Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 3
1. Безымянный
Несмотря на то, что рабочий день давно закончился, в конференц-зале компании «Азар» горели все лампы. За длинным столом расположились четверо.
Один из них, мужчина среднего возраста, но уже успевший полностью облысеть, судорожно мял в руках документы. Он то клал их обратно на стол, расправляя ладонями, то снова хватал и складывал пополам. На лацкане пиджака был прикреплен временный пропуск с фамилией: «К. Рэнфилд». Обладатель этой фамилии с изрядной ноткой недовольства отвечал на вопросы, прекрасно понимая, что расклад не в его пользу, но ничего поделать с этим не мог.
Второй, мужчина лет пятидесяти, водрузил на нос очки и с преувеличенным вниманием изучал какую-то сводку, стараясь не вмешиваться в разговор, лишь изредка вставлял слово и снова погружался в документ, всем видом показывая, что согласится с любым решением, принятым в этом зале.
Третьим участником затянувшегося совещания оказалась молодая женщина. Рыжие волосы заплетены в аккуратную косу, строгий костюм сидел безукоризненно. Она сцепила пальцы перед собой и переводила взгляд с одного участника спора на другого. И не произносила ни слова.
Сидящий во главе стола мужчина с длинными, забранными в хвост волосами задумчиво постукивал пальцами по столешнице. На лице застыло отстраненное выражение, казалось, он совсем не слушает, что говорит ему собеседник. Однако, с каждой закончившейся тирадой со стороны человека с временным пропуском, он задавал вопросы, на которые тот, судорожно кусая губы, искал ответ.
Вконец выдохшись после очередного каверзного вопроса длинноволосого мужчины, Рэнфилд в сердцах бросил бумаги на стол.
– Мы столько лет сотрудничали с «Азар», вы не можете взять и выкинуть нас на улицу, ничего не объяснив!
– Вы считаете, что многолетнее сотрудничество позволяет вам делать свою работу спустя рукава? – холодно осведомился Амадео. – Я и так дал вам поблажку. Чего вы еще хотите?
Рэнфилд замялся. Пальцы снова метнулись к лежащим перед ним бумагам.
– Это произошло не по нашей вине, и вовсе…
– Вы задержались на три месяца. В договоре четко установлен срок выполнения работ, включая форс-мажор, и ваши оправдания звучат неубедительно, Рэнфилд.
Мужчина молчал, стискивая бесполезные бумаги. Ричард Крамер сочувственно смотрел на него, Чилли сидела справа от Амадео, внимательно следя за перепалкой. За прошедшие полтора года босс разорвал отношения со многими старыми партнерами, и нельзя было не признать, что это пошло на пользу компании. Ричард Крамер поначалу сопротивлялся столь радикальным решениям, однако, увидев результат, согласился с преемником Кристофа.
Кардинальная перестройка руководящего звена «Азар» началась, когда компанией завладел Ксавьер Санторо. Эмилио Валион ушел на покой, Ричард Крамер на короткое время занял его место, однако быстро понял, что не справится с непривычной работой. Тогда Санторо предложил ему занять прежнюю должность, перетряхнув перед этим весь отдел договоров и финансового планирования. Как и многих, Крамера это жутко возмутило, и он не стал молчать. Тогда Санторо отвел его в кабинет директора и подробно расписал ситуацию, сложившуюся в «Азар».
Ричард был в шоке. Конечно, он и раньше подозревал, что Лукас – плохой управленец, однако этот молокосос довел компанию до полнейшего истощения, причем умудрился сделать так, что внешне все выглядело вполне прилично. Плюс ко всему, старший сын Солитарио запустил руку в резервный фонд «Азар» – неприкосновенный запас денежных средств на случай трудных времен. Когда Санторо купил компанию, фонд оказался пуст.
И все это Лукас провернул за спиной заместителя директора по финансовому планированию! Вот что больше всего поразило Крамера. Лукас хоть в чем-то оказался талантлив. А именно – в воровстве.
Не в силах вынести позора, Крамер собрался увольняться. Однако Санторо не позволил принять опрометчивое решение и предложил хорошую должность в своей собственной компании на время, пока он занимается реорганизацией «Азар».
