Михаил Самарский
Сэр Мартин. Возвращение на родину
Алиса, ни жива ни мертва, мысленно на чём свет стоит ругала неугомонного питомца. Она бросила обеспокоенный взгляд на королеву, но та была спокойна и, постукивая чайной ложечкой по столу, едва заметно улыбалась правым уголком губ.
– Эльза, так зачем же ты оставила собак на кухне одних? – поинтересовалась Елизавета.
– Мэм, да разве я могла предположить, что этот негодник полезет на стол, – ответила женщина. – Его мать сроду не позволяла себе ничего подобного. Никогда не думала, что её сын вырастет таким… – не договорив, она бросила красноречивый взгляд на Алису.
Девушка сгорала от стыда, ей хотелось просто провалиться сквозь… королевские ковры. Она посмотрела на Мартина, тот зыркнул на неё исподлобья в ответ, а когда увидел, что хозяйка пригрозила ему кулаком, опять уронил голову на колени и закрыл морду лапами. Несмотря на серьёзность ситуации, глядя на его мимический спектакль, Алиса едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. «Тоже мне, актёр погорелого театра», – мысленно усмехнулась она и дала себе клятвенное обещание по приезде домой устроить ему взбучку. В чём будет заключаться наказание, Алиса ещё не придумала. И внутреннее чутьё подсказывало ей, что мысль о наказании так и останется мыслью. Каждый раз, когда девушка начинала ругать питомца за какой-то проступок, тот строил уморительные рожицы, и она напрочь забывала о данном обещании.
– Эльза, ты плохо знаешь его мать, – заявила тем временем Елизавета. – Ты пришла к нам работать, когда она уже была взрослой собакой. Разбитая посуда и испорченный ужин – это цветочки по сравнению с тем, что она вытворяла, будучи щенком. – Тут королева перевела взгляд на свою питомицу: – Джейн, а ты куда смотрела?
Та тяжело вздохнула, всем своим видом говоря: «Прости, хозяйка, не уследила за сыном» – и опустила голову. До чего же смешным это казалось со стороны. Алиса глянула на Оливера, стоявшего за спиной королевы. Парень, прикрыв рот ладонью, мелко трясся, сдерживая смех. Когда их взгляды встретились, девушка подавила улыбку, которая едва не прорвалась наружу, и отвела глаза.
– Эльза, давай не будем раздувать из этого трагедию, – попросила королева. – Просто Мартин ещё маленький мальчик, ему чуть больше года – по человеческим меркам он всего лишь подросток. А насчёт ужина не переживай, – успокоила она, – приготовь что-нибудь другое.
После слов Елизаветы у Алисы отлегло от сердца, а пастушок, тотчас поняв: гроза миновала, – поднял голову и посмотрел на хозяйку с таким жалостливым выражением на морде, что всё негодование разом улетучилось, а вместе с ним и мысль о наказании. Девушка погладила собачонка по голове и едва сдержалась, чтобы не чмокнуть его в нос.
– Хорошо, мэм, – кивнула повариха.
Как только она скрылась за дверями каминного зала, Алиса принялась извиняться:
– Ваше Величество, простите, ради бога, нас. Мне так стыдно! – Она приложила руку к груди. – Мартин такой хулиган у меня растёт. Представляете, однажды он умудрился сорвать футбольный матч: выбежал на поле и стал гоняться за мячом вместе с игроками. Пришлось ловить его всем стадионом[3].
Королева рассмеялась, откинувшись на спинку стула. Глядя на неё, придворные перестали сдерживаться и тоже расхохотались.
– Хотела бы я на это посмотреть, – чуть успокоившись, сказала Елизавета и вытерла салфеткой слёзы, выступившие в уголках глаз.
– А как-то раз он украл у мачехи кошелёк и порвал все деньги на маленькие кусочки, – вспомнила Алиса очередной казус и, дёрнув плечами, добавила: – Видимо, плохой из меня воспитатель.
– Да нормальный ты воспитатель, – успокоила её королева, – просто корги все хулиганы, пока маленькие. Это баловство с возрастом пройдёт. Джейн не единственная моя собака, так что я знаю, о чём говорю. В следующий раз, когда приедете к нам в гости, я тебя познакомлю с остальными собаками и со своими лошадьми. Они у меня невероятные красавцы. Хочешь посмотреть?
– С удовольствием, – радостно закивала Алиса.
