мне все. Кто это был? Как он выглядел?
– Смерть, – пристально посмотрев на Пауэрса, вымолвила Келли.
Инспектор явно не ожидал такого ответа и даже немного отстранился, чтобы получше рассмотреть исцарапанное и заплаканное лицо девочки:
– Кто?
– Он сказал, что его зовут Смерть, – продолжала Келли дрожащим от страха голосом, – и он открыл мне одну тайну.
–Какую тайну?
– Я не могу рассказать. Это ведь тайна.
– Хм… – покрутил головой инспектор. – А во что он был одет?
– На нем была длинная черная одежда и капюшон…
– Понятно, – сказал инспектор и со вздохом поднялся на ноги. – Мисс Олсен, если я вам еще когда-нибудь, не дай бог, понадоблюсь… Вы знаете, как меня найти. Всего вам доброго.
Первая ночь в доме
(конец января 2015 года)
Бекки внимательно читала блокнот, отслеживая по карте маршрут, которым шла Ненси Милфорд. Судя по мыслям и записям, она была родом из Чикаго и определенно не имела конечной цели своего путешествия, а значит, просто бродяжничала. Что завело ее на северо-восток США? И куда она собиралась потом? Увы, блокнот не давал ответы на эти вопросы…
Услышав звук захлопнувшейся внизу входной двери и приближающиеся по скрипучей лестнице шаги Лестера, она крикнула:
– Здесь все еще холодно, папа! Ты уверен, что правильно затопил печь?
– Дом слишком долго пустовал, – ответил знающим голосом Лестер, появившись в дверном проеме и оперевшись спиной об косяк. – Стены сильно промерзли. Потерпи немного, скоро все наладится. Но на улице холодает. Надеюсь, ты очень скоро привыкнешь к здешним зимам.
– Не уверена, – поморщилась Бекки. – Как можно привыкнуть к холоду?
– Во всем этом есть что-то прекрасное, тебе не кажется? – подмигнул он ей. – Настоящее ощущение окружающего мира в его самом прекрасном виде. Там, в Нью-Йорке, мы часто жаловались на слякоть, здесь будем жаловаться на мороз. Возможно, какие-нибудь папуасы в эту же самую минуту жалуются на нестерпимую жару, кто знает!..
– Кстати! – перебила его Бекки. – Ты нашел что-нибудь интересное в том огромном сарае?
– Всякое ржавое барахло! – отмахнулся Лестер. – Ума ни приложу, что с этим всем делать.
– Но ты все еще уверен, что сможешь заняться сельским хозяйством?
– Да! – коротко ответил он и развернулся, – я думаю, что займусь этим весной, когда растает снег и потеплеет. Зима – мертвое время для сельских жителей, они отдыхают и набираются сил перед новым трудовым сезоном. Зима – это часть жизненного цикла сельских жителей. Ты привыкнешь к этому. А сейчас приглашаю тебя спуститься вниз и разделить со мной ужин.
Бекки вздохнула, отложила блокнот и поднялась на ноги.
После ужина отец пожелал ей спокойной ночи и ушел в свою комнату, а она снова легла на кровать, включила ночник и вернулась к чтению дневника Ненси Милфорд, в котором та подробно описывала, где шла, где ночевала, что видела, что кушала, что украла…
…Внезапно открыв глаза среди ночи, Бекки резко села в кровати и оглядела комнату. Свет ночника все еще горел, а за окном свистел ветер. Взглянув на часы, она обнаружила, что уже почти три часа ночи. Несмотря на то, что Бекки была под одеялом и в одежде, ей было очень холодно. Потянувшись через кровать, она положила руку на стену, за которой проходила труба от камина, но та была холодной, как лед. Почему здесь нет центрального отопления, подумала она с раздражением, дрожа от холода.
Завернувшись в одеяло, она встала с кровати и подошла к окну. На дороге виднелись огни снегоуборочного трактора, который медленно полз вдоль обочины.
– Наверное, это самая одинокая работа на свете, – пробормотала Бекки, представив себе водителя, который сейчас крепко держится за руль в этой, наверное, холодной кабине. Наверное, это какой-нибудь, одинокий старик…
Чувствуя жалость к бедному водителю снегоочистителя, Бекки вышла на темную лестничную площадку. Она решила, что нет смысла будить отца, чтобы попросить его спуститься вниз и снова растопить печь, стоило попробовать сделать это самостоятельно. Осторожно держась за перила, в кромешной темноте она пошла вниз по ступеням, которые безжалостно скрипели под каждым ее шагом.
Через пару минут, войдя в кухню, все так же в темноте, она опустилась на колени перед дровяной печью и открыла стеклянную дверцу, сразу поняв, в чем проблема: дрова просто не разгорелись и огонь потух.
