Я сижу и ощущаю, как мой мозг в покой приходит.
Я себя ощущаю, успокаивающимся в горе.
Хочу теперь я стать бомжом,
Быть подальше от этих споров.
Быть в свободе и вокруг,
Видеть мир, и движение системы.
И мне пофиг, что я не буду сыт,
Все равно мне на нечистоплотность!
Ведь в замен- покой,
Покой, который исцелит мой разум,
И утешит горе.
Я не чувствую сейчас ничего,
Мне мать звонит, а я игнорю.
Возможно, пора мне воротится домой.
Да пора, но я уже похоронен.
Простыня вся мокра,
Но что же, это мои слезы?
Нет не они, это пролитый кофе,
Что в меня прилетел, в то самое страшное горе.
Горе, в котором мне сказали: "умри."
Горе, что вызвало слезы.
И простыня вся промокла в них,
Но слезы испарились, остался лишь кофе.
Со строгостью рифмы сошлись слова нежные,
Порождением мыслей, поэта явились.
И я их видал, прочитал, восхитился.
Пушкин и впрямь, поэт сильный, великий.
Люди желают и боятся
Посмотреть тебе в глаза.
И как пламя, обжигает,
Обжигает их грустный страх.
Страх забавен
Как забавные их вершки.
По головам, пройдутся,
Словно свиньи
Но не по головам людей пройдутся, пройдутся по своим.
А тем, кто содержал их,
И фута не оставят.
А те, кто по головам передвигался
Сам оказался под башмаками.
И все мы люди, разум
Но не каждый не свинья.
И логики не руша- все мы люди- свинья.
И пройдем, вдвоем за ручку,
Решая, что мы идеал.
Но стоило в зеркало взглянуть нам,
Как в нем блеснул наш пятак.