Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святыя Горы Афонския Инока Парфения – Михаил Салтыков-Щедрин
«…Направление, принятое русскою литературой последних годов, заслуживает в высшей степени внимания. Русский человек, с его прошедшим и настоящим, с его экономическими и этнографическими условиями, сделался исключительным предметом изучения со стороны литераторов и ученых. Всякий стремится посильною разработкою явлений русской жизни уяснить для себя загадочный образ русского народа; всякий, с нетерпеливою поспешностью, спешит наворожить младенцу-великану блестящую и благоденственную будущность. Несмотря на эту, быть может, преждевременную и юношескую запальчивость и нетерпеливость, нельзя сомневаться, что настоящее литературное движение скрывает в себе зачатки, весьма плодотворные по своим последствиям. Нельзя сомневаться, что даже и в настоящее время мрак, обнимавший многоразличные проявления русской жизни, начинает мало-помалу рассеиваться, ибо мы в течение немногих последних лет приобрели уже достаточное количество материалов для знакомства с характером и внутренним бытом русского народа, и если процесс этого ознакомления еще не вполне завершился, то нельзя не иметь крепкой надежды, что молодая русская литература, став однажды на твердую стезю изучения русской народности, не собьется с нее и довершит начатое дело…»
Видео
В Российской Империи издавали разную душеполезную литературу, хотя иногда кажется, что Церковь не очень одобряла чтение. Обычно такая литература не выходила за церковную ограду, то есть набожные люди читали про всяких святых, душевно умилялись и на этом всё. Эта же книга привлекла внимание литературной публики и последовали несколько рецензий и статей, в т.ч. незаконченная статья МЕСЩ. За рамками «просвещённой» европейской русской литературы была какая-то своя народная и в преддверии Великих Реформ образованные люди России стали бросать взгляды в эту сторону. Многие стали поглядывать на старообрядцев как на наиболее аутентичный слой населения, не прошедший школу рабства, но живший в состоянии дикой свободы. Поскольку в РИ Церковь была объединена с государством, состояние старообрядцев было длящимся анти-государственным преступлением. Петровский прагматизм привёл также к тому, что государство всё же решило обдирать старообрядцев, а не жечь и резать их, но отношения были крайне напряжёнными. Зато это были люди закалённые сотней лет борьбы. Может быть они и есть та оппозиция на которую нужно равняться всем мыслящим людям. Для МЕСЩ – нет, он знал старообрядцев по службе и ненавидел их. Исключение из нормальной социальной структуры РИ привело к формированию у старообрядцев многих своих механизмов угнетения ии подавления. Жизнь в староверческой общине была не более свободная и справедливая, но скорее дикая и некультурная. Отсюда благочестие ненависти: более святым у старообрядцев становится тот, кто всех ненавидит и считает слугами антихриста. Отсюда вопрос об аскетизме. Злобному аскетизму старообрядческих старцев от которых ушёл в своё время Инок Парфений противопоставлен человеколюбивому аскетизму монахов Афона. Объективно МЕСЩ не мог критиковать официальную церковь, видел ли он всю мерзость? Кем был священник? Тем же царским чиновником, только он ещё и лез в душу. Какую оппозицию мог родить такой режим? Довольно неприглядную. Я не знаю настоящие религиозные воззрения МЕСЩ, учитывая религиозный психоз его отца – можно ожидать, что по внутренним причинам он и не был готов критиковать официальную церковь. В любом случае, это не обычная книга, которая повлекла отвлечённые рассуждения и открыла большую дискуссию.
Как оказалось, я был прав, когда сразу почувствовал знакомы сюжет. Страшный, злой аскет, который только крепнет от постов, но полный ненависти. И кроткий, добрый, человеколюбивый. Ферапонт и Зосима из Фёдор Достоевский – Братья Карамазовы .