– Мой селянин, – пробормотала она, вздохнув, – даже не сумел разжечь огонь в печи. Как он собирается вести хозяйство, если даже не в состоянии разжечь костер, мне совершенно непонятно.
Она огляделась в темноте в поисках спичек и сразу нашла их на маленьком, стоящем рядом столике. Смяв несколько старых кусков газеты, она разложила их под поленьями в печи, подожгла и начала аккуратно раздувать огонь.
…Лестница скрипнула у нее за спиной.
– Это я, папулечка, – сказала Бекки, не поворачиваясь. – Я просто пытаюсь развести настоящий огонь. Ну, знаешь, который не потухнет, в отличие от того, который развел ты.
Не услышав ответа, она снова легонько подула на огонь. Лестница за спиной снова скрипнула, на этот раз гораздо ближе к Бекки.
– Должна признать, что у меня это не очень получается, – продолжила она и ухмыльнулась. – Боюсь, утром нам нужно будет где-нибудь раздобыть сухие дрова. Ты не видел их в том большом сарае? – она ждала ответа, но ничего не услышала в ответ. – Кстати! У нас нет интернета, а он нам очень, очень нужен, понимаешь, папа?
Еще один слабый скрип за спиной. И тишина…
– Я проснулась от жуткого холода. Интернет нужен нам хотя бы для того, чтобы прочитать, как затапливать печь, понимаешь?
В очередной раз не услышав ответа, она обернулась и каково же было ее удивление, когда она не увидела отца за своей спиной.
– Папа? – неуверенно позвала она, прислушавшись. Вокруг была мертвая тишина. Почувствовав мурашки на своей спине, Бекки внимательно огляделась в темноте. Ее не покидало чувство, что за ней наблюдают. Всем своим нутром она чувствовала на себе чей-то взгляд. Ей показалось, что воздух в комнате внезапно стал еще холоднее, и на ее голове зашевелились волосы.
– Кто здесь? – прошептала она испуганным голосом.
Тишина…
– Здесь есть кто-нибудь? – снова спросила она, чувствуя дрожь в своих коленях.
Тишина.
Однако ощущение чьего-то присутствия не отпускало ее, становясь почти невыносимым. Комната казалась пустой, но Бекки чувствовала, что за ней наблюдают. Попытавшись отогнать от себя дурные мысли и ухмыльнувшись, Бекки произнесла:
– Ну, Бекки, вот ты и начинаешь сходить с ума от чистого деревенского воздуха…
Внезапно ее взгляд упал на окно, и она застыла, не смея поверить своим глазам. За окном стояла какая-то девочка и, прижавшись к стеклу руками, пристально смотрела на Бекки угрюмым и враждебным взглядом через узоры на стекле… На секунду разум Бекки отказался не в силах принимать происходящее, она закрыла глаза, чувствуя, как сжимается от страха ее сердце, а когда открыла их, то девочки уже не было…
Пытаясь убедить себя, что ей это показалось, Бекки медленно, как ходячий мертвец приблизилась к окну и отчетливо увидела отпечатки небольших рук по ту сторону холодного стекла… В следующую секунду она пронзительно закричала от страха.
Новый друг Келли
(конец мая 1980 года)
– Я тщательно осмотрел ее, – сказал доктор Бергштейн, спустившись вниз и обращаясь к Глории. Он с треском стянул с себя тонкие резиновые перчатки и, не прицеливаясь, бросил их в мусорное ведро. – И я уверен, что ни одна из ее травм не является чем-то большим, чем просто царапиной.
– А как насчет… – Глория замялась и ее глаза наполнились слезами. – Вы проверяли, что у нее там?.. Я имею в виду гинекологический осмотр, доктор…
– Не переживайте мисс Олсен, – продолжал доктор спокойным голосом. – Ничто не указывает на то, что с ней сделали что-то подобное.
– Слава Богу, – прошептала она в ответ, вытирая слезы салфеткой. – Так что же с ней произошло? Откуда взялись эти царапины на ее теле?
– От растений мисс Олсен, всего лишь от растений. Это царапины от кустов шиповника, которые она получила, когда бежала через его заросли. Я вытащил больше тридцати колючек из ее кожи. Судя по всему, платье она порвала в тех же самых зарослях.
– Она от кого-то убегала. Она сказала, что там кто-то был, – продолжала Глория. – Она сказала… Она сказала нам, что встретила у реки мужчину. Он разговаривал с ней и сказал, что его зовут Смерть.
Услышав это, доктор, который в это время закрывал свой портфель, скептически поднял бровь.
