Меган Брэнди
Неприятности в старшей школе
Глава 7
Рэйвен
Один день.
День, мать его, номер один, а я уже готова набить этим сукам морды.
Еще никогда в моей проклятой жизни я так долго не сохраняла самообладание.
Откровенно говоря, если подумать, я вообще не знала, что у меня есть самообладание.
Каждый урок – адский кошмар, но я ни разу не оторвала взгляда от тетрадки – спасибо, мать вашу, этой тупой районной неделе тестирований.
Сейчас время ланча, и радостные шлюшки порхают вокруг, крайне агрессивно настроенные.
И я более чем уверена, что вот-вот взорвусь, если что-нибудь с этим не сделаю.
Стоит об этом только подумать, мне как будто подают знак свыше – мое внимание привлекает яркое черно-бирюзовое пятно в виде огромного изогнутого лука. Хлоя вышагивает походкой от бедра по столовой – прямо как моя мама, вышедшая на охоту.
Я не свожу с нее взгляда, отмечая каждый покачивающийся шаг. Ее ноги несут ее прямо к столику парней.
Я вскакиваю со стула прежде, чем Коллинз успевает меня остановить, и быстро выдвигаюсь ей навстречу.
Я намеренно делаю шаг к ней, чтобы она врезалась в меня, и, конечно, замечаю, как в ту же секунду вокруг стихают все разговоры.
Она отлетает назад, я же, лишь слегка качнувшись, оправляюсь быстрее ее.
Сумка чирлидерши слетает с ее плеч, и она выругивается, переводя взгляд с сумки на меня. А потом ее глаза распахиваются, когда до нее доходит, в кого именно она «врезалась».
– Смотри, куда прешь, – выплевывает она, но я ухмыляюсь, видя, как кончики ее пальцев инстинктивно поднимаются к волосам, собранным в махонький хвостик.
– Ну, как тебе с короткими волосами? – подначиваю я.
Ее рука тут же опускается, она выпрямляется.
– Классно, – лжет она с мерзкой улыбкой. – Спасибо за стрижку.
– Обращайся, – отвечаю я, но чувствую, как мой взгляд становится тяжелее, пока мы стоим друг напротив друга.
Я делаю шаг к ней, и меня мгновенно охватывает пламя, голова начинает кружиться.
Да, я скучала по этому чувству.
Ее зрачки расширяются, и я могу лишь представить, как изменились мои глаза, раз Снежная королева вдруг так испугалась.
Я копила злость в себе так долго, не имея возможности выпустить пар.
Мое тело зудит, умоляя меня вцепиться ей в глотку, чтобы все вырвалось наружу – я практически не сплю уже несколько дней.
– Отвали, Рэйвен, – шепотом произносит она, отклоняясь телом назад, в то время как ее ноги будто приросли к полу.
И мне следовало бы так и сделать. Она всего лишь столкнулась со мной, да и то только потому, что я сама об этом позаботилась, при этом убедившись, чтобы все выглядело так, будто это она виновата, но мы, девочки, так же умны, как и безмозглы. Они поймут.
– Я Рэй. – Я хватаю ее сумку с пола и швыряю в мусорную корзину рядом. – И я не могу этого сделать.
Она охает и бросается вперед, но я преграждаю ей путь.
Я сую руку в боковой разрез платья и вытаскиваю то, что мне нужно, из-за пояса трусиков, сжимая в кулаке, чтобы она не увидела. А потом вытягиваю руку над мусорной корзиной.
– Что ты делаешь… – Она наклоняется ближе, но замирает, потому что мои глаза застилает дьявольская тьма. – Там же моя форма.
Не сводя с нее взгляда, я щелкаю зажигалкой, и из нее вырывается пламя.
Ее взгляд скачет между мной и пламенем, она нервно облизывает губы, пытаясь – безуспешно – беззаботно пожать плечами.
– Да пофиг, я куплю новую.
Я едва заметно киваю, скрывая раздражение из-за того, что не подумала об этом. Но она начинает переминаться с ноги на ногу, и я наклоняю голову.
– Ну, значит, никакого расстройства, эм? – тихим голосом травлю ее я, опуская руку на дюйм ниже.
– Да, но… – вырывается у нее прежде, чем она успевает захлопнуть рот, чтобы больше ничего не сказать.
У меня по спине пробегает холодок, и я опускаю руку так, чтобы пламя лизнуло подвернутый край сумки.
Она борется с собой, и я отдаю ей должное, но ее напускная смелость вдруг улетучивается, а дыхание сбивается, выдавая панику.
– Подожди! Там наши значки! Наша музыка, реквизит, все необходимое!
Я ничего не отвечаю, и ее глаза становятся влажными – одновременно от ярости и отчаяния.
Она злится, потому что знает, что не сможет остановить меня.
– Мы вылетаем завтра вечером. Нам никак не заменить все это вовремя!
Хорошему человеку стало бы стыдно, он бы отступил и позволил бы ей порыться в мусоре – этого было бы достаточно, чтобы донести до нее нужную мысль.
Он мой.
– Мы добивались этого целых четыре года! – визжит она, наклоняясь, но замирает на месте под моим тяжелым взглядом.
Запах жженого пластика наполняет мои ноздри, и я делаю глубокий вдох. В следующую секунду огонь добирается до салфетки, и через мгновение пламя охватывает всю корзину.
Крики и визги заполняют помещение, а я просто сую зажигалку обратно за пояс, жду еще минуту, пока не начинает трещать металлический замок – пламя пожирает ее сумку, а потом делаю шаг назад.
Она бросается вперед, но уже не может ничего сделать – все превратилось в пепел.
– Надо было сказать «пожалуйста», – глумлюсь я, слыша, как она выругивается сквозь слезы у меня за спиной.
Она знает, что это не помогло бы.
Из-за угла показывается директор Перкинс, словно все это время он был поблизости и наблюдал за происходящим. Он направляется ко мне, но, к моему удивлению, отступает при виде Коллинза, оказавшегося рядом. Он и и глазом не ведет, когда Коллинз хватает меня за плечо так грубо, что остается синяк.
– Ты за это заплатишь, Карвер.
– Поцелуй меня в задницу, Грейвен.
Он издает мерзкий смешок, а потом шепчет мне в ухо:
– Ага, или ты будешь целовать кое-что уже через несколько секунд. Я знаю, что за хрень ты сейчас устроила и почему. Так что нужно перестраховаться.
– Я не…
Я не успеваю договорить – меня отталкивают к шкафчикам, а в челюсть Коллинза прилетает мощный хук справа.
Он падает назад, ударяясь о металл рядом со мной.
Коллинз сплевывает и бросается на Мэддока, который разводит руки, словно приглашая его.
Услышав, что начался кипеж, ученики устремляются в коридор, но Кэптен и Ройс преграждают им путь, как кирпичная стена, и захлопывают двери столовой.
Услышав тяжелый стон, я поворачиваюсь к дерущимся.
Коллинз ударяет Мэддока в живот, но тот лишь смеется и слегка сгибается, хватая Коллинза за ногу и плечо. Поднимает его и ударяет боком об стену, а потом с грохотом швыряет на пол.
– Еще хоть раз схватишь ее так, ублюдок, и я переломаю тебе руки.
Коллинз бросает быстрый взгляд на меня, и по его лицу я понимаю, чего он хочет.
Решай проблему.
Проклятье.
Я прикусываю щеку изнутри, быстро и сильно, пока по горлу не начинает струиться кровь. Мои щеки будут одной сплошной раной, когда все это закончится.
Но если мое тело будет истекать кровью, возможно, сердце не будет.
– Он может хватать меня, когда захочет, – говорю я, сама удивляясь твердости своего голоса: у меня в голове это был стыдливый мерзкий шепот.
Мэддок оборачивается и смотрит на меня диким взглядом. Ему придется убедить себя, что сейчас я сказала то, что сказала.
Ройс и Кэптен медленно приближаются к нам – их нахмуренные лица повернуты ко мне. И от меня не ускользает то, как Перкинс исчезает в другом конце коридора.
Могу поклясться, на его лице была ухмылка.
Плечи Мэддока все еще напряжены, но он шагает ко мне.
Ярость и неуверенность.
Боже, что же я делаю? Это не должно было так ранить его.
Я глубоко вдыхаю и делаю полшага к нему, но Коллинз вскакивает на ноги и бросается ко мне.
Мэддок смотрит вниз на меня, его руки подергиваются.
Толпа обступает нас.
– Рэй… – зовет меня Коллинз. В его голосе звенит самая фальшивая нежность, какую я когда-либо слышала, громко и отчетливо – чтобы все эти придурки услышали.
Могу ли я сделать это перед всеми их людьми? С врагом?
Есть ли у меня, черт подери, выбор?
Я отвожу от него взгляд, потому что на этот раз просто не могу смотреть ему в глаза, и делаю шаг в сторону, но, конечно же, он вытягивает руку и останавливает меня рядом с собой, плечом к плечу, но мое тело развернуто в одну сторону, а его в другую.
И мы оба поворачиваемся, чтобы встретиться взглядами.
Я вижу в его глазах то, что чувствую сама.
Это пытка.
– Мэдмэн, – тихо произносит Ройс.
Это срабатывает – Мэддок отступает, пряча от меня глаза под привычной маской. Я свободна. Он быстро уходит прочь.
Коллинз подходит ко мне, и я украдкой сжимаю зубы, когда он берет меня за руку и подносит мои пальцы к своим губам. Он уводит меня, прикладывая немалые усилия, чтобы изобразить доброту.
Лживый сукин сын.
Как только мы сворачиваем за угол, он заталкивает меня в темный кабинет, и мы оказываемся лицом к лицу.
– Ты что, мать твою, издеваешься надо мной? – рявкает он, ударяя рукой по стене рядом с моей головой, словно ожидая, что я подпрыгну.
Я этого не делаю.
– Почему я должен вечно напоминать тебе, чтобы ты держала свою задницу рядом со мной? – шипит он.
– Потому что слушатель из меня дерьмовый.
– Ну, тебе, мать твою, придется научиться слушать, а иначе видео окажется не только на сайте этой чертовой школы, но и в вечерних новостях, на хрен.
– У тебя кишка тонка.
– Если бы ты в это верила, тебя бы здесь не было.
Я отпихиваю его.
– Я знаю, что это так, детка, – вдруг произносит он, поспешно пододвигаясь ко мне. А потом шепчет: – Стой спокойно и не смотри, Брей номер три следит за нами. – Его рука обнимает меня за талию и сжимает.
Брей номер три?
Какой же он идиот. Нет никакого номера три, есть три номера один – каждый силен так же, как другие двое. Если он надеется найти среди них слабое звено, его ждет разочарование.
– Я сейчас наклонюсь, и ты мне позволишь. Не вздумай отталкивать меня, – предупреждает он тихим голосом.
– Однажды ты за все это заплатишь, Грейвен. Так или иначе, – шиплю я в ответ.
Он усмехается, выдыхая мне в шею, в то время как его рука на моей талии поднимается вверх.
Я вдавливаю ногти ему в бицепсы так, чтобы остались отметины, и он весь сжимается, как сучка.
– Клянусь тебе, детка, – почти в полный голос произносит он. – Он едва задел меня, не волнуйся. – Его губы скользят по моей щеке, и я закрываю глаза, чтобы не пришлось смотреть на его лицо.
Его рот опускается к моему, и в то же мгновение в коридоре громко хлопает дверь, а потом слышен звук удаляющихся шагов.
Я отпихиваю его прежде, чем его губы успевают лечь на мои, втягивая грудь так, что она едва не прогибается. А Коллинз смеется, ударяя костяшками пальцев мне под подбородок.
– Отличная работа, Рэй, – улыбается он и выходит.
Я закидываю голову назад и шлепаю ладонью по стене, позволяя себе пострадать минуту.
Я делаю глубокий вдох, выхожу из кабинета и замираю, потому что напротив двери стоит Бас со скрещенными на груди руками, уставившись перед собой.
Он крутит колечко в губе, разглядывая меня.
– Что, мать твою, тебе-то нужно? – резко произношу я, злясь на все и всех.
Он протягивает мне мой рюкзак – должно быть, он забрал его из столовой для меня.
Он смотрит мне прямо в глаза примерно минуту, а потом качает головой и уходит прочь.
Ой, да пусть тоже катится ко всем чертям.
Я иду на следующий урок – урок, на котором сидит и Мэддок. Я вхожу в кабинет с высоко поднятой головой, однако мои ноги слегка запинаются, потому что я вижу, как он развлекает одну из миньонов Хлои.
Я делаю еще один шаг, и ее взгляд поднимается, встречается с моим.
Я вижу в ее голубых глазках вспышку паники, и она быстро отводит взгляд, вытаскивает телефон и машет Мэддоку, возвращаясь к своему месту.
Внезапный телефонный звонок, да?
Мэддок откидывается на спинку стула, и я подхожу ближе.
