Михаил Резяпкин
Три повести о Чукотке
21.11.2017
Сегодня опять начали день с общины охотников. Пообщались, спросили о новостях, пригласили Федора на интервью. Я как раз приготовил стейки из чира в луково-соевом соусе. С аппетитом поели, попили чаю, и я пошел мыть посуду. Альваро оттеснил меня плечом:
– Мытье посуды – моя обязанность!
Я был потрясен и молча уступил ему рабочее место. Ну вот, печку уже умеет растапливать, посуду моет, уголь носит – пора уже вручать сертификат о прохождении курсов молодого полярника.
В интервью Федор рассказывал о том, как добыл свою первую нерпу:
– Я подстрелил, а отец развернулся и пошел домой. Я ему кричу: «А почему ты мне не помогаешь?» А он говорит: «Это твоя первая нерпа, ты сам ее должен до дома дотащить». Ну я и пошел. Ух и тяжелая! Пришел, устал, зашел домой и уснул. А пока спал, весь поселок пришел отметить это событие, и нерпу съели. Я просыпаюсь – мясом так вкусно пахнет, прошу маму дать поесть, а она и говорит: «Ничего не осталось, все приходили, все съели».
– А как изменится ваша жизнь через несколько лет?
– Ездил я на Аляску – они живут в будущем, у них интернет, дороги, гамбургеры. Это их и портит. Там все охотники – толстые, очкастые и на джипах. Какие ж они охотники? Охотник должен быть тощим. Иначе как он через торосы перелезать будет или дичь преследовать? Неужели и у нас так все здесь будет через несколько лет? Это все интернет, сидячий образ жизни и пища искусственная. От монитора зрение садится, от гамбургеров живот растет.
– А что бы ты посоветовал приезжающим на Чукотку?
– Терпения побольше, – ответил Федор так же, как и Толик.
– Ну что ж, пойдем покурим? А потом – в клуб, сфотографируемся!
На выходе из дома нас чуть не сдуло. Ну и метель все-таки! Когда же это закончится? До клуба еле дошли – стихия разыгралась не на шутку. Все меня спрашивают, зачем здесь живут люди в таких условиях при таком климате. А у этих людей никогда таких вопросов не возникает – они просто здесь живут и все.
Мы сфотографировались с Федором вместе на память: он – с ножами на поясе, я – с копьем в руках.
Вернувшись домой, мы с Альваро начали обсуждать будущие проекты. Он предложил мне поучаствовать в программе изучения эскимосов Аляски, а именно острова Святого Лаврентия. А я представил ему встречный план: первую часть исследования провести в Лорино, где он как нигде сможет во всех подробностях снять традиционную охоту на кита и моржа. А меня при этом нужно внедрить в бригаду зверобоев, где я буду заниматься включенным наблюдением, изучая жизнь общины изнутри. Альваро загорелся этой идеей. Ведь можно снять интереснейший документальный фильм о том, как новый человек осваивает технику промысла на фоне постоянного диалога культур, с комментариями и нашей интерпретацией.
Решили так: в Лорино едем в августе, а на Аляску оттуда – в сентябре.
23.11.2017
Наступает переломный момент в любой экспедиции, когда вдруг резко начинаешь понимать, что пора выбираться отсюда, и с этого мгновения все начинает происходить по-другому, даже время изменяет свой бег – он как-то незаметно замедляется. Это происходит тогда, когда основная часть работы сделана, и ты пытаешься планировать свое возвращение домой. Мысли о доме начинают наполнять все твое существо. Вначале ты допускаешь в голову лишь первую мысль, но она, как вода в пробоину, увлекает за собой весь поток, и вот ты уже не можешь думать ни о чем другом, как только о дороге назад; ты переполнен тоской, у тебя пропадает интерес к работе, ты, как ребенок, который хочет к маме, становишься на какой-то момент слабым и безвольным. Чтобы собраться, требуется усилие, но где-то в твоей голове сидит дятел и долбит: «Пора домой! Пора домой!»
И в такие моменты начинаешь замечать то, что, казалось бы, совсем тебя не касается и не напрягает: эту бесконечную вьюгу за окном, эту постоянную ежедневную работу и дискомфорт. Ну почему я должен каждый день выходить в туалет на мороз? Почему я должен колоть и таскать уголь, разжигать печку? Ведь если мне хочется посмотреть на огонь, то дома я могу спокойно разжечь камин и, посадив на колени любимую дочь, безостановочно рассказывать ей о моржах и белых медведях, и даже если я начну рассказ завтра, то мне не хватит жизни, чтоб поведать ей все, что я хочу. Так зачем же я теряю время здесь? Не хватит ли с меня?
