Мейдун Безымянный
Червовый Ви
Виктор стоял в оцепенение, а мужик растворился в облаке атмосферы тусовки, но его слова; они все еще гуляли в голове Виктора. Герой стоял за порогом дома. Лишь шум людей, музыка, бухло и он. Он смотрел на небо, в котором слегка виднелась большая медведица и луна. Вспышки пошлого озаряли его мозг. Он вспомнил космос и движение, вспомнил тьму и слова бухого.
Виктор (мысли):
– Он понял меня. Единственный…
Но так как единственным схожим человеком в мышлении являлся бухой неопрятный 35, может 40-летний мужик, у Виктора на лице проявилась слабая улыбка.
Виктор (мысли):
– А ведь девушку такую же не найти. Хоть женщины и думают по больше мужчин, это не означает, что глубже. Кому известна женщина философ? Разумеется, они есть, были и будут. Но все-таки… иронично… разве мне недостаточно себя самого?
С этими вопросами Виктор зашел, как и бухой мужик, в атмосферу вписки, так ничего не усвоив.
Года через три он пропал без вести. Знакомые нашли записку по середине холодильника, в ней было лишь одно слово: "Черви".
На этом его будущее пришло к концу.
«Будущее-начало». Дополнение. Часть 1 Глава Ⅲ.
Перемена. Звуки удара пронеслись по коридору. Это был день следующий от столкновения с бумажным самолетом.
– Какого черта? У тебя мать совсем поехала, после… Я тебе ща укажу место.. таких как ты звали Пролетариат! Ахаха, не, извини, ты же просто- дегенират…
Дальше голос пропал. Выступил лишь пот холодный, тахикардия, сильная головная боль. Это значило пробуждение…
На нижнем этаже
Топот глухой прошел мурашками по дому. На нижнем этаже кто-то очень пронзительно визгнул…
– Ойэ. Извини, извини, да что не так» – бормотал он что-то все время, пока его под конец пути вовсе не вырвало…
… Яркие вспышки то и дело- водили свой пляс, уводя все дальше и дальше в космос. А после- тишина, пронзительная до мозга костей:
– Отлично. Да.. скрежет зубов был бы прекрасен, громок, прооооонзииителен здесь».
Как следует вымыв ротовую полость, он прошел к окну. Пластиковая рама, новая рама.
– Черт…
Он перекрыл доступ воздуха из улицы в его квартиру. И уселся после чего за стол. Двухэтажная она ему досталась в наследование от покойной бабушки- женщины, в прошлом, очень радушной, но сдержанной на эмоции и довольно богатой, которая не могла терпеть свою невесту. Виктор поэтому и живет один, хотя это не совсем так. Хотя его мать и предпочла остаться в старой, Совдеповских времен, квартире, но Расел- пес кузины, был с ним.
Тело Виктора непрекословно и неконтролируемо было напряжено, как и все в этом городе- словно стремясь вывалить неудобства на тебя. Даже пес, который окутал своим присутствием ноги хозяина, казался помехой.
