Мерседес Рон
Моя вина
Эй, красавица, чем занимаешься? Расскажи что-нибудь.
Я улыбнулась и ответила с небольшой грустью.
Ну, что сказать, мой сводный брат оказался еще хуже, чем я себе представляла. Пытаюсь привыкнуть к мысли, что теперь мне придется с ним жить. Ты даже не представляешь, как бы я хотела быть рядом с вами сейчас, я так скучаю по вам!
Мы с Бэт были в одной волейбольной команде, я была капитаном последние два года, а теперь, когда я уехала, она взяла власть в свои руки. Мне было приятно видеть, как она счастлива. По крайней мере, хоть что-то полезное было в моем отъезде…
Уверена, что ты преувеличиваешь! Наслаждайся своей новой жизнью миллионерши. Я всегда говорила, что твоя мама знает, как попасть из грязи да в князи! Ха-ха-ха.
Мне не понравился этот комментарий. Она мне уже не раз это говорила. Неприятно, что люди думают, будто моя мать вышла замуж из-за денег.
Она была не такая, совсем наоборот. Ей, как и мне, нравились простые вещи, и если она и вышла замуж за Уилла, то только потому, что действительно была влюблена в него.
Я решила ничего не отвечать Бэт, тем более, что не хотела спорить, находясь за столько миль от нее.
Она прислала мне фотографию. На ней были Дэн и Бэт. Они держали друг друга за руки, а лица их были раскрасневшимися. Мой парень был блондином с карими глазами – загляденье, одним словом. И мне было больно видеть его таким счастливым. Прошло меньше сорока восьми часов с момента моего отъезда… Мог бы быть немного и погрустнее. Я не могла не спросить ее:
Ты сейчас с ним?
Ответ занял больше времени, чем я ожидала, и я снова почувствовала тревогу.
Да, мы у Роуз. Сейчас я ему скажу, чтобы он поговорил с тобой.
С каких это пор Бэт приказывает моему парню отвечать на звонки?
И тут же я получила сообщение от Дэна с улыбающимся смайликом.
Эй, красотка, ты уже скучаешь по мне?
Конечно! Мне захотелось наорать на него, но я сдержалась и ответила, чувствуя, что мое настроение становится с каждой минутой все хуже и хуже.
А ты, кажется, нет?
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить мне. Я просто взбесилась, что это заняло так много времени.
Конечно! Без тебя все по-другому, детка. Мне пора идти, так что я позвоню тебе попозже, ладно? Я люблю тебя.
Тысячи бабочек затрепетали у меня в животе, когда я это прочла. Попрощавшись с ним, я убрала телефон.
Мне не терпелось поговорить с ним, услышать его голос… Боже мой, я даже не представляла себе, как буду скучать по нему каждую минуту.
Вдруг я услышала голоса, приближающиеся к саду. Я быстро повернулась, взяла платье и надела его через голову.
Появился Ник с тремя парнями.
Черт.
Это были те же самые, которых я видела накануне на вечеринке. Один был почти такого же роста, как Ник, темный от солнца, с золотыми светлыми волосами и голубыми глазами, другой пониже с синяком под глазом. Зная Ника, было неудивительно, что его дружбаны такие же жестокие, как он. Последний привлек мое внимание в основном потому, что первым подошел ко мне. У него были темно-каштановые волосы и глаза черные как ночь. Он был очень страшным из-за многочисленных татуировок на руках.
– Эй, красавица… Это ты наша новая эротическая фантазия? – спросил он, ложась на шезлонг рядом со мной.
Николас, улыбаясь, улегся неподалеку.
– Простите? – ответила я, вставая и пристально глядя на него.
Он засмеялся, а потом посмотрел на Ника.
– Ты был прав, она очень даже, – сказал он, глядя на меня так, что мне стало неудобно.
Я посмотрела на него с отвращением.
Тем временем двое других его друзей прыгнули в бассейн, и фонтан брызг окатил меня с ног до головы. Платье прилипло к телу.
– Поосторожнее, мужики! – крикнул им Николас, взяв полотенце, которое лежало рядом со мной, чтобы вытереться.
С другой стороны от меня заржал дружок номер три.
