Мелинда Ли
Солги ей
Бри оттолкнулась от стола обеими руками, схватила блокнот и набросала в нем несколько вопросов:
– Что ж, посмотрим, сумеем ли мы получить на них ответы.
Глава восьмая
– Как ты думаешь построить с ним разговор? – доев орехи, Мэтт бросил пакетик в мусорное ведро. Он все еще был голоден, но этого перекуса должно было хватить на ближайшее будущее.
– Я не смогла составить о Джаспере ясного представления в его доме, – призналась Бри.
– Да уж. Он показался мне…, – запнулся Мэтт, подыскивая верное слово, – каким-то индифферентным что ли.
– Отличный способ сказать, что ему было на все наплевать. Только подобное поведение может сильно затруднить допрос, – Бри взяла со стола бутылку воды. – Ладно, посмотрим, как пойдет. Если он среагирует на тебя лучше, бери инициативу на себя.
Мэтт покосился на Бри:
– Знаешь, а из тебя получился отличный шериф.
Бри рассмеялась.
– Потому что я учусь передавать полномочия? По правде говоря, мне еще хочется делать все самой. Но так не поднимешь двоих детей. А ты прекрасно проводишь допросы.
– Потому что ты предоставляешь людям возможность выполнять свою работу, не давая воли собственному эго. Это редкое качество. Среди политиков ты практически уникум.
Должность шерифа была выборной, так что технически Бри являлась и политиком, и представительницей правоохранительных органов, хотя Мэтт знал, что политика ее бесила.
Краска залила щеки Бри, рот приоткрылся. По выражению ее лица Мэтт решил, что она начнет оспаривать его комплимент. Но Бри вдруг кивнула и просто сказала:
– Спасибо. А теперь приступим к работе.
Допрос подозреваемых – настоящее искусство. Ты должен быть готов сыграть любую роль, лишь бы разговорить человека. Иногда приходится даже лгать, чтобы добиться результата, или делать вид, что соглашаешься с чужой точкой зрения, в корне претящей твоим собственным взглядам. Мэтт однажды согласился с человеком, заявившим, что женщинам можно и нужно – время от времени – давать оплеухи. Чувствуешь ты себя при этом довольно мерзко. Но получение информации или признания стоит временного душевного дискомфорта. Лгать подозреваемым при допросе законом не воспрещается, и копы всегда это делали.
Но сначала им надо было выяснить, что двигало Джаспером. Ведь пока они ничего не нашли.
Бри с Мэттом направились по коридору к допросной, где за сидящим в наручниках Джаспером приглядывал полицейский. По пути туда Мэтт включил видеокамеру, призванную заснять допрос. Адвокат Джаспера сидел рядом с клиентом, свой костюм он явно приобрел в магазине готовой одежды, но взгляд мужчины был твердым и пронзительным. Мэтт усмотрел в нем не модника, а человека, не обделенного житейской мудростью и живущего по уличным законам. Такой не тратит время на всякую ерунду, но готов взяться даже за самое грязное дело, лишь бы хорошо заплатили.
Бри выбрала за столом место лицом к Джасперу. Мэтт присел рядом, напротив адвоката. Чтобы лучше читать язык тела, он предпочитал садиться рядом с допрашиваемым, избегая барьера между ним и собой. Но на этот раз место рядом с Джаспером занял его защитник.
Бросив на стол блокнот, Бри сняла с Джаспера наручники. Затем озвучила имена всех присутствующих, назвала дату допроса и зачитала Джасперу его права. Тот спокойно подписал подтверждение.
Бри села и сосредоточила взгляд на Джаспере:
– Нам было бы проще побеседовать в вашем доме.
– Ни хрена не проще, – в голосе Джаспера послышалось отвращение. – Рикки – конченый кретин. Я велел ему сидеть тихо. Тогда бы все прошло гладко. Так нет! Этот идиот запаниковал.
