Михаил Самарский
Спуститься с небес
Глава 5
Александр Владимирович сидел на диване, закинув босые ноги на журнальный стол, и отрешенно листал каналы телевизора, особо ни на чем не сосредотачиваясь. Все его мысли занимала стройка. Скоро сдавать спортивные объекты, которых, по сути, не было. И самое страшное, что деньги, выделенные на строительство из федерального бюджета, уже закончились. Теперь нужно было из кожи вон вылезти, разбиться в лепешку, но найти средства и закончить стройку вовремя. Иначе – секир башка. Он понимал, что придется лететь с Москву, крутиться, как уж на сковородке, объяснить в Министерстве финансов, почему сложилась такая ситуация, и слезно просить выделить еще денег. Как же Александр Владимирович проклинал тот день, когда в его городе решили провести спортивное мероприятие. А ведь сердце подсказывало, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь стройка – это бездонная яма: сколько ни вкладывай, будет мало. Все растянут, разворуют, унесут – и крайнего не найдешь.
«Да, власть хороша, но только когда она абсолютная», – подумал он.
Александр Владимирович часто вспоминал начало своей карьеры. Разве мог он тогда подумать, к чему все это приведет? В лихие девяностые Александр Владимирович выживал как мог. Среди его друзей были люди, которые занимались не совсем честными делами. Они и его пытались втянуть в свой нелегальный бизнес, и, возможно, у них бы это получилось, если бы не один случай. Кооператив «Взаимопомощь», так приятели называли свою организацию, занимался самым настоящим рэкетом. Они останавливали на трассе фуры, которые шли на Москву, груженные под завязку различным товаром, внаглую отбирали его у водителя. А потом по бросовой цене сдавали в магазины, на рынки и другие торговые точки. Приятели абсолютно не считали, что занимаются чем-то криминальным, наоборот, они чувствовали себя чуть ли не Робин Гудами, давая возможность заработать другим. Из-за низких цен на их товар выстраивалась очередь из покупателей.
В один из дней на «благородное дело» вместе с ними отправился Александр Владимирович, тогда еще просто Санек. Ничто не предвещало беды, все шло по заранее продуманному плану. Бизнесмены остановили фуру, и пока они перегружали товар, перепуганного насмерть водителя караулил один из парней. Едва они отъехали от грузовика, как услышали позади вой сирены патрульной машины. Неизвестно, чем бы для предпринимателей закончилась та история, если бы они не заплатили приличную сумму за свободу и не отдали весь товар сотрудникам правоохранительных органов, выгрузив его в каком-то сарае на окраине города. После того случая, как Александр Владимирович чудом остался на свободе, у него напрочь пропало желание изображать из себя рыцаря. Он решил устроиться на завод «Газнефтедобыча» мастером производственного участка, благо экономическое образование позволяло. И хоть зарплата там была небольшая и с перебоями, но, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.
В то время он повстречал молоденькую выпускницу вуза Ольгу и влюбился в нее с первого взгляда. Она ответила взаимностью, и довольно скоро они поженились. Пока молодая жена подыскивала себе работу, новоиспеченный муж продолжал трудиться на заводе. Там он познакомился и стал тесно общаться с одним из заместителей руководителя «Госнефти». Мужчины часто собирались в дружных компаниях и за накрытым столом решали важные производственные вопросы. Мастером Александр Владимирович проработал недолго, и уже через некоторое время Белова назначили главным инженером объединения. С годами дружба между мужчинами лишь крепла, нефтяной начальник взял под опеку Александра Владимировича, он оказывал всяческую поддержку и продвигал по карьерной лестнице. Александр Владимирович часто задавал себе вопрос: если бы все можно было вернуть назад, хотел бы он быть рядовым гражданином и жить как все? И каждый раз приходил к выводу, что лучше быть у власти, чем обслуживать ее.
– Привет, папуль, – ласковый голос дочери выдернул его из воспоминаний. – Ты давно тут сидишь? – зачем-то спросила она, хотя прекрасно понимала, раз отец еще в костюмных брюках и рубашке, значит, он недавно вернулся с работы.
– Минут двадцать, – ответил Александр Владимирович, он опустил ноги на пол и похлопал по дивану рядом с собой. – Давай рассказывай, как экзамен прошел?
Вика уселась по-турецки лицом к нему и, пожав плечами, ответила:
– По-моему, все хорошо. Первую часть я сделала всю, а вот вторую… – Она замолчала и поджала губы.
– Это где сочинение? – спросил отец.
– Ну да, – вздохнула Вика.
– Почему не смогла? – Александр Владимирович слегка нахмурился.
– Потому что сочинение не успела выучить, а самой писать… – Она снова замолчала, а потом с горячностью воскликнула: – Я же не Ханс Кристиан Андерсен!
– Я бы не сказал, что ты не умеешь сочинять, – с усмешкой подначил отец. – Ладно, – он махнул рукой, – не сделала, так не сделала. Не бери в голову, там есть кому с этим разобраться.
Не желая продолжать разговор о ненавистной учебе, Вика решила сменить тему.
– Папуль, ты кушать не хочешь? Может, съедим какую-нибудь вкусняшку, – предложила она и, хитро улыбнувшись, добавила: – Диетическую.
– Если только ты организуешь, тогда я с удовольствием что-нибудь перекушу.
– Как прикажете, босс! – Дочь шутливо козырнула. – Чем желаете отобедать? – спросила она и принялась с иронией перечислять список выдуманных ею блюд: – Котлетками из крокодила, а может, запеченным яйцом страуса эму или отбивной из антилопы гну?
Отец так громко рассмеялся, что Вика тоже не сдержалась и прыснула. Насколько она была холодна к матери, настолько обожала отца за то, что он был в доску свой.
Немного успокоившись, Вика подорвалась с дивана и помчалась выполнять желание «босса», слыша вслед: «Ну и юмористка ты, дочь».
Валентина хлопотала у плиты, встроенной вместе с раковиной в квадратный остров, находившийся посреди кухни. Хотя слово «кухня» не совсем подходило для данного помещения. Это была отдельная планета в доме Беловых. Даже соответствующей мебели для нее не нашлось в России, пришлось заказывать у итальянских мастеров и везти аж из Сан-Марино. По всему периметру стояли белоснежные шкафы, серебристая фурнитура которых сверкала и переливалась при любом освещении. Уму непостижимо, сколько в них было всевозможных ящичков и полочек для хранения продуктов и различной утвари. Необходимо было обладать феноменальной памятью, чтобы все запомнить. Встроенная техника, как и душевая кабина в комнате Вики, напоминала космический корабль, а холодильник выглядел, как большой шкаф. Все это добавляло современности и особой изысканности классическому итальянскому дизайну. Здесь же стоял обеденный стол на шесть человек, за которым семья никогда не ела, но зато на нем можно было играть в шахматы, ведь столешница была выполнена в виде доски. Каждый предмет мебели соответствовал интерьеру – и даже серая бархатная обивка стульев гармонировала со шторами на окнах. А серебристо-белые цвета разбавляла зелень комнатных растений. Иными словами – не кухня, а мечта.
Виктория подошла к домработнице и заглянула в большую сковороду, в которой та помешивала блюдо.
– Что на ужин? – зачем-то спросила Вика и сама же ответила: – Морепродукты я люблю. – Она захватила пальцами кусочек краба и тут же выронила его обратно. – Черт, как же горячо.
Вика схватилась за ухо и заметила улыбку, мелькнувшую на лице Валентины. Уголки губ Вики чуть поднялись, но тотчас опустились – негоже с домработницей разводить сантименты.
– Мы с отцом будем ужинать, накрывай на стол, – скомандовала она.
Валентина ничего не ответила, лишь сдержанно кивнула, выключила газ и направилась к холодильнику.
Вике жуть как хотелось узнать, что готовится в кастрюле на соседней конфорке, а спросить у Валентины гордость не позволила. Вика потянулась к ней, но тут же отдернула руку: вдруг обожжется. Тогда она заглянула в кастрюлю через стекло крышки и, увидев зверя, который там варился, сказала Валентине:
– Не забудь для меня разделать лобстера, ты же знаешь, я терпеть не могу ковыряться в клешнях.
– Как скажете… – Валентина резко осеклась, потому как с языка чуть не сорвалось «ваше высочество», а потом добавила: – Виктория Александровна.
Вернувшись в гостиную, Вика посмотрела на время. До заезда оставалось еще два часа. О ключах от машины она позаботилась заранее. В этот раз провернуть операцию оказалось проще простого, поскольку мать действительно улетела утром в командировку, а отец до вечера был на работе. Когда она открыла заветный ящичек, там почему-то оказались ключи только от отцовского «порша» и «гелендвагена», а от «ауди» и «мерседеса» матери не было. Ей ничего не оставалось делать, как взять ключ от «порша», не станешь же гонять на квадратной табуретке. Именно так она называла немецкий внедорожник. Теперь ей оставалось накормить отца и уложить спать, а потом можно смело отправляться в ночное приключение. С того самого момента, как она получила приглашение от друзей, сердце настойчиво нашептывало, что сегодняшний заезд будет незабываемым.
Пока дочь и отец смотрели какое-то дурацкое шоу по телевизору, где все вопят так, словно соревнуются, кто кого перекричит, Валентина сервировала стол. Пожелав хозяевам приятного аппетита, она уехала домой.
Первое время ужин проходил молча. Виктория с удовольствием уплетала морепродукты, обильно приправленные соево-лимонным соусом, и наблюдала, как отец легко расправляется с лобстером с помощью специального рыбного ножа и щипчиков. Он вскрывал клешни, как яичную скорлупу, а потом маленькой вилочкой вытаскивал мясо. В отличие от Вики ему доставляло огромное удовольствие расправляться с ним самому, а она недоумевала, зачем возиться, если можно щелкнуть пальцами, и тебе его почистят и принесут на блюдечке с золотой каемочкой.
В семье Беловых очень любили морепродукты, в доме не переводились устрицы, омары, креветки и прочие жители подводных глубин. Для Александра Владимировича их доставляли свежайшими, недавно выловленными из моря. Красная икра в регионе была своя, а черную нарочно для него привозили из Астраханской области.
На протяжении всего ужина отец пребывал в задумчивости, то и дело хмурился и морщил лоб. Конечно, Виктории было невдомек, в чем причина его дурного настроения. Она болтала без умолку, всячески пытаясь его хоть как-то развеселить. Иногда получалось: услышав ее очередную шутку, родитель улыбался. Но зачастую пропускал мимо ушей. На самом деле в тот момент Вика переживала не за него, она боялась, вдруг появится непредвиденное обстоятельство, которое помешает ее исчезновению из дома.
– Пап, у тебя все нормально? – наконец, не выдержав, спросила Вика. Она наколола на вилку кусочек морского черта и отправила его в рот. – Может, на работе что-то случилось?
– Дочь, да проблем всегда хватает, – уклончиво ответил отец. – Разве на моей работе может быть все нормально? – как-то уж больно печально усмехнулся он. – На днях придется лететь в Москву, начальство вызывает.
– Да ты что? – воскликнула Вика. – Как жаль, что я не могу с тобой поехать! – Она от досады поджала губы и в сердцах добавила: – Будь они неладны, эти экзамены.
– Детка, не переживай, – улыбнулся отец. – У нас с тобой еще будет много интересных и увлекательных поездок.
