Михаил Борисович Туркин
Святой воин-мученик Евгений
Саня: – Это если за нас денежный выкуп дадут!
Женя: – Я в Бога верую, – враги подле нас падут.
Андрей: – Ты думаешь, они Христа, – убояться,
над верой в Бога Иисуса будут долго смеяться.
Женя: – Тогда, давайте от ужаса казни сбежим!
Махмуд сказал, – в яму бросят; пока тут лежим.
Санька: – Если хочешь бежать, то бежать одному;
когда, чечены ужинать станут и свет будет в дому.
Игорь: – Но; если поймают, то голову снимут с плеч.
Дрюня: – Хорош балаболь, рано вставать: надо лечь!
Ползком, парень дополз до стены, где было сено;
потихоньку, отодвинул ногами сучковатое полено.
За ним, под брёвнами виднелся глубокий подкоп -,
Саня: – Жэк, ты его сам вырыл? Да, тут целый окоп!
Только, бежать тебе нужно ночью, после проверки;
так, караульный пересчитает нас, доложит о сверке.
Ребята, я не оставлю вас здесь на терзание волкам;
они вас убьют, а ножи-их зубы, что подобны клыкам…
У тебя завтра День рождения; мы жизнь повидали, -
помрём как один: не нужны слёзы, венки, и медали.
Дождись, когда будет темно, – начнутся сумерки.
Мы сейчас не живы; как взяли в плен, так умерли…
Женя: – Прощай Лев, Железяка, Эндрю-вас не забуду!
Игорь: – До своих доберись, тут-всё на себя брать буду. (за тебя)
Сашка: – Как доберёшься домой, – черкани пару строк…
За нас не робей-ты самый молодой, у судьбы злой рок.
Санёк; верю, что вас выкупят военные, у боевиков;
тут вертолёт кружил, над горой сделал пару витков.
Как выползешь из сараюхи, с угла стороны-северной,
там перекатись по логу, у оврага поля, тропой верной!
Только, вдоль поля опасно, могут, встретить моджахеды,
тут под мокрыми фуфайками, я заметил старенькие кеды.
Босиком далеко не убежишь, ползти по оврагу-там волки;
а если бежать вдоль леса по скошенной траве-луг колкий.!
Двери сарая скрипнули, показалась голова талиба, -
какого хренодёра-ведро помоев вылить? От залива.
Нет, всё нормаль: мы здесь Днюху друга отмечаем…
Русланчик приказал, поить пленных крепким чаем? (Нет)
За подкопом, с угловой стороны прислонён борт, – (от кузова машины)
его не сдвинешь с места: он врос-вот на стол торт. (шутка)
Тогда, побег отменяется, под ним, – не пролезть…
Да, этот дурак Баха ходит там; спать дай, не лезь!
Над Бамутом, у долины гор-туман стелет лестью;
в овечьей шкуре – волки пробираются, с местью…
На овчинном тулупе притаилась большая моль -
парням предстояло испытать страдания и боль!
Пришло тягостное ощущение, напряжения страха.
С утреца, своей сонной улыбой доконал всех Баха…
Пленных парней вывели на белый свет в конце мая, -
провели их дворами, а цепей с рук и ног: не снимая.
Евгения с солдатами вывели в лес под Бамутом,
он в последний раз поглядел на природу; утром…
Парень не отрёкся Христа, за что поплатился;
потом, долго его Крест на солнце: золотился!
У ублюдков кроме закона гор – нет морали; (Коран)
раз, вы-скот: вас надо унижать, бить, и резать!
Вон там пасётся баран, он как ты – аморален.
Гиви, ножик давай-ему горло надо перерезать.
Нож спецназовский, с гранями острыми, -
он вонзил ему в горло по самую рукоять!
Алая кровь брызнула каплями пёстрыми,
но Евгений не упал, а продолжал стоять.
Магомет резко отделил от шеи его главу:
и, стал трясти ею, и очень громко орать, -
Аллах-акбар, Аллаху акбар-в дар: я зову…
Прими в жертву головы врага-твою мать!
Губы героя бессвязно шептали молитву:
"Господи, спаси меня, и родных сохрани.
Проиграл он в бою, – мы выиграли битву!
Гиви, на голову-надоела, где-то схорони…
****
Вот, душа – белое пятнышко поднялось,
вознеслось, засветившись на всём свете.
В тот момент сердце его матери отнялось:
её сын с другими был зарезан на рассвете!
А сердце её мучилось, кровью обливалось:
сплошь передачи – война в Чечне-в новостях.
Но верой в Бога и чудо: жизнь наливалась…
Потом, похоронка, все казармы тоже в костях!
И, вера в Господа Бога её вновь исцелила,
не дала раньше времени из жизни уйти…
История сына Любови Василь нас зацепила, -
она смогла сына собрать, и правду найти!
Она прошла муки, и немыслимые круги ада
Господь защитил её от бомбёжек, мин; рада.
Но, автор считает, что её защищал сыночек,
из-за кого она не спала беспокойных ночек…
Мать молилась за молодого мальчугана,
того кто напоминал ребёнка-не хулигана.
Был, предан святой вере и службе военной;
она сама стала в какой-то степени пленной!
Мамка Жени была удивлена; бесконечно,
чужие люди приехали: поможем, конечно!
Она подумала, что всё, конец, скоро сгину;
они клонились Кресту, – приехав на могилу.
Женя не подбил танков, не вершил побед;
просто погиб: выбрав смерть, повидав бед!
А, для тех людей – это очень много значит,
огромное душевное; одна женщина плачет.
Как оказалось, её сын тоже погиб в Чечне;
она приехала, увидев Женин образ во сне…
Высокие чины, и священники, и ветераны:
в поле колышет рожь и треплет ветер-раны.
Участник Великой войны снял с себя медаль, (Отечественной)
в его глазах стояли слёзы: он поглядел вдаль.
эта была его фронтовая награда-"За отвагу"
на неё накапал дождь, плащ впитывал влагу…
Положил её бережно на могильный камень, -
присев на одно колено, он на минуту замер.
Мать воина поразилась, какие люди; невмочь!
Старик встал, и бодро зашагал от места прочь.
Все они: бросив всё, к Жени, – душою восприняли;
будто, святые люди Евгения в свой сонм приняли!
Осенью 99-го-известие о смерти убийц, в Грозном;
головорезов убили свои же, их аул встретил грозно.
Мать Жени с благоговением молится на иконку,
под ней кровать, в изголовье видим ещё шконку…