Крамер согласился. И теперь ничуть об этом не жалел. Правда, оставались некоторые сомнения насчет компетентности Амадео Солитарио, но юнец тотчас же их развеял, взявшись за работу с усердием, которому можно было только позавидовать. Кристоф не зря готовил его себе в преемники – молодой человек все схватывал на лету.
Амадео поднялся, дав понять, что беседа закончена. Рэнфилд встрепенулся.
– А как же контракт, господин Солитарио? Когда вы подпишете…
– Неужели вы еще не поняли, Рэнфилд? – Амадео снисходительно посмотрел на него сверху вниз. – Я не буду продлевать его.
Мужчина раскрыл рот, думая, что ему послышалось. Не продлит контракт?
– Как вы можете? – наконец выдохнул он. – Многолетнее сотрудничество…
– …позволило вам думать, что вы можете крутить своим партнером, как хотите, Рэнфилд. И любые промахи сойдут с рук. Свободны.
Рэнфилд покраснел. Казалось, он сейчас взорвется гневной тирадой, однако он лишь собрал свои бумаги и пошел к двери. На пороге остановился и, не поворачиваясь, выдал:
– Посмотрим, как вы обойдетесь без наших услуг, Солитарио.
После его ухода Амадео устало опустился обратно в кресло. Крамер одобрительно кивнул.
– Это было сложное решение. Но у вас наверняка есть кто-то на примете взамен «Ормигон».
– Разумеется, господин Крамер. – Амадео потер лоб. – Рэнфилд слишком много о себе мнит, существует множество компаний, к которым можно обратиться, чтобы завершить строительство объекта. Замену будет несложно найти.
Он откинулся на спинку кресла. Голова вот-вот заболит, об этом свидетельствовала нарастающая тяжесть. Нельзя спать по три часа в сутки. Амадео хотел поскорей добраться до дома, но оставалось еще несколько безотлагательных дел.
Чилли наклонилась к нему и сочувственно похлопала по руке.
– Господин Амадео, я, конечно, понимаю, что новая должность не позволит мне заниматься такими пустяками, но… Может быть, сделать вам кофе?
На город опускался вечер. Фонари казались собственными призраками в пелене дождя, окутывавшего улицы с самого утра. Прохожие спешили кто куда: домой, на свидания, в бары, кафе. Тут и там мелькали зонты, однако большинство предпочитало просто терпеть мелкую противную изморось.
Амадео вышел из машины, и верный Дэвид тут же раскрыл над ним зонт.
– Ну и погодка, – ворчал под нос начальник службы безопасности. – Даже дождем не назовешь, уж лучше бы ливануло, как из ведра, чем эта чертовщина. – Он звучно чихнул, вспугнув притулившегося на мокрой ветке воробья.
– Смотри не простудись, Дэвид. – Амадео улыбнулся. – Заботишься обо мне, но и о себе не забывай.
– Если вы приказываете, господин Солитарио, – расхохотался тот. – А если серьезно, парень, ты сегодня наконец ночуешь дома?
– Да. Правда, у меня еще встреча с Ксавьером, но чуть позже. – Амадео пошагал к крыльцу.
Зайдя внутрь, он стянул плащ, на котором, несмотря на зонт, успели осесть мелкие капли. Дэвид вошел следом, не прекращая ругать мерзкую погоду и попутно раздавая указания охране, неусыпно дежурившей у особняка.
Как приятно оказаться дома, зная, что не нужно никуда бежать, сломя голову, чтобы разрешить внезапно возникшие проблемы. Последние месяцы выдались невероятно суматошными, и Амадео снова едва не загремел в больницу. Ксавьер с усмешкой продолжал называть его нежным принцем, однако не мог не признать, что подопечный отлично справляется и без его помощи.
Из столовой раздался заливистый детский смех. Затем из дверей выбежал мальчишка лет пяти и бросился к Амадео.
– Папа! – воскликнул он. – Папа пришел!
– Привет, малыш! – Амадео подхватил мальчика на руки. – Сдается мне, ты от кого-то убегаешь. И кто же этот злобный монстр…
– Матео Солитарио! – Роза, горя от праведного возмущения, потопала к ним, и Амадео понадеялся, что последних слов она не услышала. – Что я тебе сказала? Пока не доешь – из-за стола ни шагу!