Но тут приходит на помощь внутренний голос, который голосом моего деда спрашивает: «А не ты ли сам этого хотел?» И ты вскакиваешь с ощущением счастья, надеваешь тяжелую обувь, стеганые штаны, ушанку и толкаешь дверь, ведущую на мороз… Надо действовать! Если пора домой, значит надо искать возможности – это тоже работа.
Но Чукотка на то и Чукотка, чтоб показать тебе, что ты со всеми своими способностями и опытом не в силах кардинально изменить ситуацию, если природа и местные духи против или еще не готовы тебя отпустить. Сейчас перед нами стоит задача найти возможность уехать. При этом надо посетить еще и оленеводческую бригаду.
Вроде бы все просто. Вертолет прилетит шестого декабря – но мы не можем сидеть ждать столько времени, надо пробовать выдвинуться раньше. Какие есть варианты? Прежде всего, водители ТРЭКОЛов из Эгвекинота, с которыми была предварительная договоренность. С ними случилась накладка: из-за прошлой поломки они выбились из графика и поэтому прежде всего должны развезти по удаленным поселкам продукты, иначе перед Новым годом села останутся без снабжения. В течение нескольких дней я пытался связаться с Тарасом, который обещал вызволить нас отсюда, но в результате только потерял время. Никто так и не смог выехать за нами. Эх, Тарас, Тарас! Поневоле напрашивалась рифма к его имени.
Но тут я услышал, что охотники собираются идти на двух снегоходах до Амгуэмы, и начал переговоры с ними. Однако все дело в том, что они едут вчетвером и все пассажирские места заняты, а нарты нагружены под завязку горючкой. Сколько мы ни пытались найти возможность, здесь тоже ничего не получилось.
Третий вариант – попытаться связаться с оленеводами, чтоб кто-то из них смог выехать за нами и забрать. Но связь с бригадами сложная – выход в эфир два раза в день по рации, нет точных географических координат, и они заняты со стадом – трудное время. Пока не получается. Каждый день я, как Штирлиц, договариваюсь о сеансе связи с ними, ловлю волну и пытаюсь поймать их голос в эфире.
Хорошо, что Альваро радует – помогает во всем без слов. Печь всегда натоплена, дрова наколоты, посуда перемыта. Он с гордостью говорит: «Я готов сдавать на диплом по колке дров!»
24.11.2017
Сегодня пятница. Этот день ничем бы не отличался от всех остальных, которые уже потянулись серой нудной вереницей, если бы к нам не заглянула Саша К., которая заговорщически подмигнула и предложила выйти поболтать. Она уже была чуть навеселе и, смущаясь, спросила:
– А ты бражку пьешь?
Я понял, что это было приглашение, и без жеманства ответил:
– Конечно!
– Испанцу неудобно предлагать, тем более он всегда с фотоаппаратом…
– Я тебя понимаю! И не надо, он все равно занят со своими фотографиями!
– Ну, тогда пошли, только давай вначале покурим!
Из окон начали выглядывать любопытные – теперь все село знает, что я принял участие в местной вечеринке, но отказать я не мог, так как мне было оказано доверие.
Саша докурила, развернулась, молча указала направление движения рукавичкой и пошла вперед. Я – за ней.
Проход к дому был красиво расчищен: прессованный снег разрезан пилой, и блоки сложены двумя стенами – такое впечатление, что народ начал строить эскимосское иглу и заготовил снежные кубики, но потом все внезапно отвлеклись и оставили все так, как есть.
В хорошо натопленном доме на кухне уже лежало два тела. В одном из них я признал местного паренька Вову. Он открыл глаза и, засмущавшись, спросил:
– Бражку будешь?
– А зачем же я пришел? Но я выпью только стаканчик, потом пойду – у нас работы много.
– А как твой испанец?
– Дома сидит, домашнюю работу делает, – отшутился я.
Разговор был приятным: молодежь интересовалась тем, кто мы, что делаем, в каких странах бывали. Потом рассказывали о своем житье-бытье. Самая золотая информация! Постепенно децибелы стали возрастать, и все заговорили одновременно, не слушая друг друга. Мы перешли к следующей стадии застолья – когда важен обмен не информацией, а эмоциями. Всем было просто хорошо, и все галдели как на птичьем базаре.
Все это напомнило мне посиделки двадцатипятилетней давности, когда я так же сидел и галдел вместе со всеми, был так же молод и беззаботен. Рядом сидела Светка – красивая, веселая, разгоряченная. Казалось, что это не закончится никогда, и, наверное, это ощущение и делало тот момент особенно счастливым. Алкоголь – зло, но в любом зле есть добро, так же, как в любом добре – зло.
