Михаил Самарский
Божественные приключения кота Сократа в Австралии
Посвящаю Лилии Галимовой
В древности кошек почитали как божества,
и они не забыли об этом.
Терри Пратчетт
Вместо пролога
Мур-мур, мои дорогие читатели! Ну, вы поняли – я приветствую вас.
Сказать, что я по вам соскучился – не сказать ничего. У меня прямо язык чешется, так хочется рассказать вам о невероятных приключениях, которые произошли со мной сразу после путешествия в Африку (* «Акуна матата, Занзибар!»). Вы даже представить не можете, куда меня занесло в этот раз.
«Хм, Сократ, не глупи. Раз читатель держит в руках эту книгу, значит, он уже догадался, где ты плавал».
Ладно, тогда давайте обо всем по порядку. Кто из вас читал о моих приключениях на острове Занзибар, наверняка помнит, как я потерялся в саванне. А для тех, кто еще не читал, вкратце расскажу. Это произошло во время сафари, когда наш джип уходил от слоновьей погони. Я даже предположить не мог, что эти ушастые гиганты такие агрессивные скороходы. Хотя в их агрессии не было ничего удивительного. Они погнались за нами после того, как мы слишком близко подъехали к слонятам, чтобы Колумб мог сделать фотографии. Откуда им было знать, что мы пришли с добрыми намерениями и не собирались причинять вреда их детенышам.
Все животные опасаются, что от людей можно ожидать чего угодно. К тому же оберегать свое потомство у нас заложено на инстинктивном уровне. Чего греха таить и среди зверей есть нерадивые родители, впрочем, как и среди людей, хотя честно сказать, я еще не встречал таких. А вот слоны, в отличие от всех остальных представителей фауны, проявляют особую заботу не только о детях, но и о своих умирающих и мертвых собратьях. Это я узнал, как оьычно, из телевизора, когда наконец добрался домой.
Кстати, для тех, кто не в курсе поясню: Колумб – это мой новый друг и компаньон. Ну, а как еще назвать человека, который придумал проект под названием: «Кот – путешественник»? Кто является его главным действующим ли…, то есть мордой думаю объяснять не нужно. Так вот Колумб взял меня в безвозмездную аренду у моих родственников, и теперь мы вместе с ним колесим по всему миру. Видали как, оказывается, и коты могут быть компаньонами. Это вам не хухры-мухры. А звучит то как – кот компаньон! Согласитесь, круто. Да-а-а, кем я только не был в своей жизни: и котонавтом (* «Кот Сократ выходит на орбиту»), и акотером (* «Театральные приключения кота Сократа»), теперь вот стал котоньоном. Хм, мудреное слово получилось.
Моего друга зовут Андрей, а Колумб это его прозвище, которое придумал мой хозяин – Александр Петрович.
Так вот вернусь к слонам. Во время того сафари первое время я ехал в салоне джипа, а потом леший меня дернул выбраться через люк на крышу. Тогда мне подумалось, что оттуда будут лучше видны красоты саванны и ее обитатели. Глупый кот! Если бы я знал, чем обернется мое любопытство, сидел бы как мышка на заднем сиденье и любовался природой через окно.
В тот момент когда джип, уходя от погони, проезжал под одним из деревьев, мне ничего не оставалось делать, как запрыгнуть на ветку, иначе она смела бы меня с крыши прямо под лапы слонов. Б-р-р! Каждый раз, когда представляю эту картину, шерсть встает дыбом, и челюсти судорогой сводит.
В общем, машина с людьми уехала, а я остался на дереве. Нет, все-таки зря я назвал себя глупым котом. Будь я таким, вы бы сейчас не читали эту историю. В тот раз мне несказанно повезло. После долгих скитаний по африканским просторам я случайно попал в семью гепардов. Лола и ее трое очаровательных котят Билли, Вилли и Милли стали для меня самой настоящей семьей. Не знаю, как бы я выжил без них в саванне. Хотя чего скромничать, я тоже им помогал. Прямо чувствую, как вы сейчас саркастически улыбаетесь, а на языке, небось, так и крутится вопрос: «Чем же, Сократ, ты мог помочь хищникам?».