Мартин полностью осмелел, слез с коленей и, подойдя к матери, уселся напротив, не сводя с неё глаз. Она же, как неприступная скала, смотрела куда угодно, но только не на него. А когда, наконец, не выдержала и удостоила его своим взглядом, пастушок состроил фирменную гримасу провинившегося собачонка и лизнул её в морду. В этот момент материнское сердце дрогнуло, и Джейн лизнула его в ответ. Алиса нисколько не сомневалась, что рано или поздно это произойдёт. Ещё никому не удавалось устоять перед обаянием Мартина. Даже классный руководитель, ненавидевшая Алису всеми фибрами души, сдала свои позиции и разрешила оставить пастушка в классе, когда девочка притащила его в школу[4].
– Джон, будь любезен, принеси мою записную книжку и очки, – попросила её величество, – они лежат на моём рабочем столе в кабинете.
– Слушаюсь, мэм, – поклонился придворный и вышел из комнаты.
Торт на тарелке Алисы так и остался недоеденным, за разговорами с Елизаветой ей было как-то не до него. А теперь, когда королева уже не ела, девушка не могла позволить себе нарушить правило этикета. Хотя с огромным удовольствием доела бы свой кусочек. Уж больно он вкусным ей показался.
Наблюдая за за играми Джейн и Мартина на ковре перед камином, Алиса и Елизавета не заметили, как вернулся Джон. Он поклонился и протянул величественной хозяйке замка небольшой круглый поднос, на котором лежали книжечка в красивом кожаном переплёте и чёрный футляр с очками. Королева надела очки, нашла нужную страницу в книжечке и посмотрела на гостью:
– Алиса, запиши на всякий случай номер моего помощника.
Когда девушка вытащила мобильный и приготовилась записывать, королева продиктовала цифры и пояснила:
– Ты в стране одна, мало ли, вдруг понадобится какая-то помощь. Не стесняйся, можешь звонить ему в любое время. – Она сложила очки назад в футляр и положила его на поднос вместе с записной книжкой.
– Мэм, простите, а кто этот человек? Как мне его пометить в телефонной книге? – поинтересовалась Алиса.
– Этот человек, если так можно выразиться, половина правительства Великобритании. Его зовут мистер Ричард Харрис, – ответила Елизавета. – А теперь извини, я должна идти, в семь часов у меня назначена аудиенция. – Королева поднялась из-за стола.
– Конечно, мэм, – вскочила следом Алиса.
– Вам не надо возвращаться на автобусе, я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.
– Спасибо, Ваше Величество! – И, собравшись с духом, девушка спросила: – Мэм, можно с Вами сделать селфи?
– Хоть я этого ужасно не люблю, но так уж и быть, с тобой сфотографируюсь, – снисходительно согласилась Елизавета.
Алиса так обрадовалась, что ей захотелось кинуться на шею королеве и расцеловать её. Девушка мысленно улыбнулась, представив, как бы обалдела её величество, если бы гостья таки не сдержала своих эмоций и отчебучила такой номер.
– Спасибо, мэм, – вместо объятий Алиса сделала лёгкий реверанс.
– Джон, будь любезен, сними нас, – попросила Елизавета.
– Да, мэм, – кивнул тот и взял у Алисы смартфон.
Фотографии решили сделать на диване у камина. Королева и её гостья сели посредине, а по бокам от них разместились Мартин и Джейн. Вот такой дружной компанией с помощью смартфона их и запечатлел Джон. По большому счёту, в телефоне у Алисы теперь хранилось историческое фото.
В Лондон Алиса и Мартин возвращались на большом чёрном внедорожнике. Всю обратную дорогу пастушок дремал рядом с хозяйкой на заднем сиденье, а та со счастливой улыбкой рассматривала уже ставшие дорогими её сердцу снимки и вспоминала каждый момент встречи с королевой. Через час с хвостиком водитель высадил их у входа в общежитие. Девушка не стала подниматься в комнату, решив сразу выгулять ушастика, чтобы больше не выходить на улицу. Слава богу, он уже не в том возрасте, когда приходилось гулять с ним двадцать раз на дню. И тем не менее иногда ещё случались казусы по ночам, так что приходилось на всякий случай стелить пелёнки на пол, во избежание недоразумений.
В тот вечер Алиса дольше обычного разговаривала с Женей. Девушка с трудом дождалась, когда он позвонит. В последнее время парень усиленно тренировался, ведь уже буквально через несколько дней ему предстоял серьёзный бой с опытным американским боксёром. Из-за грядущего события Алиса не находила себе места. Каждый раз, смотря поединки Жени по телевизору, она не могла сидеть спокойно – металась по комнате, как раненая львица. Её состояние передавалось Мартину, только в отличие от неё, он не бегал туда-сюда, а лежал перед экраном и гипнотизировал своим взглядом соперника Жени. Если Женя получал травму и Алиса видела его кровь, она едва не падала в обморок, в то время как собачонок словно с цепи срывался: начинал лаять как сумасшедший и кидаться на телевизор.
