Михаил Зефиров
Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944
Дивизия входила в 18-ю армию и должна была полностью переправиться в Эльтиген еще в первом эшелоне. Однако туда успели доставить лишь один полк, управление и штаб дивизии. Напомним, что 15 ноября 18-я армия была выведена из подчинения упраздненного Северо-Кавказского фронта и отозвана в резерв. И поэтому 16 ноября тогда еще полковник Косоногов получил приказ командующего армией покинуть Крым и отбыть со своим штабом обратно на Тамань.
Боты вышли на рейд Эльтигена, там их взял на буксир КТЩ № 081, который повел их в Кротов. При этом генерал-майор Косоногов находился на боте ПВО № 10 (зав. № 351), который специально поставили концевым, чтобы снизить вероятность подрыва на мине. Из-за сильного тумана отряд несколько раз становился на якоря, а во время движения боты постепенно течением сносило на юг. В итоге они вышли к побережью Тамани не у Кротова, а в районе мыса Панагия. Лейтенант Виктор Подупейко – старший в отряде ботов – принял решение отвернуть в море, чтобы не попасть на прибрежные камни.
Что в этот момент произошло на боте ПВО № 10, точно неизвестно, но он своим ходом вышел из строя вправо и пошел вперед прямо к камням в районе мыса. При этом с других катеров и ботов видели, что комдив Косоногов стоял на мостике бота и что-то приказывал его командиру лейтенанту Владимиру Басалаеву, стоявшему перед ним навытяжку. Бот продолжал идти вперед, не отвечая на сигналы семафора старшего в отряде, и вскоре подорвался на мине. Все находившиеся на борту мгновенно погибли. Поскольку тела не были найдены, их объявили пропавшими без вести[5].
17 ноября из-за установившейся плохой погоды активность авиации с обеих сторон значительно снизилась. Тем не менее Ил-2 смогли в течение дня сбросить на Эльтигенский плацдарм 600 кг грузов.
Поскольку переправа по морю накануне ночью прошла в целом успешно, контр-адмирал Холостяков решил повторить ее следующим вечером. В 18.10 из Кроткова вышли груженные боеприпасами боты ПВО № 12, 23, 24 и 25 и моторный баркас № 35. Вместе с ними следовали два сторожевых катера, а в дозоре впереди – два торпедных и один артиллерийский катер.
В проливе снова стоял туман, и три бота смогли благополучно достичь Эльтигена. Были переправлены 4,5 тонны боеприпасов и 21 человек. Боты взяли на борт 27 раненых и 82 (!) командировочных, после чего благополучно вернулись в Кротков вскоре после полуночи.
Бот ПВО № 12 отстал еще на подходе к плацдарму и, не найдя в тумане места высадки, вернулся неразгруженным. Однако пропал без вести моторный баркас № 35. Вероятно потеряв ориентировку, он вышел к берегу южнее Эльтигена у позиций немецкой батареи 2./613, где все находившиеся на нем 12 человек вскоре погибли в бою с румынскими пехотинцами, а сам баркас разбит.
18 ноября из-за плохих метеоусловий над Керченским полуостровом и проливом авиация обеих сторон не летала вообще. К ночи погода улучшилась, и У-2 из 889-го НЛБАП выполнили 133 самолето-вылета на снабжение десантников, сбросив более 15 тонн боеприпасов и продовольствия.
К этому времени обстановка на плацдарме была непростая. Изголодавшиеся десантники вели ночной образ жизни, поскольку днем плацдарм хорошо просматривался противником и при малейшем движении по нему открывался артиллерийский огонь. Среди раненых и больных была крайне высокая смертность. При этом 20 % грузов, сбрасываемых авиацией, приходили в негодность при ударах о землю. Еще треть просто не доставалась десантникам: половина из них падала в море или на вражескую территорию, а другая оказывались на нейтральной территории и затем уничтожалась вражеским артогнем. Командиру 318-й ГСД полковнику Василию Гладкову, руководившему всеми частями на плацдарме, порой приходилось принимать суровые меры, вплоть до расстрела, к нарушителям дисциплины. Прежде всего это относилось к тем, кто под покровом ночи растаскивал и затем скрывал продовольствие из мешков, упавших на нейтральной территории.