– А мне ничего не мешает, – сказал он странным голосом, и я повернулась, чтобы посмотреть на него. – Для твоих пятнадцати ты очень хороша, – сказал он, уставившись на мою грудь, которую облепило мокрое платье.
– Мне семнадцать, и если ты будешь продолжать так смотреть на меня, то скоро у тебя кое-что заболит.
В этот самый момент Николас бросил мне полотенце, которым я быстро прикрылась.
– Отстань от нее, чувак, – сказал он ему серьезным тоном, – иначе мне придется бросить ее в воду, чтобы она замолчала, а мне здесь очень удобно.
Я иронично усмехнулась.
– Что тебе придется сделать, прости? – спросила я, повернувшись к нему.
Он был в плавках, и я еще раз увидела крупным планом его обнаженную грудь и татуировку.
Он снял очки «Рэй Бэн» и пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами. Они были потрясающими в солнечном свете, и я отвлеклась на них на несколько секунд.
– Ты думаешь, что я забыл о том, как ты мне вчера врезала, да? – сказал он, наклонившись ко мне.
Я посмотрела на костяшки своих пальцев, которые все еще были припухшими от удара. Его же челюсть, напротив, даже не покраснела.
– Ты мне угрожаешь? – спросила я его вызывающе.
Этот парень достал меня.
Теперь с другой стороны я услышала смех.
– Мне нравится эта девушка, Ник, она должна встречаться с нами почаще, – сказал татуированный, вставая, а затем тоже прыгая в воду.
– Слушай, Рыжая, ты не можешь говорить со мной так, как тебе хочется, – сказал Ник, наклонившись ко мне. – Видишь вон тех парней? – продолжил он, указывая на бассейн, не дожидаясь моего ответа. – Они уважают меня, и знаешь почему? Потому что они знают, что я могу переломать им ноги быстрее, чем петух прокукарекает, так что будь осторожна. Держись подальше от моего мира, и все будет хорошо.
– Забавно, что это ты мне угрожаешь, в то время как я могу такое порассказать твоему отцу, что тебе мало не покажется.
Ник сильно сжал челюсть, а я самодовольно улыбнулась.
Один – ноль в мою пользу.
– Не стоит играть со мной в эти игры, Ноа, поверь мне.
Игнорируя его пристальный взгляд, я наклонилась, чтобы взять солнцезащитный крем. Мне нужно было чем-то занять руки.
– Тогда не жди, что я буду относиться к тебе с уважением, которого ты и так не заслуживаешь, – ответила я очень серьезно. – Ты же не хочешь, чтобы я рассказала о том, что видела прошлой ночью? Поэтому держи при себе свои комментарии и скажи своим друзьям, чтобы они оставили меня в покое.
Не успел он ответить, как один из его дружков вылез из бассейна и сел рядом со мной. Капли воды с его тела попали на меня, и я, раздраженная, отодвинулась.
– Хочешь, я тебе помогу? Я могу намазать тебе спинку кремом, дорогая.
Я внимательно посмотрела на Ника.
– Отвали, Хьюго… у нас с младшей сестрой очень интересная беседа, – приказал он ему, не отрывая глаз от моих.
Хьюго встал, не дожидаясь повторной просьбы.
Отлично.
– Мы увидимся сегодня вечером? – спросил он перед тем, как уйти. Ник молча кивнул. – Ставки высоки, чувак, мы любой ценой должны выиграть эти гонки.
Николас бросил на него испепеляющий взгляд, и эта реакция меня заинтересовала.
Я только что услышала слово гонки?
– Я сказал, убирайся.
Хьюго нахмурился, посмотрел на меня еще раз и только потом, кажется, понял, что сболтнул лишнего.
Когда он ушел с остальными друзьями, я резко развернулась, буквально столкнувшись с Ником.
– Гонки?
Он снова надел очки и лег лицом к солнцу.
– Не спрашивай о том, что тебя не касается.
Заинтригованная, я закусила губу.
Делишки Николаса Лейстера не должны меня волновать…
Во всяком случае, я так думала.