Вика очень любила кататься с отцом в столицу – да и не только туда. Вместе с ним она объехала полмира. Они побывали практически во всех странах Европы и Африки, во многих городах Америки, на Кубе и даже в Латинской Америке. Вика вспомнила, как однажды среди лета они всей семьей отправились в Чили. Это случилось, когда она сказала отцу, что очень хочет покататься на лыжах, а до наступления зимы нужно ждать еще целых полгода. Отец ответил: «Дочь, хочешь горы и снег? Собирай чемодан». И уже через пару недель они покоряли Анды. Отец баловал свою единственную дочь, и, возвращаясь из таких путешествий, она несколько дней разбирала подарки. Зачастую купленные вещи просто валялись в гардеробе, как было с туфлями от Джимми Чу или с симпатичными кроссовками, о которых она вспомнила благодаря матери. Ольга Юрьевна страшно ругалась, когда дочь бездарно тратила деньги.
– Зачем ты покупаешь тряпки, которые потом не носишь? – спрашивала она.
– Когда покупаю, они мне нравятся, но потом приезжаю домой, примеряю еще раз, а оно что-то не то, ну не сидит вещь, понимаешь? – раздраженно отвечала дочь. – Разве у тебя такого не бывает?
– Бывает, – соглашалась мать. – Но, в отличие от тебя, гораздо реже. Прежде чем что-то купить, я десять раз подумаю, нужно оно мне или нет…
После ужина Виктория убедилась, что отец пошел в свою комнату, и со спокойной душой отправилась готовиться к отъезду. Она выпрямила кудри – так они стали походить на шелковую занавесь цвета темного шоколада – и собрала их в конский хвост. В гардеробе долго перебирала барахлишко.
– Тряпок полно, а надеть, как всегда, нечего, – тяжело вздохнула она.
Как же сложно определиться с выбором, когда полки ломятся от одежды. Взгляд упал на нежно-розовый спортивный костюм, но она тут же отмела эту мысль. Сегодня ей хотелось быть девушкой-вамп. Она выудила из шкафа узкие черные джинсы, такого же цвета футболку с принтом на груди, а поверх нее надела косуху с золотыми заклепками на плечах и рукавах. С обувью определилась быстро: когда она надевала свои любимые разноцветные кроссовки от Лабутена, она выигрывала заезды. Они стали для нее своего рода талисманом. Надев их, она покрутила ножками перед зеркалом и довольно улыбнулась, подмигнув своему отражению.
– Кристиан, вы, как всегда, великолепны.
Сунув в один карман куртки айфон, в другой ключи от машины, Виктория вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Она настолько привыкла втихаря исчезать из дома, что каждое движение было отработано. На цыпочках подошла к родительской спальне и приложила ухо к двери. Услышав оттуда громкий храп, она скинула вверх сжатый кулак и тихо прошептала: «Yes».
Белоснежный «порш» приветственно моргнул фарами, впуская угонщицу в роскошный салон, приятно пахнущий автомобильной косметикой и отцом. Вика села за руль и, прежде чем выехать из подземного гаража, написала сообщение организатору гонок, на какой приедет машине. Все участники должны были заранее сообщать об этом, чтобы он мог распределить, кто с кем будет соревноваться…
Как-то раз, это было после ее очередного угона автомобиля, Вика случайно подслушала разговор стариков. Мать требовала от отца, чтобы он дал команду охране не выпускать Вику с территории поселка на машине. Она до сих пор помнит, как взревел отец, услышав ее требование. «Да ты с ума сошла? Хочешь, чтобы завтра весь город говорил, что я не доверяю собственной дочери?» И вот теперь, проезжая мимо охраны, она мысленно поблагодарила его за это.
В месте встречи уже было полно машин, когда Вика приехала туда. Если не знать о намечающихся гонках, можно было бы подумать, что вы оказались в автосалоне под открытым небом, в котором торговали исключительно дорогими автомобилями. Только в отличие от салона, где породистым железным жеребцам еще только предстояло обзавестись наездником, у каждого здесь уже был свой хозяин, почти такого же возраста, как наша героиня.