– Как он завладел вашим оружием? – сложила руки на своих записях Бри. Они с Мэттом не знали наверняка, кому принадлежал пистолет – Джасперу или Рикки, но иногда блеф срабатывает.
Джаспер оказался чересчур умен, чтобы угодить в ее ловушку.
– Какое оружие? – без промедления ответил он вопросом на вопрос, и к наигранному удивлению в глазах примешалась притворная невинность. Как будто он наслаждался допросом. Или даже играл с ними.
– Мы обнаружили в вашем доме несколько единиц огнестрельного оружия без лицензии на владение, – Бри зачитала весь список.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – моргнул Джаспер.
Мэтт ясно видел, что он лжет, но также ясно было и другое: Джаспер не терзался ни чувством вины, ни угрызениями совести. Похоже, он даже не нервничал. Принадлежность пистолета, из которого палил Рикки, была под вопросом, но в том, что остальное оружие, найденное в доме, принадлежало Джасперу, Мэтт был уверен на 99 процентов.
– У вас могут быть серьезные неприятности, Джаспер, – сосредоточила на нем свой взгляд Бри. – Мы нашли у вас оружие, деньги, а ваш подвал кишел рептилиями, запрещенными к содержанию в домашних условиях.
Джаспер выдержал ее взгляд.
– Мой клиент отказывается комментировать обвинения, выдвигаемые против него, – вмешавшийся адвокат перевел взгляд с Бри на своего подопечного: – Вы не обязаны отвечать на любые вопросы.
– Я в курсе, – кивнул Джаспер.
Мэтт сменил тактику:
– Вы даже не желаете узнать, зачем мы наведались к вам домой?
– Желаю, – качнул головой Джаспер.
И Мэтт продолжил:
– Вчера вечером ваш брат, Спенсер Лафорж, был обнаружен в своем доме мертвым.
– Спенсер мертв? – разинул рот Джаспер. – Вы не разыгрываете меня?
– Он мертв, – заверила его Бри.
Джаспер покосился на Мэтта и вновь перевел взгляд на Бри. В его глазах вспыхнуло замешательство. Как реакция на известие о смерти брата оно показалось и Бри, и Мэтту слабым откликом. Но, по крайней мере, им удалось спровоцировать этого человека хоть на какие-то эмоции.
С учетом всех обстоятельств следующее заявление Мэтта прозвучало довольно нелепо, но он все же произнес общепринятую фразу:
– Мы сожалеем о вашей утрате.
– Я не могу в это поверить, – откинулся на спинку стула Джаспер, как будто дистанцируясь от разговора.
– Когда вы в последний раз общались с братом? – спросила Бри.
– Не помню, – медленно моргнул Джаспер. – Мы не были близки.
Мэтт выбрал мягкий вопрос – из тех, что не кажутся важными. Ему нужно было разговорить Джаспера:
– Ваши родители живы?
– Нет, – поджал губы Джаспер; его взгляд сделался жестким. – Спенсер даже не посчитал нужным явиться на отцовские похороны в прошлом году. Он стыдился своей семьи. Не хотел, чтобы ему напоминали, откуда он родом.
«Вот так так! Интересно, почему?» – Мэтт поспешно прикусил язык, не позволив саркастической реплике сорваться с губ. Им необходима была информация. Им нужно было, чтобы Джаспер начал сотрудничать. В большинстве случаев задабривание оказывалось эффективней, чем проявление неприязни или враждебности. По крайней мере, Джаспера явно задевало за живое то, что брат отдалился от семьи.
И он разозлился; как посмел Мэтт затронуть столь щекотливую тему?
Бри тоже откинулась на спинку стула, приняв обманчиво небрежную позу:
– Когда вы видели его в последний раз?
Джаспер вскинул обе руки, и попытка вернуть себе прежнюю расслабленную позу далась ему с трудом:
– До прошлого месяца я не видел его несколько лет.