Для поднятия морального духа штаб СКФ в ночь на 18 ноября направил на плацдарм радиограмму, в которой сообщал о награждении участников Эльтигенского десанта. Сразу 34 человека, включая Гладкова, получили звание Героев Советского Союза. Многие были награждены орденами и медалями. В этот день в качестве «подарка» десантникам выдали по 300 граммов сухарей.
Цель: Камыш-Бурун
Утром 19 ноября в Керченском проливе продолжался шторм, но погода для действий авиации постепенно улучшилась. В 07.45 пилоты двух разведчиков Р-40Е из 30-го ОРАП ВВС ЧФ доложили, что в Камыш-Буруне находятся сразу 15 немецких БДБ. Это сообщение вызвало в штабах Приморской армии и Черноморского флота переполох, граничивший с паникой.
Из-за нелетной погоды авиаразведка в последний раз навещала эту военно-морскую базу трое суток назад – 16 ноября. Тогда летчики насчитали только 7 барж. Флотское командование решило, что двукратное увеличение говорит не иначе как о готовящемся противником морском десанте! И это накануне запланированного на 20 ноября наступления советских войск на плацдарме северо-восточнее Керчи. Получив эту информацию, генерал Петров приказал немедленно уничтожить скопление барж ударными силами 4-й ВА и ВВС ЧФ.
К налетам на Камыш-Бурун были привлечены все имевшиеся Ил-2 из 11-й ШАД ВВС ЧФ, 214-й и 230-й ШАД, включая 8-й ГШАП и 622-й ШАП, которые получили приказ временно отвлечься от доставки грузов в Эльтиген. К этому моменту в этих трех авиадивизиях имелось в общей сложности 120 исправных Ил-2.
Налеты на Камыш-Бурун продолжались с 10.10 и до 16.50. Сначала 16 Ил-2 из 7-го ГШАП и 210-го ШАП сбросили на стоявшие у причалов суда фугасные и осколочные бомбы. Затем в 14.13 четверка штурмовиков с бреющего полета вылила на них гранулированный фосфор. Летчики отчитались о двух поврежденных баржах, а сам рейд прошел без потерь.
В 13.35 порт атаковали 10 Илов из 190-го ШАП, сбросившие 26 фугасных и 16 осколочных бомб. Потом их сменила следующая группа в составе 7 Ил-2 из 622-го ШАП.
Всего штурмовики 214-й и 230-й ШАД выполнили 47 вылетов, а флотские – из 8-го и 47-го ШАП, а также 23-го ОШАП – 63. Удар по базе нанесли и 6 Пе-2 из 40-го БАП ВВС ЧФ. Ими было сброшено около 35 тонн бомб (12 ФАБ-250, 124 ФАБ-100, 145 ФАБ-50, 228 АО-25М-35, 125 АО-25, 24 АО-10 и 114 АО-8), вылито 350 кг фосфора и 105 кг дымовой смеси, выпущено 12 PC-132 и 299 РС-82!
Советские истребители выполнили 101 самолето-вылет на сопровождение штурмовиков и 79 – на расчистку воздушного пространства. Еще 30 самолето-вылетов было совершено на воздушную разведку.
При этом собственные потери советской авиации оказались незначительными. Зенитным огнем в районе Камыш-Буруна был сбит Ил-2 младшего лейтенанта Бориса Александрова из 3-й эскадрильи 47-го ШАП ВВС ЧФ (экипаж погиб), еще 5 штурмовиков получили повреждения, из которых два затем совершили вынужденные посадки на брюхо уже на Тамани.
В 11.38 пара Ме-109 атаковала четверку Ил-2 из 47-го ШАП и незначительно повредила три из них. Сопровождавшие их пара Як-1 и пара Як-7Б из 9-го ИАП запоздали с помощью, но потом младший лейтенант Анатолий Гудинский доложил об уничтожении в районе Камыш-Буруна одного мессера.
В 16.50 немецкими истребителями были атакованы 5 Ил-2 из 23-го ОШАП, которые в тот день были последней группой, атаковавшей порт Камыш-Бурун. Прикрывавшая их пара Р-39 из 57-го ГИАП вступила в бой, и юго-западнее озера Тобечикское лейтенант Владимир Шикалов сбил 1 Ме-109. При этом в воздушном бою была повреждена и одна «Аэрокобра», пилот был ранен, но благополучно вернулся на свой аэродром.
Большинство же групп Илов вообще не наблюдали вражеских истребителей. Это объяснялось тем, что мессеры в основном действовали в районе Керчи, где в тот день и развернулись основные же воздушные бои.
Помимо авиации, Камыш-Бурун с 14.44 по 17.50 обстреливали советские тяжелые батареи, располагавшиеся на побережье Тамани. Они выпустили 254 100-мм и 177 122-мм снарядов и записали на свой счет одну потопленную БДБ и несколько сильных взрывов в порту.
Налеты на Камыш-Бурун днем 19 ноября стали самым массированным воздушным ударом по военно-морской базе начиная с самого начала войны на Черном море в июне 1941 г.! И их результаты тоже оказались неплохими.
Были серьезно повреждены 4 БДБ:
– F139 получила 2 прямых попадания бомб и множество пробоин от пушечно-пулеметного огня;
– в F170 попали 4 бомбы;
– на F446 в результате прямого попадания бомбы были повреждены надстройки;
– в артиллерийскую палубу F535 также попали 2 бомбы, на барже вышли из строя машины и рули, был тяжело поврежден корпус.
Другие баржи (количество неизвестно) получили менее значительные повреждения от осколков и пушечно-пулеметного огня. На некоторых кораблях возникли пожары, но к вечеру все они потушены, все баржи остались на плаву. Из команд были ранены только 8 человек. Видимо, это объясняется тем, что на борту БДБ во время стоянки в порту оставались только расчеты зенитных автоматов, а вся остальная команда отдыхала на берегу. Так же в порту сгорела румынская наливная баржа-танкер MR.380 (TL.380).
Однако во время этих налетов немецкий флот все же понес весьма чувствительную потерю в личном составе. По совпадению, именно днем 19 ноября в Камыш-Бурун, для вручения наград морякам из команд БДБ, должен был приехать командующий кригсмарине на Черном море вице-адмирал Густав Кизерицки. Около 14.00 автомобиль «Опель-адмирал», в котором, кроме командующего, водителя и адъютанта, находились командующий сводной корабельной группой в Керченском проливе корветтен-капитан Пильцекер и командир 3-й десантной флотилией корветтен-капитан Мэлер, командовавший тогда всеми БДБ в Керченском проливе, въехал в Камыш-Бурун. Но уже на подъезде к гавани машину внезапно атаковала четверка Ил-2. По одним данным, они только обстреляли машину, по другим – еще и сбросили бомбы. Три человека, включая Кизерицки, погибли на месте, а Мэлер и адъютант получили тяжелые ранения.
Кизерицки стал единственный адмиралом кригсмарине, погибшим в ходе войны на Восточном фронте. Возможно, к тому приложили руку летчики 190-го ШАП из 214-й ШАД, заявившие, что в 13.35–13.45 южнее поселка Горкома (ныне является северной окраиной Камыш-Буруна) уничтожили две автомашины. Или же это была одна из четырех четверок 7-го ГШАП, которые начиная с 14.00 одна за другой наносили удары по зенитным батареям между тем же поселком Горком и Камыш-Буруном. При этом летчики, конечно же, понятия не имели, какой автомобиль обстреливают. Советская разведка узнала о гибели Кизерицки лишь несколько дней спустя.
Как уже упоминалось выше, 19 ноября основные воздушные бои происходили в районе Керчи, где люфтваффе совершили несколько налетов на захваченный советскими войсками плацдарм.
В 11.30 поступило сообщение, что «Штуки» бомбят позиции в районе Аджим-Ушкая. Вскоре туда вылетели шесть ЛаГГ-3 из 249-го ИАП. Уже пролетая над Керченским проливом, летчики увидели, как несколько групп «лаптежников» кружат в воздухе, пикируют, а внизу поднимаются огромные столбы разрывов. Истребители с ходу вступили с ними в бой, в ходе которого старший лейтенант Владимир Сазонов, лейтенанты Андрей Кулагин, Николай Кистаев и Николай Онопченко сбили по одному самолету. При этом сразу 4 ЛаГГа получили повреждения от ответного огня бортстрелков.
Затем в тот же сектор прибыли еще шесть «Лавочкиных», но уже из 62-го ИАП ВВС ЧФ. На этот раз летчики встретили бомбившую плацдарм группу из 12 Хе-111, и младшие лейтенанты Рыбкин и Владимир Холявко в паре сбили один «Хейнкель».
В 15.40–16.39 и 16.54–17.22 на прикрытие десанта в районе Аджим-Ушкая вылетали еще две группы истребителей 249-го ИАП, которые также вели бои с Ю-87 и доложили о трех подбитых самолетах. Один из них был на счету командира полка майора Петра Козаченко. Еще одну «Штуку», сбитую в районе Керчи, в тот день засчитали старшему лейтенанту Василию Исаеву из 42-го ГИАП.
Активно в течение 19 ноября действовал и 66-й ИАП. В 12.40–12.50 северо-западнее Керчи четверка Р-39 провела бой с Ме-109, в ходе которого младшие лейтенанты Виктор Бойченко и Анатолий Тютин сбили по одному самолету. Но вскоре «Аэрокобра» самого Бойченко (бортовой № 9) на высоте 3000 м была со стороны солнца атакована мессером. Истребитель сразу же вошел в штопор и стал неуправляемым, после чего пилот выпрыгнул на парашюте. Учитывая, что все произошло над берегом и дул сильный ветер, Бойченко очень повезло! Он не только приземлился на суше, но и в расположении своих войск на плацдарме. Следующей ночью летчика вывезли на бронекатере «на материк», и через два дня он вернулся в свой полк.
В 16.02 четверка Р-39 из 66-го ИАП на высоте 4500 м над Керчью перехватила группу из 18-ти Ю-88. И затем в районе села Большой Бабчик старший лейтенант Александр Добрынин сбил один бомбардировщик. Еще один «Юнкерс» после атаки младшего лейтенанта Тютина ушел «с черным дымом со снижением».
Вскоре к Керчи прибыли еще 4 «Аэрокобры» из того же 66-го ИАП во главе с Героем Советского Союза старшим лейтенантом Павлом Камозиным. Через короткое время их пилоты увидели 2 истребителя, которые опознали как ФВ-190. Камозин вышел в атаку на один из них, открыв огонь с 200 м. После этого фоккер сразу резко ушел влево с набором высоты, а его ведущий, наоборот, бросил машину в пике. Камозин последовал за первой целью, но в решающий момент произошел довольно редкий случай. Его «Аэрокобра» попала в спутную струю противника, от которой треснуло и вывалилось стекло пилотской кабине! Разумеется, о дальнейшем преследовании не могло быть и речи, и мифические «Фокке-Вульфы» скрылись.
ЛаГГ-3 лейтенанта Павла Боброва из 88-го ИАП был подбит в бою над Керчью. Летчик перетянул через весь пролив, но разбился во время аварийной посадки уже около Темрюка. Также в бою над Керченским проливом был сбит ЛаГГ из 25-го ИАП ВВС ЧФ, его пилот – младший лейтенант Георгий Кругляков – погиб.
Всего 19 ноября 4-я воздушная армия выполнила 436 вылетов, в том числе во второй половине дня Ил-2 из 622-го ШАП, вернувшись к снабжению Эльтигенского плацдарма, сбросили на него 36 мешков с грузами. Армейские истребители провели 17 воздушных боев, в ходе которых, по советским данным, сбили 9 самолетов при двух своих потерянных. На счету ВВС ЧФ было 214 вылетов и 2 сбитых самолета, при потере двух своих.
Увы, никаких потерь в составе люфтваффе и их союзников в этот день не зафиксировано.
Румынские Ju-87D-3 дважды атаковали советские позиции на Керченском полуострове. Сначала восьмерка из Esc.81 во главе с сублокотенантом Мирчей Бадулеску, которую сопровождали шесть «Мессершмиттов», совершила налет на Аджим-Ушкай. В ходе боя с советскими Яками сержант-майор Георге Капдемай, летавший в качестве бортрадиста/стрелка на самолете ведущего группы, смог подбить один истребитель.
Затем 11 «Штук» во главе с командиром Esc.85 сублокотенантом Овидиу Черчелом нанесли удар по Аджим-Ушкаю. Их тоже прикрывала шестерка немецких истребителей, однако огнем советских истребителей был снова поврежден один румынский самолет с бортовым номером 19. Два дня назад он уже был поврежден зенитным огнем, отремонтирован и введен в строй и вот теперь после возвращения в Каранкут снова должен ремонтироваться.
Первым из немецких летчиков, как обычно, отличился командир 6./JG52 лейтенант Хельмут Липферт, который в ходе вылета на разведку погоды в 06.30 в 3 км западнее Тамани сбил Як-1. Затем в 09.07 восточнее Баксы жертвой гауптмана Баркхорна стал еще один Як.