Сбоку дороги, на которой проходили гонки, находилась небольшая площадка, где участники парковали своих коней. Зарулив на ее территорию, Вика огляделась вокруг, думая, куда поставить машину, и, заметив свободное место, двинулась в его сторону. Повсюду стояли владельцы, штурманы и болельщики в ожидании начала заездов. С некоторыми из них Виктория была хорошо знакома, когда она проезжала мимо, они приветственно махали руками. Других она знала в лицо и не более того, а кого-то она видела впервые.
Благодаря организатору и бессменному ведущему заездов слава о них распространилась далеко за пределы города. Чтобы поучаствовать в гонках, молодежь съезжалась не только из других населенных пунктов, но даже из соседних регионов. И в этом не было ничего удивительного. Давид – так звали организатора и ведущего в одном лице – был популярным видеоблогером. Самые яркие моменты мероприятий попадали в интернет в тот же вечер и распространялись по социальным сетям со скоростью звука. И хоть парень вырос в семье сотрудников МВД, он не только организовывал, но и сам участвовал в запрещенных законом гонках.
Как обычно, в центре площадки стоял его старенький «феррарри», а он возвышался на капоте, точно Ленин на броневике, и вещал в рупор, рассказывая новичкам нехитрые правила участия в гонках. Вика всегда думала: как после него на машине не остается вмятин? Хотя в этом не было ничего удивительно. Давид не мог похвастаться высоким ростом и весил от силы килограмм шестьдесят. Проезжая мимо, Виктория невольно улыбнулась и посигналила ему, тот в ответ разразился громким свистом. Ну вылитый Соловей-разбойник.
Вика втиснула «порш» между «мерседесом» и «ауди», которых она прежде никогда не видела здесь, и едва вышла из машины, как над площадкой разнесся громогласный голос Давида.
– Друзья, давайте поприветствуем вновь прибывшего участника сегодняшнего заезда. Многие из присутствующих знают ее – это наша отважная, смелая и самая юная соратница Виктория. – После его слов раздались громкие приветственные крики и оглушительный свист. Он поднял руку, призывая всех к молчанию, а когда толпа успокоилась, продолжил: – Кстати, у нее сегодня удачный день. Она сдала свой первый ЕГЭ. Давайте все вместе поздравим ее!
Он обвел толпу взглядом и, зажав рупор под мышкой, стал аплодировать. Его примеру последовали остальные. Так встречали не только нашу героиню, но и каждого гонщика. Вика улыбнулась, поприветствовала всех взмахом руки и, оглядевшись, увидела подругу, размашисто шагающую ей навстречу. В кожаных штанах и такой же куртке она походила на байкершу. Только банданы не хватало. Но разве она позволит себе спрятать роскошные локоны под какой-то косынкой? Они развевались на ветру, как полотно флага, ей приходилось постоянно убирать их от лица и прятать за уши.
– Привет, Виксель! – Она раскинула руки в стороны и кинулась обниматься. – Смотрю, ты на «порше» прикатила? – выпустив подругу из объятий, заулыбалась Машка. – Я с тобой поеду. Смотри никого другого не посади. Ты меня поняла? – Она с вызовом уперла руки в боки.
– Да поняла, поняла, – усмехнулась Вика. – Ты меня за тот раз будешь до пенсии попрекать?
Она вспомнила, как в один из заездов на место штурмана к ней в машину попросилась какая-то девчонка. И несмотря на то, что Вика видела ее впервые, она не смогла отказать. Как потом призналась случайная попутчица, ей жуть как хотелось прокатиться на «порше», а Машка, по всей видимости, приревновала Вику и чуть не съела ее с потрохами. Кстати, после того случая наша героиня больше не видела на гонках ту девушку.