Как же порой Алиса ненавидела этот спорт. Будь её воля, она бы запретила Жене заниматься им. Но, увы, она ничего не могла с этим поделать. Бокс для него не просто хобби, это его жизнь, его воздух, без которого он не мог существовать – так же как она сама без математики.
Алису так и распирало от эмоций, её лицо светилось от восторга, когда она взахлёб рассказывала Жене о том, как прошла встреча с королевой и как Джейн поначалу холодно приняла Мартина, но в конечном итоге он сумел отогреть материнское сердце.
Всё время, пока хозяйка общалась со своим парнем, пастушок лежал рядом с ней на кровати и, навострив уши, прислушивался к разговору. Алиса не забыла рассказать, как питомец умудрился стянуть скатерть и разбить королевскую посуду. Женя смеялся минут пять, а когда немного успокоился, попросил её поставить телефон на громкую связь.
– Принц, ну ты и учудил, – обратился он к пастушку. – Нафига ты бабулю лишил ужина?
Услышав голос близкого человека, ушастый хулиган вскочил и закружился на постели волчком, приветствуя друга громким лаем.
– Мартин, да тише ты, сумасшедший, – одёрнула его хозяйка, – опять соседи будут на меня жаловаться.
Женька расхохотался ещё сильнее. Собачонок обрадовался, что стал виновником всеобщего веселья, и принялся пуще гавкать. Алисе даже пришлось зажать ему пасть свободной рукой. Молодые люди ещё долго смеялись.
– Как же мне вас не хватает, – сказал Женя, и в трубке послышался тяжёлый вздох, от которого у Алисы защемило сердце. – Крошка моя, соскучился по тебе, сил нет.
В этой фразе было столько тоски и отчаяния, что душа Алисы готова была вырваться наружу и закричать на весь мир о том, как и она ненавидит разлуку.
– Я тоже очень-очень скучаю по тебе, мой великан, – призналась девушка, – жду не дождусь каникул.
И как бы ни было тяжело, всё же ей нравилась их история любви в сообщениях и телефонных звонках, когда от каждого звука сердце замирает, глаза светятся от счастья, а в животе порхают бабочки. Именно расстояние дало понять Алисе, насколько ей дорог Женя и как плохо без него. Она верила, что их любовь сильнее всех разлук и испытаний, которые ещё выпадут на их долю.
Глава 3
Подготовку к предстоящему поединку Евгений начал за два месяца, а последние пару недель он практически жил в спортзале. Для того чтобы разработать тактику боя, подготовиться к нему физически и психологически, ему пришлось провести немыслимое количество изнуряющих тренировок, часами отрабатывая удары на мешках и лапах, десятки спаррингов, каждые два-три раунда меняя партнёров, причём из разных весовых категорий, и пересмотреть множество видеозаписей боёв противника. Женя понимал: будет ох как нелегко драться с ним. Тот спортсмен терпелив, вынослив, а ещё он легко взрывается. Чем-то будущий противник напомнил Евгению себя. Плюс ко всему они и внешне были похожи. Оба крепкие, высокие и широкоплечие.
К счастью, Микки Джонс – так звали темнокожего американского боксёра – оказался неплохим парнем. Во время процедуры взвешивания, которая проходила в одном из столичных отелей, он вёл себя адекватно, не провоцировал стычки и не нарывался на грубости. Женя сам никогда не играл на публику и терпеть не мог, когда это делали соперники. Он не был сторонником интриг, фальшивых сцен и предпочитал всегда оставаться самим собой. Да, на ринге он мог себе позволить поиграть с противником, усерднее бить, идти напролом, но это исключительно ради более красивого боя. Женя до сих пор не мог забыть, как во время взвешивания перед одним из предыдущих поединков он едва сдержался, чтобы не накинуться на соперника с кулаками – тот всячески пытался его спровоцировать, оскорбляя непотребными словами, за которые хотелось выбить ему все зубы разом. Возможно, этим бы всё и закончилось, но Женя вовремя вспомнил слова тренера: «Жека, самое главное, держи себя в руках. Запомни, настоящим боксёром становится тот, кто обладает отменной выдержкой, незаурядным терпением, железной силой воли и храбростью». Парень тогда стиснул зубы, сжал кулаки и мысленно дал себе обещание проучить любителя эпатажа во время боя. Что, собственно, и сделал.