– Но папа пришел! Я хотел его встретить. – Мальчик обхватил отца ручонками за шею. – Пап, ты голодный?
– Как волк. – Амадео издал негромкий рык, а Тео захихикал.
– Молодой господин, – не терпящим возражений тоном сказала Роза. – Отдайте мне ребенка, и марш мыть руки. Ужин стынет. Я думала, вы снова будете ночевать на работе!
– Нет, сегодня я могу позволить себе немного отдыха. – Амадео опустил Тео на пол. – Иди за стол, я скоро приду.
– Пап. – Тео смотрел на него снизу вверх. – А сегодня ты мне почитаешь сказку?
Амадео присел перед ним и положил ладони на хрупкие плечи. Мальчик серьезно глядел на него из-под темной челки, но зеленые глаза так и сверкали смешинками.
– Если пообещаешь доесть ужин, то почитаю все, что захочешь, малыш. А теперь беги, пока Роза не рассердилась.
– Хорошо! – Мальчуган широко улыбнулся и тотчас умчался.
Позже Амадео сидел на полу в детской, в которую превратилась бывшая комната Лукаса. Он распорядился сделать еще один вход, и теперь из спальни Кристофа, которую он занимал, можно было сразу попасть туда.
Он положил раскрытую книгу на край кровати и читал сыну сказку. Тео, хлопая глазами, слушал историю про волшебника из страны Оз. Надолго его не хватит – после третьей страницы он обычно засыпал, прижимая к себе любимую игрушку. Амадео иногда отрывал взгляд от книги, поглядывая на мальчика, и на губах сама собой появлялась улыбка.
Сын слушал сказку о путешествии Дороти вместе с верными друзьями по дороге из желтого кирпича, а Амадео мыслями унесся в не такое уж далекое прошлое – день, когда он впервые взял Тео на руки.
Год назад
– Ксавьер, – заявил Амадео. – Я хочу помочь тебе с восстановлением потерянных по моей вине точек.
Ксавьер поднял голову от газеты и смерил Амадео взглядом. Принц явился в его офис рано утром из-за такой ерунды, когда у самого дел невпроворот? Однако.
– Помочь? Ты о тех складах, что сожгли по приказу Жаклин? Принц, мы уже во всем разобрались, неужели ты все еще чувствуешь вину?
Тот нерешительно переминался с ноги на ногу. Да, Ксавьер сказал, что все в порядке, однако Амадео видел, во что превратились его дела после атаки Жаклин. И большую часть ответственности за это нес именно он.
– Я же подорвал твой бизнес, причем значительно. Да еще и ты вышел из строя почти на неделю из-за ранения. Я прошу позволить мне помочь.
– Хорошо. – Ксавьер отложил газету. – И что ты намерен сделать?
– Ты говорил о нескольких проблемных клиентах. Я могу уговорить их принять твои условия. Новые линии никогда не помешают, тем более, сейчас. Из-за потери товара ты понес значительные убытки, и их помощь придется как нельзя кстати.
Ксавьер хмыкнул, сверля Амадео взглядом. Убедившись, что тот не шутит, наклонился вперед и выудил из горы папок одну, темно-коричневого цвета.
– Да, ты прав, в проблемных клиентах недостатка никогда нет. В таком случае, почему бы не заняться им? – Он бросил папку Амадео. – Томас Хендриксон. Знаком?
Тот поймал ее и раскрыл.
– Да, слышал о нем. Американец. Только-только начинает вести дела. Связан, в основном, с торговлей наркотиками, но поговаривают, что также промышляет и работорговлей, хотя по нынешним понятиям это уже устарело.
Ксавьер зааплодировал, ладони едва соприкасались.
– Прекрасная осведомленность. Отец не зря расхваливал тебя, а я не зря ему поверил. Хендриксон хочет стать моим распространителем, но я не уверен, что он справится с этим. Его собственная линия поставляет какую-то синтетическую дрянь. Подозреваю, что он будет разбавлять мой товар, чтобы снизить качество и увеличить прибыль. Я так не работаю, поэтому мне нужен адекватный договор, предусматривающий все возможные проблемные ситуации. Либо основания для окончательного отказа. Займись им.
– Хорошо. – Амадео закрыл папку и сунул под мышку. – Подготовлю договор и заставлю этого Хендриксона принять условия. – У двери он обернулся. – Есть что-то, что мне следует о нем знать?