После обеда я воспользовалась возможностью провести время с мамой. На вечер был запланирован гала-ужин компании Уильяма, и мама сообщила, что мы всей семьей будем на нем присутствовать. Предстоящий вечер был очень для нее важен. Еще не все близкие друзья и влиятельные магнаты в сфере промышленности и права имели честь быть представленными новой жене Ульяма Лейстера. Мама, бедняжка, так нервничала.
Я сидела на диване в ее гардеробной. Мамина спальня была еще более роскошной, чем моя. Декорированная в кремовых тонах с огромной двуспальной кроватью, она походила на великолепный гостиничный номер люкс.
– Мам, ты будешь отлично выглядеть, что бы ни надела. Не волнуйся так!!!
Мама посмотрела на меня, одарив трогательной улыбкой.
– Спасибо, Ноа! – В руках она держала зеленое и белое платья. – Итак, это? – спросила она в очередной раз.
Я кивнула. Мои мысли крутились вокруг предстоящего вечера. Если Николас снова сбежит, то и я смогу ускользнуть.
– Твое платье тоже чудесное, – сказала мама. – Пожалуйста, не делай такое лицо, ты не умрешь, если приведешь себя в порядок, – добавила она, видя мою натянутую улыбку.
– Извини. Меньше всего мне сейчас хочется идти на званый ужин.
– Будет интересно, обещаю, – заверила она, пытаясь меня заинтриговать.
Я подумала о Дэне. Жаль, что он не увидит меня в новом платье.
– Уверена, что так и будет… Думаю, мне тоже пора одеваться, – ответила я.
Мама подошла ко мне.
– Спасибо, доченька, что делаешь это для меня.
Я кивнула, пытаясь улыбнуться:
– Не за что.
Она обняла меня. Почувствовав себя маленькой девочкой, я крепко обняла ее в ответ.
8. Ник
Я должен быть очень осторожен с Ноа. Предыдущая ночь могла плохо для меня закончиться, стоило отцу узнать, как я ее провел. Мне будет сложно держать под замком свою жизнь теперь, когда нас двое, живущих бок о бок. Это меня беспокоило. Моя жизнь в семье и вне ее не должны пересекаться.
Как всегда в эти дни, на пустыре проходили нелегальные гонки. И сегодня вечером после вечеринки я должен быть там. Это безумное мероприятие! Рок-музыка, наркотики, дорогие машины и гонки до восхода солнца, пока не появлялась полиция. Но она почти никогда не вмешивалась, так как гонки проходили на бесхозной территории. Обезумевшие девчонки, выпивка рекой, зашкаливающий адреналин. Все, что нужно для такой ночи!
С нами всегда соперничала группировка Ронни. Победитель получал машину проигравшего плюс деньги, выигранные на ставках. Ребята Ронни были очень опасны, я знал это не понаслышке, поэтому надо проявлять бдительность. Мне нужно выиграть любой ценой.
Главное, чтобы Ноа не проболталась.
Я трижды постучал в дверь ее комнаты, подождал минуту-другую. Наконец, дверь открылась.
– Что тебе нужно? – буркнула она недовольно.
Я прошел внутрь. До того, как мой отец женился на Раффаэлле, эта комната была моей.
– Здесь раньше был мой спортзал, знаешь? – сказал я и подошел к кровати.
– Какая жалость! У богатенького мальчика отобрали тренажеры, – произнесла она с насмешкой.
Я осмотрел ее с ног до головы. Хотелось ее позлить. Должен признать, мои друзья были правы, она была очень аппетитная. Хорошо это или плохо, я не понимал, учитывая нашу ситуацию.
Ноа была в светло-голубом длинном платье. Волосы собраны на макушке, отдельные выбившиеся локоны красиво обрамляли лицо. Меня удивил ее макияж. Белоснежная алебастровая кожа и глаза как бездонные колодцы. Обычно мне не нравились сильно накрашенные девушки. Но карминово-красные губы Ноа могли свести с ума любого.
Я попытался усмирить неожиданное желание, пронзившее мое тело.
– Ты наштукатурена, как стена, – съязвил я и понял, что попал в яблочко. Она покраснела.
– Ну что ж, у тебя будет еще одна причина не общаться со мной, – парировала она, отвернувшись и доставая ожерелье из прикроватной тумбочки. Я увидел ее обнаженную спину.
