Семен Степанов
Все игрушки войны (сборник)
Укрощение Теиды
Александр Степанов
– Красивая планета, капитан!
– Да, была… Но скоро мы ее перезагрузим. И она будет выглядеть поскромнее. Так что, старпом, наслаждаемся видами, можно сказать, в последний раз. Скоро эта планета изменится и будет в привычном для нас формате. Увы, без перезагрузки тут никак не обойтись, жесткая коммерческая необходимость: без перезагрузки не будет прибыли. Планета просто так не даст себя использовать – она ведь разумна. Включит свой иммунитет, и тогда нам придется туго, как на Гамма-Дюгоне. Но мы в тот раз справились, помнишь? Супермощные молекулярные декомпрессаторы сделали свое дело: мы сожгли атмосферу, перезагрузили и освоили Гамму. Теиду ждет такая же судьба, но, согласись, мы стали намного опытнее, теперь мы быстро парализуем эту планету, и ничто нас не остановит!
Закат играл лиловыми красками, и капитан заворожено любовался планетой сквозь панорамное стекло флаера.
Флаер шел на предельно низкой высоте – пять километров; ниже спуститься было нельзя, чтоб не повредить обшивку верхними ветками невиданной величины деревьев, высоко задравших свои кроны к небу. Они были такие огромные, что на их ветках вполне, наверное, уместились бы небольшие города. Цвет коры исполинских деревьев был разный: от привычного коричнево-серого до красных, изумрудных, сине-фиолетовых переливчатых оттенков.
– Красиво! Это же в перспективе целые горы самоцветов! Ну, класс! На Земле это будет стоить миллионы, даже, наверное, миллиарды, капитан?
– А то. Только учитывай: во-первых, сначала флора должна погибнуть, потому что самоцветы образуются, точнее, дозревают, только в мертвом организме. Во-вторых, важно, чтобы самоцветы не упали в цене, иначе какая от них польза? – усмехнулся капитан. – Поэтому самоцветы будут равномерно распределяться логистическими службами по всей Галактике среди наших вассальных планет, вот это выгодно!
– А почему вообще выбор пал на Теиду?
– Мы за ней давно наблюдаем. И она подходит нам почти по всем параметрам. Конечно, наличие разумной фауны и флоры немного портит ее. Но мы их приструним. Теида выполнит свое предназначение для нас, вот увидишь, – в скором времени она будет одним из самых высокотехнологичных объектов. Именно ради этого мы и отправились в экспедицию. Мы ликвидируем опасные для нас формы жизни, оставив только самые безобидные и выгодные нам. Знаешь, какие? Вырабатывать для Земли энергию и собирать полезные минералы.
– И это возможно, капитан?
– Почему нет? На Теиде кремниевая форма жизни вместо привычной нам углеродной. Нет, вообще-то химический состав этой планеты очень похож на земной. Самый распространенный здесь элемент – кислород, второй по списку – кремний, а углерод, основа организации привычной для нас жизни, лишь где-то в самом конце десятки: доля – меньше половины процента. У нас на Земле давным-давно, пишут, тоже так было. Учти: кремний в сочетании с другими элементами не мешает расти живому организму, но после его смерти происходит окаменение, и некоторые организмы превращаются в драгоценные или полудрагоценные камни. Представляешь, прямо как у Хозяйки Медной горы в наших древних сказаниях!
– Да… Жизнь на Теиде вообще не такая, как у нас. Я читал, это потому, что она намного крупнее Земли.
– Прибавь еще наличие трех светил и отсутствие наклона планеты к плоскости эклиптики. Вот почему климат там по-настоящему райский.