– Да. – Ксавьер поджег сигарету и сделал глубокую затяжку. – Помни, что он человек абсолютно другой национальности. Твоя обычная вежливость не подействует. Люди, связанные с мафией в этой стране, крайне невоспитанны. Им плевать на твое мнение, им не нужны никакие контракты, не приносящие больших денег, а также неважно количество компаньонов. С теми, кто не справляется, они разбираются по-своему. – Он приставил палец к виску, как пистолет. – Поэтому будь крайне осторожен, тверд и постарайся не ввязываться ни во что.
Предостережение Ксавьера усилило тревогу Амадео, но не настолько, чтобы заглушить чувство вины. Поэтому он коротко кивнул и вышел из кабинета.
Чуть позже Амадео вышел из автомобиля возле захудалой гостиницы под странным названием «Джанки». Внешний вид не внушал доверия – обветшалые стены с облупившейся краской, входная дверь едва держится. Стекла целые, но настолько грязные, что разглядеть что-либо сквозь них не представлялось возможным. Когда-то живая изгородь теперь тянула к небу сухие обломанные ветки, от газона осталась лишь пожухлая, торчащая клочьями сквозь снег там и сям прошлогодняя трава.
– Боже, – пробормотал Амадео, поднимаясь на крыльцо. – Места хуже, видимо, не нашлось во всем городе…
Охранник, встретивший его на входе, тоже не блистал. Грязная гавайская рубашка заправлена в неопределенного цвета джинсы, пистолет заткнут за пояс. На плечи накинута старая, видавшая виды куртка. В обоих ушах по серьге, голова тщательно выбрита.
– За мной, – прочавкал он, даже не удосужившись выплюнуть жвачку.
Внутри все оказалось еще хуже, чем на улице. Потертые ковры на полу кое-где зияли проплешинами, со стен, ходящих ходуном от каждого шага, отваливались куски штукатурки. Амадео даже показалось, что он увидел крысу, прошмыгнувшую вдоль стены и скрывшуюся в растрескавшейся кладке. Здесь было не теплее, чем снаружи – при каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара.
Охранник распахнул ужасно скрипящую дверь. Человек, сидящий за покосившимся столом, поднял голову от ноутбука. Светлые волосы растрепались, из-под небрежной челки сверкали ярко-голубые глаза. Белая, без единого пятнышка рубашка выглядела довольно странно на фоне всеобщего хаоса и разрушения. Из-под распахнутого ворота выглядывала золотая цепь.
– А? Кого там еще притащило?
Отличное приветствие. Однако Амадео ожидал подобного, поэтому нимало не смутился.
– Добрый день, господин Хендриксон. – Он шагнул вперед, протягивая руку. – Меня зовут Амадео Солитарио, я прибыл по поручению Ксавьера Санторо, чтобы разрешить ваши разногласия по поводу распространения товара.
На лице Хендриксона отразилось явное неудовольствие, которое тут же снова сменилось ленцой. Он вяло пожал протянутую руку и кивнул Амадео на шаткий стул.
– Да я помню, помню. Садитесь. Кажется, Амадео?
– Именно так. – Не без опаски опустившись на сиденье, Амадео раскрыл папку и протянул ее Хендриксону. – Условия изложены здесь, во всех подробностях. Если же вам что-то непонятно, спрашивайте, я отвечу.
Блондин взял папку и пролистал. Холод его ничуть не беспокоил, хотя в кабинете было не намного теплее, чем в коридоре, только радиатор непрестанно пощелкивал, безуспешно пытаясь обогреть огромное помещение.
– Снова этот язык, я в нем ни черта не понимаю, хотя и научился более-менее прилично разговаривать. Но юридические термины мне пока не под силу. – Повернувшись к двери, ведущей в соседнюю комнату, он рявкнул: – Генри!!
На пороге возникла гора, которую разум Амадео далеко не сразу идентифицировал как человека. Массивные руки бугрились мышцами, футболка без рукавов плотно облегала каждый сантиметр тела, едва не расходясь по швам. Волосы такого же цвета, как у Томаса, были подстрижены и торчали ежиком, кусочки льда на месте глаз мрачно пронзали незваного гостя. Правая кисть была забинтована.
