Миа Храмова
Осколки юности
Не успела я собой вдоволь налюбоваться, как в комнату вошел папа.
– О! Мадам, а куда ты в таком виде собралась? – поинтересовался отец, упершись локтем в дверной косяк.
– С Настей идем гулять, а что? – спросила я, невинно захлопав глазками.
– Да так. Ничего! – строго ответил он. – Ты в таком виде на улицу пойдешь?
– Чего тебе не нравится?
– Как ты думаешь сама?
– Пап, все. Не начинай!
– Будь аккуратна, – сказал он и покинул мою комнату.
Перед прогулкой я зашла в наш местный магазин и купила пачку сигарет. Продавщица тетя Зина нехотя продала мне сигареты, ворча о том, какая молодежь нынче пошла и что в их время такого не было.
Хоть мне и было семнадцать лет, но осуждения местного населения все же опасалась, а потому зашла в кусты, чтобы там спокойно покурить. Сделав несколько затяжек, я начала приходить в себя и успокаиваться, как вдруг где-то позади раздался шелест листвы и шаги. Я стала уходить, как меня окликнули:
– Стой, Лор.
Это была Настя. Я нервно хихикнула и обняла подругу. Мы спокойно покурили, а потом покинули наше место для курения.
На площади встретили Борзого и Серого. У Насти и Сережи, то есть Серого, была любовь. Ну как любовь, не знаю. Они то и дело целовались, обнимались и иногда отделялись от компании, правда, ненадолго. А я сидела с остальными ребятами и болтала с ними на разные темы. Только вот с недавних пор часто замечала на себе взгляд Борзого, отнюдь не дружеский, но особого значения ему не придавала, так как больше ничего необычного за ним замечено не было.
– Лор, иди сюда, – подозвала меня подруга.
– Эй, девчонки, вы куда? – крикнул нам вслед Кирилл.
– Кирилл, мы скоро придем, – заверила нашего знакомого Настя.
– К чему такая спешка? – непонимающе спросила я.
– Короче. Завтра группа Серого и Борзого из ПТУ собраться хочет.
– Чего? А мы тут при чем?!
– Они в этом году учебу заканчивают и типа собраться хотят. Там еще некоторые со своими девушками придут, и с соседнего выпуска тоже девчонки подойти должны. Где-то человек тридцать будет примерно. Вот, мой зайчик нас с тобой тоже позвал. Мы там в речке покупаемся, мясо пожарим, выпьем. Короче, весело время проведем. Ты как, согласна?
– Какой еще зайчик? – из всего сказанного подругой мне был интересен только зайчик.
– Так это… Серега, – слегка замялась Настя.
– А-а-а! Это он зайчик?! Да он целый кабан, или там, может быть, крот – звездорыл, но точно не зайчик! – я смотрела на подругу и откровенно стебалась.
– Посмотри сначала на своего, а потом про моего что-то говори! – обиженно произнесла она.
– Стоп. На какого моего? – с нескрываемым удивлением был задан вопрос.
– На Борзого.
– Так, подожди. Леша мне никто, мы с ним просто общаемся, и все.
– Разве?! – от удивления у Насти вытянулось лицо.
– Да. А что такое?
– Мне просто Сережа сказал, что Борзый ему говорил, типа вы пара.
– Насть, ты че? Ты сама-то хоть раз нас вместе видела?
– Я просто подумала, что вдруг вы тайком встречаетесь.
– Нет, моя хорошая. Мы никак не встречаемся. Более того, он мне не нравится.
– Почему?
– Насть, ты правда не понимаешь?
Молчание было ее ответом, и я принялась разжевывать ей очевидное.
– Он мне не нравится ни внешне, ни как парень. Пообщаться иногда с ним можно, это да, но не встречаться.
Вдруг откуда ни возьмись на нас выпрыгнул Кирилл, он хотел нас напугать, и, надо сказать, у него это получилось.
– Девчонки, ну вы че?! Взяли и оставили нас! – воскликнул пьяненький парень.
– Да Кир, на самом деле я домой пойду, вот Настя – не знаю.
– Я сейчас, погоди меня, – обратилась ко мне она, взяв Кирилла под руку, и удалилась с ним вдоль аллеи, по всей видимости, к нашей гоп-компании.