– Так, может, и не нужна перезагрузка? У нас-то, на Земле, климат вовсе не райский…
– Да ты что! Не только в климате дело. Учитывай состав атмосферы: на Теиде намного выше содержание кислорода, и мы можем получить кислородное отравление. Прибавь еще неимоверно высокое давление воздуха вкупе с силой тяжести, в несколько раз большей, чем на Земле. Мы на Теиде не выживем, брат старпом, и райский климат не поможет. Здесь не могут жить такие, как мы с тобой. Нас просто раздавит столб воздуха, а наша кровь вскипит, как у водолаза на большой глубине с отказавшим аквалангом. И, потом, что мы будем здесь есть? Тут нет такой еды, как наша. И это притом, что флора на Теиде очень богатая, урожаи здесь невиданные. А отведай-ка их красивые изумрудные яблоки, ха-ха… Или груши из опала… И окаменеют они у нас в желудке. Нет, для землян это не приемлемо. Помрем мы, короче говоря, от такой пищи.
– А наша системная база «Звезда Силы» нас не спасет?
– Ну, это на крайний случай…
За разговорами незаметно летело время. Экипаж облетел порученный сектор одного из самых больших деревьев Теиды, которое земляне за красивый цвет коры уже назвали «Красным колоссом». По данным научной разведки, «Красный колосс» был связан корневищами с другими красными деревьями размером поменьше.
– А какой точно размер, капитан?
– 4579 метров! От основания до самой верхней ветки. Смотри! Видишь, по тонкой, толщиной всего каких-то несколько десятков метров, веточке медленно ползет вереница странных существ?
– Ага. А кто это, я же не биолог?
– Да и я не биолог, но читаю, интересуюсь, и тебе советую. Это агатовые саламандры. Их назвали так за внешнее сходство с нашими земными животными. Они похожи на представителей нашей фауны, ты согласен? Присмотрись. А почему? Потому что законы космического мироздания одинаковы для всей Галактики. Мир имеет фрактальную структуру. И какой бы ни была форма жизни – углеродной, кремниевой, да хоть ртутной, что тоже не исключено на просторах Вселенной, – формы кристаллизации, структурирования, то есть организации материи, везде одинаковы.
– А разумные формы жизни на Теиде есть? Как они выглядят?
– Ты сейчас и смотришь на них.
– Не понял. Деревья, что ли?
– Почему нет?
– Вы сами сказали про фрактальную структуру. Стало быть, и на Теиде должны быть человекоподобные существа. Например, из кремния.
– Логично мыслишь, старпом. Законы эволюции никто не отменял, это да. Но на Теиде все движется и развивается на порядок медленнее, чем у нас. В том числе обмен веществ и скорость протекания реакций. Так что здесь еще не появился хомо сапиенс. Вот и отлично. Нам он не нужен. Никто не будет нам мешать выполнять нашу программу. А то еще неизвестно, что и как нам ответила бы кремниевая человекоподобная цивилизация.
– Похоже, мы бы тут окаменели…
– А то… Кому понравится, когда на твоей планете сжигают атмосферу, пусть даже не полностью? Ведь резко понизятся и атмосферное давление, и сила тяжести, и содержание кислорода – нам-то оно, конечно, хорошо, а для аборигенов? Это ж смерть!
– Ну ладно хоть не аборигены окаменеют, а только флора. И эти, саламандры.
– Вот именно. И после своей смерти многие виды дадут прекрасные минералы, даже драгоценные камни, которые пойдут на экспорт на другие планеты, ну… и на нужды нашей электронной промышленности. Много кремния, точнее, его диоксида, мы направим на изготовление стеклянных, бери больше – хрустальных защитных куполов для наших баз-колоний на Теиде, в которых будет воссоздана привычная нам среда: атмосфера, почва, микроклимат и даже флора с фауной – в разумных пределах, конечно, сугубо декоративно. Туристам с разных планет понравится.
– Безотходная технология? Всё для блага?
– Верно мыслишь. А сейчас за дело! Нам нужны данные о «Красном колоссе». Он может начать сопротивление.