Так вот чтобы узнать ответ на этот вопрос, надо прочитать необыкновенную, полную драйва и приключений, историю о моих приключениях на чудном острове Занзибар. Слава богу, мои скитания закончились благополучно и мы с Колумбом нашли друг друга. И знаете, кто помог нам встретиться? Лола. Она не только самая быстрая, но еще и самая умная кошка среди моих диких собратьев. От осознания того, что я прожил несколько дней среди хищников и подружился с семьей гепардов, меня прямо распирало от гордости. Жуть как хотелось с кем-то поделиться. Думал, вернусь домой, похвастаюсь перед Пухой, расскажу своей ненаглядной Белле о незабываемом путешествии.
Ага, раскатал губу. Наивный кот, я полагал, что после Африки мы полетим в Москву. Клянусь, я чуть дара мяукать не лишился, когда в самолете Колумб вытащил меня из клетки, положил себе на колени и, как ни в чем не бывало, завил:
– Сократ, мы сейчас по-быстрому сгоняем в Австралию, а оттуда рванем домой. Прости, дружище, что сразу не сказал тебе, не хотел расстраивать. Я понимаю, что ты скучаешь по семье и своей подружке, ну, той, к которой бегал прощаться перед отъездом, – подмигнув мне, напомнил он, – твои родственники тоже по тебе соскучились и просили передать, что ждут не дождутся когда ты вернешься домой. Но ты не переживай, мы пробудем в Австралии от силы дней десять. У меня там друг живет, так вот он организовал в своем городе выставку наших фотографий. Вот скажи, приятель, разве может она пройти без нас? – спросил компаньон и, не дожидаясь от меня ответа, продолжил: – мы с тобой просто обязаны быть там. Представляешь, какой это пиар для нашего проекта? – почесывая меня за ухом, он театрально поиграл бровями и добавил: – конечно, лететь туда немного дольше, чем из Москвы до Занзибара, но уверяю тебя, через двое суток мы будем на месте.
Ох ничего себе! Я аж подпрыгнул у него на коленях.
А Колумб мой шутник, однако. Два дня пути и десять дней пребывания в неизвестной стране у него называется «по-быстрому сгоняем». Ну да, это все равно что к моему соседу, мышонку Мавроди, в гости сходить (* «Театральные приключения кота Сократа»). Я думал, что Африка находится у черта на куличках, а оказывается, Австралия еще дальше. Надо же, я даже представить не мог, что у нас такая огромная планета. Мне вспомнилось любимое выражение Петровича: «Как все относительно в нашей жизни». И только тогда до меня дошел его смысл. Тринадцать часов лету до Занзибара это такая мелочь по сравнению с двумя сутками пути до Австралии. Эх, если бы я умел писать, подал бы жалобу на Колумба во всемирную организацию по защите прав животных за то, что он эксплуатирует меня с утра до ночи. Как и у любого трудящегося, у меня ведь должны быть выходные дни. А после такой командировки в Африку, где я постоянно находился на грани жизни и смерти, он просто обязан дать мне отпуск и дополнительную порцию корма. Даже не одну, а две.
Моему возмущению не было предела. А вы поставьте себя на мое место и сразу поймете, что я чувствовал в тот момент. Представляете, вы строите грандиозные планы, а какой-то товарищ заявляет вам, что будет не так, как вы хотите, а так, как скажет он. Наверняка, вы тоже расстроитесь. Вот и я о том же. Я-то думал, что уже через некоторое время буду сидеть со своей любимой Беллой на крыше гаража и любоваться звездным небом, но вместо этого лечу в далекую страну на какую-то выставку. И чем закончится для меня эта поездка одному богу известно. Но что я мог сделать в той ситуации? Выпрыгнуть из самолета? Так у меня парашюта не было. А даже если бы и был, куда прыгать? В Индийский океан на съедение акулам? В общем, мне ничего не оставалось делать, как склонить гриву и засунуть мечты о доме в дальний угол моей клетки…
Правда, признаюсь, это я так, для красного словца бурчу. На самом деле, никаких обид к своему другу Колумбу я не ощущаю. Это же работа. Надо, значит, надо. Вперёд, Сократ, к новым вершинам!