Потом пилоты 4./JG52 в одном вылете сбили сразу три Р-39: первые два – фельдфебель Ханс Эллендт: в 10.50 в районе села Ново-Николаевка и в 10.55 в районе села Палапан (ныне Белинское), а третий фельдфебель Штерль – в 10.58 восточнее Керчи.
Во второй половине дня две пары Bf-109G-6 по главе с гауптманом Баркхорном поднялись из Багерово, чтобы прикрыть группу He-111. Над Керченским проливом командир II./JG52 записал на свой счет еще 2 советских истребителя, пытавшихся атаковать бомбардировщики: Р-39 – в 14.15 восточнее Эльтигена и Як-1 – в 14.20 в районе мыса Тузла. Бои продолжались, и в 14.29 восточнее Баксы фельдфебель Хайнц Захсенберг из 6-й эскадрильи сбил Як-1.
Затем в 14.58 в бою в районе косы Тузла фельдфебель Эллендт добавил на свой счет уже третью в тот день «Аэрокобру». Точку поставил командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц, сбивший в 15.20 восточнее Булганака очередной Як-1. Всего немцы записали себе 9 побед, что примерно вдвое превышает реальные советские потери.
В ночь на 20 ноября шторм в Керченском проливе продолжался, и контр-адмирал Холостяков не рискнул отправить катера с грузами в Эльтиген. Однако погода все же позволяла самолетам подниматься в воздух, и штаб Черноморского флота предпринял активные попытки выяснить ситуацию в атакованном накануне днем порту Камыш-Бурун. МБР-2 из 119-го МРАП ВВС ЧФ начиная с 17.50 19 ноября и до утра 20 ноября выполнили 12 одиночных вылетов на разведку, при этом в 6 вылетах летающие лодки сбросили на порт и стоявшие в нем суда по паре бомб ФАБ-100.
Пилоты двух вылетевших на разведку Р-40 из 30-го ОРАП ВВС ЧФ в 06.45, как и сутки назад, обнаружили в Камыш-Буруне все же 15 БДБ. Было решено снова нанести по порту воздушные удары. Однако привлечь к ним столько же сил, что и накануне, уже не получилось. Штурмовики 230-й ШАД поддерживали наступление на плацдарме северо-восточнее Керчи, а Ил-2 из 8-го ГШАП ВВС ЧФ и из 622-го ШАП должны были продолжать вылеты на снабжение Эльтигена. Плацдарм уже несколько дней был полностью блокирован с моря, а авиация не могла доставить необходимый объем грузов. Так, в ночь на 20 ноября бипланы 889-го НЛБАП совершили всего 13 вылетов.
В течение дня ВВС ЧФ выполнили четыре налета на Камыш-Бурун, в которых участвовали 12 Пе-2 из 40-го БАП, 6 Ил-2 из 47-го ШАП и столько же штурмовиков из 23-го ОШАП. Они сбросили 142 бомбы общей массой 13,6 тонны. При этом использовались в основном бомбы ФАБ-250 (на Пе-2) и ФАБ-100, что отчетливо видно из отношения количества бомб к их общей массе. При этом точность бомбежки на этот раз была выше, чем накануне. Экипажи «пешек» отчитались о потоплении двух барж, а летчики 47-го ШАП доложили о прямых попаданиях в две баржи, одна из которых была повреждена, а вторая – сгорела. Истребители эскорта отразили атаку пары Ме-109, сбив один из них.
Каждую выходившую на цель группу самолетов встречал плотный зенитный огонь, как с берега, так и с БДБ. Повреждений избежали только Пе-2. Из шестерки 23-го ОШАП были повреждены четыре штурмовика, один из которых сел на воду около косы Тузла и затонул (пилот и бортстрелок спаслись), а в 47-м ШАП повреждения получили пять из шести самолетов.
По данным кригсмарине, во время этих налетов 3-я десантная флотилия понесла серьезный ущерб:
– F386, получив в 15.35–16.17 три прямых попадания бомб, полностью выгорела и села кормой на грунт, фактически от нее остался остов корпуса;
– в F307 попали 2 бомбы, баржа получила тяжелые повреждения и вышла из строя до конца войны, простояв большую часть времени на ремонте;
– F446 получила 4 прямых попадания бомб, возникший на ней пожар удалось погасить только через два часа, и ее ремонт занял затем больше месяца.