– А что произошло в прошлом месяце? – поинтересовалась Бри.
Джаспер наклонился и прошептал что-то на ухо адвокату. Тот поднял руку:
– Мой клиент не будет отвечать на этот вопрос.
– Сколько раз вы виделись с братом в прошлом месяце? – не отступилась Бри.
Склонив голову набок, Джаспер несколько секунд обдумывал ее вопрос:
– Один.
– А по телефону вы созванивались? Обменивались сообщениями? – спросила Бри.
Джаспер натужно выдохнул воздух ноздрями:
– Мы созванивались дважды – до и после той встречи.
Мэтт наклонился вперед:
– А кто кому звонил – Спенсер вам или вы Спенсеру?
– Он позвонил мне, – ответил Джаспер.
– По поводу рептилий или оружия? – предположил Мэтт.
– Нет, – замотал головой адвокат. – Не утруждайте себя подобными вопросами. Мы не станем на них отвечать.
Но Джаспер все-таки ответил. Ложь легко слетела с его губ:
– Брату просто захотелось повидаться.
«По поводу рептилий», – укрепился в своем предположении Мэтт; ведь оружия в доме Спенсера они не нашли.
Бри что-то записала в блокнот.
– А до этого, когда вы общались с ним в последний раз?
– Я звонил ему в июле, поздравить с днем рожденья. Но Спенсер на мой звонок не ответил. Я оставил ему сообщение, но он так и не перезвонил, – Джаспер почесал грудь. – Он упал или что-то другое? В сердечный приступ мне что-то не верится. Спенсер занимается бегом и всякое такое.
– Нет, – впился глазами в Джаспера Мэтт. – Вашего брата убили.
На несколько секунд Джаспер онемел, потом моргнул:
– Что?
– Сенсера убили, – повторила Бри.
– Как? – шок Джаспера выглядел натуральным.
На начальной стадии следствия Мэтту не хотелось выдавать какую бы то ни было информацию. Но он не сомневался: адвокат Джаспера уцепится за любую возможность, чтобы выгородить своего клиента. И даже свяжется с прессой, если почувствует, что это пойдет на пользу подзащитному. И Мэтт изрек расплывчатый ответ:
– На данный момент медэксперт не объявила официальную причину его смерти.
В глазах Джаспера вспыхнул гнев:
– Но вы же видели Спенсера? Его застрелили?
– Нет, – сказала Бри. – Его не застрелили.
Джаспер нахмурился:
– Тогда как его убили?
– Спенсер задохнулся, – Мэтт опустил подробности в деле, в котором им еще предстояло отделить ложные зацепки или признания от настоящих.
Брови Джаспера взметнулись вверх. На секунду он лишился дара речи, а его лицо исказил ужас.
Пока Джаспер не совладал с эмоциями, Мэтт решил надавить:
– Где вы были вчера вечером с половины пятого до половины шестого?
Медэксперт сократила время предполагаемой смерти до одного часа.
Явно удивленный, Джаспер приложил руку к груди:
– Где я был?
– Вы не обязаны отвечать на этот вопрос, – вмешался адвокат.
Но Джаспер проигнорировал его совет:
– Я был дома. А почему вы спрашиваете?
– Кто-нибудь может это подтвердить? – спросил Мэтт.
– Ничего им больше не говорите, – адвокат положил руку на предплечье Джаспера.
Тот напрягся:
– Вам не удастся повесить на меня убийство Спенсера. Я не убивал этого маленького гаденыша.
Адвокат напустил на себя скучающий вид:
– У них нет никаких доказательств, они пытаются вас подловить. Вам не следует отвечать на их вопросы.
– Если вы не убивали Спенсера…, – подался вперед Мэтт, – помогите нам найти того, кто это сделал.
Джаспер не отвел глаз:
– Как?
– Вы не знаете, ваш брат мог ввязаться во что-то опасное? – спросил Мэтт.