Глава 1
Спустя двое суток, когда наш самолет приземлился в аэропорту города Мельбурна, я чувствовал себя самым счастливым котом на свете, даже несмотря на то, что оказался за три девять земель от родины. За время нашего путешествия это был третий перелет. Ей богу, я однажды до космоса скорее долетел, чем до Австралии. Я думал, за это время мои мышцы атрофируются к чертовой бабушке, как после трехмесячного пребывания на орбите (* «Записки котонавта»). В отличие от первого перелета, когда Колумб объявил мне о том, что мы направляемся в Австралию, во время последнего он вытащил меня из клетки всего лишь два раза, чтобы я сходил в человеческий туалет, потому как кошачьих на борту не бывает. Один раз Андрей все же попытался посадить меня к себе на колени, но подошедшая стюардесса строго настрого запретила это делать, сославшись на то, что по правилам авиакомпании животные должны находиться в клетке. Ага, сама бы попробовала посидеть в ней одиннадцать часов. Зато соседи всегда попадались нам хорошие, они с пониманием относились ко мне и совершенно не возражали, если бы я какое-то время полежал на коленях Колумба. Но не станешь же спорить с сотрудниками авиакомпании, а то еще, чего доброго, упекут в тюрьму за хулиганство на борту. Напридумывали дурацких правил, уж лучше бы туалет для четвероногих товарищей соорудили в самолете.
Когда наша стальная птица приземлилась, единственным моим желанием было скорей выбраться из каземата и размять затекшие кости. Но до этого еще было, как до Луны.
Впереди предстояла куча всяких утомительных процедур в аэропорту, во время которых каждый сотрудник так и норовит сунуть нос в мою клетку, как будто я спрятал там что-то запретное. Ну, люди, ну, юмористы! Еще бы под хвост мне заглянули, авось нашли бы там что-нибудь интересное. Спустя некоторое время мы, наконец, получив разрешение на въезд, направились в зал прилета, где нас должен был встречать тот самый друг Колумба.
Хоть я его ни разу не видел, но почему то в душе недолюбливал. Да и как я мог питать к нему теплые чувства, если он своей выставкой спутал все мои планы. Только бы он оказался хорошим человеком, а то ведь нам целых десять дней придется жить с ним под одной крышей. Я-то думал, что мы поселимся в гостинице, как на Занзибаре, но Колумб сказал, что Тревор, так зовут друга, пригласил нас погостить у него. И все-таки мое кошачье нутро подсказало, что этот австралиец – добрый парень, вряд ли плохой человек будет проявлять подобное гостеприимство. Как только мы оказались перед толпой встречающих, мой взгляд тотчас упал на мужчину в широкополой шляпе, один в один, как носят американские ковбои. Не удивляйтесь моим познаниям, вы же помните, что я еще тот любитель смотреть телевизор. А когда при виде нас его смуглое лицо расплылось в белозубой улыбке, у меня уже не было сомнений, что это и есть Тревор.
– Хай, Эндрю, – раскинув руки в стороны, радостно воскликнул он, подтвердив мои предположения.
Вы же знаете, я кот умный и сразу догадался, что Эндрю это на австралийский манер Андрей.
– Хай, Тревор.
Компаньон поставил клетку на пол, туда же отправил рюкзак и кинулся в объятия товарища. Пока мужчины выбивали из спин друг друга австралийскую и самолетную пыль, мне ничего не оставалось делать, как наблюдать за ними. Тревор оказался высоким здоровым парнем, почти на целую голову выше моего Колумба, хотя тот тоже был далеко не маленьким человеком, но по сравнению с другом выглядел коротышкой. Интересно, чем же таким австралиец питался в детстве, раз вырос таким гигантом? А может, это от климата? В потертых джинсах и клетчатой рубашке он выглядел довольно моложаво. Не знаю, сколько ему лет, но мое умение разбираться в людях подсказывало, что с моим компаньоном они примерно одного возраста.
