Михаил Гинзбург
Протокол «Гармония». Часть третья
Глава 42: Зеркала и Лабиринты (или Чтение Ключей в Неподходящих Условиях)
Они забились в узкий боковой штрек, ответвлявшийся от основного туннеля. Дальше хода не было – путь преграждал завал из обрушившихся камней. Не самое надежное укрытие, но единственное, что они успели найти, пока сзади нарастал скрежет дронов-пауков МинНацБлага. Яаков погасил свой основной фонарь, оставив лишь один маленький химический светостик, который отбрасывал на влажные, покрытые слизью стены слабые, пляшущие тени. Воздух был тяжелым, пахло мокрой глиной и чем-то еще – затхлостью веков. Откуда-то сверху капала вода, звук одиноких капель гулко отдавался в тесном пространстве.
– Мило, – прошептал Дэвид, пытаясь отдышаться и унять дрожь в руках. Он осторожно достал из кармана страницу из отчета отца Августина и странный черный ключ. Цилиндр остался у Яакова. – Прямо пятизвездочный отель «Катакомба Плаза». Интересно, завтрак включен? Или дроны его уже съели?
– Тише ты, паникер, – проворчал Яаков, прислушиваясь к звукам из основного туннеля. Скрежет стал чуть тише, но не исчез. Похоже, дроны методично прочесывали ответвления. – Пока они нас не учуяли, у нас есть немного времени. Давай сюда эту твою писульку. И ключ.
В слабом свете они снова склонились над находками. Пожелтевшая бумага с выцветшими чернилами и аккуратной, но встревоженной припиской монаха. Ключ из непонятного черного материала, гладкий, холодный, покрытый символами, не похожими ни на один земной алфавит. И координаты доступа к Архиву 7. Длинный ряд цифр и символов.
– Координаты… – бормотал Дэвид, вглядываясь в строку. – Формат похож на военный… или какой-то старый протокол геопозиционирования МинОбороны. Но часть символов… нестандартные. Похоже на какой-то модификатор или подкод. Без знания системы не расшифровать точно. Но общая зона… да, похоже на Негев. Район Базы 117-Алеф.
– Значит, мы на верном пути. По крайней мере, географически, – кивнул Яаков. – А это? – он указал на вымаранную часть текста перед словом «зеркало». – «Активация ключом возможна только при… [слово стерто] зеркало…» Что за зеркало? Отец Августин был человеком набожным, мог использовать метафору. Зеркало души? Отражение истины? Или он имел в виду что-то конкретное?
– Я видел в тех логах, что успел скопировать, – Дэвид нахмурился, вспоминая. – Там упоминался один из подпроектов «Канаф-3»… кодовое имя «Зеркало». Кажется, связано с системами… отражения сигналов? Или с созданием ложных целей? Не уверен, там все было фрагментарно. Но если активация ключа связана с этим проектом «Зеркало»… значит, это не просто предмет. Это часть системы. Часть защиты Архива 7.
– Или часть ловушки, – добавил Яаков. – А может, и то, и другое. А может, все проще. В Негеве много… объектов. Старых военных, научных. У Базы 117, помнится, была целая батарея огромных параболических антенн для связи или слежения. Местные их так и звали – «зеркала». Может, активация ключа возможна только при наведении на эти антенны? Или когда они активны?
– Или когда Луна в седьмом доме, а рак на горе свистнет, – проворчал Дэвид. – Слишком много «может». Нам нужна конкретика. А что символы на ключе? На цилиндре? Они что-нибудь говорят тебе?
Яаков взял ключ, повертел его в тусклом свете.
– Символы… древние. Но не иврит, не греческий, не латынь… Что-то… самаритянское? Или еще более древнее? Похоже на смесь астрологических знаков и алхимических формул. Отец Августин увлекался такими вещами? Или это… язык самой Карми? Ее личный код?
В этот момент из основного туннеля донесся отчетливый звук – короткий механический писк, за которым последовало направленное жужжание.
– Сканер! – прошипел Яаков, гася светостик. – Они прощупывают боковые ходы! За камни! Живо!
Они распластались на полу за грудой камней у входа в их тупик. Луч света – узкий, синий – скользнул по входу, ощупал стены. За ним последовал тихий механический скрежет – один из дронов-пауков заглядывал в их убежище. Его красный оптический сенсор обшаривал темноту. Дэвид затаил дыхание, чувствуя, как колотится сердце. Заметил?
Дрон постоял мгновение, его сенсор вращался. Затем развернулся и покатился дальше по основному туннелю. Опасность миновала. На этот раз.
– Слишком близко, – прошептал Яаков, когда они снова смогли дышать. – Нужно уходить отсюда. И быстро. Анализировать будем на ходу. Или не будем. Сначала – выжить.
Они выбрались из своего тупика и двинулись дальше по темному лабиринту, теперь еще более осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. У них были координаты. У них был ключ и цилиндр. У них была загадка «зеркала». И у них по пятам шли механические охотники МинНацБлага. Следующий шаг был очевиден – бежать. Но куда? И что делать с этими опасными ключами от царства «Льва»?
Глава 43: Один в Лабиринте (или Полезные Советы от Провожатого в Преисподнюю)
Они бежали. Снова. Скрежет дронов-пауков за спиной то приближался, то удалялся в гулких каменных проходах, но не исчезал совсем. Они – МинНацБлаг, «Лев», или кто там дергал за ниточки этих механических ищеек – не собирались отпускать добычу. Яаков вел Дэвида по все более узким и запутанным туннелям, местами им приходилось буквально протискиваться сквозь щели между скальными породами.
Наконец, старик остановился в небольшом расширении туннеля, где со свода сочилась вода, образуя маленькую лужицу на полу. Он тяжело дышал, прислонившись к влажной стене.
– Все, архивариус, – сказал он тихо, но твердо. – Дальше тебе одному.
Дэвид удивленно посмотрел на него.
– Как одному? Куда вы? А дроны?
– Дроны – это теперь твоя проблема, – Яаков устало усмехнулся. – А я… я стар для таких забегов по пересеченной истории. И мой путь лежит в другую сторону. Мне нужно попытаться предупредить кое-кого наверху. И замести следы, пока эти железные пауки не вывели своих хозяев прямиком к сердцу нашей маленькой сети здесь, под городом. Два следа они отслеживают легче, чем один. Особенно когда один из следов принадлежит старику, который уже почти не может бежать.
Дэвид хотел возразить, сказать, что не бросит его, но Яаков поднял руку.
– Не спорь. Это не героизм, а прагматика. Ты – носитель ключа и координат. Ты – тот, кто может что-то изменить там, у «сердца Тишины». Я же… я просто старый книжник, который слишком много знает и слишком долго живет. Моя задача была – провести тебя через первый круг ада. Дальше – твоя дорога.
Он порылся в своей неизменной сумке и достал несколько вещей. Потрепанный, но, видимо, надежный компас старого образца, еще один долгоиграющий химический светостик и небольшой плоский предмет, завернутый в промасленную ткань.
– Вот. Компас в этих туннелях почти бесполезен, но если выберешься наружу – пригодится. Света хватит еще на сутки, если экономно. А это… – он развернул ткань. Внутри лежал кусок отполированного обсидиана, размером с ладонь, идеально гладкий и черный, как сама темнота. – Зеркало? Не знаю. Но это обсидиановое зеркало принадлежало одному каббалисту лет триста назад. Говорят, оно помогало видеть… отражения. Не только в прямом смысле. Может, твой отец Августин имел в виду что-то подобное? Или нет. В любом случае, хуже не будет. Возьми.
Дэвид взял тяжелый холодный камень.
– Спасибо, Яаков. За все. Я…
– Не благодари раньше времени, – прервал его старик. – Ты еще не выбрался. Слушай внимательно. Этот туннель, – он указал в темноту перед ними, – должен вывести тебя к старой системе водосбора под Гефсиманским садом. Там есть шанс подняться на поверхность незаметно. Но будь осторожен. Даже там могут быть сенсоры. Как выберешься – решай сам. Идти к Базе 117 – безумие. Но, возможно, единственное оставшееся у тебя безумие. Помни про Карми. Помни про «Тишину». И… – он замялся на секунду, – …доверяй своей интуиции, архивариус. Обычно она подсказывает полную ерунду, но в нашем абсурдном мире это иногда единственный верный путь. А теперь иди. Быстро. И не оглядывайся.
Яаков отвернулся и шагнул к боковому ответвлению туннеля, которое Дэвид раньше не замечал. Через мгновение фигура старика растворилась в темноте.
Дэвид остался один. Совсем один. В холодной, влажной темноте подземелий под древним городом. В кармане – флешка с фрагментами ужасающей правды, странный черный ключ, металлический цилиндр и теперь еще – обсидиановое зеркало. В голове – координаты и загадка. За спиной – механический скрежет погони. Впереди – неизвестность.
Он глубоко вздохнул, включил новый светостик, который давал чуть больше света, и шагнул вперед, в туннель, который, возможно, вел к выходу. Или к новой ловушке. Он был один. И ему оставалось только идти.
Глава 44: Глоток Свободы (и Пыли)
Туннель становился все суше, запах плесени сменился запахом пыли и чего-то неуловимо свежего – настоящего воздуха. Впереди забрезжил свет, неровный, естественный. Дэвид, спотыкаясь от усталости и боли, почти бежал последние метры. Он выбрался наружу через узкую расщелину у корней очень старого оливкового дерева, кора которого напоминала потрескавшуюся кожу древнего ящера.
Он замер, щурясь от утреннего солнца, жадно вдыхая свежий воздух. Он был на склоне холма, покрытого такими же древними, корявыми оливами. Внизу, под ним, раскинулся Иерусалим – купола мечетей, кресты церквей, плоские крыши Старого города, а дальше – более современные кварталы, подернутые легкой дымкой. Купол «Шалом+» над центром города почти не был виден отсюда, но его незримое присутствие ощущалось в самой атмосфере показного спокойствия, которое, впрочем, сюда, на склон Масличной горы, казалось, не дотягивалось в полной мере.
Свобода? На пару минут – да. Он выбрался из каменного мешка катакомб. Он оторвался (надолго ли?) от дронов-пауков. Но взглянув на себя – грязная, рваная одежда, ссадины, синяки, измученное лицо – он понял, что свобода эта весьма условна. Он по-прежнему был беглецом, целью номер один.
«Итак, Розенберг, свежий воздух, панорамный вид, в кармане – артефакты Судного Дня и ни гроша, – подумал он с привычной уже иронией. – Куда теперь? Записаться на экскурсию по Гефсиманскому саду? Или сразу сдаться ближайшему патрулю, пока не умер от жажды или столбняка?»
Он осмотрелся внимательнее. Относительное спокойствие оливковой рощи было обманчивым. На дороге у подножия холма он заметил армейский джип и несколько фигур в форме МинНацБлага – явно усиленный патруль или временный блокпост. В небе лениво кружил небольшой дрон-наблюдатель, его оптика хищно поблескивала на солнце. Они перекрыли город, как и говорил Яаков. Выбраться из Иерусалима будет не проще, чем из НацАрхПама.
А ему нужно было именно выбраться. Его цель – База 117-Алеф – находилась далеко на юге, в сердце пустыни Негев. Сотни километров враждебной территории, патрулируемой самой эффективной системой слежки в мире. А у него – ни денег, ни транспорта, ни документов. Только флешка, ключ, цилиндр и загадочное обсидиановое зеркало в кармане. Отличный набор для путешественника.
Нужно было двигаться. Немедленно. Прочь от Иерусалима, пока кольцо блокады не сжалось окончательно. Но как? По дорогам нельзя. По открытой местности – тоже. Оставались… тропы. Древние пастушьи тропы, идущие по холмам на юг, в сторону Вифлеема, Хеврона, а дальше – в пустыню. Маршрут долгий, опасный, но, возможно, единственный.
Он нашел небольшой ручей, стекающий по склону – вероятно, часть той самой системы водосбора, о которой говорил Яаков. Умылся, насколько это было возможно, напился чистой, холодной воды. Осмотрел свои раны – выглядели паршиво, но вроде бы не воспалились. Он перевязал колено куском ткани, оторванным от рубашки. Съел последний протеиновый батончик, оставшийся от запасов Лейлы.
Взглянул на Иерусалим. Город его детства, его работы, его разочарований. Теперь – город-ловушка. Он отвернулся.
И пошел. Пошел на юг, стараясь держаться в тени оливковых деревьев, перебегая от одного скального уступа к другому, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Он был один. Яаков остался где-то там, в темноте катакомб. Лейла… он старался не думать о ней. Тамар была в плену. «Профессор» и его сеть играли в свои игры. Теперь все зависело только от него. От его ног, его выносливости, его удачи. И от того, сможет ли он разгадать загадку ключа и зеркала прежде, чем его найдут.
Путь в Негев начался. Путь к Архиву 7. К «сердцу Тишины». Или к собственной гибели.