Джаспер почесал тыльную сторону шеи:
– Мне не известно, чем он занимался в последнее время, но Спенсер любил сорить деньгами. Ему нравилась модная одежда, блестящие ботинки. В молодости брат постоянно проворачивал различные аферы.
– Какие конкретно?
Джаспер поднял ладонь:
– В основном, мелкое мошенничество. Например, ездил по ушам старикам, внушал, что их компьютер взломан или атакован вирусом, а потом выманивал у них денежки на «починку».
– И все сходило ему с рук? – полюбопытствовала Бри.
– Вот именно, – для пущего эффекта ударил пальцем по столу Джаспер. – А если и возникали проблемы, Спенсер их умел разрешать.
– И насколько прибыльным был его бизнес? – съязвил Мэтт.
– Какой бизнес? – провел рукой по потному лбу не понявший сарказма Джаспер. – Когда мы виделись с ним в последний раз, Спенсер работал помощником менеджера в «Электроникс Депо».
– Подождите, – взмахнула рукой Бри. – Разве он не был цифровым маркетологом?
– Если и был, то я об этом ничего не знаю, – апатично пожал плечами Джаспер.
– А о вашей торговле рептилиями он знал? – спросил Мэтт.
– Не отвечайте на этот вопрос, – вклинился в допрос адвокат.
– Ваш брат разводил рептилий? – подхватила эстафетную палочку Бри.
– Не отвечайте, – повторил свое предостережение адвокат.
– А почему вам нравятся змеи? – поинтересовался Мэтт.
Джаспер почесал руку:
– Наш отец всегда держал рептилий. Мы выросли с пресмыкающимися, и они нравятся нам обоим. Пожалуй, это единственное, что у нас с братом общее.
Бри распрямила руку на столе:
– Значит, вы не продавали и не передавали ему редких особей?
Адвокат еще ближе наклонился к клиенту:
– Не отвечайте.
Джаспер стиснул зубы. Ему хватило ума послушать защитника.
Вместо прямого вопроса Мэтт пошел окольным путем:
– Какие виды змей нравились вашему брату?
Но Джаспер и теперь не повелся. Скрестив на груди руки, он продолжил хранить молчание.
– Спенсер держал у себя ядовитых змей? – спросил Мэтт.
Джаспер опустил руки на стол:
– Ядовитые змеи не злые и вовсе не агрессивные. Надо просто уметь с ними обращаться.
Мэтт заслужил медаль за то, что не закатил глаза и не воскликнул: «Какая чушь!»
Секреты правильного обращения с экзотическими – и смертельно опасными животными – знали только специалисты-профессионалы. Но Мэтт хотел, чтобы Джаспер разоткровенничался, и потому согласился:
– Большинство животных опасны, если ты не знаешь, как себя с ними вести.
– Правда? – постучал костяшками пальцев по столу Джаспер.
– А у Спенсера были домашние питомцы? – задала очередной вопрос Бри.
– Да нет, конечно! – сразу же отверг ее предположение Джаспер. – Собака или кошка запачкали бы его шикарный дом. Спенсер не потерпел бы комков шерсти или следов грязных лап. К тому же, он был слишком самовлюблен. На остальных ему любви уже не доставало. Брат любил змей, потому что они чистые и неприхотливые существа. И не привязываются к человеку.
– А вы не знаете никого, с кем он был близок? – спросил Мэтт.
– Нет, – помотал головой Джаспер. – У Спенсера никогда не было друзей.
– Никогда? – со скепсисом в голосе переспросила Бри.
– Никогда. Даже в детстве, – наморщил брови Джаспер, как будто силился напрячь память. – Брат мог искусно притворяться, но ни с кем, кого я видел, не сближался. Только изображал.
– Что изображал? – решила уточнить Бри.
– Заботу? Расположение к кому-то. Я не знаю, как это назвать. Но Спенсеру, действительно, было наплевать на всех, кроме себя любимого, – тон Джаспера не оставил места для сомнений.