Бросив на меня взгляд поверх плеча компаньона, Тревор подмигнул мне, и все мои переживания относительно его личности разом отпали. Сразу видно, парень что надо!
Он выпустил Андрея из объятий и по дружески похлопал по плечу.
– Как лететь? – спросил он на ломанном русском языке, но не настолько плохом, чтобы я не понял вопроса.
Я несказанно обрадовался, услышав родную речь. Хоть не буду чувствовать себя аборигеном среди них. Мой компаньон шпарит на английском, лучше чем на русском, но мне-то от этого не легче. Я ни бельмеса не понимаю, когда он с кем-то разговаривает, а хочется быть в курсе событий.
– Если мы стоим перед тобой, значит нормально, – улыбнулся Колумб и посмотрел на меня: – только вот Сократ, наверное, устал, как собака.
Хм, наверное! Устал не то слово и не как собака, а как… как человек, даже несмотря на то, что всю дорогу мял бока в клетке.
– Так мы это быстро исправить, – улыбнувшись, воскликнул Тревор.
Друзья, я тут подумал и решил: чтобы вам легче и проще было читать эту историю, буду нарочно для вас переводить его исковерканный русский на нормальный язык. Мне вдруг стало интересно, откуда австралиец знает его. Надо бы выяснить этот вопрос.
Он присел на корточки, вытащил меня из каземата, прижал к груди и давай наглаживать, то и дело приговаривая: – хороший кот, замечательный котейка.
Да я и сам знаю, что неплохой. Сразу видно австралиец любит нашего брата. Иначе с каких корзиночек он бы тискал меня в объятиях.
– Сократ, я когда увидел твое фото на гепарде, сразу понял, что ты смелый парень, – он взял меня под передние лапы и с улыбкой посмотрел в глаза, – ты не просто кот, ты микадо, да к тому же еще и настоящая звезда. Твои снимки и видео ролики набирают сотни тысяч просмотров.
Тоже мне Америку открыл. Я стал знаменитостью, еще когда с художником подрабатывал в электричке (* «Подлинный Сократ»), а после того, как вернулся из космоса прославился на весь мир. К нам домой приезжали журналисты со всего света (* «Кот Сократ выходит на орбиту»).
– Тревор, просвети меня темного, кто такой микадо? – полюбопытствовал Колумб.
– Как кто? – вопросом на вопрос ответил тот. Он поднялся вместе со мной и, почесывая меня за ухом, принялся объяснять, – микадо это «сын неба», когда то в Японии так называли императоров.
– Ишь ты куда замахнулся, – усмехнулся компаньон, – нет, конечно, Сократ очень умный, но он обыкновенный кот и никаких королевских кровей в нем нет.
Сам ты обыкновенный. Обыкновенные коты по подворотням шастают, и им не присваивают звания акотера и котонавта. И вообще, откуда тебе знать, какая кровь во мне течет? Да, у меня нет паспорта с родословной, но мои предки были камышовыми котами. А первые представители нашего семейства жили еще во времена египетских фараонов. Может, мои прапрапрапра…бабка или прапрапрапра…дед были любимцами Рамзеса или самой Хатшепсут. По телеку смотрел передачу об этих правителях Древнего Египта.
– Не такой уж он и обыкновенный, – возразил австралиец, – много ты видел домашних котов, разъезжающих на гепардах. Не каждому человеку дано подчинить себе эту дикую кошку, а твой Сократ умудрился это сделать. Он же сидел на ней, как император на троне.
«Нет, вы это слышали? Это ж надо до такого додуматься. Неужели он и правда подумал, что я приручил Лолу. Да у нас с ней совершенно иные отношения, мы друзья, без всяких там порабощений и подчинений».
– Да ну тебя, – отмахнулся Колумб, – просто Сократ очень коммуникабельный кот, вот он и подружился с ней. Он со всеми находит общий язык. Я читал интервью космонавта, который был с ним на орбите, так вот он рассказывал, что Сократ подружился не только со всем экипажем, но даже с подопытными мышами, – озвучил Колумб мои мысли.