Пока Давид и его помощники занимались последними приготовлениями, все участники или бесцельно бродили, или кучковались по своим компаниям. К подругам присоединилась группа молодых людей. Многих из них Виктория знала давно. Нельзя сказать, что они были хорошими друзьями, скорее приятелями. Встречались в основном на заездах, после них где-нибудь вместе тусили, а потом разъезжались в разные стороны – и так до следующих гонок. Среди них был парень по имени Владимир, правда, в компании все называли его Вовка. С ним у Вики сложились самые теплые отношения. Вовка был добродушным и искренним парнем, так, во всяком случае, казалось Виктории. Именно за это она уважала его. Но нравился он ей как друг – и не более того. Вовка был из довольно обеспеченной семьи. Его отец работал топ-менеджером в одном из крупнейших банков страны, а мать владела популярной в городе сетью хозяйственных магазинов «Все для вашего очага». Вовка учился в Москве, в одном из престижных вузов на последнем курсе. Домой он прилетал часто, чуть ли не каждые выходные, благо средства семьи позволяли. Теперь у него было свободное время до начала государственных экзаменов и защиты диплома. Если Вовка был в городе, он непременно принимал участие в гонках. Своей красавице BMW M5 Вовка даже сделал особый тюнинг. Как он выражался: «Прокачал тачку по полной, начиная от внутренностей и заканчивая одежкой». На тормозную систему он поставил специальные накладки для экстренного торможения, на подвеску – дополнительные пружины, даже двигатель усовершенствовал. Вике нравилось, как хищно и агрессивно смотрелась его машина со всеми этими спойлерами, передними и боковыми обвесами, накладками и решетками на бампер. При виде подруг Вовка расцвел, как тюльпан на грядке.
– Привет, девчонки! – радостно воскликнул он. Чмокнул Марию в щеку, потом подхватил Викторию за талию и закружил ее в объятиях. Поскольку Вика считала его своим другом, она позволяла ему подобное приветствие. – А тебя, красавица, поздравляю с первым экзаменом. Скоро станешь совсем взрослой, а то в нашем профсоюзе ты у нас одна школота осталась. – Он опустил ее на землю и протянул руку, собираясь потрепать по голове, но она отпрянула.
– Стоп! – воскликнула она. – Ты мне прическу испортишь.
Компания дружно рассмеялась, а Максиму, молодому человеку лет двадцати с взъерошенными светло-русыми волосами, видимо, хотелось продолжить разговор об учебе.
– А ты, Вовка, скоро станешь у нас дипломированным специалистом, – в его тоне читался абсолютно нескрываемый сарказм. – Батя уже приготовил тебе тепленькое местечко у себя в банке?
Он сделал глоток колы из бутылки и смачно отрыгнул, отчего девчонки скривились и переглянулись между собой.
– Я не собираюсь у него работать, – зыркнул на него Владимир. – У него своя дорога, а у меня своя.
– И чем же ты собираешься заниматься? – спросил Артем, коротко стриженный темноволосый паренек.
В бейсболке, надетой козырьком назад, и широких штанах, сидящих низко на бедрах, он выглядел, как хипхопер.
– Для начала надо госы сдать, потом диплом защитить, а осенью пойду в армейку, – как ни в чем не бывало заявил то т.
– Чего? – нахмурился Артем. – Чувак, тебе что, нечем заняться?
– Окончить вуз, чтобы идти в армию? – поддержал его Макс. – Шутишь, что ли? Пусть служат те, кто учиться не хочет.
– Я так не считаю, – замотал головой Вовка, – каждый уважающий себя пацан должен отдать долг Родине.
– Это тебя в столице так обработали? – ухмыльнулся Макс.
– Да при чем тут столица? – вспылил Вовка. – У нас семейная традиция. Дед служил, отец служил, и я пойду служить. И дети мои пойдут служить.
– Вован, у тебя точно крыша поехала. – Максим покрутил пальцем у виска. – Лично я ничего не занимал у Родины, и мне нечего ей отдавать. Какой долг? Ты о чем? – Он смачно сплюнул на землю, заставив девушек снова с отвращением переглянуться.
– А если завтра война? – Вовка обвел взглядом парней.
– Че за бред ты несешь? – воскликнул Макс. – Какая война? Кто на нас будет нападать?