В тот момент, когда я смотрела им вслед, никак не могла выбросить мысль из головы о том, что мне сказала подруга. Мне и так этот Леша странным казался, а тут еще такое. Если честно, то мне их компания особенно никогда не нравилась. Иногда было весело, но в основном я чувствовала себя некомфортно.
Иногда их с нами было двое – это Серый и Борзый, а иногда и пятеро. Это были Коля, Кирилл, которого все звали Кир, и парень по прозвищу Мурка. Ничего обидного в этом прозвище не было, так как основано оно было только на его фамилии – Мурунов. А зовут его Дима.
Так вот, поскольку я часто оставалась с Борзым наедине, то не могу сказать, что как-то хорошо проводила время, мне было с ним скучно, а иной раз даже тревожно. Если честно, мне его общество было неприятно, но вот так складывались обстоятельства. Собирались мы в таком составе: я, Настя, Серый, Борзый. Настя с Серым уходили, тем самым оставляя нас один на один. И к моему сожалению, другие ребята отчего-то редко нас посещали. А не Борзого ли это вина?
На этой мысли ко мне вернулась Настя и с жаром прошептала в самое ухо:
– Пошли быстрее! Борзый напился и хочет с тобой о чем-то поговорить! Его парни держат, но боюсь, это ненадолго!
Со стороны аллеи вдалеке показалась фигура Борзого, идущего шаткой, но довольно быстрой походкой.
Я схватила Настю за запястье и утянула ее за собой.
До той аллеи, где мы сидели, вело две основные дороги. Первая дорога была через центральную улицу Ленина, где всегда было довольно оживленно, а вот вторая дорога мне никогда не нравилась. До нее надо было идти через старую заброшенную постройку. По правде говоря, не знаю, что за здание это было, но вроде бы свою деятельность оно прекратило лет пять назад.
– Лора, Настя, погодь! Э-э бл… – нетрезвым голосом звал нас к себе Борзый.
– Сюда! – тихо скомандовала я и потянула подругу за руку.
Она в свою очередь молча повиновалась и начала спускаться вслед за мной.
Чуть ниже этого здания стояла крохотная постройка. Назначения ее мы не знали, вроде бы это служило раньше хозяйственным помещением, возможно, это был сарай. Я открыла дверь и придержала ее для подруги, Настя тихо прокралась за мной. Как только мы закрыли старую дверь, то недалеко от нас раздались шаги, скорее всего, они принадлежали Борзому.
– Вы где?! Але, гараж! – пытался таким образом узнать наше местоположение Леша.
Я слушала его пьяный голос, и у меня от страха подкашивались ноги. Вот если он нас обнаружит, то что он сделает?
За дверью раздался звук чирканья спички о коробок. Я подумала, что это конец и Борзый идет нас искать, но оказалось, он всего лишь закурил. Затем мы с Настей услышали странный звук, как будто расстегнули молнию, а потом раздалось что-то похожее на журчание воды. Я повернула голову в сторону и посмотрела в глаза подруге, ее лицо тоже было направлено на меня. Мы обе смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами и понимали, что происходит за дверью.
– Леха, ты здесь? Слава богу!
Я стала прислушиваться.
– Я уже задолбался тебя искать по всему колхозу! Ты че тут делаешь?!
Кажется, голос принадлежал Мурке.
– А я тут это, Лорку потерял, – оправдывался Борзый.
– Лорку он потерял. Они с Настей уже давно дома! Я видел, как за ними дядя Женя на «горбатом» приехал! – клятвенно обещал Мурка.
– Правда?!
– Гадом буду! Пошли, там парни нас ждут! – крикнул Мурка, и, судя по звукам, двое друзей удалились.
Мы не решались выходить из укрытия еще несколько минут, но потом все же покинули наше убежище.
Молча прошли еще немного вверх и оказались на улице Советской. От середины и до конца это была вполне себе живая улица, но вот ее начало… В начале была гряда заброшенных домов, которые днем при свете выглядели жутко, а ночью вообще молчу.
Мне было страшно, просто страшно. Что ему от меня было нужно?! Я остановилась, вытащила сигарету из пачки, подкурила и тут же разрыдалась.
– Лор, ты чего?
– Насть, мне страшно! Понимаешь?! Что ему надо?