Я вспомнил, как устроил мышонку Траволте экскурсию по станции. Видели бы вы глаза астронавтов, когда они обнаружили нас в воздухе посреди модуля. Сказать, что они обалдели, это не сказать ничего. Оно и понятное дело, люди никак не ожидали увидеть мышонка целым и невредимым, да еще сидящим на моей спине. Откуда им было знать, что я не питаюсь грызунами (* «Кот Сократ выходит на орбиту»). Следуя логике Тревора, можно подумать, что Траволта тоже подчинил меня, хотя это не так. С ним, как и с Лолой, мы тоже были друзьями.
– Твои слова еще раз подтверждают мои предположения, что Сократ необыкновенный кот, – подвел итог Тревор и перевел разговор в другое русло, – ну так что, поехали домой? Вам надо отдохнуть с дороги.
– Это неплохая идея, – закивал мой друг, – я сам устал, не меньше Сократа. Мечтаю занять горизонтальное положение и вздремнуть часок другой.
– Тогда бери вещи, а я понесу твоего компаньона, – улыбнулся товарищ и показал в сторону бесконечно открывающихся и закрывающихся дверей, – мой пикап на парковке.
Колумб накинул рюкзак на плечо, прихватил осиротевшую клетку и мы направились в указанном направлении, лавируя в нескончаемом людском потоке.
Предвечернее австралийское солнце радостно отражалось в стеклянных стенах здания, когда мы вышли из аэропорта и направились на стоянку, где машин было видимо-невидимо. Это какой нужно обладать памятью, чтобы запомнить, куда хозяин поставил своего железного коня. Я вспомнил, как однажды вместе с Димкой (для тех кто не в курсе, это сын моего хозяина) смотрел видео ролик в интернете. Так вот в нем женщина бегала по подземной парковке, в поисках своего автомобиля, а потом оказалось, что у нее его нет. Честно сказать, я так и не понял, это была шутка или она правда забыла об этом. Пока мы шли по стоянке, приятный легкий ветерок забирался под мою шубу и заставлял подрагивать кончики ушей, а я наслаждался этими простыми ощущениями и ловил себя на мысли, что еще никогда в жизни не испытывал такого удовольствия от пребывания на улице, как после этого двухдневного путешествия. Вот уж действительно, все познается в сравнении. Конечно, мне хотелось передвигаться на своих четверых, но глядя на суету вокруг, я думал, уж лучше пусть австралиец несет меня, чем какой-нибудь гражданин отдавит мне лапу или чей-то чемодан проедется по мне катком.
– Слушай, Тревор, перед вылетом сюда, я читал в интернете, что всех животных, прилетевших в вашу страну, отправляют на карантин, – вспомнил Колумб, – я думал, что Сократу тоже придется провести несколько дней в питомнике. Но нам никто ничего не сказал, нас просто пропустили и все.
– Хм, – ухмыльнулся тот, – ты думал это просто так? – он посмотрел на Андрея, и его левая бровь подскочила до самой шляпы, – я обратился к властям, сказал им, что вы наши гости, а Сократ главный герой выставки. Ты же знаешь, в любом правиле могут быть исключения. Так вот они пошли нам навстречу и сделали такое исключение твоему компаньону. Но если бы не выставка, ему действительно пришлось бы несколько дней провести на карантине.
«Еще этого мне не хватало! Все-таки хорошо, что мы прилетели сюда по делу, а не подышать австралийским воздухом, иначе не избежать бы мне тюремного заключения. Я мысленно попросил у Тревора прощения за то, что заранее недолюбливал его из-за этой выставки. Будь она неладна».
– Спасибо тебе, дружище, – поблагодарил Колумб, – я твой должник.
– Да брось ты, мы же одно дело делаем, – отмахнулся он, – скажу честно, я когда нашел твой аккаунт: «Кот путешественник» и увидел снимки Сократа, сразу понял – если организовать выставку, она может иметь огромный успех, к тому же, на ней можно неплохо заработать. Не мне тебе рассказывать, что люди с большим удовольствием смотрят фотографии братьев наших меньших, чем себе подобных. А то, что ты «раскрутил» этот аккаунт за такой короткий срок является тому подтверждением. Я бизнесмен до корней своих волос и нутром чую хорошие проекты. Так вот я не сомневаюсь, что выставка будет одним из успешных проектов. Я всего лишь несколько раз сделал рекламу у себя на радио и понял, что мы с тобой попали в яблочко. Билеты разлетаются, как тепленькие сэндвичи.