– Какое сопротивление, это же дерево? Пусть даже и кремниевое…
– Вот тут неверно мыслишь. Самые крупные деревья Теи-ды располагаются на точках силы, на восходящих потоках энергии планеты, служат как бы пробками, закрытыми для баланса внутрипланетных энергий, понял? Эту энергию мы еще не научились использовать. Потому что планетарный разум обижается на наши действия и, протестуя, в принципе может нас уничтожить. Поэтому нам лучше оставить от них пни, и дело с концом. Срезать деревья надо с высоты примерно полкилометра. Несколько километров ствола вполне достаточно. Тем более что таких деревьев на планете тысячи. А сейчас приказ: разведаешь, к какому участку дерева лучше всего поднести нашу плазменную «пилу». Операция завтра. День – на осмотр и обдумывание.
– Слушаюсь!
…Флаер вернулся на орбитальную базу, и капитан доложил о полной боевой готовности. На всей армаде орбитальных станций вокруг Теиды шли последние приготовления молекулярных декомпрессоров перед операцией. Завтра состоится перезагрузка Теиды – а это все равно что война! Мощные декомпрессоры взрежут слой атмосферы, сожгут большую часть кислорода – и вступят в бой плазменные лесорубы. Лиловые рассветы трех солнц будут убиты и не смогут больше украшать небо над «Красным колоссом»…
Лорды-защитники
Апекс Громов, Ольга Шатохина
Мальбрук в поход поехал,
Миронтон, миронтон, миронтень,
Мальбрук в поход поехал,
Ах, будет ли назад?
1. Благородные отпрыски
– Ну, может в те давние времена и охоты были дикими. Теперь настоящие джентльмены не допускают дикости. Так что никогда не забывай о хороших манерах!
…Гонг к обеду грянул привычным медным гулом. Родственники, собравшиеся в гостях у почтенной леди Вайолет Астор, знали, что хозяйка не любит опозданий, посему считанные минуты спустя все уже чинно занимали свои места за большим столом, уставленным фамильным серебром и тонким фарфором.
Пустовал лишь один стул, предназначенный для юного Эдварда, одного из правнуков леди Вайолет. Та, окинув взглядом сквозь лорнет всех присутствовавших, остановила пристальный взор на матери Эдварда и с долей едва уловимой, но внятной иронии вопросила:
– Маргарет, кажется, ваш сын не унаследовал нашей фамильной пунктуальности?
Та сжалась и аристократично побледнела, вспомнив, что бабушка ее мужа была против их брака, несмотря на соседство фамильных земельных угодий и неплохие виды на наследство, особенно, если кузен сэр Джордж умрет, не успев обзавестись прямыми потомками…
Старшая леди кивнула дворецкому:
– Джон, сходите за мастером Эдвардом!
Через несколько минут дворецкий вернулся в легком смятении: мастера Эдварда не было ни в его комнате, ни на веранде, где подростка видели последний раз.
Его вообще нигде не было. Это было просто неприлично.
А вскоре из соседней усадьбы примчался посыльный с запиской, в которой тамошняя, не менее благородная и почтенная, хозяйка просила «дорогую Вайолет» напомнить племяннику ее внука – Виктору, что он собирался вернуться к чаю, так не поторопится ли… Но племянника вышеупомянутого сэра Джорджа в доме леди Вайолет не видели уже две недели.
Началась паника. Когда выяснилось, что в комнате Виктора нашли записку «Не ищите нас, нам суждено преодолеть Черную глубину и захватить Страну чудовищ», леди Маргарет упала в обморок.
Отец Эдварда, сохраняя хладнокровие, произнес:
– Черная глубина… что-то весьма знакомое. Кажется, моряки так именуют эстуарий Темзы. Надо дать телеграмму в Лондон.
Племянник сэра Джорджа учился вместе с пропавшим правнуком леди Вайолет, поэтому кто такие «мы» особых сомнений не возникло.
– Двенадцать лет – опасный возраст, детям хочется испытать приключения, о которых они читали в книжках, – констатировала леди Вайолет. – Но не пора ли издателям быть аккуратней?