Я поблагодарил за гостеприимство, распрощался со всеми и вышел на свежий воздух. Пора домой – надо подготовить к завтрашнему дню презентацию.
25.11.2017
Сегодня у нас обширная культурная программа: в 15:00 в клубе День матери, концерт по этому поводу и чаепитие, и мы с Альваро проводим презентацию – показываем результаты своей работы в Ванкареме – фотографии местных жителей с комментариями. А вечером мы опять приглашены к Федору в баню – прошла уже неделя, и мы даже не заметили, как пролетело время. Здесь мы моемся раз в неделю, и чаще даже не хочется. Раньше такие стандарты гигиены были распространены повсеместно, даже в армии, пока народ не перешел на ежедневный душ.
Опять тот же актовый зал клуба. Две ведущие декламируют стихи и по очереди объявляют певиц. Мы фотографируем артистов и публику. Потом дают слово нам. Я веселю народ, рассказывая истории о нашей с Альваро жизни в Ванкареме, и показываю портреты жителей, которые он сделал. Люди довольны.
После концерта все дружно пьем чай с тортом и печеньем – мы тоже принесли то, что смогли купить в местном магазине. Ассортимент здесь ограничен, и у всех в домах одни и те же сладости – два вида конфет: леденцы и «Мишка на севере», и три вида печенья: «Юбилейное», кокосовое и овсяное.
После чаепития мы идем домой, и я решаю приготовить что-то посущественнее: чай с печеньем – это все-таки не еда для брутальных полярников. Отвариваю макароны в кастрюле, а на сковороде делаю поджарку из мелко нарезанной оленины. Смешиваю спагетти с мясом, пытаюсь подобрать название:
– Альваро, бывают спагетти «кон фрутти ди маре» – с морепродуктами, бывают «болоньезе» – с мясом, а у меня, как бы это назвать…
– Паста «тундранеска»!
– Молодец! Получаешь двойную порцию!
После плотного обеда и обильного чаепития, рассортировав отснятые за сегодня фотографии, мы засобирались в баню.
Все повторилось, как и неделю назад. Семья Федора уже вся, за исключением хозяина, помылась. Встретившая нас двухлетняя внучка Мира, как всегда, стала виснуть на Альваро. Теперь она умеет изображать не только моржа, забавно имитируя его клыки, приставив руки к подбородку. Она изображает и Альваро, почему-то показывая рожки. Не знаю, что она имеет в виду. Я ее не этому учил, но Альваро подозревает меня.
Мы ушли париться в 20:00, а за паром и разговорами не заметили, как время дотикало до часу ночи. Ничего себе! Мы сделали, наверное, заходов восемь, с веничками и без них. В этот раз я пропарил Федора, как он неделю назад пропарил Альваро.
Вышли разморенные. И тут нас чуть не снесло ураганом. За вырванным из рук полотенцем пришлось бежать до соседнего дома.
26.11.2017
Сегодня разрешили себе выспаться. Я проспал до 12:25. Глаза после бани не расклеиваются. Все тело – молодое и здоровое. Заниматься гимнастикой – мало места и комнату не проветришь. Да и настроения нет, если честно. Поэтому единственная оздоровительная процедура для нас – русская баня!
Мы идем к Сергею поговорить о наших планах на ближайшие дни, и он приглашает нас завтра с утра на охоту за нерпой. Альваро спрашивает:
– Сергей, а как бы ты рекомендовал себя вести при встрече с медведем?
– Если ты увидел его, а он тебя нет, то нужно, не спуская с него глаз, постараться уйти незамеченным.
– А если он увидел тебя? На него можно смотреть или лучше отвести взгляд?
– На него нужно смотреть! Чтобы он понял, что ты его видишь. Если он думает, что ты не видишь его, то, как нормальный хищник, начнет к тебе сразу подкрадываться. А если он тебя видит, то начнет думать, что ему делать. Но ни в коем случае не беги. Убежать невозможно, и побег спровоцирует в нем инстинкт – он сразу поймет, что ты – добыча. И догонит.
– Но я знаю, что на медвежат нельзя смотреть, – вмешиваюсь я, пытаясь показать, что тоже что-то знаю.
– Да, это верно. Во-первых, если ты на них смотришь, то они побегут к тебе – как всякие дети, они любят играть. Тогда медведица увидит в тебе реальную угрозу и расправится с тобой. И ни в коем случае нельзя оказываться на линии между медведицей и медвежатами. Это вызов. И нельзя блокировать путь медведя к морю – он спасается, убегая в море.