Мэтт попробовал новый подход:
– А в детстве вы были близки?
– Нет, – снова покачал головой Джаспер. – У нас разница в десять лет, и ни один из нас не был белым и пушистым.
– А подружки у Спенсера имелись? – постучала ручкой по столу Бри.
– Он встречался с женщинами, но однолюбом не был, – ответил Джаспер. – Он обхаживал женщину ровно столько, сколько требовалось, чтобы уложить ее в постель. Но не позволял отношениям затянуться так, чтобы развилась привязанность.
На несколько секунд в допросной повисла тишина. А потом вперед подался адвокат:
– Мой клиент ответил на все ваши вопросы. Вам нечего ему предъявить в связи с убийством брата.
Бри откинулась на спинку стула:
– Мы обвиняем его в незаконном хранении оружия. В его доме найден обрез дробовика, не отвечающий параметрам, установленным законодательством. А также у вашего клиента нет разрешения на владение пистолетом.
Адвокат сверился со своими записями:
– Вы не можете доказать, что это пистолет мистера Лафоржа. Его мог принести с собой подросток. Возможно, и другое оружие тоже принес он.
Не сводя с адвоката пристального взгляда, Бри отчеканила:
– Неплохая попытка, но мы все докажем.
– Вам придется это сделать, – заявил адвокат скорее деловым, чем самоуверенным тоном.
Его взгляд скользнул с Мэтта на Бри и обратно, изучая обоих. Нет, он их не просто изучал. Он их оценивал.
Похоже, этот человек был изворотливым ловкачом.
– Подросток не притащил с собой семьдесят семь змей, – добавил Мэтт. – Включая запрещенных к содержанию удавов и гремучих змей.
– Не будем забывать и про редкие виды змей, находящихся под угрозой вымирания, – продолжила Бри. – И вот такой серпентарий находился в подвале.
– Мы закончили, – даже не моргнул глазом адвокат. – Джаспер, не говорите больше ни слова.
И всё.
Адвокат удалился. Бри вновь надела на Джаспера наручники и передала под надзор полицейскому, велев тому доставить арестованного в тюрьму.
Мэтт встал со стула и потянулся:
– Адвокат прав: у нас нет никаких доказательств причастности Джаспера к убийству брата. Единственная установленная связь между ними на данный момент – любовь к змеям.
– В записях оператора мобильной связи отобразятся все телефонные звонки Джаспера.
– Он добровольно поделился этой информацией. Не пытался скрыть, что созванивался со Спенсером, – Мэтт заподозрил Джаспера в хитроумии. – И мы не сможем доказать, что разговаривали они о чем-то другом.
Бри собрала свои записи:
– Мы задержали Джаспера за нарушение правил обращения с оружием – обрез и отсутствие разрешения на его хранение и ношение. А также за незаконное содержание животных и ядовитых рептилий. Если Рикки говорит правду, мы сможем также предъявить Джасперу Лафоржу незаконную торговлю дикими животными. А с учетом найденных мертвых особей можно попытаться обвинить его в жестоком обращении с ними.
– А еще можно попробовать привлечь его за преступную небрежность в обращении с рептилиями.
Бри кивнула в знак согласия:
– Я надеялась, что нам удастся задержать его хотя бы на пару дней, но этот скользкий и ушлый законник добьется, чтобы его клиента освободили из заключения под залог или поручительство уже завтра. У Джаспера Лафоржа нет судимостей, а ты знаешь правила игры.
Бри с Мэттом покинули допросную. Завернув в комнату отдыха, Бри достала из холодильника две бутылки воды и вручила одну другу. Отвинтив от своей крышку, Бри отхлебнула глоток с задумчивым видом.
– Мне показалось, что Джаспер удивился известию о смерти брата, а способ убийства и вовсе его огорошил. Мог ли он так ловко разыграть и свое удивление, и свой шок?