Так и оказалось. Эдди и Вика обнаружили в Лондоне, где мальчики намеревались купить корабль на сэкономленные карманные деньги и пересечь Атлантический океан.
Но угрюмые негостеприимные доки Ист-Энда произвели на благовоспитанных юных джентльменов такое впечатление, что обнаруживший их полицейский инспектор без всякого труда водворил беглецов обратно под родительскую кровлю.
Причиной, побудившей двух мальчишек искать приключений, оказалась статья в популярном журнале, сообщавшая о приближении к Земле астероида, способного уничтожить целый континент. Если он упадет на Евразию, не следует ли нам заблаговременно озаботиться поисками нового места жительства? – задавался вопросом ученый автор. – Быть может, настало время вспомнить о далеком континенте, лежащем по преданию на западе за океаном и именуемом в старинных рукописях Страной Чудовищ.
– Неужели вы собирались выйти в открытое море, не зная куда плыть?
– Мы нашли на чердаке замка старинный дневник, там подробно описан путь… И у нас вот, секстант есть. И компас!
Секстант и компас у юных авантюристов отбирать не стали, взяв честное слово более не предпринимать таких опасных предприятий, не поставив в известность родителей. А конфискованный у мальчишек дневник вызвал всеобщий интерес, так что через несколько дней, когда улеглось волнение, вызванное исчезновением мальчиков, представители обоих семейств собрались в каминном зале усадьбы Асторов, дабы насладиться чтением удивительного, хотя и слегка погрызенного мышами манускрипта. Как выяснилось, он был написан далеким предком леди Астор, благородным испанским идальго. Семейное предание гласило, что сей кабальеро был вынужден переселиться в Англию по причине несправедливой королевской опалы, однако подробностей фамильная память не сохранила. И вот теперь дневник давно почившего дона Мигеля готов был поведать все тайны тщательно подобранному обществу. Содержал он, как было выяснено заранее, обширный рассказ о далеком путешествии, которое дону Мигелю довелось совершить вместе с «Сеньором Альмиранте» – генуэзским мореплавателем по имени Кристобаль Колон (он же – Колумб).
17 апреля 1492 года испанский король Фердинанд и его супруга королева Изабелла после долгих переговоров (занявших около семи лет!) подписали с Христофором Колумбом договор об организации его экспедиции к новым землям. В тексте договора специально была оговорена финансовая помощь и права Колумба после открытия и покорения «индийских» территорий, но также и указана доля их королевских величеств. Существует легенда о том, что для того, чтобы оплатить расходы на экспедицию, Изабелла, жаждавшая владеть новыми землями, заложила свои драгоценности. Вопрос «кому?» признан историками неактуальным.
2. Дневник идальго
«Сегодня 3 августа 1492 года мы отплыли из гавани города Палос-де-ла-Фронтера на запад…» – гласили первые строки. Дальнейшие десять страниц содержали описание пути до Канарских островов, поначалу безмятежного, а потом омраченного тем, что одна из каравелл, «Пинта» дала течь. На Канарах пришлось из-за этого задержаться. Но вот путь на запад, в неизвестность, продолжился… Через десять дней однообразного плавания матросы уже начали поговаривать, что на западе всех ждет неминуемая гибель, поскольку там океанские воды гигантским водопадом обрушиваются в безмерную бездну с края плоской земной тверди.
Дон Мигель сам слышал обрывки таких разговоров. «Мне неведомо, что ждет нас в пути, – писал он, – но Сеньор Альмиранте уверен в правильном направлении нашего странствия, и я верю ему. Ибо не смог бы человек, не имея твердой веры, убедить в необходимости этой экспедиции их Католические Величества…»
Однако на десятый день в воде появились обрывки зеленых растений. При ближайшем рассмотрении это оказались куски водорослей. Их становилось всё больше, а земля не показывалась. Через три недели плавания сквозь заросли команда чуть не взбунтовалась – не водопад на краю света, так это проклятое море с гигантскими водорослями, скоро они станут такими густыми, что мы застрянем и все погибнем…
12 октября на рассвете вахтенный матрос с «Пинты» Родриго де Триана прокричал:
– Земля!
