Михаил Борисович Туркин
Любовное утомление
***
Весь день, – прождал завтра:
я, всю ночь его ожидал…
С невыносимо долгого утра;
но, ничего звонок не дал.
И, позвонил ей после обеда;
немного, с дрожью в голосе.
Сказала, – обрушилась беда,
на неё, в созревшем колосе!
Я не стал просить, умолять:
и, не подумал, упрекнуть её.
Понимая; раз, такая блядь…
Не буду сожалеть; да ну, её!
Сам-в слёзы, прилёг на диван,
боль сознания затуманилась.
Ощущал себя; как дурак Иван, -
она, в мои мысли туманилась!
Мелодия старых часов, как дым:
лилась в моей голове, и груди.
Ответила голосом чужим, злым:
мне сейчас не до тебя-ты уйди…
Как мальчишка я плакал, лежал,
но беззвучно, без рёва и всхлипа!
Огонь безответной боли: бежал, (любви)
к её душе, так зацвела наша липа.
Всею горестью чувств: не любит она -,
меня, – это самое чувство, обидное…
Мою юную душу золотит боль в тона,
и, во что-то прозрачное, не видное.
С души спадал мелодичный мотив,
а, ангелы любви вырывали перья…
Невозможно быть вместе; супротив -,
нелюбви, истерия: люблю, верь, я.
***
В рассветный час, оно, – забьётся;
сильнее, подгоняя мысли, в кровь.
А над рекой туман и дым завьётся -,
и ты не сможешь, удержать любовь!
Когда, моя душа твоей коснётся,
этой любви, невинный пыл даря; (пыл-был)
тогда, любовь, – навек проснётся: (по-утру: утру)
и, до весны, – поднимется её заря.
С тобой обнимем крепче вечность -,
шепчу тебе: родная; лучше, встань.
Твоя весна: уходит в бесконечность;
моя любовь, – не скажет, перестань!
***
Ветром подхватятся листочки;
Нет места красивее на земле.
А, в конце стихов-только точки -,
то, что ты сказать, хотела мне.
Я не узнаю твой забытый почерк,-
за давностью лет: уходящие года…
И напишу не-прочитанный очерк,
и, я расстанусь с тобой, навсегда!
Но; а, ты улыбнёшься рассветом -,
не заметив любви к тебе, иной…
Не поможешь наветом, советом,
обожжённому страстью, виной!
***
Вздохи осени; уж приближаются,
с каждым днём, нам всё тягостней.
А люди с милыми не сближаются,
на душе: не становится благостней!
Пронзительных криков чаек нет -,
за рекою пронеслось наше лето.
Нам не слышится как море ахнет,
поминаем красоту грации балета!
В месте, по течению старой речки:
вспомним засеянные поля-гречки.
Как чёрное пугало стояло в огороде,
тогда, я: её не любил, а хотел; вроде.
Гонят тучи ледяные облака, барашками:
уплывают быстрее на юг-к тёплому стану.
Здесь, все галки уже стали замарашками;
от проливных дождей, грязи, и, – я встану!
И, пойду по родной траве, с рогом месяца;
в эту полуночную синь, в даль отзвеневшую…
Не смогу от уставшей разлуки, – повеситься -,
Увижу в реке русалку, от холода посиневшую.
Она: подзовёт меня к себе, в воду чернёную,
под кувшинками тянутся длинные стебли.
Мне б, сейчас бабу-кобылку, пони воронёную;
чтобы, не искать до боли в сердце – бели…
***
Влюблённые в неё: оды поют;
а, любящие навсегда покорны…
Из-за такой, им-в морды бьют -,
за поправку ей златой короны!
Иные сочиняют для неё стихи:
даря любовь, по зиме цветочки.
Плывут туманом, причал тихий, -
все наши беды, обиды-до точки… (кипения)
Она не примет их в свои объятья,
не обнимет тебя руками за плечи.
И; вслух, не услышишь проклятья…
Доктор время эти шрамы не лечит.
Не целует, не обовьёт руками шею:
не прижмёт к груди, не приласкает…
Что делать; куда пойти мне-Мишелю?
Сосед косточки перемыл, полоскает.
Приди ко мне; о, долгожданный стон;
который, я молил у Бога, и так хотел…
Покрась в любовные цвета жизни тон, -
Соедини души, и сердца-кровью тел…
***
Детство, – золотые мои годы:
чувство роняет слезу, в воды.
Талое счастье: боится стыда;
хоть, и говоришь мне ты, – да.
То – да: было самым искренним, -
мы; обиды прошлые искореним!
Но таилось одно чувство обиды -,
на неё-меня влекли эти флюиды.
Подходя поближе, вёл себя робко,
меня пленила; увлекая, эта попка…
Не мог устоять, отойти без шлепка;
ты, – засмотрелась на того шлепка!
Теперь, – ослабели моей души-порывы -,
всё чаще ощутимы сердечные надрывы.
Осень пожелтевшая входит в дом, ко мне,
ветер промозгло сыграет панихиду мне!
О, годы любви и юности моей, вешней:
