Михаил Михеев
Похитители принцесс
Однако же шатер караван-баши занимал привилегированное место – самое высокое на поляне, да вдобавок расчищенное от навоза и прочего мусора. И пара охранников у входа, ну надо же! Прямо наследный принц в изгнании, охраняют и берегут. Но выдрессированы, надо признать, неплохо – исчезли с глаз по едва заметному движению пальца, так быстро и бесшумно, будто их и не было. Впрочем, исчезнуть немудрено – сумерки сгущаются быстро. Что же, тем проще. Однако надо учесть, что люди к караван-баши относятся с уважением – стало быть, не такой он и пропащий, этот бабник-неудачник.
В шатре, надо отдать должное, все вполне цивильно. Ковры на земле расстелены, низенький столик, на нем ваза с фруктами, вино. Лучше бы мяса приказал подать. Жареного, со специями. Да с картошечкой… Ах да, картошки здесь не знают, жаль. Бокалы, кстати, серебряные, со вкусом подобраны. Во соблазнитель-профессионал! И бадья с водой есть? Это, значит, вместо ванной-душевой… Хорошо, воспользуемся. А это что в углу? Ну ни хрена себе, как муж выражается – кровать походная. И где он ее, такую здоровенную, вез-то? И шкуры какого-то животного, мягкие и пушистые даже на вид… Интересно, а блох там нет? Впрочем, наверное, нет – лошадей вокруг много, а с лошадьми блохи как-то не уживаются. Не, ну молодец, мужик, подготовился. Ладно, будет ему сюрприз. Однако же надо послушать, что он скажет – откручивать башку без формального повода как-то не комильфо.
Ирма, проигнорировав предложенный то ли низенький стульчик, то ли столь же низенькую скамеечку, сгребла с кровати подушку и уселась на нее. Второй день в седле! Не зря говорят – гонец должен иметь железный зад. Ее вон два дня неспешной езды и вымотали до предела, и ноги-попу натерла, несмотря на удобную одежду, так, что страшно представить, как завтра на лошадь садиться. И после таких испытаний этот жиртрест еще на что-то надеется? Ха, ха и еще раз ха!
Однако же приставания начал вполне цивилизованно – выдал пару банальных комплиментов о красоте и о том, какая она прекрасная наездница, вина налил. Вино неплохое, кстати, и безо всяких добавок сомнительного назначения, зря опасалась. Ну, будем надеяться, что небрежного пасса и столь же небрежно проведенного заклинания он не заметил. Ну, или не обратил внимания хотя бы.
Комплименты, впрочем, Ирма выслушала вполне благосклонно. А почему бы и нет? Ласковое слово и кошке приятно, а уж женщину, которая останется равнодушной к комплиментам, найти сложнее, чем жизнь в жерле вулкана. Тем более если комплименты заслужены. В самом деле, в седле она сидеть умеет неплохо – сказываются годы практики. Да и внешность вроде бы не подкачала. Мужики, во всяком случае, взглядами провожают постоянно, особенно те, кто не знает, кто она такая. Те же, кто знает, предпочитают глаза опускать. Так сказать, во избежание. Не потому, что ее боятся, а так, на всякий случай. Во-первых, все-таки королева (хотя когда пылких влюбленных это останавливало?), а во-вторых, муж имеет в массах серьезную репутацию. А репутация – это наше все, в особенности, если она охватывает все слои общества, от последнего золотаря до ее, Ирмы, родственников. Все свято убеждены, что он не только способен поотрывать головы всем вместе и каждому в отдельности, но и делает это, не задумываясь и не страдая от угрызений совести. Спокойно и рационально, как всегда.
Так вот, все убеждены, что муж, если что, приревнует королеву со страшной силой и живо найдет в своем богатом арсенале тысячу способов сделать дальнейшую жизнь сластолюбца недолгой и очень болезненной. Мало кто знает, что муж не ревнует. Точнее, может, и ревнует, но жене доверяет полностью, а что до тех, с кем он действительно поговорил тет-а-тет, так она сама ему на них пожаловалась.