Еще один бизнесмен нашелся. Несмотря на то, что я главное ли…, то есть главная морда всего этого действа, все вопросы решаются без моего согласия. То мои родственники с Колумбом организовали проект, теперь вот компаньон с другом решили выставку устроить. А меня, как обычно, забыли спросить – хочу я того или нет. Сплошное нарушение моих прав.
– А где она будет проходить? – поинтересовался Андрей.
– В королевском выставочном центре, – ответил тот.
– Ого, – присвистнул компаньон. Он сдвинул бейсболку на затылок, почесал лоб и, вернув ее на место добавил: – круто.
– У них есть залы для временных экспозиций, поэтому я и решил устроить мероприятие там, а параллельно с нашей, в соседнем павильоне, будет выставка еще одного моего друга, нашего местного и очень известного фотографа. На ней будут представлены снимки жителей племени Бараба-Бараба, они живут в северо-восточной части материка. Друг пообещал привезти на выставку кого-нибудь из аборигенов, может даже самого вождя. Надеюсь, у вас будет возможность своими глазами увидеть коренных жителей Австралии. Скажу вам, это очень интересное и незабываемое зрелище.
Сколько раз я смотрел по телевизору передачи о разных диких племенах, но разве мог я тогда подумать, что когда-то увижу их представителей в реальной жизни, конечно, при условии, если они приедут на выставку.
– Это отличная новость, – заулыбался Андрей, – я уже давно мечтал съездить к ним, посмотреть, как они живут, а тут есть возможность познакомиться с ними поближе.
– Ну вот мы и пришли, – Тревор кивнул на черную машину с большим открытым кузовом, в котором запросто поместится два, а то и три холодильника, открыл заднюю дверь и посадил меня на сиденье, – располагайся, приятель.
Колумб поставил клетку и рюкзак рядом со мной, а сам сел на переднее пассажирское сиденье и пристегнул ремень безопасности. В машине австралийца руль тоже оказался с правой стороны, как в автомобиле того водителя, что вез нас в парк сафари на Занзибаре. Выходит Австралия тоже остров. Колумб говорил, что во всех островных государствах левосторонне движение. Заметили, как я с каждым днем становлюсь все умнее и умнее, прямо как ваш айфон. Я даже такие вещи уже знаю. Вот что значит быть путешественником.
Никогда прежде я не видел пикапов и уж тем более не ездил в них, а теперь оказавшись в нем, я просто обалдел. Не пойму, на фига Тревору такая огромная машина? Может он фермер и занимается разведением домашней живности, а в этом огромной кузове возит корм для нее? Так нет же, когда австралиец рассказывал, что сделал рекламу выставки у себя на радио, я сделал вывод, что он работает там. Возможно, парень совмещает одно с другим. Я даже забрался на заднюю панель, чтобы заглянуть в кузов, в надежде увидеть там следы соломы или какого-нибудь зерна. Но кроме пары колес и какого-то инструмента там больше ничего не было.
Австралиец занял водительское место, бросил шляпу на заднее сиденье рядом со мной и через секунду двигатель взревел, как лев Пабло в тот момент, когда хотел меня съесть. Помните? (* «Африканские приключения кота Сократа»). Но меня так просто не возьмешь. Я приложил все свое красноречие и смог убедить его не делать этого.
Машина немного попетляла по стоянке, ненадолго остановилась у шлагбаума и поехала по территории аэропорта, где движение было такое, словно весь транспорт Австралии собрался в одном месте. Я не стал перебираться на сиденье и остался на задней панели. Здесь можно одновременно лежать и любоваться незнакомым городом.