Еще несколько БДБ отделались мелкими повреждениями от осколков бомб и пулеметно-пушечного огня штурмовиков.
В течение дня Ил-2 из 622-го ШАП, базировавшиеся на аэродроме около станицы Вестеблиевская, несколько раз вылетали для снабжения Эльтигена. Они сбросили на плацдарм мешки с боеприпасами и продовольствием общей массой 2,2 тонны.
«Истребительная авиация боевые порядки войск прикрывала слабо»
В семь часов утра 20 ноября началось наступление советских войск на плацдарме северо-восточнее Керчи. Его целью было взятие села Булганак, который был крупным опорным пунктом в немецко-румынской обороне. Пехота заняла первую линию окопов, но дальше продвинуться не смогла. Лишь небольшие группы из 55-й гвардейской СД добрались до южной окраины Булганака.
Штаб немецкой 17-й армии сразу же запросил поддержку ударной авиации. Утром пара Ju-87D-3 из Esc.73 – ведущий сублокотенант Думитру Пасаре – вылетела с аэродрома Каранкут на разведку погоды над Керченским полуостровом. Никакого истребительного эскорта у румын не было, и им пришлось полагаться только на себя, когда их атаковала пара советских истребителей. В результате на «Штуке» адъютанта Теодора Негулича (бортовой номер 8) были повреждены киль и руль направления. Тем не менее оба самолета благополучно вернулись на аэродром.
Затем в воздух поднялись два Ju-87D-3 из Esc.81 – ведущий сублокотенант Мирча Бадулеску. На этот раз их целью была разведка расположения наступающих советских войск. И снова они летели в одиночестве без прикрытия. Советские истребители пытались помешать им и даже повредили одну «Штуку» (бортовой номер 20), но румыны выполнили поставленную задачу.
После полудня обороняющиеся немецкие и румынские части наконец получили и обещанную воздушную поддержку люфтваффе. Первыми советские позиции бомбили He-111 из I./KG4, сбросившие полубронебойные осколочные бомбы SD50. Затем по расположению артиллерийских батарей и по залегшей пехоте нанесли удары две группы «Штук» из III./ SG3. При этом одна группа уже на отходе была атакована истребителями 4-й ВА, которые сбили Ju-87D-3 W.Nr.100034.
Потом около 15.00 8 «Штук» во главе с командиром Esc.85 сублокотенантом Овидиу Черчелом, опять летевших без всякого истребительного прикрытия, беспрепятственно сбросили бомбы на Аджим-Ушкай. Только лишь после разворота на запад они были атакованы приблизительно 20-ю истребителями – Як-1 из 42-го ГИАП и ЛаГГ-3 из 249-го ИАП.
В результате был поврежден Ju-87D-3 бортовой номер 5, его пилот адъютант Костаке Михай был легко ранен в обе руки, а бортрадист/стрелок капрал Василе Морару тяжело ранен в голову и ключицу. Тем не менее он смог совершить вынужденную посадку на аэродроме Багерово, после чего обоих румынских летчиков отправили в госпиталь.
Также повреждения получили еще две «Штуки» с бортовыми номерами 19 и 8. Однако никто из их экипажей не пострадал, и оба самолета благополучно вернулись в Каранкут.
Несмотря на то что истребители 4-й ВА выполнили 126 самолето-вылетов на прикрытие войск северо-западнее Керчи, они в большинстве случаев не смогли помешать воздушным ударам. Штаб Отдельной Приморской армии отмечал: «Истребительная авиация боевые порядки войск прикрывала слабо, действовала нерешительно. При наличии в воздухе 12–25 истребителей авиация противника бомбила боевые порядки войск безнаказанно, совершив за день до 170 самолето-пролетов бомбардировщиков, нанесла значительные поражения войскам».
Первым из пилотов люфтваффе уже не первый раз отличился лейтенант Хельмут Липферт, который в 06.40 над Керченским проливом, в 4 км западнее порта Ильич, сбил Як-9.
Затем пришел черед хорватских летчиков, которые в ходе одного вылета сбили сразу 3 ЛаГГ-3: первые два – унтер-офицер Зденко Авдич в 10.10 и в 10.12 восточнее Керчи, а третий – унтер-офицер Йосип Краньч в 10.13 над Керченским проливом западнее Тамани.