На полях страницы, где дон Мигель описывал этот знаменательный момент, имелась позднейшая приписка, сделанная его же рукой: «Увы, но этот храбрый малый, достойный разделить толику славы с Сеньором Альмиранте, так и не получил обещанную Их Величествами награду в 10 тысяч мараведи. Более того, ни сам наш славный предводитель, ни его наследники, несмотря на заключенный договор, не смогли получить от испанской короны обещанного вознаграждения за открытие новых земель. Неизвестно даже точное расположение могилы Колумба, покинувшего нашу юдоль скорби в бедности и гонениях… Причиной тому стали устрашающие события, которые я постарался запечатлеть на сих страницах в меру своих скромных сил».
А поначалу все шло прекрасно.
На остров, нареченный Сан-Сальвадором, в числе первых высадился нотариус, который составил документ об открытии и вступлении во владение. У обнаруженных местных жителей, не было ни одежды, ну это понятно, климат теплый, ни больших лодок, что совсем странно. Только крошечные и крайне неустойчивые рыбацкие челноки. Над горизонтом в западной стороне виднелись облачные шапки, намекающие на существование других островов и берегов, кроме этого архипелага, осененного теперь кастильским знаменем. Но даже поверх языкового барьера был очевиден ужас мирных аборигенов перед самой мыслью о возможности плавания в том направлении.
Испанцы этого ужаса не понимали, никто не видел признаков водопада на краю света, которого раньше так боялись невежественные матросы, – было обнаружено только сильное течение, несшее воды от островов в сторону пока еще неведомого материка и облегчавшее плавание в том направлении. Надежда найти страны, богатые золотом и перцем, грела сердца. Были, конечно, и те, кто опасался таинственной угрозы, но открытые острова выглядели бедными, а несколько золотых украшений, найденных у жителей, не могли насытить жажду сокровищ. На попытки выяснить, откуда золотишко, удалось получить расплывчатые ответы в духе «оттуда, с запада, давно, туда нельзя». Но тех, кто не собирался отступать, уже переплыв океан, оказалось подавляющее большинство.
«Там Индия и Острова Пряностей с их богатствами, здесь скудная земля и бедность, – писал дон Мигель. – Нам не пришлось долго думать, что лучше для храброго кастильца».
И вот, наконец, два корабля из трех, каррака и каравелла, бросили якоря в виду не острова, но континента. Береговая линия, окаймленная белоснежным прибоем, тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз. Испанцы высадились на этот прекрасный берег, занялись обустройством форта и временной гавани в одной из удобных бухточек. Никаких местных жителей они не увидели. Вверх по течению реки, впадавшей в этом месте в море, были посланы на двух лодках разведчики.
3. Убийцы человечества
Дон Мигель, надзиравший в тот день за постройкой силами команды первого королевского бастиона с фундаментом из обломков скал и толстыми бревенчатыми стенами, был полон радужных надежд на будущее. В родной Кастилии никаких перспектив не светило благородному, но бедному идальго, одному из младших сыновей семьи, которая при всем благородстве не могла поспорить знатностью с грандами, говорившими друг другу «ты». Здесь же на новых землях верный соратник Адмирала Моря-Океана имел все шансы дослужиться до губернатора провинции минимум. А то и до вице-короля, ведь вон, сколько тут земель, только успевай завоевывать. И быть может, удастся жениться на знатной особе и…
Дальнейшие опасные мечты о собственной короне и державе дон Мигель не отважился доверить даже личному дневнику. Впрочем, вскоре ему стало не до сладких грез. С той стороны, куда ушли разведчики донесся рев, похожий на звуки мощных боевых труб. На его фоне показались почти неслышными беспорядочные мушкетные выстрелы, которые вскоре стихли. Дону Мигелю показалось, что он слышал крики ужаса, но вряд ли это было возможно на таком расстоянии.