– Вам понадобится психолог, а лучше, психиатр, чтобы разобраться с этим. Что касается меня, то… физически она в полном порядке, однако, если имеют место быть подобные высказывания… Это совершенно другая область медицины, мисс Олсен. – Он на мгновение замолчал. – Но если вам интересно мое мнение, то думаю, что лучше всего просто не зацикливаться на этом. Пусть она как следует выспится, а утром вам нужно будет вытащить ее из постели и попытаться заставить ее следовать своему обычному дневному распорядку. С ней все будет хорошо.
– Да… Но, все же, интересно, кого она встретила у реки… Это наша земля и на ней не должно быть посторонних.
– Я не удивлюсь, мисс Олсен, если она это выдумала. Она ведь всего лишь ребенок, а все дети склонны к фантазированию.
– Но… – попыталась возразить Глория.
– Уверен, там никого не было. – Прервал доктор и строго перевел взгляд с Глории на Эмили и обратно. – Не распространяйте глупых слухов, девочки. Всего доброго, мисс Олсен. Если я понадоблюсь вам, звоните в любое время.
Дверь за ним захлопнулась и обе сестры посмотрели на него через окно.
– По-моему, он просто осёл, – мрачно сказала Глория, глядя ему вслед. – Что бы ни случилось с Келли сегодня днем, мы не можем просто взять и забыть про это. Она сказала, что там кто-то был, и я ей почему-то верю.
– А я почему-то нет, – откликнулась Эмили…
…-Келли? Ты не спишь?
Приоткрыв дверь, Глория заглянула в тускло освещенную ночником комнату и посмотрела на лежащую в кровати на боку, лицом к стене, младшую сестру.
– Келли?
Фигура на кровати слегка шевельнулась, и наконец Келли повернулась к ней с болезненным, заплаканным лицом. Казалось, всего за несколько часов она постарела на несколько лет, и из ее взгляда исчезла какая-то детская наивность.
– Ты плачешь, родная… – Глория, а за ней и Эмили вошли в комнату. – Доктор Бергштейн уже уехал. Он сказал, что с тобой все будет в порядке и царапины заживут очень быстро.
– Он сказал, что это из-за колючек шиповника, – произнесла Эмили, встав у кровати сестры. – Зачем ты бежала через кусты шиповника, Келли?
Келли не ответила, она лишь внимательно смотрела на сестер испуганными глазами, все еще всхлипывая.
– Бедняжка, – Глория села в изголовье кровати и погладила сестру по голове. – Ты, наверное, очень устала сегодня?
Келли кивнула и еще одна слеза скатилась по ее щеке.
– Наверное, это было очень больно, – добавила Глория, заправляя выбившиеся пряди волос за ухо младшей сестры.
Келли посмотрела на нее так, как будто хотела что-то сказать, но боялась.
– Келли, поговори с нами, родная, – нежно произнесла Глория, поцеловав ее в лоб. – Ты говорила, что видела там кого-то? Кто это был? И что он сказал тебе?
– Там был мужчина, – настороженно и с неохотой ответила Келли, вытирая слезы. – Я услышала, как он подошел ко мне сзади. Я развернулась, он стоял прямо за моей спиной.
– Значит… Он следил за тобой?
– Я не знаю… – пожала плечами Келли.
– А что случилось потом?
– Потом он заговорил со мной.
– Что он сказал?
Келли с трудом сглотнула:
– Он назвал мне свое имя… Он сказал, что его зовут Смерть… Глория, я не хочу говорить об этом…
– Ты должна рассказать мне, родная. Продолжай. Это только между нами… Он сказал тебе, что его зовут Смерть?
Келли кивнула:
– Он сказал, что его зовут Смерть и что он ненадолго приехал в наши края, чтобы кое-что сделать, но не может точно вспомнить, что именно, поэтому он собирается пожить здесь некоторое время, пока не вспомнит. Он спросил меня, не могу ли я ему подсказать то, что он не может вспомнить? И еще он сказал, что я хорошенькая.
– Он был молодой? Старый? Как он выглядел, Келли?
– Я не помню, – всхлипнула девочка. – Пожалуйста, Глория, не пытай меня…
– Хорошо, хорошо, родная… Я не буду. Просто скажи мне, он что-нибудь сделал с тобой? Он угрожал? Он прикасался к тебе? Ты побежала от него, чтобы спрятаться?
Келли отрицательно покачала головой и продолжила:
– Он мне кое-что рассказал… Он предупредил меня с самого начала, что есть вещи, о которых он не говорит большинству людей, но он сказал, что расскажет мне, потому что он сказал, что это нормально для меня. Например… Он сказал, что доверяет мне и думает, что я не подведу его… Он сказал, что очень скоро кое-что произойдет, пока он здесь, и никто не сможет это остановить, так что… – ее голос затих, как будто она пыталась решить, стоит ли говорить что-то дальше. – Он все время повторял, что не помнит, что должен сделать и его это очень злило…
Монолог Келли больше походил на бред сумасшедшей, чем на объяснение и, в конце концов, Эмили не выдержала и раздраженно перебила Келли:
– Это глупости! Ты не встретила никакую Смерть!