– А если ты оказался на этой линии? – спрашивает Альваро.
Сергей размышляет несколько секунд, усмехается и произносит:
– Ну, значит, ты что-то невнимательно слушал до этого.
– Ну а как себя вести? Кричать?
– Нет, лучше не надо. Неизвестно, как он среагирует на твой тембр голоса. Можно издавать звуки: если есть рядом бочка – пнуть по ней. Все неизвестное пугает, медведь по природе труслив, но вначале он хочет проверить тебя – добыча ты или хищник. Лучше встать на что-то – на бочку, камень, кочку, – чтобы казаться выше. Если есть палка или пешня – поднять ее кверху. Ему некомфортно, когда что-то нависает. Может быть, это напоминает ему клыки защищающегося моржа. Надо смотреть на его уши: если они растопырены – значит, он подходит из любопытства, если прижаты – значит, готовится к атаке.
– А если он атакует?
– Главное – выстоять первую атаку, не дернуться и не отступить. Первая атака – всегда проверочная. Он притормозит перед тобой. Если ты дернулся – он нападет. Если ты стоишь уверенно – он притормозит и начнет отступать. Тогда медленно и уверенно нужно идти вперед.
– А если не притормозит? Что делать?
– А что тут поделаешь? Шансов его одолеть – никаких. Человек бессилен перед такой массой. Но чем крупнее медведь, тем он трусливее. Потому что выживают и вырастают только те, кто не связывается с человеком. У него все-таки генетически заложено, что человек опасен.
Вика тем временем накрыла на стол и налила нам по тарелке супа из оленины.
Посидев немного, мы пошли к Толику, чтобы взять генетические пробы для исследования. Толик не ломался и согласился сразу. Я взял две пробы с внутренней стороны щек – соскреб со слизистой и положил результаты в маленькие пластиковые пробирочки.
– Ну, вот теперь наука наконец-то узнает правду: есть ли в тебе кровь норвежских викингов!
– А ты все эти годы мучился? Места не находил? – засмеялся Толик.
– Да, здорово ты меня тогда наколол – я и правда поверил, что твой рыжий чуб достался тебе от китобоев, которые заходили сюда два века назад!
– А я просто волосы после армии хной красил – тогда модно было.
– А еще у вас модно приезжим лапшу на уши вешать! Пришлось National Geographic на тебя натравить, чтоб выяснить истину!
– Так вот зачем ты сюда приехал!
– А ты как думал!
Мы долго смеялись над этой историей. Немного погодя, Толик спросил:
– Вы моржатину готовить будете, если мы вас угостим?
– Конечно! А какие там премудрости?
– Да никаких – просто вари, и все. Тогда вот пакетик – там ласты, кишка и мясо.
– Спасибо, друг! Заходите тоже в гости!
– Пожалуйста! Зайдем!
27.112017
Сегодня утром Альваро пошел к Сергею, чтоб поехать с ним на охоту. Я от охоты отказался. Организация нашей эвакуации на материк отнимает кучу времени. К 9 утра я пошел к Федору, чтобы связаться по рации с оленеводческими бригадами. Однако наши радиоволны никак не могли пробиться через плотную завесу из пурги и тумана. Если что – в физике я разбираюсь. Это просто метафора.
Часа два я потратил в администрации, чтобы связаться с водителями ТРЭКОЛов, – тоже никакого результата. Оттуда я пошел домой и занялся приготовлением супчика из моржатины. Если варить очень долго, часа четыре, то получается превосходное мясо и бульон. Скоро я привыкну к местной еде. Что буду делать на материке, когда вернусь?
Когда я, закатив глаза, вдыхал аромат бульона, в комнату буквально вломился Альваро:
– Тринадцать медведей! Dios! Ты не представляешь! Один каналья чуть меня не достал! – он жестикулировал, как Фидель Кастро, обличающий американских империалистов. Мне практически приходилось уворачиваться от его рук.
– Все живы? Рассказывай по порядку, – засмеялся я.
– Вначале мы поехали за нерпой! Конечно, ничего не нашли. Потом поехали к тому месту, куда они свезли трупы моржей, ну, ты знаешь!
– Да, знаю!
– Вдруг из тумана начали выходить медведи! И тут один как бросится за нами!
– А вы?
– Сергей завел снегоход и рванул так, что у меня шапка вместе с головой чуть не оторвались! А я как раз не послушал тебя и туалетную бумагу не взял!
– И как, все в порядке? Как близко было?
– Он меня чуть зубами не достал, только до нарты допрыгнул!