После процедуры взвешивания Евгений и Микки ещё немного пообщались, сделали совместные фотографии, что крайне редко случается у боксёров – обычно они всегда расстаются как враги. Американец познакомил соперника со своей девушкой, симпатичной блондинкой по имени Джози. Невооружённым глазом было заметно, что молодые люди без ума друг от друга. Его рука ни на секунду не покидала её талии, а пальцы другой руки легко перебирали волосы и ласкали шею. Микки нисколько не стеснялся проявлять свои чувства при сопернике.
Глядя на влюблённых, Женька чуть не взвыл от досады. В тот момент, впрочем как и всегда, его мысли обратились к Алисе. Как же ему не хватало её. Евгений с тоской вспомнил, как во время чемпионата мира по боксу Алиса с Мартином не пропускали ни одного его боя. От осознания того, что они сидят в зале, у Женьки крылья вырастали за спиной, боксёр в буквальном смысле слова парил над рингом. Иногда ему казалось, что только благодаря их поддержке он выиграл тот чемпионат[5].
С тех пор как она уехала в Англию, Женя жил как на автопилоте. Учёба, тренировка, дом, и так изо дня в день. Если бы не спорт, он бы точно сошёл с ума. Бокс помогал на время забыться, уйти из внешнего мира, плавать где-то в подсознании, покачиваясь на волнах бесформенных мыслей, и преодолевать постоянное раздражение и отвратительное настроение. Единственной радостью была переписка и вечерние разговоры с Алисой. В течение дня Женька практически не выпускал телефон из рук, расставался с ним лишь на тренировке, и то умудрялся несколько раз сбегать в раздевалку, чтобы проверить, не пришло ли от неё сообщение. Парень ждал любой весточки как глотка свежего воздуха. Его поведение не оставалось незамеченным для тренера. «Романов, об амурных делишках будешь думать, когда выиграешь бой», – ругался он.
Несмотря на то что молодые люди списывались сотни раз на дню, Женя не мог дождаться вечера, когда позвонит Алисе и будет разговаривать с ней до тех пор, пока не услышит её мерное сопение. Это стало для них своего рода ритуалом, без которого молодой человек уже не мыслил своей жизни. Если раньше в выходной день он подскакивал на постели от громкой музыки, которую врубала Алиса ни свет ни заря, и топота над головой, то теперь просыпался от тишины. Женя готов был всё отдать, лишь бы в один прекрасный день услышать в квартире этажом выше адажио из оперы «Спартак», очередной трек её любимого Эминема или группы Die Antwoord. Без Алисы его жизнь, казалось, исчерпала все краски радости и стала походить на чёрно-белое кино. И тем не менее, находясь постоянно в угнетённом состоянии, внутри себя он таки находил силы жить, пусть и такой серой жизнью, но всё же жить – ради их будущей встречи.
За два дня до поединка, выходя после тренировки из раздевалки и собираясь ехать домой, Женя встретил наставника.
– Женёк, ты молодец, потрудился основательно. – Фёдор Васильевич похлопал его по плечу. – У тебя есть все шансы надрать задницу этому Джонсу. А теперь поезжай и отдохни по-человечески, запрещаю тебе показываться в спортзале до боя. Знаешь, как говорил мой батя: «Перед смертью не надышишься, перед армией не нагуляешься», а я к этому добавляю: «Перед поединком не натренируешься».
– Хорошо, – кивнул Женя и добавил: – Я постараюсь.
Он не представлял, чем будет заниматься эти два дня. Они как раз выпали на выходные. Занятий в университете нет, идти куда-то тусоваться не было ни сил, ни желания, да и с кем, если единственный друг всё свободное время проводит с Веркой. Женя нисколько не осуждал его за это: будь Алиса в Москве, он бы тоже по возможности не отпускал её от себя ни на минуту. «Может, к старикам сгонять?» – мелькнула было мысль, но, вспомнив о матери, он тут же выбросил её из головы. Мама не выдержит и непременно начнёт причитать, мол, твой бокс не доведёт тебя до добра. Парень и так весь на нервах перед боем, ещё материнских нравоучений не хватало. Уж сколько лет прошло с того дня, как Женя начал заниматься, а она всё никак не могла смириться и всячески пыталась убедить его бросить спорт. Он миллион раз объяснял ей, что бокс для него не просто развлечение, а смысл жизни. Как зарядка для телефона. Не будет её, телефон станет пустой оболочкой.