– Тихо, – цыкнула на нее Глория и жестом приказала замолчать. -Келли, я не совсем поняла, что именно сказал тебе этот человек?
– Он сказал… Он сказал… – Келли снова замолчала на мгновение. – Он сказал, что убил очень много людей и что скоро здесь тоже погибнут люди… Он сказал, что пришел убивать, но не помнит, кого именно он должен убить. А еще он сказал, что в этом нет ничего страшного и быть мертвым совсем не плохо. Даже лучше, чем быть живым.
– Он так сказал? Что он имел ввиду? Что он имел ввиду под словом "здесь"? Где здесь?
Келли пожала плечами и снова всхлипнула.
– Он сказал тебе, кого именно он собирается убить?
Келли отрицательно покачала головой и в ее глазах снова появились слезы.
– Не плачь, родная. – Глория погладила ее по руке и вздохнула. – Уверяю тебя, что человек, которого ты встретила в лесу, не был Смертью.
– Был, – всхлипнула Келли. – Вы его не видели, а я видела.
– Это чепуха. Ты встретила какого-то сумасшедшего. Другой вопрос, кто дал ему право находиться на нашей земле? Надо будет еще раз позвонить инспектору Пауэрсу…
– Я не обижаюсь, – продолжала Келли, вытирая глаза, – он сказал, что мне никто не поверит. Он сказал, что мне поверят только тогда, когда его предсказание начнет сбываться. Он сказал, что люди начнут умирать, как только он вспомнит, кого именно должен убить. Он сказал, что разбил лагерь неподалеку и поживет здесь немного.
– Он рассказал тебе, где разбил лагерь?
– Да. – кивнула Келли. – Но я не могу вам показать это место. Он сказал мне, что это секрет, что я никому не должна выдать его и сказал, что не хочет, чтобы кто-то ходил и беспокоил его там…
– Хорошо, – кивнула Глория. – но ты можешь рассказать мне, почему ты побежала от него и спряталась в кустах шиповника? Он испугал тебя?
– Я… – Келли запнулась, напрягшись. – Я не помню…
– Глория, мы можем поговорить наедине? – вмешалась в разговор Эмили. – Это срочно.
– Отдыхай, родная, – сказала Глория Келли, еще раз поцеловала ее в лоб и, грустно вздохнув, вышла из комнаты, а Эмили засеменила за ней, постоянно оглядываясь на лежащую в кровати Келли.
Как только они спустились на кухню, Глория резко развернулась и сказала:
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, не говори это…
– Она сошла с ума, – все же выпалила Эмили, даже не дав ей закончить фразу. -Она сумасшедшая!
– Она ребенок. Она просто фантазирует. Возможно, ей просто стало боязно одной на берегу реки… Она еще очень маленькая и ей хочется больше внимания…
– Ей просто нужна хорошая взбучка. Хорошая взбучка лучше и быстрее любых лекарств вылечит ее.
Глория удивленно уставилась на Эмили:
– Я не думаю, что мы придем к согласию в этом вопросе. Я сама присмотрю за Келли, пока она не поправится, тебе не нужно беспокоиться. Ты тоже еще ребенок.
– За ней не нужно присматривать, – отмахнулась Эмили. – Ей просто нужна хорошая взбучка. Если ты будешь идти у нее на поводу, то будет только хуже. Если ей требуется помощь, то нужно просто вытащить ее из кровати и заставить вымыть полы во всем доме. Как сказал доктор Бергштейн, делать все для того, чтобы у нее не было времени придумывать всякую чушь!
– Разговор на эту тему окончен. – строго ответила Глория. – Я сама разберусь с этим…
…Все еще сидя на кровати, Келли слышала, как сестры о чем-то спорили внизу и понимала, что это касается ее. Скорее всего, Эмили убеждала Глорию в том, что та слишком мягка с младшей сестрой… А Глория, наверное, убеждала Эмили в том, чтобы та не лезла не в свое дело, так как сама еще, по сути, ребенок.
Улыбнувшись, Келли выбралась из постели и, хотя ее исцарапанное тело все еще немного ныло, подошла к окну и посмотрела на теплый майский вечер. Ее глаза окинули лес вдалеке, она подумала о своем новом друге, и ее улыбка стала шире. Глядя в сторону горизонта, она ясно помнила слова, которые он шепнул ей в ухо:
– Скоро здесь кое-кто умрет. Но это не беда. Быть мертвым, гораздо лучше, чем быть живым, потому что у мертвого нет никаких проблем и смерть – это всего лишь избавление от земных мук.