Не помня себя, я приблизился к ней. Мне хотелось дотронуться до ее кожи…
– Что ты делаешь? – спросила она, обернувшись.
Я взял ожерелье у нее из рук, чтобы она подумала, что я хочу помочь ей.
Она недоверчиво взглянула на меня.
– Да ладно, сестренка, я не так плох, как ты думаешь!
– Ты еще хуже, – сказала она, отбирая ожерелье.
Ее пальцы коснулись моей руки, и я почувствовал, как по мне пробежали мурашки.
Желание переполняло меня, и это было совсем некстати.
– Я пришел, чтобы убедиться, что ты не сболтнешь лишнего сегодня вечером, – сказал я, наблюдая за тем, как она надевает ожерелье, и восхищаясь ее ловкостью.
– А что я могу сболтнуть? – спросила она, прикидываясь дурочкой.
Я сделал шаг в ее сторону, и аромат сладких духов вновь привел меня в волнение.
– Ты знаешь, что у меня есть дела сегодня вечером после ужина. И я не хочу, чтобы ты делала какие-то умные замечания, когда я скажу отцу, что должен уйти.
– Уйти, потому что тебе нужно поработать, не так ли?
Я довольно улыбнулся:
– Ты все поняла. Отлично. Пока, сестренка!
– Не торопись, Николас, – сказала она за моей спиной.
Я остановился.
– Что я за это получу?
Когда я повернулся к ней лицом, самодовольная улыбка расползлась по ее красивым губам.
– Ты получишь спокойствие, Ноа.
Она смотрела мне в глаза не моргая.
– Если ты уйдешь с вечеринки, ты возьмешь меня с собой. Мне меньше всего хочется провести вечер в окружении незнакомых людей.
– Извини, Рыжая, но как ты могла убедиться, работа таксиста – это не мое, – ответил я.
– Ну, придумай что-нибудь, чтобы нам уехать вдвоем, потому что я не собираюсь играть роль идеальной дочери, пока ты сматываешься на свои нелегальные автогонки.
Черт! Услышав это, я занервничал:
– Ладно, я что-нибудь придумаю.
Я согласился только, чтобы успокоить ее. Я уйду незамеченным.
– Потрясающе, как тебе удалось всех обмануть? Ты знаешь, моя мама убеждена, что ты идеальный сын.
– Я совершенен во многих делах, любовь моя, – сказал я. Беседы с Ноа меня заводили. – Я могу тебе это продемонстрировать, когда захочешь.
Ноа закатила глаза и посмотрела на меня с нескрываемым самодовольством. Обычно девушки липли ко мне. Я одним взглядом приковывал их к себе, и они делали все, чтобы мне угодить. Так было всегда, начиная с моих четырнадцати лет, когда я понял, на что способны женщины ради привлекательного лица и мускулистого тела.
И вот передо мной стояла Ноа, которая бросала мне вызов за вызовом и не трепетала в моем присутствии.
– Это то, что ты говоришь девушкам, чтобы затащить их в постель? – спросила она презрительно. – Со мной это не сработает, можешь поберечь свои силы.
В этот момент я представил себе, как снимаю с нее платье и делаю все то, что сводит женщин с ума. Было бы забавно увидеть ее в таком состоянии.
– Не волнуйся! Мне нравятся женщины, а не девчонки с косами и веснушками.
– Я не ношу косы, идиот.
Я засмеялся. Вот теперь мне захотелось увидеть ее с косичками.
– Думаю, мы договорились, – сказал я, намереваясь уйти.
Ноа криво улыбнулась.
– Ну, если для тебя отдавать приказы значит договориться…
– Вижу, ты меня понимаешь. Прощай, сестренка.
Выйдя из комнаты, я прислонился к стене. Черт, я никогда раньше не терял контроля над собой до такой степени. Я чувствовал себя беззащитным, как тринадцатилетний пацан. Вытащив свой мобильник, набрал сообщение:
Заеду к тебе перед вечеринкой.
Мне нужно было выпустить пар, и лучшим средством для этого была Анна.