Они направились в кабинет Бри. Последовав ее примеру, Мэтт отпил из бутылки немного воды. Ощущение сухости и песка в глазах не проходило.
– Я бы не стал этого исключать. Некоторые реакции Джаспера выглядели вполне искренними, но иногда он явно играл с нами. Вдобавок ко всему, он продает ядовитых змей несовершеннолетним, так что я сомневаюсь в том, что этический кодекс что-либо для него значит.
– Нет, правда, кроме шуток, – сев за свой письменный стол, Бри похлопала ладонью по крышке. – Кто продаст гремучую змею ребенку?
– Психопат.
– Точно! Для такого человека, как Джаспер, границ недозволенного почти нет. Он мало перед чем остановится, – воскликнула Бри. – Нам нужно больше доказательств. Тодд уже запросил ордеры перед тем, как уехать домой – немного поспать.
Мэтт проверил время на мобильнике. Было почти четыре утра.
– Нам тоже не мешало бы урвать хотя бы пару часов сна.
Первые часы в любом расследовании были решающими, но даже короткий сон сказался бы лучше на их трудоспособности, чем полное отсутствие отдыха.
– Ты прав, – кивнула Бри и закрыла крышку компьютера.
Они вышли из участка вместе. Их автомобили были припаркованы рядышком на служебной стоянке за зданием.
– Ко мне? – придержал рукой дверцу своего внедорожника Мэтт.
– Да. Если можно.
– Конечно можно.
У Бри вошло в привычку ночевать у Мэтта, если приходилось задерживаться на работе. Ей не нравилось будить ребят и Дану своим приходом домой среди ночи. Мэтт понимал и принимал ее попытку совместить семью и работу, но ему также хотелось, чтобы Бри оставалась у него на ночь, когда их мысли не были поглощены очередным убийством (не всегда, конечно, а время от времени).
– Могла бы и не спрашивать. У тебя постоянное и бессрочное приглашение, – Мэтт заглянул Бри в глаза. – На самом деле, мне хотелось бы провести вдвоем с тобой целый уикенд. Может, съездим куда-нибудь?
– Мне тоже этого хочется, – на губах Бри заиграла улыбка, но в ее взгляде Мэтт прочитал извинение. – Но я не могу даже помыслить о том, чтобы оставить детей сейчас.
– Тогда вернемся к этой затее после расследования.
– Дело не только в расследовании, – по лицу Бри промелькнула тень боли. – Ребята впервые будут встречать Рождество без матери. Не представляю, как они с этим справятся.
Сердце Мэтта кольнула вина:
– Прости. Я не подумал об этом. Тебе, конечно же, не следует оставлять их одних.
Глаза Бри потеплели.
– Ты же знаешь: мне очень хочется отправиться с тобой в путешествие, – Бри прикоснулась к своему сердцу: – В нем нет ничего, что бы тянуло меня назад, – она дотронулась до предплечья Мэтта. – У меня есть ты… вы.
Мэтт улыбнулся:
– Я могу сказать то же самое.
Но по дороге к дому он все же задался вопросом: а хватит ли Бри на всё и на всех, включая него? Времени для развития их отношений между ее работой и заботой о детях оставалось не так уж много.
Глава девятая
– Тебе нужно дать имя, – обращаюсь я к одной из змей в своей гостиной.
Ее туловище землистого цвета свернулось спиралью в поилке в углу аквариума. Думая о змеях, я обычно представляю себе тонкую и гибкую рептилию, а у этой змеи тело короткое и толстое, всего около четырех футов в длину – от ее трещотки-«погремушки» на конце хвоста до тупого закругления клиновидной головки.