Из разведчиков к ночи вернулся только один. Он выполз из лодки почти обезумевший.
– Там ужас! – бессвязно бормотал он. – Пришел ужас! Чудовища! Смерть!..
Более никаких сведений от бедолаги получить не удалось, а потому на следующее утро, по пути первой группы отправился хорошо вооруженный отряд, возглавляемый доном Мигелем. «Мы обнаружили на прибрежном лугу, где лес отступает от реки, тела наших несчастных товарищей, разорванные и раздавленные какой-то неведомой силой. На земле были найдены следы, похожие на отпечатки лап зверей, но неведомой и несообразной величины, поскольку самый маленький след невозможно было закрыть даже двумя ладонями сразу».
Весь берег был покрыт этими следами, а по направлению к лесу они сливались в хорошо утоптанную широкую тропу, направлявшуюся к прогалине между огромными, увитыми лианами деревьями. Испанцы осторожно приблизились к границе джунглей. Внезапно из-за зеленой стены растительности грянул уже знакомый рев, но звучавший нестерпимо громче. Дон Мигель приказал отступить с тропы и укрыться в лесу с той стороны, где следов было поменьше.
И тут из-за деревьев появились они – шедшие почти ровным строем существа, которых можно было бы сравнить с ящерицами или даже африканскими крокодилами, не будь они столь огромны, монументальны и просто неохватны! Туловище каждого из необыкновенных созданий превосходило размерами большую дорожную карету, ноги были как колонны, а длинный тяжелый хвост мерно покачивался из стороны в сторону. Представить себе силу удара таким хвостом было страшно. Столь же длинной и внушительной была и шея, увенчанная грозной головой.
– Они нас убьют! – прошептал один из спутников. – Сеньор, они всё видят и слышат! Они нас ищут! Они нас всех убьют!!!
На последней фразе панический шепот превратился в вопль.
«Мы не успели даже подумать о том, чтобы удержать злосчастного Санчеса, – описывал дальнейшее дон Мигель, – ибо кто же в здравом уме решится выйти из укрытия навстречу таким смертоносным созданиям. Однако потрясение от представшего перед нами зрелища окончательно помрачило его рассудок, оставив лишь мысль о необходимости бегства из этого страшного места. Санчес выскочил из кустарника, где мы скрывались, и бросился напрямик через открытое приречное пространство, стремясь, видимо, достичь наших лодок. Но самый огромный из монстров настиг его и метко ударил хвостом, подбросив до самых веток высоких деревьев. А потом стал топтать Санчеса ногами, как будто удара было недостаточно, чтобы прервать нить жизни… Когда монстр вплотную приблизился к нашему убежищу, мы начали стрелять. Это было роковой ошибкой. Пули оказались не способны причинить ему малейший вред. И вот уже сразу несколько разъяренных чудовищ вломились в подлесок, круша и истребляя все вокруг. Я слышал предсмертные крики и хруст костей моих спутников, имевших несчастье оказаться на пути гигантов…»
Потом чудовища нашли и уничтожили лодки, на которых приплыл сюда отряд дона Мигеля. Когда монстры покинули место побоища, дону Мигелю и нескольким уцелевшим солдатам пришлось с помощью лиан вязать плот из обломков лодок и стволов нескольких молодых деревьев, которые рубили с оглядкой, вздрагивая от каждого шороха. Расстояние до бухты показалось автору трагедии безмерно огромным, когда пришлось преодолевать его на утлом плавательном средстве, и одновременно ничтожно малым, если вспомнить, от каких ужасных созданий оно отделяло горстку путешественников. «Если эти чудовища смогут проникнуть в Европу, они за то, что мы посмели вторгнуться их владения, уничтожат весь человеческий род без особого труда. У нас нет оружия, способного поразить их…»
Но, несмотря на страх перед грозными гигантами, сразу же были предприняты осторожные попытки узнать о них побольше. «Среди них, – писал дон Мигель, – как показали наши дальнейшие наблюдения, есть разные племена, сильно отличающиеся внешним видом и часто враждующие между собой. Как и среди людей, у них есть слабейшие, видимо это их женщины и дети, и могучие воины, обороняющие их. Они способны на подвиг и самопожертвование. Я сам видел однажды, как огромный монстр сражался с целым отрядом из враждебного племени, давая возможность остальным своим собратьям отступить и занять оборону.