– Чего хотел? – осведомилось существо.
– Познакомьтесь, Амадео, мой брат Генри, – любезно представил Томас.
Амадео машинально кивнул, но гигант, казалось, этого даже не заметил.
– Слушай, Генри, этот твой новенький читать умеет?
– А? – Ледяная гора оттаяла и потянулась почесать затылок. – Читать? А хрен их знает, этих мелочей, щас, погодь. – И он снова скрылся в комнате. Похоже, первое, что выучил Генри – это ругательства.
Амадео недоуменно повернулся к Томасу.
– Если у вас возникли затруднения, я могу разъяснить вам все, что написано в контракте, господин Хен…
Тот поднял руку.
– Не-не-не. Доверяй, но проверяй – помните главное правило такого рода бизнеса? Вы запросто можете наплести с три короба, воспользовавшись моим недостаточным знанием языка. Не обижайтесь, но я слишком много повидал на этом свете, чтобы доверять всем с первой встречи.
Амадео был вынужден признать, что это вполне справедливо.
Генри втолкнул в комнату мальчишку, который запнулся о задравшийся край ковра и упал, пробороздив носом пол.
– Господи, Генри! – возопил Томас. – Ты вообще их по возрастам различаешь? Что он мне там прочтет, ему только-только четыре стукнуло! Он даже не знает, как пишется «мама»!
– Да откуда мне знать, сколько ему?! Дите как дите, мне чего их еще, рассортировывать?! – взбеленился Генри.
Амадео встал со стула и помог ребенку подняться, ощущая под пальцами тонкие косточки, которые этому здоровенному типу ничего не стоило сломать. Худенький, с темно-русыми волосами и зелеными глазами, мальчик выглядел куда младше своих четырех лет. Кончик носа ободран от поездки по старому вытертому ковру, на запястьях красные следы, то ли от мощной хватки Генри, то ли от веревки.
– Э! – не замедлил возмутиться Генри. – Руки прочь от моего мальца!
Не обратив на него ни малейшего внимания, Амадео спросил мальчика:
– Ты сильно ушибся?
Тот отрицательно замотал головой, с испугом посматривая на Генри, и Амадео разозлился. Что этот тип о себе возомнил? Кто дал ему право так обращаться с беззащитным ребенком? Связывать, бить, морить голодом?
– Кто этот мальчик? – спросил он, обращаясь к Томасу. Генри он нарочно игнорировал.
– Это мальчишка Генри, он их собирает, – ответил тот и немного нервно хихикнул, – потом продает. У всех людей свои странности, не так ли? А этого забрали с улицы пару дней назад, так что совсем новенький. Строптивый что твой жеребец. Даже руку моему брату прокусил.
– Продает… – Амадео задохнулся, и потребовалось некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Мгновения как раз хватило, чтобы унять возмущение и отказаться от идеи немедленно вытащить пистолет, который носил с собой по настоянию Дэвида, и пристрелить Генри на месте. Вместо этого он снова повернулся к мальчику: – Как тебя зовут?
Тот не ответил. И снова во взгляде, брошенном на Генри, мелькнул неподдельный страх.
Это еще больше разозлило Амадео. Он легонько сжал плечи мальчика и понизил голос:
– Как тут с тобой обращаются? Если плохо, просто кивни, этого будет достаточно.
Кивок был быстрым и едва заметным. Амадео оглянулся через плечо на пышущего злобой Генри, потирающего повязку на руке.
– Понятно…
Томас нетерпеливо постукивал папкой по столу, привлекая внимание к прервавшимся переговорам.
– Передайте Санторо, что я согласен. Его линия давно действует мне на нервы, пора с ней подружиться и… Амадео? – Тот никак не отреагировал, полностью поглощенный ребенком, и Томас с усмешкой указал на них Генри. – Кажется, твой шкет ему понравился.
– Че?! – мгновенно набычился тот. – Понравился? Моя собственность, если хочет мальчонку, пусть наловит своих. – Он схватил мальчишку за руку и оттащил от Амадео.
Тот поднялся с колен. Глаза сверкнули недобрым огнем, хотя лицо так и осталось бесстрастным.
– Что вы себе позволяете?