Можно предположить, что это были самолеты 790-го ИАП. Над Керченским проливом был сбит и упал в воду ЛаГГ-3 младшего лейтенанта Евграфа Тимофеева. Тело летчика через несколько дней прибило к восточной оконечности косы Чушка, где его похоронили бойцы 55-й гв. СД. В районе мыса Хрони был сбит «Мессершмиттом» и также упал в море истребитель младшего лейтенанта Павла Щербакова, но тело летчика не было найдено.
Был подбит и ЛаГГ командира эскадрильи старшего лейтенанта Петра Алейникова. Он смог дотянуть до аэродрома Фонталовская, но потерпел катастрофу при посадке. Опытный летчик, воевавший с августа 1942 г. и имевший на счету 3 личные и 6 групповых побед, погиб.
Однако старший лейтенант Павел Бабайлов из того же 790-го ИАП доложил, что севернее Булганака сбил один Ме-109. Также успеха добился сержант Николай Афанасьев из 66-го ИАП, сбивший западнее Багерово еще один мессер.
Вслед за хорватами с аэродрома Багерово по тревоге, на перехват замеченным около Оссовин советским истребителям, взлетели две пары «Мессершмиттов»: ведущие гауптман Герхард Баркхорн и фельдфебель Хайнц Захсенберг из 6-й эскадрильи. В 10.15 в районе мыса Хрони командир II./JG52 сбил Як-1, а спустя две минуты в 3 км северо-западнее того же мыса Хрони второй Як стал жертвой Захсенберга (это была его 40-я победа).
Во второй половине гауптман Баркхорн снова поднялся в воздух. Сначала в 13.40 восточнее Баксы он сбил очередной Як-1, а спустя пять минут над портом Керчи – Р-39.
Вечером 20 ноября, вскоре после наступления темноты, штаб Черноморского флота получил из Эльтигена сообщение, что волнение на море уменьшилось и что выгрузка грузов возможна. Уже в 19.20 из Кротков вышел транспортный отряд: катер-тральщик № 081 буксировал загруженные боты ПВО № 12, 20, 24 и 29. В охранении шли бронекатер № 312 и «боевой» бот ПВО № 25.
Около девяти часов вечера боты на подходе к Эльтигену встретились с тремя немецкими БДБ – F306, F521 и F573, находившимися в дозоре у плацдарма, и затем с ними в течение двух с половиной часов произошли несколько скоротечных боев. Тяжелые повреждения получил бот ПВО № 29, на нем вышла из строя 37-мм пушка, погибли четыре моряка из его команды, еще семь человек были ранены, но смогли добраться до Кроткова. Командир бота ПВО № 20 в ходе этих стычек потерял ориентировку и со всем грузом вернулся обратно. К плацдарму прорвались только два бота ПВО № 12 и № 24, которые доставили 2,3 тонны продовольствия. Взяв на борт 19 раненых, они благополучно вернулись в Кротков.
В пять часов утра 21 ноября вновь загруженные боты ПВО № 12 и № 25 вместе с не разгруженным ранее ПВО № 20 снова отправились к Эльтигену. Как и ранее, большую часть пути через пролив их на буксире вел катер-тральщик № 081. В охранении находились БКА № 321 и торпедный катер № 114.
На этот раз командам ботов пришлось вступить с бой с немецкими торпедными катерами, сменившими в дозоре БДБ, также по ним с берега вела огонь артиллерия. Около 7 часов утра все три бота смогли достичь места выгрузки и доставить на плацдарм 3,4 тонны продовольствия и 15 человек.
Однако при этом боты ПВО № 12 и № 20 были разбиты артиллерийским огнем и остались на берегу. Из их команд погибли несколько человек, включая командира бота № 12 лейтенанта А.А. Митина. Уцелевших, среди которых был тяжелораненый командир отряда ботов ПВО лейтенант Виктор Подупейко, погрузили на бот № 25, который доставил их в Кротков.
С наступлением рассвета штаб ВВС ЧФ для преследования немецких торпедных катеров, уходивших в светлое время от Эльтигена, направил две четверки Ил-2.
