Михаил Тульский
Игрушка в наследство
– Дайте я попробую угадать: у вашего брата с ней случился роман. Верно?
– Абсолютно в точку. Стас, вы не возражаете, если я закурю? – Ольга Евгеньевна достала длинную дамскую сигарету.
– Пожалуйста, – Стас подвинул пепельницу, стоявшую на столе поближе к соседке.
Ольга Евгеньевна глубоко затянулась и отхлебнула остывшего кофе.
– Ольга Евгеньевна, извините за нескромный вопрос, а почему вы с мужем купили дачу рядом, а не приезжали сюда? Ведь это дача ваших родителей, значит и ваша тоже.
– У на с женой брата отношения как-то сразу не сложились. Нет, упаси Боже, никаких скандалов между нами не было, была, не знаю, как даже сказать, отчужденность что ли какая-то. Вы меня понимаете?
Стас, хоть и не особо въехал в сказанное соседкой, но на всякий случай кивнул.
– Так вот, – продолжала Ольга Евгеньевна, стряхивая пепел,– эта девушка забеременела от моего брата. О разводе не могло идти и речи: у брата с женой только-только родилась дочь.
– Подождите, а она-то где?
– На Востряковском кладбище, рядом с братом и его женой. У нее обнаружили рак, прооперировали, и она вроде бы пошла на поправку, но через месяц после операции пошли новые метастазы, и она скончалась за неделю до собственного двадцатилетия.
Повисла тягостная пауза. Ольга Евгеньевна сделала новую затяжку и продолжила свой рассказ:
– Однажды летом в дом постучала девочка. Она была, как бы это получше выразится, со странностями, что ли. Увидев брата, она все время твердила «папа», «папа». Брат прогнал ее, а на следующей день ее нашли повешенной в том самом лесу по дороге на станцию. Нашла ее моя племянница.
Позже выяснилось: эта девочка сбежала из интерната для умственно отсталых детей. Ее мать умерла при родах, это была та самая студентка, которая снимала в этом доме комнату и которая забеременела от моего брата.
Уже когда моя племянница лежала в хосписе, она призналась, что когда обнаружила эту несчастную девочку, висящую в петле, то рядом, на земле лежала необычная кукла в старинном платье. Хотя на тот момент племянница уже вышла из возраста игры в куклы, но чем-то она ее зацепила и она решила оставить куклу себе. Умирая, она просила сжечь эту игрушку, лежавшую на чердаке в коробке со старыми игрушками, так как в нее переселилась душа этой девочки и она теперь будет мстить всем, кто имеет отношение к семье брата, а, возможно и к этому дому.
Стас невесело усмехнулся, представив себе перспективу пострадать от куклы ни за что. Он-то ко всей этой истории уж точно никакого отношения не имеет.
– После похорон племянницы, – продолжала Ольга Евгеньевна, – брат с женой приехали сюда и перерыли весь дом, но не нашли в коробке с игрушками никакой куклы. В это самое время им срочно потребовались деньги и они решили продать эту дачу. Купила ее тетя вашей мамы.
– Да, только съездить сюда она успела раза два или три , по-моему,– сказал Стас, тоже закуривая.
– А вы не знаете от чего она умерла?
Стас пожал плечами.
– Не знаю. Сказали, что умерла во сне. Приехала с дачи, позвонила матери, они поговорили, тетя Тамара легла спать, а утром просто не проснулась. Говорят, что, когда умирают во сне, то это легкая смерть. М-да…
Стас вспомнил похороны тети Тамары; его тогда поразило выражение лица покойной маминой тети – испуганное. Неужели кукла и к ней приходила? Хотя тетя Тамара всегда на сердце жаловалась… Тут однозначно сказать, конечно, нельзя. Может просто сердце во сне остановилось, такое часто бывает.