– Известное дело, что ему надо!
– Насть, не обижайся на меня, но я больше с ними гулять не пойду!
– Хорошо, хорошо! Только мы с тобой завтра сходим к ним, а потом будет вдвоем гулять или девчонок наших соберем, Люсю там, Тому, Иру.
– Завтра?! Как завтра?! – я не могла понять, шутит ли надо мной подруга или нет.
– Лор, я понимаю, что ты боишься! Но послушай меня, пожалуйста! Нас там будет очень много – это раз! Два – мы с тобой скоро отсюда уедем, и у нас начнется совершенно другая жизнь! Три – там будут и другие девушки! Четыре – Мурка заступился за тебя, и не думаю, что наши дадут нас с тобой в обиду, а Серому я все лично объясню.
Я стояла и молчала, не зная, что ответить на это.
– Лор, это последняя ваша встреча. После нее я сразу же брошу Серого и начну готовиться к экзаменам.
Выслушав доводы подруги, я нехотя согласилась.
Мы снова продолжили наш путь. В эту ночь я вновь осталась у подруги, так как не хотелось возвращаться домой.
В доме у нее было тихо, родители уже спать легли, а вот про дочку они не забыли. На кухонном столе стояла большая тарелка, накрытая белоснежным полотенцем. Настя открыла ее и увидела румяные толстые пироги.
– М-м-м! Мама испекла, давай поедим с чаем или с молоком?! – предложила подруга.
– А давай!
Несмотря на позднее время, мы сидели на кухне и ели вкуснейшие пироги с мясом и с яблочным повидлом. Вдоволь наевшись, прошли на цыпочках к подруге в спальню. У нее в комнате была большая кровать, аккуратно заправленная, а вот в остальной части комнаты был беспорядок.
На письменном столе тут и там была раскидана косметика, какие-то заколочки, бантики и прочие безделушки. На стуле комком лежала пестрая одежда. И естественно, на полках толстым слоем покоилась пыль.
– Насть, а ты не хочешь немного навести порядок?
– Лор, не превращайся в мою маму, а! Завтра! Завтра наведу порядок, а сейчас давай посмотрим видак?
Видак. Вот так просто моя подруга называла видеомагнитофон. Да за это чудо техники многие готовы были тогда квартиры отдать и, что удивительно, – отдавали! Благо папа Насти ничего не отдавал, но, положа руку на сердце, я не знаю, каким образом он приобрел такую дорогую вещь.
Подруга поставила какую-то кассету. Это были ужасы, судя по дальнейшему развитию событий киноленты. По правде говоря, было скорее смешно, чем страшно. Помехи, склейки, гнусавый перевод. Вот как тут можно испугаться, когда тебе одновременно не разобрать, что происходит на экране и о чем герои говорят?
Кое-как я просидела полтора часа, пока фильм не закончился.
– Ты где эту кассету взяла?
– На рынке купила, а что?
– То есть ты за это фуфло еще и деньги отдала?
Настино лицо залилось краской то ли от злости, то ли от стыда.
– Знаешь что? Вот захочу и не буду больше видак включать. Будешь свой телевизор смотреть с двумя каналами или на рожу батька.
– Уж лучше на папину рожу посмотрю, чем этот шедевр кинематографа.
– Перестань! Ты думаешь, я знала, что мне такую хрень продадут?
– А надо бы знать!
– Угу, – обиженно промычала Настя.
– Ладно тебе, не дуйся. С кем не бывает?
Далее мы как-то неожиданно сменили тему разговора, Настя предложила мне выпить чаю или кофе. Я с радостью согласилась, и вот уже через несколько минут сидела с большой кружкой кофе в руках.
– Блин, жалко, что фильм так плохо снят. Зато продавец мне сказал, что я потом каждого шороха бояться буду, – Настя вновь сокрушалась по поводу кассеты.
– Не расстраивайся ты так, это всего лишь кассета.
– Знаешь, меня в последнее время стало интересовать все мистическое. Я бы хотела быть какой-нибудь гадалкой или ведуньей, – размышляла вслух моя подруга.
– А станешь экономистом! – разбила ее надежды я.
– Хочешь, погадаю?!
Неожиданное предложение застигло меня врасплох, но я и не думала отказываться.