Ирма на секунду отвлеклась от мыслей и вернулась в реальность, на грешную землю. Так, что здесь происходит? Ага, тут ухажер соловьем разливается, комплименты говорит. Ну-ка, ну-ка, ничего себе! Оказывается, она вся такая-растакая, даже сама о некоторых своих достоинствах не подозревала. Во, фантазия у человека! Аж вспотел весь от усердия, бедолага. Это плохо, кстати, запах скоро аромат фруктов перебивать начнет. У женщин обоняние всегда лучше, чем у мужчин, так что чувствуется. Но каков подлец, а! Зубы бедной-несчастной одинокой женщине заговаривает, а сам уже совсем близко придвинулся, ручку на талию положил… Придется ее аккуратно спихнуть, вот так, отодвинуться на край подушки… Даже вместе с подушкой… нет, ну какой стервец, а? Опять придвинулся. Даме что, придется от него вокруг стола ползать? Ох ты, на коленку руку положил… Хорошо хоть, она в брючном костюме, что под верховую езду специально заточен. Местные, конечно, удивленно смотрят, не привыкли они, чтобы дамы так одевались, ну да пусть их. Слава богу, за пределы приличия он не выходит, а большинство все-таки понимают умом, что на лошади в брюках сидеть удобнее. Что же до традиций, то бунтарки во все времена бывали, на них всегда косились, но особого удивления они не вызывали. Вот на шпагу, что на поясе висела, смотрели, скорее, с усмешкой. Ну, как же – баба и оружие… Похоже, никому и в голову не пришло, что она любого этой шпагой на тот свет отправит едва ли не профессиональнее мужа. Про эльфов здесь ничего не знали. Точнее, слышали когда-то и где-то, что они существуют, но не более того. А следовательно, о том, с какой скоростью способна двигаться эльфийка, даже не предполагали. Ну, оно и к лучшему…
Однако сейчас шпаги при ней не было – оставила с вещами, рядом с мирно хрупающей овсом лошадью. Впрочем, длинный клинок на ограниченном пространстве – скорее обуза, чем преимущество. А вот собственная магия, о который местные не подозревают, всегда при ней. Ну, так им и пусть, тем неприятнее будет, если нарвутся.
Но пора уже что-то делать! Это уже за рамки приличий заходит! Нет, если бы муж здесь был, он бы точно безо всякой ревности открутил головенку этому чуду – похоже, не понимает человек, что кроме ужина в приятной компании ему сегодня больше ничего не светит. Точнее, светит, но скорее негатив – сон под открытым небом, поскольку она его сейчас из шатра вышвырнет. Присвоит его на эту ночь себе, так сказать, в качестве компенсации за то, что столько времени терпит его присутствие. А завтра уже, может, и не потребуется – доберутся, будем надеяться, до места.
Так, намеков не понимает. Вроде умный мужик, а с женщинами – дурак дураком. А как сказал какой-то великий мыслитель: «Есть только две действительно бесконечные вещи – вселенная и глупость. И я не уверен относительно вселенной». Стало быть, убеждать придется по старинке. Главное, чтобы не пришлось калечить мужика – им еще завтра целый день вместе ехать. Она его, конечно, если что, сама и подлечить может, да и медик с караваном едет, кажется, даже маг. Но оно надо – лишние проблемы?
Караван-баши, в очередной раз попытавшийся приблизиться к вожделенной цели, внезапно обнаружил, что женщина встала и двинулась к выходу из шатра. Вся его галантность куда-то разом улетучилась. Как, эта девка его отвергла? Одним движением (несмотря на избыток веса, он все еще был быстр, как кот – зря, что ли, когда-то начинал простым приказчиком у небогатого купца и, прежде чем открыл собственное дело, объездил весь континент, в том числе места, где слабые, ленивые и не умеющие владеть оружием попросту не выживают) он настиг ее, схватил за плечо, развернул… И очень удивился, почуяв на своем горле чужие пальцы.
Это были отнюдь не нежные женские пальчики – это были жесткие, как железо, пальцы профессионального убийцы, уж это-то он умел определять сразу. И не столько по тому, каковы они были сами по себе, а, скорее, по тому, где они находились.
