Михаил Петрович Арцыбашев
Эмигрантская вобла
– Это уже! слишком громко сказал я и, как подобает в таких случаях, проснулся.
2
Все это, конечно, вздор и даже слишком вздор. Но право же, когда-нибудь, изучая изъеденные временем и мышами комплекты русских газет, будущие историки будут иметь полное основание придти к таким нелепым выводам.
Мы знаем, что за границей около двух миллионов русских. Это – население весьма недурного государства, в современном прибалтийском стиле, и эта многоголовая человеческая масса чрезвычайно разнообразна. В ней есть все, от высококвалифицированных представителей высшей культуры до первобытных детей природы.
Казалось бы, вся эта масса людей, оторванных от родной почвы, превратившихся в какое то цыганствующее племя, должна была бы жить одной общей мечтой.
Кто бы ни был русский эмигрант – писатель, ученый, студент, генерал, спекулянт или рабочий – он должен понимать, что без родины он прежде всего – не человек.
Как бы ни относились к нам культурные народы Европы, мы для них всегда останемся надоедливым, тяжелым бременем.
В милой Чехословакии нас привечают, как раззорившихся родственников; кое где нас терпят, как незванных гостей; в иных странах к нам относятся определенно враждебно, уродуя нашу жизнь всяческими ограничительными мерами.
И мы, граждане великой страны, еще недавно влиявшей на судьбы мира, мы, с гордостью произносившие слово Россия, вынуждены молча сносить все – и ласку милых родственников, и снисходительное презрение чужих, холодных людей и унизительное издевательство торжествующих мстителей за прошлое.