– Я не против!
Настя стала рыться в недрах своего шкафа.
– Вот! – с этими словами подруга кинула рядом со мной колоду игральных карт.
– Ну-у, ничего не выйдет, – скептически произнесла я.
– Почему?
– Потому что нельзя играть картами, на которых ты гадаешь.
– Так я и не играла, а купила колоду специально для этого.
– Тогда давай! Нагадай мне бандита на белом мерседесе!
– Ты не веришь мне?! Да я нашей Ирке из 10-го «Б» нагадала, что ее крупная ссора ожидает, а еще что она любовь встретит ранней весной!
– И как успехи? – с неподдельным интересом спросила я.
– Ну как-как? Крупная ссора была. Мама ее через два дня после моего гадания пачку сигарет нашла у нее в тумбочке. Ох и скандал тогда у них был! Она Ирку за это отхлестала ремнем армейским с бляшкой. Ирка, бедная, потом неделю ни сидеть, ни лежать толком не могла. А вот про любовь тоже правда!
И тут я начала вспоминать, что Ира действительно теперь не одна, а с Борькой из 11-го «А», а встречаться они начали относительно недавно.
– Так как все было?
– Помнишь нашего Борьку? Высокий такой, в кожанке еще ходит.
– Естественно! Как забыть-то?
Боря и впрямь был заметным юношей. Не все, но многие девушки из нашей параллели пытались обратить его внимание на себя, но удалось это только Ире, что странно. Она вела обычную жизнь, гулять по вечерам почти не выходила, все за уроками сидела, родителям по дому помогала, в общем, не слишком уж заметная она была.
– Так вот как все было. Идет Ира домой после школы, а ты сама знаешь, что она на самом краю поселка живет. В общем, идет она спокойно себе по дороге, и навстречу ей поехала машина. Ну Ира сошла с обочины, а машина ее из лужи просто с головы до ног окатила. Стоит она вся мокрая, ей холодно, до дома еще идти и идти, и тут она уже начинает плакать, как вдруг услышала, что ее окликнул кто-то. Это был Боря, он как раз домой заходил и все видел.
Он предложил ей войти, Ира не отказалась и там привела себя в порядок. Он потом напоил ее горячим чаем, а когда наступил вечер, Боря отвез ее на папиных «жигулях» до дома. Неудивительно, что Ире и за это от мамы влетело. Что хочу сказать, после этого они не расстаются.
– Все понятно, давай, начинай уже, – поторапливала я подругу.
Настя долго тасовала колоду с закрытыми глазами, а затем принялась раскладывать.
– Та-а-к, – протянула Настя и как-то робко спросила: – Слушай, Лор, может, ну его? Давай я завтра с утра погадаю тебе.
– Нет уж! Говори сейчас! – оборвала я намерения подруги.
– В общем, тут такое дело… Очень скоро тебя большая беда ждет. Я не могу сказать, какая именно, но карты так показывают.
Я вытаращила глаза и тупо пялилась на подругу.
– Но зато! – продолжила она. – Зато чуть позже тебя дальняя дорога ожидает, и любовь у тебя будет!
– Это все?
– Тут больше ничего нет! – развела руками подруга. – А давай на любовь тебе погадаем? – предложила Настя, по всей видимости, пытаясь меня отвлечь.
– Давай, что уж.
– Та-а-а-к, – снова протягивала Настя и перетасовывала колоду. – Вот! Смотри! Тяни любую карту из четырех!
Я вытянула крайнюю левую карту и протянула ее подруге. Та в свою очередь стала смотреть на те карты, которые лежали ниже мною вытянутой.
– Ну, долго там еще? – поторопила я Настю.
– Тихо ты! Короче, это молодой парень, скорее всего, твой ровесник или немного постарше тебя. Вроде бы в этом году вы должны встретиться, но не сейчас, а позже. Скорее всего, уже осенью.
– Блин, да как ты видишь-то по ним?
– Секрет! – сказала подруга, повернув карты рубашкой вверх.
– А у тебя что?
– Я пока не смотрела, я боюсь.
– Да ладно?! Ты вон беду мне нагадала!
– Нет, себе гадать плохо. Я лучше к нашей местной ведунье схожу, если мне надо будет.
– Как знаешь!