Двадцать минут спустя я был у ее двери. Анна была моим идеальным прикрытием для таких событий, как эта ночь. Она была дочерью одного из крупнейших банкиров в Лос-Анджелесе, и наши отцы знали друг друга еще с университета. Анна взрослея, мучала меня своим вниманием, и я еще в ранней юности отдал себя на ее милость. Мы учились познавать друг друга и ничего не требовали взамен – никаких объяснений, вообще ничего.
Анна открыла дверь.
– Что ты собираешься делать? – спросила она, когда я запер дверь изнутри и взял ее на руки.
– А как ты думаешь? – ответил я, бросив ее на кровать.
Анна улыбнулась и начала провокационно стягивать с себя платье. У нее были распущенные волосы и платье такое короткое, что мне не нужно было снимать его, чтобы добраться, куда я хотел.
– Мы опоздаем, – шептала она, приближая свое лицо к моему и целуя меня в губы.
– Да наплевать, – ответил я, приводя ее в исступление, и сам достигая спокойствия, которого так жаждал с тех пор, как Рыжая ворвалась в мою жизнь.
Пятнадцать минут спустя я курил и завязывал галстук на балконе Анны.
Она вышла ко мне. Платье вернулось на место, волосы были аккуратно причесаны, а губы распухли от поцелуев, которыми мы так страстно обменивались.
– Как я выгляжу? – спросила она, провокационно прислоняясь ко мне.
Я внимательно посмотрел на нее. Она была хороша. Прекрасное тело, темно-каштановые волосы, карие глаза… Меня всегда интересовало, почему у Анны не было постоянного парня. Она была достаточно красива, могла иметь рядом с собой кого захочет, а вместо этого тратила время на кого-то вроде меня.
– Прекрасно, – сказал я, делая шаг назад. Мне нужно было несколько минут спокойствия, чтобы докурить и подготовиться к предстоящей ночи.
– Ты нервничаешь из-за Ронни? – спросила Анна, опершись о перила и не подходя ко мне близко.
Она понимала, когда мне нужно было пространство, когда я хотел побыть один. Вот почему я всегда к ней возвращался.
Затянувшись, я с удовольствием выпустил дым:
– Я не нервничаю. Скорее, раздражен.
Она смотрела на меня с любопытством.
– Твоя мачеха?
Она знала о браке моего отца и о моем отношении к нему, хотя я старался, как мог, не афишировать этого.
– Ее дочь, – ответил я, гася сигарету о подошву ботинка.
Она удивленно подняла брови и с интересом наблюдала за мной.
– Она не знает, кто я и на что способен, – объяснил я.
– Хочешь, я ей все объясню? – предложила она.
Представив себе, как Ноа и Анна беседуют обо мне, я засмеялся:
– Нет. Мне просто нужно, чтобы она держала рот на замке и не лезла в мои дела.
Она кивнула и улыбнулась.
– А ты не хочешь сбить ее с правильной дорожки? – спросила она.
На мгновение эта мысль меня заинтересовала.
– Пожалуй, наоборот. Я не хочу, чтобы она доставляла мне неприятности, как прошлой ночью, – уточнил я.
Ветер пошевелил волосы Анны и оголил ее шею. Я подошел к ней и мягко отодвинул прядь волос. Я искал то, чего там не было – татуировку, татуировку с узлом. В этот момент я хотел поцеловать именно эту татуировку…
Я отвернулся.
– Пойдем, – сказал я, подталкивая ее к двери. – Мы опоздаем.
9. Ноа
Как только Ник ушел, я села на кровать, чтобы перевести дыхание.
Гонки. Боже мой, это было мое слабое место. Это была одна из немногих вещей, унаследованных мной от отца, в компании которого я провела так немного времени. Я наперечет помнила те недолгие моменты, когда мы были вместе. Помню, как сидела на полу у его ног, а по телевизору показывали гонки на серийных автомобилях. Мой отец был одним из лучших гонщиков своего времени до тех пор, пока что-то пошло не так.
Я помню лицо моей матери, когда она категорически запретила мне приближаться к машинам, гонкам и всему, что связано с этим миром. Уже в десять лет я отлично водила. Когда мои ноги стали такими длинными, что я могла дотянуться до педалей, отец разрешил мне участвовать в гонках вместе с ним. Это было одно из самых ярких впечатлений моей жизни. До сих пор помню состояние эйфории, вызванное скоростью, визгом и шумом колес. Все теряло значение. Были только я и машина.