Вскоре автомобиль вырулил на шоссе и помчался по нему, шелестя шинами по черному асфальту. Я смотрел в окно и видел, как взмывают ввысь стальные птицы, унося с собой пассажиров в неизведанные дали, и завидовал им белой завистью. Наверняка, многие из них летят к своим любимым и родным людям. И несмотря на то, что я налетался за эти два дня так, что, казалось, хватит на всю оставшуюся жизнь, я готов был преодолеть еще миллион километров, лишь бы поскорей увидеть свою семью и любимую Беллу. Вы даже представить не можете, как я по ней скучаю и молюсь всем богам одновременно, чтобы она меня дождалась. А то пока я плаваю по Африкам, да по Австралиям, она найдет себе нового ухажера и помашет мне белоснежной лапкой, мол, давай, Сократ, до свиданья. Конечно, такому красавцу, как я, ничего не стоит найти себе новую подружку, но, как бы это странно ни звучало, я кот – однолюб.
За окном мелькали небоскребы из голубого стекла, уходящие в небо, необычные здания с башенками и острыми шпилями, напоминающие старинные замки, разноцветные трамваи и прочие признаки цивилизации. Город утопал в зелени деревьев, кустарников и клумб и был опутан паутиной незнакомых улиц, улочек и переулков. В отличии от Занзибара, где нередко встречались обшарпанные домишки, разбитые дороги и было полно допотопных автомобилей, Мельбурн выглядел, как стиляга –
современным, модным и нарядным.
– Тревор, ты так и живешь в том доме в Кенсингтоне, где я был у тебя в прошлый раз? – голос компаньона оторвал меня от разглядывания городских пейзажей и заставил повернуться к ним лиц…, тьфу ты черт, мордой. Вот к чему приводит постоянное общение с людьми. Волей-неволей начинаешь причислять себя к их числу.
– Да, – кивнул австралиец.
Надо же, оказывается Колумб не первый раз в Австралии. А что собственно я удивляюсь. Он и до меня был путешественником. Я помню, как он рассказывал моим родственникам, что объездил уже более сорока стран.
– Как и прежде один? – снова поинтересовался Колумб.
– Эндрю, я такой же закоренелый холостяк, как и ты, – усмехнулся Тревор и бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида.
– Ты бы хоть зверушку какую завел, – посоветовал компаньон, – небось, скучно жить одному.
Тем временем небоскребы и замки с острыми шпилями остались позади, впереди показались частные дома, а на горизонте виднелся голубой океан и белоснежные корабли. Не трудно было догадаться, что мы оказались в пригороде, почти таком же, как у нас, только без морей и яхт.
– Я и завел, – кивнул австралиец.
– И кого ты взял себе в квартиранты? – полюбопытствовал Андрей и тут же продолжил, показывая пальцем вперед, – можешь не отвечать, я уже вижу твой дом. Мы сейчас сами с ним познакомимся…
* * *
Уже через несколько минут машина свернула с улицы и покатилась по подъездной дорожке, с обеих сторон которой раскинулись аккуратно подстриженные зеленые газоны. Сил нет, как захотелось покувыркаться на травке. Я вспомнил, как делал это во дворе своего дома, и от этой мысли стало так тоскливо, что хоть волком вой. Одному богу известно, когда теперь я увижу свою семью. Пусть это случится, как можно скорей. Вот вернусь домой и откажусь от участия в проекте. Надоело мне скитаться по чужим странам. Глупый кот. И как ты собираешься это делать? Напишешь заявление: «Прошу уволить меня по собственному желанию»? Кто будет тебя спрашивать, засунут в клетку и повезут покорять новые территории. А, может, голодовку устроить? Хотя это тоже не вариант. Она непременно закончится в ветеринарке. Сто процентов, Татьяна Михайловна потащит меня на осмотр к врачу, чтобы выяснить, почему это я ничего не ем. Нет, чувствую, теперь этот проект за мной, как пашня за колхозом. Хотя чего я собственно кочевряжусь. Любой человек хотел бы оказаться на моем месте, а я съездил в две страны и устал уже. Нет, нельзя быть таким неблагодарным. Раз судьба дала мне шанс посмотреть мир, значит, надо пользоваться им.
Буквально через пару минут пикап остановился перед гаражными воротами.
– Вот мы и дома, – сообщил Тревор и снова бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида.