Мы с Настей поболтали немного о том о сем, а потом легли спать. Хотя как спать? Она храпела вовсю, а вот я не смыкала глаз до того момента, когда забрезжил рассвет. Всю ночь я думала о беде, перебирала варианты от терпимых и до самых ужасных, но решив, что гадания – это все выдумка и бабкины сказки, я повернулась на правый бок и уснула.
А проснулась аж в полдень одна в комнате. Я быстро выскочила из-под одеяла и побежала в глубь дома найти хоть кого-нибудь. После того как я обнаружила, что дом совершенно пуст, то побежала на улицу. Все члены семьи стояли во дворе и оживленно о чем-то спорили.
– Доброе утро, соня. Выспалась? – поздоровалась со мной тетя Надя.
– Какое ж это доброе утро?! Добрый день! – весело подметил дядя Женя.
– Мы не стали тебя будить, сами пока за продуктами съездили, ты завтракать будешь? – поинтересовалась Настя.
– Доброе утро, точнее, день всем! Нет, спасибо. Я сейчас умоюсь и пойду домой.
– А ты придешь вечером или мне за тобой зайти?
– Нет, Насть, спасибо. Я сама приду. Во сколько?
– Приходи часам к четырем.
– Бли-и-н. У меня еще куча дел по дому, – понуро ответила я.
– Какие? Скотину покормить и поесть приготовить?
– Ага. И еще помыться.
– Так приходи к нам и мойся сколько влезет, – предложила тетя Надя.
– Хорошо, тогда я пошла, – попрощалась я со всеми, и Настя закрыла за мной ворота.
Некоторое время назад отметила для себя один факт, он заключается в том, что у подруги дома мне гораздо больше нравилось проводить время, чем у себя в родных пенатах. В их доме не было места скандалам, все решалось как-то по-человечески. Моя подруга ни в чем не нуждалась. Хочешь шубу? Да пожалуйста, для родной доченьки ничего не жалко! Видак? Хоть два! Телевизор в комнату захотела? Вот тебе самый большой, а нам с мамкой и поменьше хватит! Впрочем, их дом был в принципе напичкан бытовой техникой не только для Насти, но также и для облегчения собственного труда. Тетя Надя не стирала руками, в отличие от меня. У них дома имелась стиральная машинка-автомат. Мне же для стирки надо было пойти во двор, накачать воды из колодца-журавля, подогреть ее и только потом приступать к стирке. Завидовала ли я? Честно, есть немного.
В отличие от нашего с папой жилища, в их доме царил уют. Повсюду стояли милые безделушки: статуэтки фарфоровые и глиняные, картины, ковры и паласы, вазочки, всевозможная красивая посуда и прочая дребедень. К тому же тетя Надя любила шить и вязать, и всякий раз, когда она заканчивала шить какую-нибудь милую салфеточку, то ей обязательно надо было положить результат своего труда на самое видное место, например на телевизор или журнальный столик.
Мой дом по сравнению с Настиным представлял собой какую-то халупу. У нас не было современной техники, а та, что была, являлась наследием от СССР. Один телевизор в деревянном корпусе под названием «Чайка» сиротливо стоял в углу нашей огромной, но скудно обставленной гостиной. Гостиная, она же зал – самая большая комната в нашем доме. На полу лежали доски, покрытые коричневой масляной краской, стены были, как и потолок, покрыты белилами, в углу, как я уже сказала, стояла «Чайка», на которой возвышалась маленькая фарфоровая узкая ваза бледно-розового цвета, да и та всегда пустовала.
Недалеко от «Чайки» расположился сервант, внутри которого стоял сервиз, им мы в последний раз пользовались, кажется… Никогда. Честно. Его подарили на свадьбу мамы и папы, и с тех пор он там так и стоит. Чтобы было удобнее смотреть телевизор, мама и папа разместили там небольшой раскладной диван, а над диваном повесили бархатный ковер с оленями.
Моя комната тоже не отличалась убранством, единственное, чем она примечательна, так это тем, что там раньше была спальня моих родителей. После развода мамы и папы и переезда бабушки с дедушкой в свой собственный дом мы как-то с отцом, не сговариваясь, поменялись комнатами.