– Дернешься еще раз – кадык вырву.
Женский голос больше не напоминал звон колокольчиков – скорее, он был похож на шипение разъяренной змеи. И в то, что она исполнит угрозу, караван-баши почему-то поверил сразу. Рука его инстинктивно скользнула к оружию, кинжалу, висящему на поясе, но ножны оказались пусты, зато низ живота ощутимо кольнуло.
– Тебе какого яйца не жалко, козел? Правого или левого?
Караван-баши скис. Обмяк. Ирма ободряюще потрепала его по плечу:
– Иди уж, герой-любовник. Но запомни, если что – то сразу.
Подождав немного и убедившись, что караван-баши ушел далеко и возвращаться, похоже, не намерен, Ирма поставила вокруг шатра полог сигнализации и с удовольствием пошла мыться.
Ингвар
Ингвар внимательно рассматривал корабль, паруса которого, подкрашенные в розовый цвет лучами заходящего солнца, четко выделялись на горизонте. Корабль был красив так, как могут быть красивы только парусники. В самом деле, если взглянуть на картины художников-маринистов, то на них паруса, паруса, паруса… Парус – символ романтики, прочно укоренившийся в человеческом сознании. Неведомые острова, таинственные клады, пираты, первопроходцы, грандиозные баталии… Достаточно нарисовать парус – и воображение все доделает за тебя. Парус забрал романтику и, как следствие, красоту – именно поэтому так мало художников, рисующих современные корабли. Попробуйте красиво и романтично изобразить глыбу стали – и у вас ничего не получится, для этого надо иметь настоящий талант. А парус получится у любого, кто хоть как-то умеет рисовать…
Ингвар был циником или, во всяком случае, считал себя таковым, поэтому он предпочитал парусам именно новые корабли. Те, что совсем недавно начали сходить с королевских верфей. Низкие, похожие на утюги, с обшитыми металлом корпусами и магическим движителем, обслуживали который штатные маги-механики. Паруса эти монстры имели только в качестве вспомогательного средства и по сравнению с обычными кораблями выглядели неказисто, зато несли более мощное вооружение, многочисленные десантные группы и способны были, случись нужда, проломиться через любой шторм. Старые моряки не особенно жаловали новинку, однако молодежь, такая, как Ингвар, видела, что за новыми кораблями будущее.
Неудивительно, что на парус Ингвар любовался недолго – пару минут от силы. Затем пришло время решать, что делать – именно на этом корабле находился его обидчик, и по всему выходило, что до захода солнца его не догнать. С одной стороны, это было и неплохо – в темноте лодку, стремительно нагоняющую крупный океанский парусник, то ли бриг, то ли целый фрегат, отсюда было не разобрать, даже не сосчитать мачты, никто не увидит и соответственно не насторожится. С другой – в темноте не будет видно ни зги. Это дяде Ричарду хорошо, захотел – во тьме видит, захотел – воздух понюхал и все понял. А тут крутись не крутись – от ситуации зависишь, силы-то в избытке, а вот умения…
Желудок требовательно забурчал. Молодой маг не глядя протянул руку, сгреб из мешка с провизией вяленую рыбину, жадно, не чувствуя вкуса, съел – все правильно, непрерывно колдовать в течение двух дней очень тяжело. Вообще, он изрядно сбросил в весе. Обмен веществ подстегнут не то чтобы до предела, но очень сильно, простому смертному такого не достичь. Хорошо хоть, догадался с собой пожрать прихватить, и то мешок уже кончается. Вообще, если бы он не был магом, то расплачивался бы сейчас за два дня сомнительного удовольствия годами жизни. И так-то не сахар… Однако надо было решать, что делать, и решать быстро, а вот тут как раз были сложности.