Воины того, другого, племени в отличие от первых передвигаются на двух ногах, подобно нам, и ростом ненамного превосходят взрослого мужчину. Зато они самой природой снаряжены для битв куда лучше, чем мы – на каждой ноге у них есть особый отогнутый палец, увенчанный устрашающим, огромным и острым когтем. И на руках тоже когти. Они стремительно бегают, в случае необходимости мгновенно перегруппировываясь для атаки. У них тоже есть хвосты, используемые в поединках и помогающие сохранять равновесие на бегу.
Я был свидетелем сражения, когда они, подавая друг другу едва уловимые человеческим ухом звуковые сигналы похожие на тонкий писк или свист, напали на одного из гигантов. Тот не успел сориентироваться, как на его выгнутую дугой спину запрыгнуло сразу два противника. Один их них нанес удар острым серповидным когтем в основание шеи, где под кожей пульсировала артерия. Второму повезло меньше: пытаясь избавиться от врагов, гигант дернулся, едва не опрокинувшись на бок, и вдобавок сильно хлестнул мощным хвостом, поразив нападающего. Но нанесенная первым рана оказалась смертельной. Кровь обильно оросила почву…».
Людей на новом континенте (по крайней мере, на его побережье, куда уж было соваться в глубину) экспедиция
Колумба не обнаружила. Дон Мигель, судя по дневнику, не сомневался в том, что произошла встреча с неведомой разумной расой. Такого же мнения придерживались и многие другие спутники Колумба. Но участвовавший в экспедиции ради научных изысканий естествоиспытатель Пансо де Лев-кора энергично возражал:
– Нет, это не разумные существа, это животные. Они способны к действиям на уровне шершней или муравьев – те ведь тоже сообща защищают свое гнездо. И вы, конечно, могли видеть, как обычные вороны дружно накидываются на хищную птицу или тревожно кричат, предупреждая друг друга о вышедшей на охоту кошке. Вот и здесь мы видим то же самое. Хотя масштаб этих созданий природы конечно впечатляет…
Но владыки и их приближенные всегда опасаются неизвестности.
4. Во имя тещи
Обитателей новооткрытого континента нарекли динозаврами. Официально – потому, что сеньор де Левкора предложил отметить одну из самых характерных черт, ящероподобие, а также устрашающую грандиозность этих созданий, поэтому и было придумано название «ужасные ящеры». Неофициальная версия, которую дон Мигель бережно зафиксировал в своем дневнике, гласила, что матрос Родриго, первый раз увидев динозавра, воскликнул:
– Ну и жуткая тварь! Точь-в-точь моя теща сеньора Дина, чтоб ей провалиться!
Так появились «тещины ящеры»…
Жили ли на тех землях когда-то люди? Один участников из первой экспедиции Колумба – Франциско по прозвищу Ика набрел на россыпь странных камней, на которых были выгравированы различные картины, в том числе и изображения людей рядом с динозаврами или всадников на динозаврах. Несколько из них он взял с собой, чтобы подарить друзьям, но по решению Королевского Совета все камни, кроме одного (проигранного в кости и бесследно исчезнувшего) были изъяты и попали в специальное хранилище.