Почуяв, что пахнет жареным, Томас вышел из-за стола и успокаивающе похлопал Амадео по плечу.
– Может, не будем ругаться? Не лучше ли пройти в столовую и разделить с нами скромный обед?
– Нет, спасибо, я не голоден, – ровным, без единой эмоции голосом отказался Амадео. – На каких условиях вы можете отпустить этого ребенка?
– Ох… – Томас схватился за голову, будто эти слова причинили нестерпимую боль. – Кажется, это невозможно, Амадео, мой брат крайне несговорчив…
Его прервал гогот Генри.
– Забрать? Да щас! Он не на продажу, понял, красавчик? Самому нужен, так что даже пасть на него не раскрывай!
Глаза Амадео едва заметно сощурились.
– Я так понимаю, ответ «нет», – голос звучал все так же ровно, как несколько лет назад, когда Амадео допрашивал Кудрявого в тюрьме.
Томас виновато развел руками.
– Прости, друг, ничего не могу поделать. У нас тут четкое разделение обязанностей: я заведую бизнесом, а мой брат – людьми. Он не лезет в мои дела, а я – в его. Так что поищи другого, поверь, в городе полно бездомных.
– Да! – выкрикнул Генри, выпячивая грудь. – Черта с два я его отдам, это теперь мое! Ай!! Паршивец, как ты смеешь кусаться?!
Мальчишка едва не полетел на пол от сильной пощечины, но Генри крепко держал его за руку.
– Я тебе щас руки переломаю, гаденыш, и зубы выбью, чтоб больше не смел… Э? Ты! Свинья! Че творишь?!
Амадео метнулся вперед и выхватил мальчика из лапищи Генри.
– Не смейте его бить, – голос оставался таким же – без чувств, без эмоций. Ксавьер, услышав этот тон, посоветовал бы Томасу не перечить компаньону, но Ксавьера тут не было.
– Да с какого перепугу, это моя собственность, что хочу, то и делаю! А ну отдай мне мальца, ты, девка с улицы! – Раскинув руки в стороны, Генри надвигался на Амадео, как медведь, готовясь задушить в смертельных объятиях.
Тот отступал к окну, прижав к себе ребенка, и нащупывал пистолет под пиджаком.
– Ты его не получишь, чертов садист.
– Охрана!! – заорал Томас, бросаясь к двери. – Сейчас же… – Позади раздался выстрел и звон стекла, и он разочарованно топнул ногой. – Сто раз просил перенести мой кабинет на второй этаж! Охрана! Он дал деру, догнать!
– Этого длинноволосого урода можете грохнуть, мне плевать! – бушевал Генри. – Подстрелите мальчишку – три шкуры спущу!
Томас бухнулся обратно в кресло и нервно хихикал.
– Какой позор, у двух взрослых мужчин украли мальчика. – Он взял папку со стола и отправил в мусорное ведро. – Обойдется. Я не потерплю такого оскорбления. А чтобы не мешала эта чертова линия, возьму и уничтожу ее на хрен! Идиотская страна с идиотскими людьми!
Амадео гнал так быстро, как возможно, беспрестанно поглядывая в зеркало заднего вида. К счастью, в это время дня дорога не была загружена, и он быстро добрался до Северного квартала. До офиса Ксавьера оставалось еще несколько улиц, но Амадео счел неразумным ехать прямиком туда.
Неразумным? С губ сорвался нервный смешок. Испортить отношения с партнером во время первой же встречи – вот что неразумно. И опасаться пули в спину, так как по-другому разрешать конфликты эти звери, похоже, не приучены.
Заглушив мотор, он повернулся к сидевшему на заднем сиденье, как мышка, мальчугану.
– Мы приехали.
Тот ответил несмелой улыбкой.
До офиса добрались без происшествий – видимо, Томас Хендриксон был не таким дураком, чтобы нападать посреди улицы, и Амадео позволил себе немного расслабиться. Мальчик обвивал ручонками его шею и с любопытством оглядывался по сторонам.
Ксавьер жутко разозлится, что Амадео провалил задание, но теперь это казалось неважным. Гораздо важнее было то, что Генри больше не притронется к этому ребенку, не изобьет его…
В затылке вспыхнула боль, а перед глазами – мелкие звездочки. Амадео осел на асфальт, чувствуя, как ноша выскальзывает из рук. Словно сквозь толстый слой ваты до него донесся громовой голос Генри:
– Получил, поганый ворюга? Держи еще.