Всю дорогу до дома змеи жутко шипели и трясли хвостами в своих аквариумах. Я проверяю защелки на крышке каждой емкости. Кому захочется, чтобы возбужденная змея ползала по дому. Крышки надежные, но я себя не обманываю. Этому этапу моего плана предшествовало тщательное «изучение вопроса». И теперь я знаю: стекло между нами создает лишь иллюзию контроля над змеями. А на самом деле эти рептилии злые и опасные.
Под стать мне. Возможно, именно поэтому я отождествляю себя с ними. И именно поэтому мне захотелось завладеть этими существами, стоило только увидеть их. Я тоже несу угрозу и могу нанести смертельный удар.
Змеи чувствуют вибрации. Несмотря на все мои старания минимизировать их стресс, езда на заднем сиденье внедорожника, похоже, обернулась для этих созданий сенсорной перегрузкой. Две другие змеи вроде бы успокоились. Во всяком случае, они затихли. А эта… Я ощущаю ее враждебность при каждом движении языком. Хотя, возможно, я просто проецирую на нее собственную злобу.
До рассвета еще несколько часов. Я наблюдаю за змеей с нездоровым любопытством и восхищением. Даже неподвижная, она источает силу и уверенность, как будто сознает свои смертоносные возможности.
Мне хотелось бы обладать такой же уверенностью в себе и ничего не усложнять. Змея не задумывается ни о своем предназначении, ни о своем прошлом и будущем. Ей не ведомо сожаление. И живет она настоящим моментом. Просто существует.
И в этом есть что-то притягательное. Мне хотелось бы быть такой же холодной и бездушной тварью, такой же хладнокровной и невозмутимо сосредоточенной исключительно на себе. Но мою грудь обжигает пылающий гнев. Змея не испытывает никаких чувств. А во мне бушует слишком много разных эмоций.
– Я знаю, это политически некорректный термин, но учитывая, что уже сделано… и то, что я планирую сделать… мне не следует беспокоиться о социальных границах. Ты мой тотем, мое священное животное, и ты станешь частью моего фирменного почерка.
Змея шевелится. Ее голова поднимается – медленно, сосредоточенно. Рептилия высовывает язык, поводит им и поворачивает голову на несколько градусов. Еще один щелчок языком – змея словно вбирает в пасть мой запах, ощупывает языком свое новое окружение: меня.
– Ты чуть меньше двух других змей. Наверное, ты самка, – мое лицо растягивает улыбка, как у Гринча. Змея-самка заслуживает имя самой известной женщины-убийцы. – Я буду звать тебя Лиззи. А этих двух – Тедом и Джеком.
Теперь мне нужно выяснить, что для змей служит триггером, пусковым сигналом. Мой голос на них не действует. Я машу рукой, несколько раз подпрыгиваю. Половые доски подо мной сотрясаются. Крышка на аквариуме подрагивает. Лиззи свивается в кольцо еще туже, словно готовится нанести удар. Я ощущаю ее напряжение. Кончик змеиного хоста дрожит; из аквариума исходит слабый треск. Две другие змеи от меня в нескольких футах, но они тоже выказывают признаки волнения: беспокойные движения и щелчки языком. Еще один хвостовой погремок начинает трещать.
– Мне все понятно, – довольно хмыкаю я.
Дребезжащее звучание змеиных трещоток и возбуждает, и пугает. Какой ужас, должно быть, испытывает человек, оказавшись рядом с таким существом на природе, где ему не обеспечивают безопасность толстые стенки аквариума! Я даже представить себе не могу.
Змеи нападают, когда чувствуют угрозу. Естественная реакция человека на встречу с ядовитой рептилией – паника. А змей пугают внезапные, резкие движения. Мой план сработает отлично.
Стоит мне дать волю воображению, и верный успех слегка кружит голову:
– Вот сюрприз для них будет!
А пока мне надо сосредоточиться на самой важной части плана: моей следующей мишени.
Я зачитываю свой список змеям, поднимая фотографии из профилей – показываю змеям лица потенциальных жертв.
– Как ты думаешь, Лиззи, кто должен умереть следующим?