Ему больно было находиться там, где все напоминало об их совместной жизни с мамой, а мне моя комната никогда не нравилась. Такое чувство, будто она была чужая мне, и навести уют в ней не получилось.
Моя комната напоминала больничную палату. В ней был белый потолок и светло-голубые стены. Я спала на железной кровати с железными спинками, которые украшали продольные прутья, и также на ней имелась панцирная сетка. Над моей кроватью тоже висел бархатный ковер, на полу лежал маленький круглый палас, а рядом стояла тумбочка. В тумбочке находились школьные принадлежности и косметика. Еще на противоположной стене висела громоздкая полка с книгами, и на этом предметы в моей комнате заканчивались.
В спальне моих родителей гораздо лучше хотя бы потому, что я могу уроки за столом делать, еще сплю на большой кровати, и в моей теперь уже комнате стоит шкаф для одежды, и не надо бегать за ней сюда, как приходилось раньше.
Чем ближе я подходила к своему участку, тем больше меня одолевало плохое предчувствие. Зайдя в дом, я судорожно осмотрела все комнаты и обнаружила, что папы нигде не было.
Не знаю, как расценивать его отсутствие, так как он мог быть где угодно. Иногда он брал подработки на выходные, например мог пойти помочь соседям поставить забор, починить технику или наколоть дров. А мог уйти к своему приятелю в гости и поговорить за жизнь, мог поехать в Воронеж, но это исключено, потому что машина стоит во дворе, мог выйти в магазин, ну и самый плохой вариант, что он тупо запил.
Я старалась сильно не переживать по этому поводу и взялась за домашние дела. Первым делом пошла проверить поросят. Уж не знаю, накормил ли их папа перед уходом или любезно предоставил мне возможность скрасить свой досуг таким образом. Я с облегчением выдохнула, когда увидела еду и воду у свиней, но вот в самом хлеву было достаточно грязно. В общем, стало ясно, что уборка свинарника ляжет на мои хрупкие женские плечи, и я начала наводить порядок.
Через некоторое время я покончила с уборкой хлева и поплелась в дом, понимая, что скорее всего мне предстоит еще сготовить обед.
Открыв наш маленький «ЗИЛ», я обнаружила, что он практически пустой.
– М-да. Негусто, – с досадой в голосе заявила я, но кое-что все-таки выудила оттуда.
Уже через пятнадцать минут пенка была снята с бульона, и на доске шинковалась капуста. Когда с супом было покончено и надо было только подождать до готовности, мне пришло в голову приготовить котлеты.
Для этого пришлось сходить в курятник за яйцами.
– Как раз мне этого на сегодня хватит, – сказала я сама себе и разбила одно яйцо в фарш, а оставшиеся три оставила лежать на столе.
Оценив свои труды, я заключила, что нам с папой этого хватит на день, а может, и на два. Большая кастрюля щей и картошка с котлетами красовались на старой газовой плите.
Посмотрев на часы, я отметила, что через полчаса надо уже будет выходить из дома. Сорочка, расческа, косметичка, бигуди, браслет и серьги, топ и джинсовые шорты – все было уложено в пакет.
В прихожей я поняла, что надо как-то предупредить папу о том, что меня снова сегодня не будет, и ничего в голову другого не пришло, кроме как написать записку и оставить ее на кухонном столе, но не успела это сделать, так как ворота во дворе лязгнули, и послышались шаги. Я повернула голову к окну и увидела папу.
– Привет, дочь, – будничным тоном произнес отец, когда зашел на кухню.
– Привет, пап. Есть будешь?
– Не откажусь.
– Где ты был-то?
– Вон к Савельевым ходил, там Саша баню строит, я ему помогал.
– Он тебе заплатил?
– Конечно, заплатил! Еще бы я бесплатно строительством бань занимался! Мать твоя алименты только через две недели вышлет. Да и подачки от нее курам на смех. Сама вон ванны из шампанского небось принимает, а на родную дочь наплевать. Стерва, а не мамаша, – сказав это, папа скривил губы, и мне показалось, что он расстроился.
– Пап. Успокойся, пожалуйста. Все хорошо.
Я подошла и обняла его. Так мы и стояли несколько минут, обнявшись, будто не видели друг друга месяц как минимум.
– Ладно, дочь. Ты к Насте сегодня опять?