Впрочем, Ингвар не унывал. Один из отцовских уроков гласил: думай о том, как добиться результата, а не о том, почему это невозможно сделать. Сейчас же ответ лежал на поверхности – телепортация. Корабль в зоне видимости, палубу он может рассмотреть в подробностях, поэтому никаких препятствий нет. Значит что? Правильно. Телепортироваться прямиком к кораблю и устроить им проблемы. И телепортироваться желательно чуть дальше, чтобы зайти с другого борта для обеспечения неожиданности. Именно этим Ингвар и занялся, благо дело было простое. В принципе простое – уже входя в портал телепорта, он запоздало сообразил, что забыл внести коррекцию по высоте, земля-то – она круглая…
Иллия, похищенная принцесса
Принцесса Иллия (там еще шла куча титулов, но роли особой они не играли) была в мрачном расположении духа. Это было процессом вполне естественным – похитили, везут неизвестно куда, кормят паршивенько… Хорошо, хоть обращаются вежливо, насколько это в данной ситуации возможно, но объяснять ничего не объясняют. А из развлечений – прогулки по палубе. Угу. Матросы при ее приближении замолкают, а четверо магов (всех четырех стихий, это серьезно) говорят вежливо… О погоде. И все! Короче, к исходу второго дня принцесса была взбешена и больше всего хотела кого-нибудь убить, даже великолепный закат не мог улучшить ей настроения.
Однако закат ей досмотреть не удалось. За спиной раздался громкий треск. Обернувшись, Иллия широко раскрытыми от удивления глазами увидела, как между фок- и грот-мачтами фрегата, как раз на уровне грот-марса, надувается пузырь столь пронзительно-черного цвета, что казалось свет вокруг него просто исчезает в страхе, боясь даже приблизиться к этой пакости. Миг – и пузырь лопнул с таким грохотом и вспышкой, что на мгновение принцесса ослепла и оглохла. Впрочем, похоже, она была не одинока в своих проблемах – находившихся поближе к эпицентру появления непонятного пузыря попросту смело ударной волной, некоторых и вовсе выбросило за борт, так что Иллии еще, можно сказать, повезло.
Когда зрение вернулось, Иллия обнаружила вместо пузыря средних размеров лодку, лежащую поперек палубы фрегата. Впрочем, лодкой ЭТО можно было теперь назвать лишь с большой натяжкой – очевидно, упав с приличной высоты, корпус лодки разломился на части и теперь напоминал скорее кучу дров, живописно раскиданных по недавно еще чисто отдраенной палубе. Мачта, сломавшаяся при ударе, запуталась в вантах и косо смотрела в небо, сорванный парус лениво полоскался на ветру. А потом послышалась сочная ругань, и из груды обломков вылез, похоже, хозяин этого чуда.
Несмотря на некоторый шок от его неожиданного и, скажем так, нестандартного появления, Иллия моментально оценила его внешний вид – как и многим женщинам, наблюдательности ей было не занимать. Ничего особенного – высокий, худой, одежда простая, темная, удобная в дороге, на боку короткий меч с простой рукоятью. Русые волосы собраны сзади в небольшой хвост, движения очень быстрые, какие-то нервные, и во всем этом что-то неуловимо знакомое, но вот что именно – принцесса понять не успела.
Дальше события развивались как-то скачком – матросы, ошарашенные появлением необычного гостя, пришли в себя и двинулись к нему с явным намерением разобраться в вопросе появления новоявленного пассажира быстро и радикально. Пошли, естественно, не все – некоторые лежали, очевидно, сильно пострадав от последствий внезапного импровизированного «абордажа», однако и тех, что остались на ногах, было вполне достаточно, чтобы начистить незнакомцу чавку и вышвырнуть его за борт. Только вот незнакомец, похоже, думал несколько иначе и по морде получать ну совсем не хотел, зато сам побить кого-нибудь был, очевидно, не против.