Левая сторона лица моментально онемела от удара. Во рту появился привкус крови. Амадео кое-как сфокусировал взгляд, изо всех сил стараясь не потерять сознание, и искал глазами мальчика.
– Мало? – Генри хрустнул костяшками пальцев. – Сейчас добавлю. Будешь знать, как красть у меня!
Амадео дернулся, но вырваться из железной хватки двух дюжих молодцов не удалось. Генри замахнулся, и следующий удар наверняка размозжил бы Амадео нос, но тут прозвучал выстрел.
После наступила полнейшая тишина. Только шорох шагов идущего к ним Ксавьера нарушил ее. Йохан держал пистолет наизготовку, целясь в Генри. Мрачно обозрев открывшуюся картину, Ксавьер вперил взгляд в Томаса, который выскочил из автомобиля, как ошпаренный.
– Что здесь происходит?
– Господин Санторо! – залебезил Томас. – Какие люди! Генри, поздоровайся, как я тебя учил!
– Че? – рыкнул тот. – С этим? Ых… – После хорошего тычка под ребра он поклонился едва не до земли. – Здрасьте, вашу мать…
Ксавьер даже не взглянул в его сторону.
– Выражаться будете у себя на родине. А я еще раз спрашиваю, что здесь происходит.
– Мы… Мы всего лишь хотели забрать свою собственность, господин Санторо, и только! – продолжал унижаться Томас. – Ваш посыльный забрал у нас мальчонку, а это нехорошо, ой как нехорошо…
Глаза Ксавьера сверкнули серебряными молниями, ладони сжались в кулаки. Йохан крепче стиснул рукоять пистолета и не отводил дула от Генри.
– Какого еще, к черту, мальчонку, я спрашиваю, кто позволил вам поднимать на него руку!
Всхлип, раздавшийся у ног, заставил Ксавьера опустить на мгновение голову. Мальчуган, весь в грязи, перемешанной со снегом, в уголке губ запеклась кровь. Левая щека подозрительно побагровела, кажется, скоро тут будет хороший синяк. Он вскинул голову и уставился на Ксавьера невероятно большими зелеными глазами.
– Простите… – Он шмыгал носом, грязными кулачками размазывая слезы, градом катившиеся по лицу. – Это все из-за меня… Простите… Он не виноват, пусть его перестанут бить, пожалуйста!
– Да отпустите вы меня уже! – Амадео снова дернулся, но никто и не подумал послушаться. Громилы только таращились на босса.
Приказав Йохану ни в коем случае не убирать оружие, Ксавьер поднял мальчика на руки. Дорогой костюм тут же пропитался дорожной грязью, но он не обратил внимания на досадную мелочь. Ребенок доверчиво прижался к нему, перестав плакать.
– Раз мой друг привел его, значит, этот мальчик здесь и останется. Если будут какие-либо вопросы у тебя, Томас, или у твоего тупоголового брата, я быстро их решу, поверь мне. Так и знал, что с тобой будут проблемы.
– Какие проблемы, господин Санторо, – слащавости голоса могла бы позавидовать бочка меда. – Мы просто подумали, вдруг пацан будет вам мешать… Вы же все-таки деловой человек, зачем вам дети… Вы, двое! Убрали свои грабли, идиоты!
Амадео наконец смог подняться. Его слегка пошатывало, левая скула пульсировала болью, но в остальном он чувствовал себя вполне сносно.
– Заходи в офис, Амадео, я сейчас буду. – Ксавьер потрепал мальчишку по волосам и передал его другу. Дождавшись, пока они скроются внутри, выхватил у Йохана пистолет и двинулся к Томасу, на ходу передергивая затвор. – Какого черта. Ты. Трогаешь его своими руками, кто позволил тебе спускать своих псов на моего человека!
Томас охнул и согнулся, когда дуло сильно ткнуло его в живот.
– Ты и пальца его не стоишь, чтобы устраивать на Амадео охоту, как на дикого кабана. Понял меня? – прошипел Ксавьер, надавив сильнее.
