Михаил Климов
Карга
Рука отклеилась. Студент попятился, споткнулся и плюхнулся на пятую точку. Лариса Леонидовна крутанула головой, и та вывернулась обратно. Хозяйка поднялась, заметно увеличившись ростом, достигнув затылком потолка. Она пошла на него, крест-накрест переставляя ноги.
– А ну иди в свою комнату, неугомонный мальчишка. – проскрипела карга.
Она склонилась над ним, накрыв огромной горбатой тенью. Хозяйка протянула клешню, схватила за воротник, оторвав от пола, и потащила за собой.
На пороге его спальни, Лариса Леонидовна распахнула дверь и как мяч забросила его внутрь комнаты.
Дверь захлопнулась. Сан Саныча окутала темнота.
7.
Это являлось слишком фантастичным, чтобы произойти на яву. И одновременно эта грань фантазии вполне походила на сон. А, впрочем, все это вздор и нелепица. Он просто сошел с ума.
Сан Саныч очнулся в распивочной, где все пропиталось запахом водки и пота. Он оторвал голову от поверхности грязного, жирного стола. В руке он сжимал рюмку.
Выйдя на ватных слабых ногах на улицу, Сан Саныч обернулся. Рюмочная занимала цокольный этаж углового здания коричневого, цвета с выступающей по центру башней. Указатель на столбе гласил, что это литейный проспект.
Студент почесал затылок и потер глаза, пытаясь рассеять туман тяжелого похмелья. Он никак не мог вспомнить, каким образом оказался в распивочной и что было после завтрака в столовой, где он видел двух приставов.
С постепенно возвращающейся ясностью ума и свежестью головы, молодой человек побрел в сторону съемной квартиры. Переходя мост, он заглянул за ограждение. Вода черно-стального цвета блестела, от пробивающихся сквозь облака лучей солнца. Вместо отражения себя и домов вокруг, Сан Саныч увидал хозяйку. Она усмехалась, с молотком в руках.
Он побрел дальше, все больше погружаясь в свои тягостные думы.
8.
Вернувшись на квартиру, Сан Саныч не застал дома хозяйки. Все комнаты пустовали, окутанные полумраком и тишиной. Молодой человек первым делом направился на кухню. Там царил безукоризненный порядок. Ни следа той роковой сцены, что он стал свидетелем. А стало быть ее может и не было вовсе? Нет же, вздор! Сан Саныч видел все своими глазами. Такое точно не забудешь…
Студент опустил взгляд на молоток для отбивки, висевший над плитой. Он аккуратно взял его. Вычищенный до блеска, без единой пылинки, не говоря уже о пятнашках крови.
Сан Саныч оставил молоток и повернулся. На пороге кухни стояла Лариса Леонидовна. На ней было пальто, на плече висела сумка.
– Здрасьте. – нашелся молодой человек.
– Чего вещи мои трогаем? А ну кыш отсюда! – фыркнула хозяйка, властно прогоняя его движением руки.
– Прошу прощения, я всего лишь хотел-с заварить чай. – попытался оправдаться Сан Саныч, обходя обеденный стол.
– Иди давай, иди. С чаем придется повременить. Щас ко мне соседка на посиделки придет.
– В таком случае, я пойду к себе.
С этими словами молодой человек поспешил уйти.
Сан Саныч испытывал весьма странный спектр чувств. С одной стороны, ему полегчало от того, что возможно убийства не было, разве что в виде галлюцинаций в пьяном бреду, с другой, воспоминания об этом ужасе были столь ясными и четкими, что сомнений об истинности и явности произошедшего не давали ему покоя.
Что-то здесь не так… очевидно, что эта Лариса Леонидовна та еще фурия и если уж не убийца, то ей есть что скрывать.
Еще эта соседка, как снег на голову… неужели с ней кто-то и в самом деле общается? Необходимо подслушать их разговор. Быть может тогда что-то прояснится.
А до тех пор для Сан Саныча происходящее вокруг казалось абсолютным абсурдом и лишенным логики круговоротом событий, в центре которых он оказался, заехав на эту квартиру…
****
Сан Саныч решил не выходить здороваться, а покинуть свое укрытие после того как женщины усядутся беседовать. Его не интересовало кто такая и как выглядит эта соседка. Думы молодого человека занимал предмет их разговора… ему хотелось узнать о своей хозяйке как можно больше, чтобы понять стоит ли ему опасаться за свою жизнь. Если же окажется, что Лариса Леонидовна вполне нормальная женщина, то стало быть это у него глюки в голове и не все дома.
А, впрочем, все это вздор!
9.
– Ну Лариска-редиска, рассказывай, как поживаешь, что нового, а что старого… – заговорил ласковый женский голосок с кухни.
Сан Саныч стоял по ту сторону стены, разделявшей коридор прихожей с гостиной, приложив ухо к створке дверей.
– Да, слушай! – отвечала хозяйка. – Грех жаловаться! Жива, здорова, не померла еще, ну и славно себе поживаю, а там уж как Бог даст.
Заскрипел пол. С кухни женщины переместились в гостиную.
– Слыхала я, ты коммунальщикам задолжала и тебя выселять собираются. Ходят такие слухи. – заметила соседка.
– Ох, да поди попробуй, меня высели! Я отсюда некуда не уеду. Помереть здесь мне суждено. Понимаешь, Тамара Игоревна?! – уверенно парировала Лариса Леонидовна.
– Еще бы!
– Но не все так худо, как кажется. У меня на днях квартирант появился. Ну вот-с. На время учебы заехал. До декабря пока. Там глядишь с этих денег и рассчитаюсь с этими коммунальщиками, мать их, ворюги дранные, народ до нитки обдирают и себе в карман все кладут, а не в казну.
– Да уж… а что за жилец хоть? Приличный малый?
– Щегол один… студент. Странный тип. Уж шибко подозрительный. И еще с дурным чувством юмора. Но главное платит. – хозяйка глубоко вздохнула. – Собственно, а ты Тамара Игоревна, зачем пожаловала?
– Ну как зачем? Спрашиваешь… ты ведь мне десять тыш задолжала еще с прошлого месяца.
– Ох, совсем запамятовала… щас принесу.
Сан Саныч услышал, как Лариса Леонидовна поднимается и плетется на кухню. Он привстал с колен и одним глазом заглянул в окошко дверей. Его сковал ужас. Хозяйка приближалась сзади к сидящей спиной соседке, держа в руке молоток.