Принцессу буквально отшвырнуло назад – мягкий, но очень сильный толчок в грудь заставил ее потерять равновесие и растянуться на палубе. Ощущение было такое, будто ее толкнуло огромным кулаком, не ударило, а именно толкнуло. Классическая магия воздуха – принцесса сама имела небольшой дар и разбиралась в этом. Правда, такое вот кольцо уплотненного воздуха, которое применил чужак, требует массы сил и обычно бьет куда резче. Видимо, расстояние смягчило удар – матросам, которые находились к чужаку заметно ближе принцессы, повезло меньше, их буквально расшвыряло. Некоторые после такого удара уже не шевелились, другие расползались, оглашая воздух стонами. На ноги смогли подняться всего четверо, находившиеся в момент магической атаки в стороне, однако воинственный пыл они явно растеряли. Правда, к ним на помощь уже бежали другие.
Однако же пришелец был сильным магом. Такое заклятие требует огромной концентрации, соответствующих пассов и большой силы. Он же применил его походя, очень быстро, сопроводив лишь одним небрежным жестом, причем у Иллии сложилось впечатление, что жест был скорее игрой на публику, чем необходимостью, и что заклятие вполне сработало бы и без него.
Видимо, матросы тоже неплохо понимали это – во всяком случае, нападать не спешили. Окружили пришельца широким кругом и мрачно топтались, подбадривая себя руганью и, похоже, не слишком хорошо представляя, что им делать дальше, а может, выжидая чего-то. Пришелец, кстати, тоже не торопился – он сокрушенно рассматривал обломки своей лодки и, похоже, был сильно расстроен. Правда, когда один из матросов попытался приблизиться, пришелец сорвал на нем раздражение тут же – «воздушным кулаком» матроса буквально вышибло за борт. Остальные вновь отпрянули.
Тут наконец появились маги – все четверо. Прибежали из своих кают, которые располагались на корме. Принцесса не слышала, что они говорили – в ушах все еще звенело, но, судя по тому, что пришелец заметно оживился и стал радостно размахивать руками, сложив пальцы в странную фигуру (кулак сжат, указательный палец и мизинец прямые), он был совсем не против встречи с магами и, более того, только ее и добивался…
Ингвар
Ингвар, разумеется, психанул – так лопухнуться, как он, надо было ухитриться. Дело даже не в том, что с векторами напутал, а в том, что средство передвижения испортил и сам чуть не убился. Это создавало дополнительные сложности, но не более того. И уж конечно, это не являлось поводом к самобичеванию – какой смысл себя ругать? Если хочешь добиться успеха – найди причину проблемы и способ ее устранения, а не плачь в подушку. Поэтому все, что позволил себе Ингвар, это смачно выругаться и заодно обезопасить тылы, расшвыряв силовым ударом на уровне груди неосторожно приблизившихся матросов. Ничего личного – он пришел сюда не за ними, но не стоило посторонним вмешиваться. Кому-то, наверное, сломало кости, но это было уже не его проблемой.
Однако матросня не угомонилась. Те, кто пострадал от первого удара, конечно, лезть снова не рискнули, однако подбежали другие – и было их, что называется, до хрена. Вели они себя, правда, поспокойнее – нашелся всего один храбрец, который моментально отправился за борт. Остальные что-то выкрикивали издали, но, хоть и ругались, прямо как взрослые, и корчили зверские рожи, к решительным действиям переходить даже не пытались. Что называется, респект их чувству самосохранения – в следующий раз Ингвар миндальничать бы не стал.
Между тем, появились и те, кого Ингвар, собственно, и искал. Вернее, искал-то он одного, но появились сразу четверо – полная четверка магов, готовая перекрыть все стихии. Угу. Перекрыл один такой…
Ингвар провел переговоры, как учил когда-то отец: с хамским выражением лица объяснил им, что претензии, в принципе, имеет только к огневику, но уж ему-то их предъявит по полной программе, а остальные трое могут идти лесом. Не вняли – коротко переглянулись (видать, поняли друг друга с полуслова – ничего не скажешь, сработанная команда) и начали заходить полукругом, стремясь охватить Ингвара со всех сторон. Ага, кто же вам даст-то, дурики…
Действовали они, надо сказать, вполне грамотно, вот только, похоже, натаскивали их не столько на войну, сколько на поединки – хоть и двинулись вперед все вместе, атаковать явно собрался только один, остальные то ли на подстраховке остались, то ли еще что. Но вот как раз это они зря.