Я сажусь на свое место и проигрываю в уме то, что только что случилось.
Я знала, что эти девчонки умны.
Да, леди, все верно. Может, я и не с ним, но и вы с ним не будете, пока я рядом.
Остаток дня проходит чуть менее отстойно, хоть все во мне и видят подлую суку.
Глава 8
Мэддок
Рэйвен и вправду, мать ее, сидит там, в этом чертовом темном углу, меньше чем в пяти футах от нас, притворяясь, будто мы не находимся в идеальной для нее зоне видимости.
Она прикидывается, будто занята тем, что потягивает пиво, но оно у нее в руках уже больше часа – а значит, на вкус уже мало чем отличается от теплой мочи.
Грейвен подстроил это, зная, что мы не подойдем к нему, пока она рядом.
Единственная причина, по которой я до сих пор не надрал ему задницу, – он вышел на улицу с приклеенным к уху телефоном уже двадцать минут назад, а она ни разу не подняла свою задницу.
Несколько людей пытались остановиться рядом с ней, чтобы поболтать, непонятно на что надеясь, но она одним взмахом руки отправляла восвояси всех, кто подходил к ней ближе чем на два фута, – даже девчонку из общего дома, почему-то оказавшуюся здесь этим вечером.
Девчонка явно была этим задета, но Рэйвен и бровью не повела.
Ко мне подходит какая-то девица, и в ту же секунду взгляд Рэйвен наконец падает на меня.
Я так и знал, что она следит.
Эта цыпочка мне незнакома, но ее хищный взгляд говорит мне, что она точно знает, кто я.
Девушка опирается локтями на стол, опуская свои груди прямо к моему лицу, словно я какая-то отчаявшаяся скотина, неспособная себя контролировать, и непременно залипну взглядом.
Я встречаюсь глазами с Рэйвен, и она выпрямляется.
Ты так и будешь сидеть там, детка… И не подойдешь заявить о своем праве собственницы?
У нее на переносице появляется складка.
Она точно знает, чего я хочу от нее, но, конечно же, делает прямо противоположное и откидывается на спинку стула.
Едва заметно качнув головой, я оттягиваю шею назад, чтобы взглянуть на девушку передо мной.
Ее глаза загораются, ведь она наконец привлекла мое внимание, а лицо расплывается в улыбке.
У нее нет недостатка во взглядах со всех сторон, но она отчаянно, даже слегка чересчур, старается получить того, на кого сама положила глаз.
Я слегка приподнимаю подбородок, давая ей понять, что хочу что-то сказать, и она прикусывает нижнюю губу, как типичная девушка, пытающаяся выглядеть соблазнительно, но не обладающая природной притягательностью или шармом.
Я вижу, что глаза Рэйвен по-прежнему прикованы к нам, в то время как девушка тянется ко мне, пододвигая ухо к моему рту, о чем я и просил.
– Скажи, как тебя зовут, – шепчу я, намеренно делая так, чтобы она почувствовала на своей коже мое дыхание.
Ее грудь вздымается, и она наклоняется еще ниже. С каждым сантиметром, приближающим ее ко мне, глаза Рэйвен сужаются сильнее.
Я решаю надавить посильнее. Поднимаю правую руку и пробегаюсь кончиками пальцев по всей длине ее руки.
Я касаюсь губами ее уха, и ладони Рэйвен обхватывают край стула.
Но тут она неожиданно отводит взгляд влево. Я следую за ним и вижу Морган, одну из чирлидерш, стоящую в нескольких футах от нас.
Морган как будто чувствует взгляд Рэйвен на себе и оглядывается. Она тут же бледнеет, бросается к нам и одергивает цыпочку в моих руках.
– Эй! – вскрикивает та, вопросительно уставившись на подругу, но, увидев ее побелевшее лицо, напрягается. – Что случилось? – спрашивает она.
Морган с нервной полуулыбкой наклоняется и шепчет что-то в ухо подружке. Глаза девушки передо мной широко распахиваются, каждый дюйм ее тела начинает в панике трястись.
– Черт. – Она сглатывает, медленно отодвигается от меня, они обе поспешно отходят, собирают по всей комнате подружек, включая ту, с которой обтирался Ройс, и все исчезают за дверью.
Какого хрена?
Я бросаю взгляд на Кэптена, в то время как Ройс подается вперед, глядя им вслед, а потом быстро поворачивается к нам.
– Это что только что случилось?
– Я объясню тебе.
Мы все трое оборачиваемся и впериваем взгляды в цыпочку позади меня, но она не шарахается от нас.
Она выпрямляется, расправляя плечи.
Да это же цыпочка из общего дома, Виенна.
Я отвожу взгляд к Рэйвен, но на ее месте уже никого нет.
– Это, – начинает Виенна, – вкус вашего лекарства, ребята.
– Что за хрень ты несешь? – шагает к ней Ройс.
Она ухмыляется.
– Вы хотели королеву, вы ее создали. Такую, какой здесь прежде никогда не было. Такую же сильную, как вы, такую же смелую. Но у нее, парни, есть одно существенное отличие от вас.
– Продолжай, мать твою.
Она смеется, оглядывая нас троих.
– Ваши действия можно просчитать, а она… непредсказуема в своей безбашенности.
Ее слова задевают меня за живое, потому что я точно знаю, куда она клонит.
– Они теперь ее боятся, как вы и хотели. Вы поначалу пытались заставить их уважать ее, но она сама заслужила уважение. Вы думали, что парни не будут трогать ее? – Она снова смеется. – Добро пожаловать на другую часть спектра, Брейшо. Ваша же собственная королева может теперь свергнуть вас с трона. – Она переводит взгляд на противоположную сторону комнаты, где Рэйвен как раз выходит. – А с Грейвеном рядом тем более.
Мое тело начинает трясти от гнева, но я вытягиваю шею в сторону, чтобы избавиться от этого ощущения.
– Убирайся отсюда на хрен, девчонка из общего дома, – рявкает Ройс. – И держи свою маленькую теорию при себе, мать твою.
Она усмехается, пожимает плечами и уходит.
Ройс хмурится ей вслед.
– Она права, да?
Я смотрю на Кэпа – тот кивает.
Проклятье.
– Может быть, и права.
– Я не могу поверить, что она нас так поимела, – выплевывает он.
Так, я сыт по горло этим дерьмом.
Я даже не осознаю, что двигаюсь, пока Кэптен не хватает меня обеими руками за плечо и не оттаскивает в соседнюю комнату.
Там сидит несколько человек, но Ройс проскакивает в дверь за нами и хлопает в ладоши, сигналя им, чтобы они убирались отсюда.
Как только они выходят, он захлопывает дверь, и Кэп отступает на шаг.
– Какого хрена, чувак? – ору я.
– Ты не можешь…
– Что не могу? – Я раскидываю руки. – Покончить с этим дерьмом, надрать его чертову задницу так, чтобы он не смог больше ходить, заставить его вернуть свою задницу туда, где ее место, и потребовать, чтобы он оставил в покое то, что принадлежит мне? Потому что я, на хрен, уверен, что могу! В смысле, чем мы, мать вашу, вообще занимаемся? Чертовой разведкой? К хренам все это!
– Ты не знаешь, твоя ли она. Зато мы знаем, что она спланировала все это дерьмо.
– Ты реально, мать твою, так думаешь, Кэп?
Его губы сжимаются в тонкую линию, и он отводит взгляд.
– Я не знаю, блин, что и думать, но мы не можем надавить на нее. Она знает то, о чем мы не можем позволить узнать другим людям.
Дьяяяявол.
Зоуи.
Я провожу ладонями по лицу, качая головой.
– Кэп… блин, чувак, я…
Он поднимает руку.
– Мы разберемся с этим, если до этого дойдет.
– Я думаю, нам нужно избавиться от нее, – встревает Ройс, и мы смотрим на него. Он мгновение колеблется, а потом пожимает плечами. – Она с Коллинзом. Мы не можем игнорировать этот факт.
– Не может такого быть, чтобы все это было так ясно и просто. Вы видели, что она творит? Все это дерьмо с Хлоей и остальными девчонками? Виенна была права, они смылись, потому что боятся ее. Если они думают, что ей не все равно, когда они подходят к нам, как, блин, можем об этом не думать мы?
– А может, ты просто видишь то, что хочешь, Мэдмэн, – бормочет Ройс с отчаянным видом.
Он и сам не верит в то, что говорит, но не хочет чувствовать боль, теряя ее во второй раз.
Она отреагировала сегодня вечером и в коридоре школы.
Или я и вправду заблуждаюсь, как он говорит.
– Почему отец не перезвонил? – спрашиваю я их. – Я отправил ему сообщение, а он молчит. Он говорил, что разбирается со всей этой хренью, а сейчас тишина. Почему?