Мог бы и не смотреть, я итак понял, что эти слова были адресованы мне, тем более если учесть, то Колумб уже бывал здесь.
– Как вы там русские говорите? – австралиец в задумчивости почесал подбородок, как будто пытался вспомнить, что хотел сказать, – кажется, милости прошу к моему шалашу. Верно? – он посмотрел на Колумба.
– Верно, – улыбнулся тот, – а ты можно подумать не русский.
– Да какой я русский, если родился здесь, – хмыкнул товарищ, – вся моя русскость заключается в отцовской крови.
Вот и ответ на мой вопрос. Теперь понятно, откуда он знает наш язык.
Тревор вышел из машины, открыл заднюю дверь и скомандовал:
– Давай, Сократ, выметайся. Чувствуй себя, как дома.
К приглашению «ныряй» я уже привык, а вот «выметайся» услышал впервые. На первый взгляд оно прозвучало немного оскорбительно, но судя по тому, что австралиец в этот момент светился, как новогодняя гирлянда, я понял, что он не хотел меня обидеть.
Я выпрыгнул из машины, от души потянулся и огляделся вокруг. С виду жилище Тревора выглядело почти так же, как и большинство домов в нашем поселке, только оно не было обнесено трехметровым сплошным забором, через который даже мышь не проскочит. Оградой от внешнего мира служили густо растущие кустарники, подстриженные, как и газоны, настолько ровно, что хоть ложись и загорай. По бокам дома высились деревья с могучими корявыми стволами, а наверху, в просвете между ветвями, виднелось вечернее солнце, похожее на апельсин.
Пока Колумб вытаскивал вещи из машины, я помчался на газон и сделал то, что хотел сделать с того момента, как машина свернула к дому. Упал на спину и, задрав лапы вверх, начал кувыркаться, как сумасшедший, вновь наслаждаясь такими простыми ощущениями. До чего же приятно снова почувствовать себя котом, а не узником замка Иф.
– Сократ, пойдем в дом, пришла пора познакомиться с новым другом, – махнул рукой Колумб и направился за Тревором по узкой дорожке, идущей от гаража вдоль дома ко входу.
Не в силах оторвать свое бренное тело от мягкой зеленой травки, я еще несколько раз крутанулся из стороны в сторону, затем подорвался и помчался за ними. Все-таки любопытство разбирало, что же за квартирант живет у австралийца. Только бы не собака. Та непременно начнет выпендриваться и всячески показывать, что она здесь хозяйка. Я хоть и не претендую на ее должность, но терпеть все эти гавканья и рычания в свой адрес тоже не стану. Придется ставить ее на место. А может это кот? Или еще лучше того – кошка? Я мысленно потер лапы. Если это так, тогда десять дней пролетят, как одно мгновенье. Нет, вы только не подумайте, что я собрался изменять своей Белле. Боже упаси. Просто с кошкой гораздо приятней общаться, чем с котом. Но пока я семенил за людьми и рассуждал о квартиранте Тревора, я даже предположить не мог, кто это окажется на самом деле.
Австралиец открыл дверь, первым вошел в дом и только потом пригласил нас. Хоть мне это и показалось немного бестактным, обычно гостеприимные люди делают все наоборот, я не придал этому значения. Все-таки мы не в России, возможно в Австралии так принято себя вести.
– Проходите в family room, – хозяин махнул рукой, призывая следовать за ним.
Что это такое я не фига понял, а потому, что Тревор произнес эту фразу на английском, я сделал вывод, что он не знает, как она будет звучать на русском.
Не снимая кроссовок, австралиец направился по коридору, в котором не было абсолютно никакой мебели, лишь черно белые картины висели на стенах, а пол, выложенный плиткой, был настолько блестящим, что в него можно смотреться, как в зеркало. Колумб оставил клетку у входа и пошел за ним, ну а я потрусил следом. Уже через мгновение мы оказались в огромной комнате с высоким потолком, разделенной массивным столом на две зоны – кухню и гостиную. Так вот оказывается что такое family room. Хм, в доме моих хозяев тоже есть такое помещение, только оно чуть поменьше будет.