Теперь это в прошлом. Моя мама строго-настрого запретила мне приближаться к гоночным автомобилям.
Вздохнув, я встала и взяла телефон, который не переставая вибрировал. Мои друзья, кажется, не скучали по мне. Этой ночью они собирались на вечеринку. Я была подключена к их чату и была в курсе всех подробностей об их планах и составе приглашенных.
Дэн до сих пор не перезвонил мне. Я почувствовала укол ревности и негодования. Мне так хотелось услышать его голос. Раньше мы разговаривали часами. Неужели он забыл обо мне?
С этими мыслями я вышла из комнаты. В вестибюле меня встретили мама и Уилл. Уилл был в смокинге и выглядел как голливудский актер. Элегантность и безупречные манеры Уилла передались и Нику. Должна признать, что когда я его увидела в черном костюме и белой рубашке, мне пришлось отвести глаза. Парень он был шикарный, с этим не поспоришь. Но на этом все положительное в нем заканчивалось. Впрочем, кроме татуировок, у нас оказалось еще кое-что общее. Он удивил меня тем, что участвовал в автогонках.
Мама выглядела потрясающе. Этой ночью она будет центром внимания, и не просто так.
– Ноа, ты замечательно выглядишь, – сказала мама.
Лицо ее светилось от радости. Конечно, я для нее всегда буду красивой.
– Подожди, одна небольшая деталь, – сказала мама, доставая из сумочки небольшой спрей. Она распылила его содержимое на мои голые плечи и декольте. – Так ты будешь сиять еще больше.
Я закатила глаза. Мама по-прежнему думала, что я еще маленькая девочка с косичками, как сказал Николас.
Мы вышли на улицу, где нас ждал роскошный лимузин. Я открыла рот от удивления.
Я никак не могла привыкнуть к новой шикарной жизни.
Родители налили себе по бокалу шампанского и, к моему удивлению и радости, предложили и мне тоже бокал, который я тут же опорожнила. Чтобы пережить эту ночь, неплохо бы мне выпить несколько таких бокалов.
Николас уехал один, и я позавидовала его свободе. Надо будет мне устроиться на работу и купить машину. Я не хочу ни от кого зависеть.
Дэн по-прежнему молчал: ни пропущенных звонков от него, ни сообщений. Когда мы подъехали к отелю, я с удивлением обнаружила фотографов, толпящихся у входа и желающих попасть на прием в честь расширения Уильямом Лейстером своего великого предприятия, а вместе с ним и своего огромного состояния. Я чувствовала себя настолько неловко, что сбежала бы, если бы не высокие каблуки.
– Он знает, что семейное фото делается в начале, – сказал Уильям, и впервые с тех пор, как я познакомилась с ним, увидела его раздраженным.
Мы ожидали по крайней мере минут десять в лимузине, в то время как с улицы нам кричали, чтобы мы вышли, чтобы нас могли сфотографировать. Было странно, что мы отсиживаемся в автомобиле. Видимо, миллионерам плевать на то, что сотни фотографов и гостей стоят в ожидании, чтобы сделать эту чертову фотографию. Неожиданно началась суматоха. Фотографы бросились куда-то с камерами, выкрикивая имя моего сводного брата.
– Он здесь! – с облегчением и одновременно с раздражением выдохнул Уильям. – Давай, дорогая, – сказал он моей маме, пока нам открывали дверцу.
Выйдя из машины, я увидела, что все камеры буквально ослепили Ника и его спутницу, как будто они были телевизионными знаменитостями.
Откуда столько людей могли знать его имя?
Наши глаза встретились. Я смотрела на него равнодушно, хотя в очередной раз была поражена его внешностью. Он же пристально посмотрев на меня своими голубыми глазами, обратился к своей девушке, подруге, любовнице или кто там она ему была. Он поцеловал ее в губы. Журналисты просто сошли с ума.
Как только они оторвались друг от друга, репортеры начали кричать и просить их попозировать еще.
– Анна, как дела? – поприветствовал Уильям подружку Николаса, пристально глядя на сына. – Если ты не возражаешь, нам нужно сделать несколько семейных фотографий, но уже через несколько минут мы вернемся, – отстранил он ее очень вежливо.