Они оба хмурятся и в растерянности качают головами.
– К черту все, – бормочу я. – Я сыт по горло этим дерьмом. Уходим.
Они оба соглашаются, и через несколько минут мы оказываемся в машине, оставляя вечеринку и Рэйвен позади.
Никто из нас не произносит ни единого чертового слова по дороге к дому, который почему-то кажется опустевшим.
Рэйвен
Я трясу ногами и разминаю плечи, вдыхая морозный воздух декабрьской ночи.
Проклятье, я вот-вот взорвусь.
Я готова была убить эту девку. Ей повезло, что ее подружка заметила меня в углу и дала ей возможность унести свою задницу прежде, чем я вцепилась ей в волосы.
Мне это было просто необходимо. Коллинз уже включил режим суперпридурка после всего, что произошло в школе, но к черту его. Я дала этому сукину сыну тридцатидневную фору, а теперь пусть сам выживает в окружении людей Брейшо.
И все же, какого хрена творит Мэддок? Для меня нелогично испытывать такое раздражение, ведь это я ушла от них – ушла от него, – не сказав ни слова, но все же. Я просто не могу видеть, как его руки оказываются на ком-то другом. Может, он знает это и намеренно так поступает, а может, я была просто очередной девушкой Брей и скоро мое место займет другая.
Я только понимаю, что не могу смотреть на это, поэтому им придется держать свои чертовы руки, ноги и лица при себе, пока я на позволю им что-то большее – а это будет, когда я уеду.
– Что ты делаешь?
Я закатываю глаза и оборачиваюсь, разводя руки.
– Дышу, Коллинз. Просто, мать твою, дышу.
Он отпускает смешок и подходит ко мне.
– Ты сегодня просто молодец, сохранила хладнокровие. Я впечатлен.
– Ой, спасибо. Цель достигнута, – с каменным лицом отвечаю я.
Он улыбается и вглядывается в темноту ночи, как я только что.
Он кивает, его брови сходятся на переносице.
– Нам не обязательно бороться друг с другом, Рэй. Все могло бы быть совсем иначе.
Я фыркаю.
– И ты бы не держал меня здесь, шантажируя?
– Нет. – Он наклоняет голову, продолжая смотреть перед собой. – Мне все равно пришлось бы держать тебя здесь, но ты бы не чувствовала себя такой несчастной, понимаешь? – Он поворачивается ко мне.
Я хмурюсь, он пожимает плечами.
– Мы с тобой могли бы стать друзьями, если бы не они. Между нами все было бы хорошо, и это был бы наш выбор, – говорит он, пристально глядя на меня. – Я же неплохой парень, и если бы ты не оказалась в центре нашей проблемы, то смогла бы увидеть это сама.
– Может, ты и прав. – Я обдумываю его слова и решаю высказаться честно. – Но я не могу сказать наверняка. Сейчас ты для меня придурок, вставший между тем, где я есть, и тем, где я хочу быть.
Он качает головой.
– Ты хочешь быть там только потому, что они первыми тебя заполучили.
Я закидываю голову назад.
– Никто меня не заполучил, и мы не можем вернуться во времени. Я сама решила, что мне делать, и знаю, какую ответственность за это понесу. Этот разговор не имеет никакого смысла. Ты найдешь меня рядом со своей машиной, когда решишь, что вынюхал тут достаточно.
– А что, если я скажу тебе, что знал о твоем визите ко мне еще до того, как ты пришла? – перебивает меня он, и я застываю на месте.
Я медленно разворачиваюсь к нему.
– Я отвечу, что ожидала этого. Уверена, что ты следил за каждым их движением. И могу поспорить, что у тебя есть свой частный детектив, который следит за их детективом. Ты пользуешься помощью со всех сторон, Коллинз, но однажды тебе придется самому предпринимать какие-то шаги, не рассчитывая на других людей. Человек, неспособный действовать самостоятельно, – слабый человек, а я ни разу не видела ничего, сделанного тобой самим.
– Это вызов?
– Вызов, наблюдение, просто чертов факт, – я пожимаю плечами. – Называй как угодно, Грейвен, но это совершенно неважно, потому что в конце дня ты – это все тот же ты, а они – это они. И они превосходят тебя по числу и смелости.
Я поворачиваюсь и ухожу.
К черту эту жизнь.