Отец всегда говорил: пока рыцари в красивых латах тыркаются с мечами, скромный лучник успеет положить кучу народу. В принципе, именно этим Ингвар и решил заняться – вместо того, чтобы встать в героическую позу и начать открытый бой против четырех противников, но прикрыл себя защитным полем и точечным ударом ловко срезал рей. Крепкая деревяшка рухнула вниз незамедлительно, увлекая за собой парус, который накрыл сразу двоих магов. Пока они барахтались, Ингвар занялся двумя другими. Не насмерть, естественно, занялся, как раз эти двое ему ничего еще не сделали, но так, чтобы надолго запомнили, на кого пасть разинули.
Однако маги оказались крепкими орешками. Смешно, раньше Ингвар раздавил бы их голой силой – мать не раз и не два ругала его именно за то, что он, что называется, «качал мышцу» в ущерб мастерству. «Ингвар, пошевели мозгами – какой смысл бить в не слишком сильного противника молнией, способной расколоть скалу, если он где-то на горизонте? Ты же на половину дневного перехода промажешь, как минимум, а после двух-трех ударов все равно выдохнешься или вообще от боли загнешься. Он тебя тепленьким возьмет. Куда эффективнее чуть-чуть изменить структуру вина у него в бокале – пускай он отравится…» Тогда Ингвар частенько пропускал занудные наставления родителей мимо ушей – а зря. Как раз сейчас мастерство бы потребовалось – мало того, что он двое суток активно вкалывал (одно проведение поиска в компании местного мага, работавшего грубо и энергоемко, забрало кучу сил) и вымотался до предела, провел телепортацию, которая сама по себе выжимает мага, как тряпку, так еще и процесс восстановления до конца явно пока что не прошел. Все правильно – и свежие-то повреждения мозга даже лучшие регенерирующие заклинания восстанавливают, бывает, неделями, а уж такие запущенные, как у него, вообще могут годами залечиваться. Словом, он едва в четверть силы работать мог, а его противники были опытны, свежи, обучены работать в команде и, вдобавок, их было четверо.
Пока двое барахтались, пытаясь выбраться из-под паруса, Ингвар, пользуясь моментом, ударил по двум другим ветвящимися молниями, пытаясь смять их. Не получилось – щиты маги, похоже, ставили на рефлекторном уровне и удар отбили, не сказать, что легко, но отбили. «Надо было бить по одному», запоздало подумал Ингвар, но времени на самобичевание, опять таки, не оставалось. «Боишься – не делай, а делаешь – не бойся» – мелькнуло в голове мудрое изречение кого-то из древних, а тело уже работало на автопилоте, независимо от сознания. Маги уже начали плести что-то в ответ, и, не давая им ударить, Ингвар стукнул вновь, на сей раз воздушными кулаками. Пока маги снова возились со щитами, Ингвар ударил импульсом вверх и свалил на палубу еще одну рею с парусом. Тяжелая ткань, выдерживающая бешеный напор ветра, окончательно погребла под собой первую пару – а то они, оправившись от неожиданности, уже почти выбрались на свободу.
Теперь пришлось уже Ингвару отбивать атаку. Ему противостояли маг земли и воздушник. Первый был сейчас вне своей стихии и потому, не слишком извращаясь, тупо давил силой – проецировал направленный силовой щит и пытался смять Ингвара, воздушник же хаотично выбрасывал воздушные кулаки, которые лупили в защиту Ингвара со всех сторон. Хорошо еще, что щит Ингвар устанавливать научился не у матери, а у дяди Элтона. Тот в защитной магии толк понимал, и сейчас у его ученика получались не энергетически выгодные сферы или полусферы, которыми пользовалось большинство магов, а нечто вроде кристалла со множеством граней. Создать такую защиту было сложно, намного сложнее, чем сферическую, да и поддерживать энергетически куда затратнее. Зато в бою удары просто соскальзывали с нее, а попасть напрямую, не видя, куда бьешь, у противника могло получиться разве что случайно.