Первая из них включала спецштурмовики из 3-й эскадрильи 47-го ШАП, которые, в отличие от обычных серийных Илов, были вооружены двумя 37-мм пушками НС-37, что позволяло уничтожать хорошо бронированные цели. Прикрывали эту четверку пара Як-1 и пара Як-9 из 9-го ИАП ВВС ЧФ, которые смогли связать боем пару Ме-109, в свою очередь прикрывавшую отход торпедных катеров. Штурмовики смогли без помех атаковать врага, но поразить малоразмерные и маневренные цели так и не смогли.
Это было следствием того, что стрельбу из пушек НС-37 пилот Ила мог вести только короткими очередями не более 2–3 выстрелов. Причем при стрельбе сразу из обеих пушек самолет «мотало» по курсу и тангажу, и он сбивался с линии прицеливания. При пальбе же из одной пушки попасть в цель было возможно только первым выстрелом, так как штурмовик резко разворачивало в сторону стреляющей пушки, и поправка в прицеливании становилась практически невозможной.
Затем торпедные катера должна была догнать и атаковать четверка обычных Ил-2 из 8-го ГШАП, которая уже имела больше шансов на успех. Ее ведущим был заместитель командира 1-й эскадрильи старший лейтенант Андрей Дорофеев – опытный пилот, уже выполнивший 86 боевых вылетов и награжденный двумя орденами Красного Знамени, не раз водивший группы на атаки немецких судов между Феодосией и мысом Такиль, а накануне 20 ноября – на штурмовку Камыш-Буруна.
Однако на этот раз случилось непредвиденное. После взлета с аэродрома Анапа Дорофеев благополучно довел свою четверку до Крымского полуострова, но затем во время разворота в районе озера Тобечикское по какой-то причине потерял ориентировку. И вместо того, чтобы лететь на юго-запад, он фактически повернул на восток, к побережью Тамани. Поэтому, когда Дорофеев в 08.38 увидел Кротков, он решил, что это и есть вражеская пристань около мыса Такиль, после чего, не раздумывая, атаковал стоявшие там катера.
Удар пришелся по бронекатеру № 304, который, как было описано выше, получил повреждения в ночь на 11 ноября, потерял ход и был снесен течением на мель около Кроткова, и по находившемуся поблизости катеру-тральщику № 081. В результате бронекатер получил новые повреждения, погиб его командир лейтенант Дмитрий Фомин и два моряка получили ранения. Две пробоины достались и КАТЩ № 081.
Экипажи остальных трех Ил-2 вовремя заметили фатальную ошибку ведущего и в атаку даже не выходили. Приказом командующего Черноморским флотом старший лейтенант Дорофеев был разжалован в рядовые, но остался в своем полку и далее летал в качестве обычного летчика. Затем 6 февраля 1944 г. в банальной автомобильной аварии около аэродрома Анапа он получил тяжелые травмы и на следующий день умер в госпитале от кровоизлияния…
В течение 21 ноября 4-я ВА выполнила 362 самолето-вылета, а ВВС ЧФ – 76 вылетов, в том числе Ил-2 из 8-го ГШАП и 622-го ШАП сделали 28 рейсов на снабжение Эльтигена, сбросив около 4,5 тонны грузов. Армейские летчики-истребители доложили о 12 воздушных боях и 15 сбитых самолетах, а их флотские коллеги – о трех сбитых самолетах при трех своих потерянных.
Этот день сложился непросто для летчиков 66-го ИАП. В 11.15 шестерка Р-39 во главе со старшим лейтенантом Павлом Камозиным вылетела с аэродрома Вышестеблиевская на очередное задание по прикрытию Керченского плацдарма. Поначалу небо было чистым, но в 11.45 с запада появились четыре Ме-109, и завязался бой «пара на пару».
Стороны периодически менялись ролями: то мессеры заходили в хвост «Аэрокобрам», то наоборот, то и те и другие обстреливали друг друга на встречных курсах. При этом к сражению на ходу подключились еще и истребители ЛаГГ-3. Камозин поначалу атаковал одну пару Ме-109, потом, так и не открыв огонь, переключился на другую, заходившую в хвост его товарищам, и в итоге в районе высоты 175,4 сумел сбить один истребитель.
Тем временем пара младших лейтенантов Михаила Кондакова и Федора Русакова была атакована немцами спереди, со стороны солнца. Разминувшись с противником на встречных курсах, Кондаков развернулся и попытался зайти мессерам в хвост. Однако те тотчас разделились: один резко ушел вверх в сторону солнца, а другой – спикировал вниз.