– Да мало ли кто, – ухмыльнулся Вовка. – Война всегда идет. Небось новости смотрите. Да, сейчас ее нет на нашей территории, а что будет завтра – одному богу известно. Я как рассуждаю: если мы живем в этой стране, то нам ее и защищать. – Он вперил взгляд в Макса и, вспомнив издевку насчет отца, решил подколоть: – А ты, в случае чего, будешь у мамки под сценической юбкой отсиживаться?
– Слышь, фуцын, ты за базаром следи. – Тот двинулся на Вовку и хотел ткнуть пальцем в грудь, но Вовка отбросил его руку.
– А то что будет? – процедил он сквозь зубы.
Между ними повисло молчание. Со стороны это выглядело так, будто они пытались прожечь друг друга взглядами. Воцарившуюся тишину вокруг заполнило напряжение, что витало в воздухе. Неизвестно, сколько бы еще длилась эта перестрелка глазами, если бы не вмешалась Вика.
– Мальчики, хватит спорить, – не выдержала она и топнула ногой. – У всех своя жизнь, и каждый человек делает то, что считает нужным. Хочет он служить в армии, – она кивнула на Вовку, – значит, это его выбор. И не нам ему советовать.
– Вика, ты бы не впрягалась, мы и без тебя разберемся, – грубо отрезал Макс.
– Хочу и впрягаюсь, – дерзко заявила она. – Он такой же мой друг, как и твой.
– Что ты вообще в жизни понимаешь, малолетка? – Макс скривил лицо. – Живешь у папика под крылышком. – Он снова сплюнул, только в этот раз под ноги Вике.
– А ты, можно подумать, пашешь с утра до ночи на заводе железобетонных изделий, чтобы на кусок хлеба заработать, – съязвила она.
Не желая продолжать спор, Макс недовольно цокнул языком, махнул рукой и пошел к своей машине. Проходя мимо Виктории, он бросил на нее презрительный взгляд и нагло ухмыльнулся. Как же Максим не нравился ей. Он всегда с пренебрежением относился к ней и разговаривал как-то надменно. Несмотря на то что Макс вырос в интеллигентной семье, он отличался от других парней из их компании своей грубостью, высокомерием и чрезмерной спесивостью. Его родителей в городе знали. Мать работала директором драматического театра и при нем же была ведущей актрисой. А ей, между прочим, уже за полтинник перевалило. Отец занимал сразу четыре должности там же – заместителя директора, художественного руководителя, драматурга и режиссера. И зарплат он получал столько же. Все постановки финансировались либо из бюджета города, либо на спонсорские деньги, либо театру выделяли гранты, и за каждую из них семейство получало отдельные гонорары. Остальная женская часть труппы довольствовалась теми ролями, от которых отказалась прима. На гастроли ездили по всему миру и не забывали брать с собой сыночка, поскольку, когда он был еще маленьким, его не с кем было оставлять дома. А когда Максим вырос, для него тут же придумали должность. И вот так, не имея образования, двадцатилетний парень стал не кем-нибудь, а помощником режиссера. Родители по-быстренькому пристроили его во ВГИК на заочное обучение, чтобы сын мог совмещать приятное с полезным.
После ухода Макса больше ни у кого не было желания спорить и выяснять, кто чем будет заниматься по окончании учебы. Разговор на повышенных тонах сменился непринужденной беседой, шутками и смехом. Вскоре их прервал громкий призыв Давида:
– Друзья, вы готовы доказать, что ваши малышки самые быстрые и самые мощные?
Толпа, собравшаяся вокруг его «феррари», одобрительно загудела, и послышался чей-то возглас:
– Дав, хорош кота тянуть за хвост, давай начинай!
– Как скажете, мальчики и девочки, – заулыбался Давид. Он поднял руку вверх, призывая всех к молчанию. – Тогда слушайте меня внимательно. В первом заезде принимают участие… – Он нарочно сделал мучительно долгую паузу и обвел взглядом гонщиков, застывших в ожидании, а после того, как они недовольно зашумели, с усмешкой продолжил: – Ребятки, ну до чего же вы нетерпеливые. Итак, на старт приглашаются Артемий на своей Mazda 6 MPS и Ник на Ford Focus ST, – наконец выдал он. – Ему нравилось называть участников на западный манер.