Смешно, но маг земли с его примитивной тактикой, сам того не зная, выбрал наиболее эффективный вариант атаки, вот только силенок у него сейчас было маловато. Зато Ингвар получал шанс на контрудар, благо он мог не ожидать удара с тыла – матросы с началом магического поединка разбежались и попрятались. Зря, кстати – будь среди них кто похрабрее, вполне мог бы, выбрав момент, когда поле защиты ослабло или исчезло, приложить, скажем, Ингвара по голове чем-нибудь тяжелым. К счастью, магов здесь боялись.
От мага земли он отделался сравнительно легко – просто ушел с линии удара. Сила этих магов имела и обратную сторону – медлительность их была притчей во языцех. Что делать – проблемы специализации… Самым сложным было выбрать момент для броска – с тем расчетом, чтобы не помешал воздушник. Но тот достаточно быстро выдохся, удары его стали реже, и Ингвару оставалось только выбрать паузу между ними. А уклонившись от атаки, он врезал сам, на сей раз успешно.
Какое самое грозное оружие? Кто-то скажет нож, кто-то – меч, кто-то – булава. На самом же деле лучшее оружие воина – его голова. Тех, кто тупо идет вперед, убивают первыми. Для атаки в пределах прямой видимости здоровенные, как слоны, вчерашние крестьяне, кое-как обученные держать копье, годятся, но и только. Профессионал же должен думать, принимать решения и, желательно, очень быстро и правильно – медлительные долго не живут.
Ингвар думать умел – отец научил, спасибо ему большое. Вместо прямого удара он воспользовался тем, что дерутся они не на земле, а на деревянной палубе, под которой, в общем-то, только огромное пустое пространство трюма. Поэтому вместо того, чтобы ломать защиту мага земли, выбранного в качестве первой мишени, он просто создал вокруг него, вне защиты, огненное кольцо. Ничтожное по сравнению с прямым ударом усилие, секунда – и можно прятаться обратно, под защитный купол… Пламя взвилось до небес, почти мгновенно прожгло палубу, и пойманный врасплох маг с воплем рухнул вниз. Судя по грохоту, посадку мягкой было не назвать.
Воздушник, уже изрядно измотанный, с ответным ударом опоздал. Купол, под которым скрылся Ингвар, выдержал град ударов, после чего воздушник сам схлопотал от собственной стихии. Мощная воздушная волна вынесла его за борт вместе с его защитным куполом – защиту маг удержал, но легче ему от этого не стало. Отделавшись от него, Ингвар тут же переключился на пытающихся (и небезуспешно) выбраться из-под парусины водника и огневика. Их вышвырнуло за борт вместе с парусиной и реями – Ингвар уже слишком устал для того, чтобы разбираться, кто есть кто, и начинать заниматься местью. Вышвырнул обоих, предварительно слегка оглушив резким колебанием давления, сумеют выжить – молодцы, не сумеют – их проблемы. В принципе, адекватный ответ на ту молнию, которой его угостили в саду.
Следом за ними за борт отправился и маг земли – оглушенный падением, он даже не сопротивлялся, когда Ингвар зацепил его силовой петлей и выволок из трюма. Ну а матросы попрыгали сами – очевидно, находиться на борту вместе с разгневанным магом для них было страшнее, чем оказаться за бортом. Зря, кстати – Ингвару на них было наплевать, он против матросов ничего не имел и даже оказал им некоторую помощь – отстрелил тали у висевшей за кормой шлюпки. Шлюпка упала с приличной высоты, но не затонула и даже не перевернулась, хотя корма фрегата была высокой, по моде местных кораблестроителей. Вот с украшениями она подкачала – у большинства здешних кораблей высокая кормовая надстройка представляла собой прямо-таки произведение искусства, а на этом фрегате она была очень функциональна. Впрочем, у каждой марфушки свои игрушки, хотят резную корму – пусть строят, хотят обтекаемую – их право.