А между тем при дворе кипели страсти, способные повлиять на дальнейшую судьбу человечества. Хитроумный Колумб не терял времени даром. «Сеньор Альмиранте разрабатывает секретный план, который позволит Испании стать царицей морей, – писал дон Мигель. – Для этого помимо использования крупных динозавров в качестве передвижных крепостей на суше, – такую махину сложно смертельно ранить и тем более убить, – он намерен отыскать их водных собратьев. Такие наверняка должны существовать. Надев на водного динозавра соответствующую упряжь, боевые пловцы объединенных королевств Арагона и Кастилии смогут топить вражеские суда, в том числе из-под воды, для чего можно попутно использовать уже существующие соответствующие шлемы и водонепроницаемые купола».
Решено было в ходе последующей заокеанской экспедиции под командованием упертого адмирала изловить и доставить к королевскому двору несколько динозавров, из тех, что поменьше. Охота оказалась, как легко догадаться, занятием весьма опасным. К жертвам первой встречи с динозаврами дней добавились еще несколько затоптанных и убитых ударами могучих хвостов. А также один несчастный, который, согласно записям дона Мигеля, «намеревался выяснить, можно ли оседлать динозавра, подойдя к нему с тыла, ради этого неосмотрительно приблизился к огромному существу в момент, когда оно собиралось облегчиться, и был мгновенно погребен под кучей свежего навоза».
Матрос Родриго, увидев такую трагикомедию, в очередной раз помянул свою тещу и пошел донимать ученого – сеньора де Левкора – вопросами, годится ли динозаврово гуано на удобрение. А в то же самое время на другом берегу Атлантики испанский королевский казначей, щелкая на счетах, прикидывал экономический эффект плаваний Колумба. Но время обвинений во вредительстве пока еще не настало.
5. Животное, способное изменить мир
Колумбу удалось доставить в Европу только одного маленького динозаврика, но и этого хватило, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Рассказы о том, что за океаном таких существо много, причем как маленьких, так и больших, как травоядных, так и хищных дополнили картину и породили моду на все, связанное с динозаврами. Оно и понятно: слоны приелись, единороги не наши, жираф, как и дикобраз – явно не то. Да и перспектив у них особых нет. А вот динозавры – это свежо, модно и мило.
В высшем свете знатнейшие грандессы обсуждали предстоящие прогулки с динозаврами, модистки спешно придумывали для этой цели специальные платья. Был уже подготовлен королевский указ, что ездить верхом на динозаврах – разумеется, на бархатных седлах, отделанных золотом и драгоценными камнями – имеет право только чистокровная знать.
Одновременно решался вопрос о разведении динозавров на мясо, для чего под Севильей и в районе Кадиса планировалось создать особые загоны и обширные пастбищные рощи. А затем поставлять на европейский мясной рынок не уже приевшуюся говядину и баранину, а «новый деликатес от испанских грандов» – настоящую динозаврину!
Но власть имущие возымели на динозавров и более серьезные планы, ведь владеющий динозаврами – владеет миром.
Орельяно де Лага, работавшему в Московии под видом обычного гишпанского купца, предписывалось срочно собрать и отправить в Мадрид подробные данные о климате и дорогах сей далекой державы. А возведенному в ранг главного королевского ученого Пансо де Левкоре – на основании сих материалов решить, могут ли быть использованы заокеанские динозавры для колонизации сибирской варварской державы, хранящей в своих недрах золото, алмазы и прочие материальные ценности, дополненные красочной экзотикой.
Агенту вышеупомянутому было также поручено узнать, правда ли, что в Москве возле царского дворца стоит особая государева пушка, которая может насквозь пробить динозавра. И если так, то выяснить и то, откуда московиты сумели узнать о динозаврах, раз такую пушку сделали. А заодно – каков у нее боезапас.
Одновременно начались поиски профессиональных дрессировщиков динозавров, для чего, чтобы не привлекать излишнего внимания британских и французских агентов, трудившихся на испанской земле, в Мадриде был объявлен международный конкурс «Лучший друг человека и его лучший дрессировщик!». Но его истинное назначение знал только очень узкий круг доверенных лиц, по большей части связанных с инквизицией.