Как правило, к старту приглашались автомобили, примерно равные по мощности и объему двигателя.
Ник, или же Николай, как и наша героиня, был завсегдатаем данного мероприятия, но из другой компании. Все ее общение с ним сводилось к двум-трем дежурным фразам: «привет», «как дела?» и «тачка не подвела?». Артемий, как вы уже догадались, тот самый Артем, хип-хопер из компании наших приятелей. По заведенному обычаю, первые участники дали пять каждому из своих друзей и направились к машинам.
Все действо проходило на одном из загородных шоссе. Движение по нему и так было редким, но чтобы автомобили, желающие проехать по нему, не могли помешать, организаторы гонок перекрывали дорогу там, где проводились заезды. Они выставляли знаки дорожных работ и двух парней, переодетых в рабочих. Поскольку уличные гонки запрещены законом, правоохранительные органы иногда устраивали облавы и наказывали задержанных. Но, как правило, все наказания сходили на нет. Еще бы, ведь участниками заездов были в основном дети из богатых и обеспеченных семей. Сотрудникам ДПС ничего не оставалось делать, как закрывать глаза на их забавы. А для молодых людей гонки были настоящим праздником. Финансировались они за счет взносов каждого участника. Существовала определенная ставка, ее необходимо было вносить раз в месяц. Гонщики называли свою мини-организацию профсоюзом, а себя – исключительно стритрейсерами.
Когда Вика первый раз услышала новое слово, ей стало жутко интересно, что оно означает. Ей на помощь пришел всезнающий Гугл. Оказывается, история стритрейсинга, или, как еще принято его называть, дрег-рейсинга, началась в США. Первые соревнования проводились в Калифорнии на гладком дне пересохшего озера, а первые звезды этого вида спорта появились еще в 20-е годы прошлого столетия. Участвовать в гонках могли как известные спортсмены, так и любители. В те времена гонщики преодолевали дистанцию в четыреста два метра. А вот наши участники должны были проехать расстояние почти с километр.
На гонках, организованных Давидом, все было как в голливудских фильмах. Вдоль трассы выстроились многочисленные болельщики. На старте, где уже порыкивали двигателями первые автомобили, призывно покачивала бедрами длинноногая белокурая красавица в туфлях на каблуках размером с Эйфелеву башню. Из одежды на ней были лишь крохотные шорты и короткий топ, открывающий плоский живот с блестящей серьгой в пупке. Она подняла руку с флажком вверх, ожидая, когда Артем и Ник моргнут фарами, – это означало их готовность к старту. Пока две машины соревновались между собой, остальные стояли на площадке, а их владельцы вместе с другими болельщиками наблюдали за соревнованиями.
Для Виктории самым впечатляющим моментом в гонках был старт. У нее дух захватывало всякий раз, когда машины срывались с места, оставляя за собой клубы дыма и дорожной пыли. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, какие эмоции испытывает гонщик в тот момент. Когда нога так и норовит вдавить педаль газа в пол раньше времени, адреналин бьет в голову, а чувство опасности холодит нервы, но нужно действовать осознанно и решительно, опираясь на выработанные и въевшиеся в подсознание навыки. Замерев в ожидании, болельщики уставились на покачивающийся в свете фар силуэт девушки, словно она какое-то божество. Над трассой повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь ревом двух двигателей. Еще мгновение – и гонщики подали сигнал, флажок рухнул вниз, и машины рванули с места…
Артем финишировал вторым. Прокачанный «форд» Ника оказался шустрей и проворней. Парни еще не успели вернуться на площадку, а Давид уже знал, кто победил. Об этом ему докладывал помощник, который встречал участников на финише. Переговорив с ним по мобильному, Давид отключил связь и обратился к толпе.