– Видишь, как хорошо, что я не поехал, – я же в нарте сидел бы! А у вас привычка выбрасывать меня оттуда на снег!
– Да, точно! Если б ты был в нарте – он допрыгнул бы.
– А почему он гнался за вами?
– Это была медведица, у нее там медвежата были.
– Ну, давай, показывай фотографии! Вот это да! Вся морда в кровище! Хорошо, что не в твоей!
– Она замерзших моржей ела на берегу. Ты не представляешь, какие дыры оставляет в мясе! А оно ж на морозе твердое как камень!
– Ну что, ты счастлив?
– Я не за медведями сюда приехал – я ж не фотограф дикой природы! Но это был просто подарок для меня!
– Ладно, успокойся, выпей горячего чаю, – закрыл я тему и подумал: как хорошо, что мне было сегодня чем заняться, хотя, конечно, и жалко, что я не участвовал в таком шоу.
Надо пойти к Сергею послушать его версию. Мне как раз нужно узнать, сможет ли он связаться с бригадами и узнать их координаты. Я оделся и пошел к нему.
– Етти!
– И-и-и!
– Проходи! Тебе Альваро фотки показывал?
– Да, все рассказал. Говорит, его чуть медведица не съела.
– Ну да, она после первого прыжка провалилась глубоко и не смогла второй раз прыгнуть, а так до нарты достала.
– Даже не знаю теперь, завидовать мне вам или радоваться.
– Ну да, это как посмотреть! Чай будешь?
– Не откажусь. Скажи, ты сам не сможешь нас до бригады докинуть?
– Сам – нет, но дяде Грише в Амгуэму позвоню, может, он подзаработать захочет.
– Ладно, спасибо тебе, я домой пойду, завтра тогда свяжемся.
28.11.2017
Сегодня утром началась миграция медведей через поселок. Одного уже выгоняли с улицы. Мы подошли к охотникам, чтобы сделать их групповой портрет. Они все оделись в камлейки, взяли оружие. Мы погрузились на нарты и дружно поехали на мыс. Там первым делом все взялись за бинокли и начали считать медведей. Насчитали двадцать две особи. А Сергей тем временем проводил в школе занятие по технике безопасности – как предупредить встречу со зверем и что делать, если эта встреча все же произошла.
Вечером решили зайти в гости к добряку Халецкому. Он обожает кофе, и я насыпал ему баночку в качестве гостинца.
Юрий и его жена Лариса очень обрадовались и тут же поставили чайник.
– Кофейку вот попьем настоящего!
– Замечательно! Откуда кофе?
– Из Колумбии!
– А, привет от наркомафии?
– Да, от Эскобара лично.
– А у нас к кофе нет ничего, разве что велькопальхен!
– Что, серьезно? Есть?
– Есть конечно, но мы шутим. Нельзя ж таким иностранца угощать.
– Нет, как раз напротив – нужно!
– Альваро, у тебя есть шанс наконец-то пройти заключительный тест по выживанию в Заполярье.
– Ты меня пугаешь, Миша, – в шутку запротестовал испанец.
– Не бойся, это тест первого уровня! Будешь пробовать мясной рулет кымгыт?
– Я бы рискнул.
– Только главное – не нюхай. Как и спирт. Сразу ешь.
Лариса в нерешительности стояла на кухне:
– Вы что, серьезно будете пробовать?
– Конечно, давай неси!
Халецкому явно эта затея понравилась – интересно было посмотреть на реакцию европейца. Да и где такое еще увидишь?
Лариса достала пекуль, женский нож, и ловко нарезала замороженное мясо с сильным душком. Потом смешала его со строганиной из чира со словами:
– Мы смешиваем с рыбой, так лучше.
– Хлеба им нарежь! – командовал воодушевленный хозяин.
Мы сели за стол и вначале осторожно, потом более уверенно смели со стола всю нарезку.
– О, смотри-ка, как испанцу пошло! – не унимался Халецкий.
– А нам правда нравится! – ответил я за нас обоих.
– Это даст прилив энергии – до вечера голода не будете чувствовать, – сказала Лариса.
– Да, мы когда на рыбалку или охоту далеко уходим, только копальхен с собой берем. Больше ничего не надо. Только воду потом пьем, и все. Хватает на весь день.
– Ну все, Альваро, тренинг закончен! Ты прошел полный курс! Печку топить умеешь, копальхен жрешь. В общем, я могу за тебя не беспокоиться, если ты останешься здесь жить!
– Да, еще и женим тут его, – заржал Халецкий, предлагая мне «Приму»: – Кури прямо здесь! – При этих словах он махнул рукой, как Буденный шашкой.