– Да… – пискнул тот. – Я понял… Я все понял… Пожалуйста, не надо, к нему больше никто и пальцем… не прикоснется…
– И к мальчишке. Он остается тут. Если узнаю, что твой братец попытался его зацапать – кишки будешь вешать на рождественскую елку вместо гирлянды. Все ясно?
Томас быстро-быстро закивал.
– А теперь пошли вон отсюда. Я могу уничтожить весь ваш жалкий бизнес и сделаю это. Плевать, согласен ты на наш контракт или нет. Скажу больше – твоя торговая линия теперь моя. Я доходчиво объясняю?
Томас хотел было возмутиться такой наглости, но стальной блеск в глазах этого монстра и дуло пистолета, все еще давящее на живот, заставили вовремя образумиться.
– Доходчиво… Чего ж тут непонятного… Генри, поехали быстрее… Живо, я сказал! – рявкнул он, так как тот раскрыл рот в намерении возразить.
– Жалкие мрази, – фыркнул Ксавьер, когда автомобиль, взвизгнув покрышками, умчался прочь. – А с тобой, принц, мы сейчас поговорим.
Амадео попытался усадить ребенка в кресло, однако тот лишь сильнее вцепился в него.
– Не бойся, они тебя больше не тронут. – Он с улыбкой погладил мальчика по голове, оставив попытки оторвать его от себя, и подошел к окну.
Ксавьер о чем-то разговаривал с Томасом, подойдя к нему вплотную. Вид у последнего был чрезвычайно перепуганный. Так тебе и надо, мстительно подумал Амадео. Хороши партнеры, кидаться с оружием и кулаками на человека, явившегося проводить деловые переговоры. С таким подходом к бизнесу им точно ничего не светит в этой стране. Здесь дела велись с неизменным уважением, даже если к соглашению прийти не удалось.
Однако он первым нарушил правила поведения, вдруг пристыженно вспомнил он. И в этой ситуации виноват ничуть не меньше, чем братья Хендриксоны.
– Извините, – прошептал в ухо робкий голос. – А можно мне попить?
– Разумеется, малыш. Разумеется, можно. – Амадео подошел к кулеру и набрал воды в пластиковый стаканчик. – Держи.
– Спасибо. – Мальчик с жадностью приник к нему, будто мучился жаждой целую вечность.
Что за звери, снова возмутился Амадео. Так мучить ребенка, что даже не давать ему воды? Весь стыд за происшествие моментально улетучился. Он правильно поступил, забрав его оттуда. Генри попросту замучил бы малыша до смерти.
Ксавьер отряхивал пиджак от прилипшей дорожной грязи. Затем, оставив бесполезное занятие, стянул его и бросил на спинку кресла. Опустился на сиденье и испытующе уставился на Амадео, поигрывая сигаретной пачкой. Тот поежился под пронизывающим взглядом.
– Ксавьер, я… – Слова застревали в горле, и он откашлялся. – У меня… Ничего не вышло.
– Я в курсе, – в голосе не прозвучало ни нотки злобы, и напряжение немного спало. – Чуть позже объяснишь, как это могло случиться. И как ты только умудряешься создавать проблемы, принц?
Мальчишка оторвался от стаканчика и теперь с любопытством смотрел на Ксавьера. Тот в свою очередь разглядывал его. Пацан совсем недавно вылез из пеленок, но выражение глаз такое, будто успел повидать многое. Хотя чего ожидать от жизни на улице и общества, пусть и недолгого, такого типа, как Генри Хендриксон? Беспризорники рано взрослеют, это факт.
– Но с другой стороны, – Ксавьер сунул пачку в нагрудный карман, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла, – пусть у тебя будет действительно дорогой тебе человек. Кроме меня, конечно же. – Он ухмыльнулся.
Амадео растерялся. Он ждал бури негодования по поводу загубленного сотрудничества, однако Ксавьер лишь с усмешкой смотрел на них обоих.
– Просто… Я… – Амадео безотчетно начал оправдываться. – Когда я увидел, как с ним обращаются, то просто не мог все так оставить, это же просто отвратительно! – Он осторожно коснулся тыльной стороной ладони грязной щеки мальчика там, где ударил Генри. На коже уже начал наливаться красочный синяк. – Ксавьер, у тебя не будет серьезных проблем из-за этого? Из-за того, что я натворил?