Анна внимательно наблюдала за мной несколько секунд. Было ясно, что она уже ненавидит меня. Наверное, Николас успел рассказать обо мне.
Не обращая на нее внимания, я подошла к маме, чтобы сделать уже, наконец, эту чёртову фотографию. Нас поставили перед рекламным баннером, и вспышки мгновенно ослепили меня.
Поскольку моя мать вышла замуж за одного из лучших адвокатов и одного из самых удачливых бизнесменов США, я знала, что время от времени о нем пишут в газетах, но то, что здесь происходило, было совершенным безумием. Повсюду реклама «Лейстер Энтерпрайзес». Вокруг были настоящие звезды. Среди гостей я увидела Джоанну Мэйвис, одетую в красивое платье.
– Неужели это она, моя любимая писательница, – спросила я, схватив маму за руку. Но почувствовала слишком сильные руки, чтобы они были руками моей мамы.
– Хочешь, я тебя с ней познакомлю? – ответил Николас.
Я тут же отпустила его руку и уставилась на него, не веря своим ушам.
– Ты ее знаешь? – спросила я с недоверием.
– Да, – кивнул он, как будто это было самым обычным знакомством. – Фирмы моего отца занимаются делами многих голливудских знаменитостей. Я с детства встречал больше звезд, чем кто-либо, живущий в Лос-Анджелесе. Знаменитости любят адвокатов, которые частенько спасают их от тюрьмы.
Я взяла бокал шампанского у официанта, который проходил мимо нас. Меня мучило беспокойство.
– А твоя девушка? – спросила я, чтобы отвлечься. – Ты оставил ее одну после публичного проявления любви?
Он нахмурился, глаза его гневно засверкали.
– Так ты хочешь, чтобы я тебя с ней познакомил или нет? – спросил он сердито.
– Это даже не обсуждается, конечно! Я обожаю Джоанну! Она написала лучшие книги в мире.
– Пошли, но не визжи от восторга, пожалуйста.
Я бросила на него недовольный взгляд.
О, Боже! Лицо Джоанны растянулось в широкой улыбке, когда Ник подошел и поздоровался.
– Ник, отлично выглядишь! – воскликнула она, обнимая его.
– Спасибо, ты тоже выглядишь потрясающе, впрочем, как всегда. Ты уже видела моего отца? – спросил он, пока я с восхищением смотрела на нее, стараясь запомнить каждое ее движение. Я бы все отдала в этот момент за фотокамеру.
– Да, я поздравила его, – ответила она, смеясь. – Нам нужно больше таких адвокатов, как он.
После этого короткого разговора Николас повернулся ко мне:
– Познакомься со своей самой большой поклонницей – моей сводной сестрой Ноа, хотя можешь называть ее просто Рыжей, – сказал он, смеясь, но мне было все равно.
Она улыбнулась.
– Вы потрясающая! Я обожаю ваши книги, – произнесла я дрожащим голосом первое, что пришло в голову. Столько лет я мысленно репетировала эту встречу, чтобы в итоге сказать самую избитую и стандартную фразу.
– Спасибо, – сказала она, обняв меня.
Она обняла меня!
– Хочешь сфотографироваться? – спросил Ник, приобняв меня.
– О боже… Но у меня нет камеры, – призналась я, глядя в растерянности на Николаса.
Он рассмеялся:
– Господи, Ноа, а зачем существуют мобильные телефоны?
Я улыбнулась и поняла, насколько была растеряна.
Джоанна обняла меня за плечи. Ник навел на нас свой айфон – и лучший момент моей жизни был увековечен.
– Спасибо большое, – сказала я, ошарашенная, и повернулась, чтобы еще раз взглянуть на нее.
– Не за что, красавица, – ответила Джоанна, улыбнувшись, и отошла со своим спутником.
– Ты у меня в долгу, сестренка, – предупредил Ник, кладя телефон в карман и наклоняясь прямо к моему уху. – Продолжай держать рот на замке.
От его дыхания легкий озноб пробежал вдоль позвоночника. Но мне было все равно, я не могла перестать улыбаться.
