Михаил Эм
Невидимый враг
Видя, что начальство подошло, народ оживился и начал занимать наблюдательные позиции за удаленно подключенными измерительными приборами, кинокамерой, компьютерами – испытания предполагалось транслировать в центральный офис АО «Заслон».
В этот момент в безоблачном астраханском небе возникла приближающаяся точка. Вертушка! Неужели Герман Владиславович не усидел в Питере, лично пожаловал?
Нет, по наши души явился не генеральный. Когда вертолет приземлился и вращающиеся лопасти замерли, из кабины, осеняя себя крестным знамением, выбрался куратор проекта со стороны заказчика отец Варсофоний. Священнослужитель за последние годы поправился – во всяком случае, уже не выглядел тщедушным юнцом, – да и рыжая бороденка приобрела почти почтенный и уважаемый вид.
Улыбаясь, я направился навстречу.
– Батюшка, какими судьбами? Приятный сюрприз.
Мы обнялись.
– Здравствуй, Сереженька, чадо мое. Не утерпел, решил присутствовать лично. Одному делу служим, как не присутствовать?! Да и освятить твои вышки не помешает, потому как диавол не дремлет: новые каверзы человечеству готовит. Занимайся своими делами, Сереженька, но будь осторожен. А я, с твоего соизволения, церемонию проведу.
Я не стал смотреть, как отец Варсофоний, под умеренный интерес сотрудников лаборатории, кропит основания приемо-передающих вышек святой водой – не до того было. Делал последние приготовления: проверял тонкие настройки аппаратуры, успел поругаться с техником, не подключившим дублирующий прибор, лично слазил на вышку – убедиться, не перепутали ли контакты.
Пока я суетился, отец Варсофоний завершил церемонию и смиренно, как полагается священнослужителю, ожидал начала испытаний.
– Пройдемте в окоп, батюшка. Сейчас увидим, можно ли выжать из святой Звениславы что-то толковое.
– Не кощунствуй, чадо мое, – поправил отец Варсофоний, хотя прекрасно видел, что я шутил.
– Приступаем!
Сотрудники проекта, в том числе я с батюшкой, заняли положенные места в окопе.
Неукрытым остался пилот вертолета, на котором прилетел отец Варсофоний, но пилот располагался метрах в двухстах от вышек, так что за него я не волновался.
Я открыл рот, чтобы начать отсчет, но в этот момент на смартфон поступил входящий звонок. Людмила! Какой неподходящий момент она выбрала, словно нарочно. И зачем звонит – забыла вещички, беспокоится, чтобы я их сгоряча не выкинул? Подает на развод? Нет, сейчас не до сбежавшей жены: ничего с ее барахлом не случится, раньше надо было думать!
Я сбросил ненужный звонок и скомандовал:
– Даю отсчет. Всем приготовиться.
– С Богом, чада мои! – тоненько подбодрил отец Варсофоний. – Защитим чад новорожденных от диавольского поползновения.
Начался отсчет перед запуском системы.
– Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль.
Я – разумеется, я: кому другому доверить запуск системы во время ответственных полевых испытаний? – щелкнул тумблером запуска. И…
Ничего не произошло, то есть буквально ничего. Установленные на вышках приемо-передающие виртус-устройства не отреагировали. Сотрудники, сидя за измерительными приборами, докладывали один за другим внешне безразличными голосами:
– Нет эффекта.
– Нет эффекта.
– Нулевое значение, Сергей Борисович.
Астраханское солнце по-прежнему жарило немилосердно, порывы горячего ветра шевелили засохшие стебли, пилот вертолета снял рубашку и загорал под тенью железной машины. Да что же пошло не так, черт возьми?!
Техники! Кто-то из них перепутал контакты. Несмотря на то, что я перепроверил схему подключения, ошибка в контактах: не может того быть, что в теоретических обоснованиях, потому что в лаборатории виртус-эффект достигался стабильно. Святая Звенислава, к тебе обращаюсь! После того, сколько времени я посвятил твоим чудесным голубым искоркам, ты не посмеешь не оправдать моих ожиданий!
Чертыхаясь, я вылез из окопа и направился к вышке. Вслед закричали:
– Сергей Борисович, обождите, мы перепроверим! Возможно, остаточное поле. Потенциалы…
Какие там потенциалы?! Судя по показаниям приборов, не достигнуто даже минимального виртус-эффекта!
Расстроенный, я полез на ближайшую вышку. Ветер приятно ворошил волосы – вообще, на высоте было гораздо прохладнее, чем в степи.
Оказавшись на верхней площадке, начал проверять подключения. И в этот момент – когда я склонился над генерирующей спиралью – виртус-эффект все-таки случился, с непозволительным опозданием.
Запомнилась голубая молния, ударившая ровно в лоб, и сильнейший звуковой щелчок. Меня отбросило от генерирующей спирали вниз. Металлическая лестница на вышке имела ограничители, позволявшие за них зацепиться: они и спасли от падения с высоты пятьдесят метров.
Спина изогнулась, ударившись обо что-то железное и холодное, а голову посетила неприятная мысль: «Герман Владиславович будет недоволен». И, совсем уж некстати: «Интересно, зачем звонила Людмила?».
Это было последним, что я запомнил перед тем, как потерять сознание.