– Ага. Завтра утром или днем уже буду дома.
– Не торопись. Гуляй, моя хорошая. А то скоро ведь уедешь учиться в свой Воронеж, и все, не до гулянок будет.
– Спасибо, пап! – я подошла и поцеловала его в щеку.
– И это, на вот, возьми.
Он протянул мне деньги, не бог весть какие, но на погулять хватит.
– Спасибо тебе огромное!
– Ну все, иди давай! – он легонько хлопнул меня по спине, и я отправилась обуваться.
Вместе с вещами я прихватила с собой папину олимпийку, на которой красовались три белые полоски на зеленом фоне.
Из ниоткуда на меня нахлынула тоска. Не хотелось уходить из дома, а, напротив, хотелось этот вечер провести с отцом, сидя на диване, и пялиться в нашу старую «Чайку», но я уже обещала Насте, что проведу с ней этот вечер.
Дошла до подруги я уже в полном унынии. Моя рука сжалась в кулак и три раза костяшками ударилась об железные ворота. В тот же миг ворота отворились, и на меня выпрыгнула радостная Настя.
– Привет! Ты чего какая грустная? На тебе лица нет! – поинтересовалась подруга.
– Привет. Просто с папой хотела посидеть, но вот тебе обещала, – сообщила я Насте всю правду.
– Чего ты переживаешь?! Завтра выйдешь от меня пораньше и весь день с папкой насидишься, – пыталась успокоить меня подруга.
Я, конечно, с ней согласилась и сделала вид, что успокоилась, но на душе у меня по-прежнему было тоскливо.
Мы с ней по очереди сходили в душ, потом грели бигуди в воде, накрутили их же на волосы, старательно красились и в довершение надели на себя наши парадные вещи.
На мне был темно-вишневый топ, который еле заметно поблескивал на свету, и джинсовые шорты. На ногах были черные босоножки на небольшом каблуке, и маленькая черная кожаная сумка висела на плече.
Настя была одета в короткое голубое платье, а на ногах у нее были простенькие летние босоножки белого цвета без каблуков.
– Настюх, мы конечно красиво оделись, и все такое, но как мы купаться будем?
– Не парься. Я взяла нам с тобой купальники.
– Чур мой синий!
– Как скажешь!
Мы попрощались с родителями подруги и пошли на площадь. От ее дома до места назначения идти несколько минут пешком, а дальше нас уже обещали забрать на машине Коля или Мурка.
Так и было. Мы только успели дойти до площади, как нам навстречу выехал видавший виды зеленый «москвич».
– Девчонки, привет! Прыгайте! – крикнул нам Коля через открытое окно, и мы сразу же сели в салон машины.
– А нам далеко ехать? – поинтересовалась Настя.
– Не-е.
– Там много собралось? – не унималась подруга.
– Не очень. Мы большего ожидали, конечно. Там все наши, ну вы их знаете. И еще Роман со своей бабой, ее, кажется Наташа зовут. Потом Диман с Олесей, Ванек, Костян, Никита, Гоша и еще две девушки из другой группы – Аня и Юля. Пока все, может, еще кто подтянется.
– Странно, а я думала, нас там будет человек тридцать, не меньше.
– Мы тоже так думали, а тут все сливаться начали. Кто родителям по хозяйству помогает, кто просто идти не захотел, кто со своей бабой поругался, один на пятнадцать суток сесть умудрился, прикинь?
– Да уж. Невесело.
– Ну ничего! Мы и без них нормально отдохнем, да?
Настя согласилась, а вот я продолжала молчать и пялиться в окно.
– Лор? – вдруг нарушил тишину Коля.
– А?
– Ты чего такая задумчивая? Случилось что?
– Нет, все в порядке.
– Точно? А я подумал, что ты из-за вчерашнего. Ты не обижайся на него, он только пьяный такое вытворяет, а так он ровный пацан. И сегодня он приставать к тебе не будет, мы же все рядом будем, – успокаивал меня Коля. Только вот его успокоения на меня практически не действовали.
– Хорошо, – коротко бросила я Коле.
Действительно, поездка у нас заняла непродолжительное время. Мы с подругой вышли и начали здороваться со всеми и знакомиться с теми, кого не знаем.