Шлюпка, правда, была невелика. Подумав, Ингвар срубил тали еще на одной шлюпке, по левому борту, и она тоже закачалась на волнах, быстро отстав от все еще сохранившего приличную скорость фрегата. И уже после этого молодой маг обратил внимание на женскую фигурку на баке…
Иллия, озадаченная принцесса
Иллия, видевшая бой от начала и до конца, находилась в состоянии легкого шока. Она отлично знала, насколько сильна четверка магов, но пришелец положил их всех без видимых усилий. Сейчас он шел к ней, небрежно переступая через завалившие палубу обломки. Вблизи он производил достаточно страшное впечатление – классический злой волшебник из детских сказок, очень высокий, выше, чем показалось вначале, очень худой, даже скорее болезненно худой, лицо как будто обтянуто сухой, пергаментной кожей, белки глаз красные, а зрачки такие большие, что радужки не видно. И притом было в нем что-то неуловимо знакомое, настолько знакомое, что принцесса решила – это кто-то из людей отца, присланных за ней. Впрочем, пришелец моментально развеял ее предположение, склонившись к ней и просипев:
– Ну что, дура, помнишь, как в меня яблочными огрызками швырялась?
Магистр фер’Аттач
Фер’Аттача мучили дурные предчувствия, и никогда не теряющий оптимизма магистр Ланс был с ним, как ни удивительно, согласен. Действительно, любые явления природы (да и человеческой деятельности тоже) всегда можно разделить на две категории: понятные и непонятные. При этом совершенно неважно – совсем непонятное явление имеется, или оно как-то вроде бы объясняется, какая-то гипотеза есть… Или ты четко знаешь, что происходит, или не знаешь, а гипотезы – это так, тень на плетень.
Так вот, если явление, которое понятно и изучено, может нести угрозу, а может и не нести, то непонятное несет потенциальную угрозу всегда. Когда ты знаешь, что происходит, то знаешь и опасно ли это, а если опасно, то, как этой опасности избежать или, если уж избежать не получится, то хотя бы знаешь, от чего ты умрешь. Если явление не изучено, то ты никогда не знаешь, что и откуда прилетит тебе в лоб, и это стократ опаснее. А то, что происходило сейчас, как раз и было абсолютно непонятно.
Нет, в самом-то деле, сначала они гнались за кораблем, к которому был прикреплен маячок. Ничего сложного, как ни крути – следовать за меткой, тем более, собственноручно поставленной. Сигнал, правда, был чуть смазанным, словно что-то мощное сбивало настройку, но в этом тоже ничего удивительного не было – метку, в конце концов, ставили дистанционно, а на преследуемом корабле было, как минимум, два мага. В таких ситуациях магические потоки могут переплестись, как угодно – этакое наведенное магическое излучение. Могла фонить и другая метка – в этом тоже не было ничего удивительного. В самом же деле, ведь должен тот, кто снарядил этот корабль, каким-то образом следить за ним? А в том, что корабль снарядил кто-то могущественный, сомневаться не приходилось, и этот кто-то был не из тех, которые влезли ночью во дворец – не тот, простите, уровень.
Так вот, они гнались за кораблем и постепенно его настигали. Не так шустро, как хотелось бы, но, тем не менее, довольно уверенно. Менее двух суток форы – не так и много, если учесть, что по курсу преследуемого корабля никаких портов не было на неделю пути. Рано или поздно они нагонят похитителей, и тогда тем не поздоровится – два полных магистра, плюс восемнадцать магов рангом пониже, плюс сотня морских пехотинцев, отъявленных головорезов, набранных из каторжников… Эти – вообще звери, им огромные сроки, пожизненное заключение, а то и вовсе петлю заменили на воинскую службу, и они отлично знали, что отступить с поля боя могут только вперед ногами. Да и экипаж корабля, это еще четыре десятка моряков, опытных, хватких головорезов, отлично знающих, с какой стороны надо браться за абордажную саблю, тоже не подарок. Вряд ли те, кого они преследовали, имели шанс отбиться, а ведь король еще и простимулировал их всех. Хорошо так простимулировал: «Если не справитесь – вам дыба раем покажется». Словом, вопрос упирался всего лишь во время, ну и, естественно, в потери, которых в подобных предприятиях не может не быть.