Мать никогда не приходила смотреть его бои, на то у неё было веское обоснование. «Ты хочешь, чтобы меня с арены увезли на скорой?» – спрашивала она. Ответ сына на этот вопрос не вызывал сомнений. Женя не обижался на неё: честно говоря, он чувствовал себя гораздо спокойнее, когда она не сидела среди зрителей.
Отец, в отличие от матери, не пропускал поединки. Если не получалось присутствовать в зале, то он непременно смотрел бои по телевизору. С его слов, мать тоже смотрела, правда, в процессе она выпивала валокордина больше, чем за всю жизнь.
– Не постараюсь, а отдыхай, – пригрозил пальцем тренер. – Тебе нужно набраться сил. И прошу тебя, ешь усиленно, налегай на калорийную пищу, побольше бананов, орехов, пасты. Сейчас тебе надо нагнать вес, если ты станешь тяжелее противника, это даст тебе преимущество в бою. А то, я смотрю, с тех пор как твоя барышня укатила в Лондон, ты совсем стал плохенько выглядеть. Откуда только силы берёшь тренироваться? – Не дожидаясь ответа, Фёдор Васильевич продолжил: – В общем, так, Жека, ты не маленький мальчик, сам знаешь, как поступать. Давай, сынок, – протянул он руку, – встретимся в воскресенье перед боем.
Не удивительно, что тренер был в курсе всего происходящего в Женькиной жизни. За все эти годы, которые они провели бок о бок, отношения в стиле «наставник – воспитанник» переросли в настоящую дружбу, и она день ото дня становилась всё крепче. Фёдор Васильевич стал Жене как отец и знал о нём больше, чем родители.
На следующий день, не выдержав одиночества, Женя появился в спортзале во второй половине дня. Увидев его, тренер сделался темнее тучи.
– И какого чёрта ты припёрся? – воскликнул он, всплеснув руками. – Я же сказал тебе отдыхать.
– Не могу, – отмахнулся парень и, пройдя мимо тренера, направился в раздевалку.
– Романов, постой.
Обращение по фамилии означало, что Фёдор Васильевич серьёзен как никогда. Женя был вынужден подчиниться.
– В общем, так, – сказал наставник, – проведёшь бой и лети к ней. Три месяца – это слишком долгая разлука для молодого человека.
– Спасибо, – криво улыбнулся воспитанник, – я и сам уже об этом думал.
В ночь перед поединком Жене не спалось. Он весь извёлся, дух и тело требовали, хотели, жаждали, чтобы быстрее уже всё началось и закончилось. Во время общения с Алисой Женька немного отвлёкся, но как только отключил связь, мысли понеслись как бешеные. Он миллион раз прокрутил в голове тактику предстоящего боя, проиграл возможные варианты развития событий, прикинул, какие могут возникнуть непредвиденные ситуации. Зачастую неожиданный поворот в сценарии поединка на деле оказывается хорошо проработанным.
– А где есть проработка, там есть план действий, а если есть план, значит, там нет места неизвестности и, соответственно, страху перед ней, – разговаривал парень сам с собой, глядя в потолок.
Тревога перед битвой – это нормальное явление, она подстёгивает выработку адреналина и помогает выиграть. Главное, уметь её контролировать, чтобы лёгкий страх не перешёл в панический. Тогда всё, пиши пропало, можно сливать бой. Но Женя был не из тех боксёров, кто проигрывает поединки из-за страха. Да он лучше сам себе ухо отгрызёт, чем опозорится перед любимой девушкой, родителями и друзьями.
Парень понимал, что нужно хорошо выспаться, вот только как уснуть, когда от всех этих дум голова идёт кругом. Он и так и сяк ворочался на постели, сбивая простыни в кучу. Потом не выдержал, пошёл в кухню выпить таблетку успокоительного. После чего вернулся в кровать, крепко обнял подушку и уставился на едва различимые в темноте геометрические фигуры на обоях.
Он мог думать о чём угодно, но рано или поздно все его мысли всегда плавно перетекали к Алисе. За время их разлуки Женя окончательно осознал масштаб своего бедствия. Он не просто влюбился как пацан. Он испытывал к ней по-настоящему глубокое чувство. Девчонка завладела им всецело – это было ясно как божий день, и ему это нравилось. Женька засыпал с её именем на устах, каждую ночь видел её во снах, просыпался с её образом в голове, и целый день она стояла у него перед глазами. И это началось с тех пор, как он впервые увидел её в парке, в тот день, когда она вернула ему потерянный кошелёк.
Через некоторое время таблетка и приятные мысли сделали своё дело, и незаметно для себя он провалился в глубокий сон.