В целом все шло нормально. Мальчики жарили мясо на мангале, девочки стояли в стороне, сбившись в группки, и обсуждали что-то свое, ну а мы с Настей пошли в глубь леса, для того чтобы надеть купальники.
Когда с переодеванием было покончено, мы спустились к реке уже в одних купальниках.
– О-о-о! Девчули, какие вы красавицы! – заголосил пьяный Коля.
– Ага, ничего такие! – вторил ему Кир.
Остальные ребята ненадолго обратили внимание на нас, после чего продолжили заниматься своими делами, кроме Борзого. Борзый смотрел на меня исподлобья, и казалось, вот-вот просверлит взглядом.
Я в полном оцепенении смотрела на него, но Настя сильно дернула меня за руку.
– Эй, подруга, ты че?
– Ты видела, как он смотрит на меня?
– Да! И поэтому ты решила уставиться на него в ответ, так?!
– Я не заметила даже, как так вышло.
– Пошли! – скомандовала Настя и повела меня к воде.
В воде я чувствовала себя как рыба. Мне нравилось долго находиться в водоемах и заплывать на дальние расстояния. По своему обыкновению, я проплыла достаточно далеко и совершенно забыла обо всем.
Спустя некоторое время я все же вылезла из воды и направилась к нашей компании. Настя сидела рядом с Серым и распивала светлое пиво из пластикового стакана.
Из динамиков старого «москвича» раздавались знакомые всем композиции. Всем было весело, алкоголь лился рекой, все ели, пили, ржали, кто-то целовался, кто-то просто сидел в обнимку, а я была отстраненной ото всех и все больше хотела вернуться домой.
– Привет. Ты чего тут одна сидишь? – спросила у меня незнакомая девушка; ее, кажется, звали Юля.
– Да так, ничего.
– Случилось что?
– Вроде бы нет. Просто так вот.
– Ладно, расслабься. Меня Юля зовут, а тебя?
– Меня Лора. Очень приятно.
– Лора? Кажется, я с тобой заочно знакома.
Я уже напряглась и собиралась с силами, чтобы вновь выслушать обо мне и Борзом, и, кажется, не ошиблась.
– Как так вышло?
– А ты разве не девушка Борзого?
– Боже, – только и смогла ответить, склонив голову.
– Эй, ты чего?
– Юль, я не встречаюсь с Борзым, я с ним вообще не в отношениях. И понятия не имею, кто про это говорит.
– Так он сам и говорит. Я, кстати, сразу подумала, что тут не все в порядке. Ведь вы приехали не вместе, и ты с ним особо не общаешься. Слушай, подруга, а пойдем отойдем?
– Это очень надо? – недоверчиво уточнила я.
– Мне нет, а вот тебе очень. Пошли!
Я лениво поднялась с белого вытертого покрывала и поплелась вслед за Юлей в лес.
– Курить будешь?
– Не откажусь. А то мои там остались.
– Короче, слушай. Борзый ходит и орет по всему нашему хутору, что у него, мол, баба появилась, Лорой звать. Все, естественно, пальцем у виска крутят, типа никто его с девушкой-то уже два года как не видел, а он все о своем. Тебе разве никто не говорил об этом?
– Доводилось уже слышать о том, что у него очень бурная фантазия.
– А ты ничего подозрительного не замечала? – на полтона тише спросила Юля.
– Да, знаешь. Он как-то странно на меня смотрит, как удав на кролика. И еще вчера было кое-что, – замялась я, не зная, как рассказать об этом Юле.
– Что случилось? Говори быстрее, а то прийти могут к нам.
– Короче, мы с Настей пошли домой, и я осталась ждать ее, а она попрощаться со всеми пошла. Потом прибегает она, значит, отдышаться не может, и говорит мне: «Пошли быстрее, за нами Борзый пойти хочет, его парни держат, но это ненадолго». И действительно, после этого он к нам пошел, мы его еще издалека увидели и как дали деру от него, но он как-то нас нашел, правда, дойти до нас просто не успел. Его Мурка забрал.
– Мурка – это хорошо. Мурка в беде не бросит. Я смотрю, твоя подруга напиться походу собралась, а я не пью особо, мне за руль еще сегодня, домой Аньку и других везти. Ты смотри аккуратней, если что, ищи меня, на Настю особо не надейся.