Я все еще улыбалась, когда завибрировал мой мобильник. Я думала, пришла фотография с Джоанной.
Мне прислали фотографию, да… Фотографию, на которой Дэн целуется с девушкой. С девушкой, которую я знала лучше себя.
Мое сердце остановилось. Руки задрожали, я почувствовала сильный жар. Это не может быть правдой.
– Не могу в это поверить… – прошептала я с болью. В горле стоял ком. Я разрыдалась бы, выплакав все слезы, если можно было бы сделать это прямо сейчас.
– В чем дело? – спросил Ник.
Он все еще был рядом со мной и, должно быть, видел картинку на экране моего телефона.
Мне нужно было выбраться отсюда. Я буквально впечатала свой телефон в грудь Нику и выскочила на улицу через дверь в углу зала. Мне нужен был свежий воздух, нужно было побыть одной.
Я чувствовала себя самым глупым, самым униженным человеком на земле. Она была моей лучшей подругой. Как она могла так со мной поступить? Как?
Я вошла в туалетную комнату отеля и приблизилась к зеркалу. Положив руки на мраморную столешницу умывальника, я опустила голову.
Что было больнее? Что мой первый парень, которого я полюбила, изменил мне или что девушка, с которой он изменил, была моей лучшей подругой?
Бэт!
Мне хотелось наорать на кого-нибудь, разбить что-нибудь. Нужно было выпустить накопившуюся злость, что-нибудь сделать, иначе я чувствовала, что взорвусь и разлечусь на тысячу кусочков…
Гад! Сукин ты сын!
Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Он еще узнает, на что я способна!
Взяв себя в руки, я вернулась в зал, где гости ели, пили и радостно болтали о всякой чепухе. Им было невдомек, какую боль в этот момент я испытывала. Мне хотелось кричать и крушить все вокруг.
Я направилась прямиком в бар.
Парень, похожий на мексиканца, который отвечал за подачу коктейлей, подошел ко мне и, вытирая руки о влажную салфетку, спросил.
– Что желаете, мэм?
Я закатила глаза:
– Послушай, мне семнадцать лет и тебе, наверное, тоже, поэтому не надо разговаривать со мной так, будто я одна из этих высокомерных пижонок, – резко ответила я ему.
К моему удивлению, он громко засмеялся.
– Ты меня заинтриговала, – ответил он.
– Даже не думай, что я одна из них, – резко повторила я. – Я здесь только потому, что моя сумасшедшая мать решила выйти замуж за Уильяма Лейстера, а не потому, что это мое любимое место.
Сказав это, я выпила залпом шампанское и вернула бокал официанту, чтобы он налил еще.
– Подожди минутку… – сказал он, оглянувшись назад, а затем уставившись на меня. – Ты сводная сестра Ника? – спросил он ошеломленно.
О Господи, еще один дружок этого ублюдка!
– Она самая, – ответила я, нетерпеливо ожидая, когда он нальет мне еще.
– Сочувствую, – признался он, наконец, наполнив мой бокал.
Это мне понравилось. Любой, кто ненавидел Ника, попадал в список моих друзей.
– Что ты знаешь о нем, кроме его непревзойденной репутации негодяя и надменного пижона? – спросила я, глядя на него с любопытством.
– Я не думаю, что тебе надо это знать, – ответил он, наполняя мой бокал, на этот раз без просьбы с моей стороны.
Такими темпами я уже до полуночи буду в стельку.
– Если ты имеешь в виду нелегальные гонки, то о них мне известно, – сказала я и поняла, что очень хочу на них попасть. Неужели я останусь сидеть в этом зале с людьми, которых не знаю и которых ненавижу? И не стану делать то, что мне нравится больше всего, только потому что мама не разрешила? А она меня спросила, когда решила круто изменить нашу жизнь? Если бы я не уехала, у меня до сих пор был бы парень и лучшая подруга. Хотя, может быть, отъезд был нужен, чтобы узнать правду.
– Я тоже поеду на эти гонки, а ты меня туда отвезешь, – сказала я и почувствовала легкое покалывание в теле. Оно всегда возникало, если я что-то делала не так. Но сегодня я не буду хорошей девочкой. Этой ночью я собиралась делать все, что захочу.
