Злата Романова
Обманутая невеста
Пролог
– Что… вы тут делаете?! – забыв про смущение, выдохнула я, во все глаза смотря на своего новоиспеченного деверя, который самым бессовестным образом ввалился в мою спальню.
Перепутал комнаты? Смешно. Не мог он перепутать.
– Пришел провести свою первую брачную ночь, – ухмыляется бессовестный и не думая выходить. Наоборот, он прикрывает за собой дверь и входит в комнату, с видом полноправного хозяина.
Стоп. Что значит…
– Что вы несете? Сейчас же выйдите, пока я не подняла шум! – заламывая руки от волнения, требую я.
Для каждой невесты волнительно ожидание брачной ночи и момента, когда жених войдет в комнату. Я не позволю этому зарвавшемуся хаму испортить мне важнейший момент в моей жизни.
– Лила, Лила, ты такая глупая девочка. Неужели еще не поняла? Я твой муж. Не Саид, а я. Твой отец отдал тебя мне. А ты была так занята своим идеальным днем, что даже не поняла этого. – глумится он, с каждым словом разрушая мой идеально выстроенный мирок. – Не веришь? Показать свидетельство?
– Саид… – выдохнула я, чувствуя, как начинает стучать в висках.
– Отказался от тебя. Чего и следовало ожидать. Я ведь говорил: мое слово закон. Как я скажу, так и будет. А теперь, снимай платье дорогая жена, – начиная развязывать узел синего галстука, скалится он, ввергая меня в панику.
– Но… ты… у тебя уже есть жена и …
– Позволь напомнить тебе дорогая, что я могу жениться четыре раза. А ты всего лишь вторая. Не делай мне мозги и раздевайся, – требует он со всей серьезностью.
– Я сейчас же ухожу! – чувствуя, как меня накрывает истерика, верещу я, ища пути к отступлению. Аслан все еще стоит так, что без труда перехватит меня, если я попытаюсь прорваться к двери, поэтому медлю.
– Уходишь? Можно поинтересоваться куда? – продолжает он издеваться.
– Домой! Я не намерена слушать твои гнусности! – чуть ли не плача, выдыхаю я.
– Гнусности? – делая удивленный вид, переспрашивает он, продолжая раздеваться и уже переходя от галстука к пиджаку. – Какие же это гнусности, дорогая? Чем, по– твоему, занимается муж с женой в свою первую брачную ночь?
– Я не ваша жена! И никогда ею не буду! – в отчаянии твержу я, не веря в происходящее.
Как моя столь долгожданная свадьба с желанным мужчиной могла обернуться таким обманом?! Или это шутка? Розыгрыш?
– Сейчас же позовите Саида! Я не собираюсь участвовать в этом фарсе! Вы ведете себя бесчестно! Что бы не было в прошлом, это осталось позади! Я теперь ваша невестка и…
– Ты теперь моя жена, Лила! И лучше бы тебе это запомнить и вести себя соответствующе. Не поймешь по– хорошему, заставлю по– плохому. Ты меня знаешь, – делает он шаг ко мне, заставляя замереть словно кролика перед удавом.
– Где Саид? – повторяю я, все еще глупо надеясь на спасение.
– Далеко. И если я еще раз услышу его имя из твоих уст, ты очень сильно пожалеешь, девочка…
Глава 1
Некоторое время назад…
Лила
– Что происходит? – спросила я, видя, как нервничает отец, пытаясь отыскать что– то в своих документах.
– Аслан Умаров приезжает с проверкой, а я не могу найти документы! – не поднимая взгляда от бумаг, раздосадовано ворчит родитель.
– Пап, ты же сам дал мне эту папку, чтобы я проверила правильность расчетов. Забыл? – спросила я, продолжая стоять на пороге.
– Господи! Так неси скорее, Лила! – обессиленно садясь в кресло, махнул он рукой.
– Сейчас, принесу. А тебе не помешало бы пока успокоиться. У нас все чисто, зачем так нервничать и волноваться? Этот Умаров обычный человек…
– Лила пожалуйста принеси документы! – нетерпеливо махнул отец рукой, не слушая меня.
Покачав головой, я, развернувшись, пошла к своему кабинету, понимая, что с ним бесполезно спорить в таком состоянии.
– Что такое дорогая? Почему ты так спешишь? – остановила меня мама на полпути.
– Ты слышала что– то про этого Умарова? Папа сам не свой с утра. Можно подумать к нам едет президент! – фыркнула я.
– Президент не президент, но человек значимый. Если он согласится на сделку, можно будет забыть обо всех заботах. И не нужно будет думать о сбыте по маленьким точкам.
Кивнув, я продолжила путь, думая о том, что мне уже не нравится этот Умаров.
Не любила я, когда люди кичились своим положением и пользовались им, чтобы заставить других плясать под свою дудку. Пусть у нас и не было больших денег, но я искренне гордилась тем, чего смогли добиться родители своим честным трудом. Наша небольшая ферма уже приносила нам хороший доход и я не понимала желание отца добиться большего. Конечно, деньги не помешают, но тратить на это свои нервы и здоровье совсем не обязательно.
– Отлично– отлично, – одобрительно кивнул отец, стоило мне вернутся в кабинет с нужной папкой. – Аслан приедет на обед, приготовь свои фирменные чудушки с творогом, смазанные топленным маслом. Пусть попробует нашу продукцию и убедится в ее качестве.
– Хорошо пап, – смиренно кивнула я, понимая, что если он что– то задумал, то спорить с ним бесполезно.
Аслан
– Да ладно тебе, брат, оглянись вокруг – какая красота! Горы, свежий воздух, не вечно же торчать в офисе, – как всегда, довольный жизнью, пытался поднять мое скверное настроение Саид.
Но мне было не до окружающих красот. Внутренная тоска съедала душу. Все вроде бы есть, но чего– то не хватает. Скука, одолевшая меня уже как пару месяцев, не давала мне покоя. Я устал от всего. От бизнеса, жены, любовниц. Все приелось и я настолько отчаялся, что сам решил отправиться на ферму одного из новых поставщиков в надежде, что горный воздух развеет мою скуку. Но, пока что я испытывал лишь раздражение.
Не пристало мне заниматься столь мелкой работой. Стоило поручить это Саиду и не ехать, но жена настолько достала меня своими претензиями и мелкими обидками, что я решил взять перерыв от нее хотя бы на несколько дней.
– Странно, что ты согласился погостить у них, – вклинился в мои мысли младший брат.
– А у меня был выбор? Ближайшая гостиница в двух часах езды. Когда нам работать?
– Тут ты прав. К тому же, я видел фотографии их дома и фермы. Там столько места, что мы можем даже не сталкиваться с хозяевами.
– Надеюсь на это, – вздохнул я, ненавидящий, когда кто– то пытался нарушить мое личное пространство.
Лила
– Дорогая, ты подготовила две гостевые комнаты? – спросила мама, входя на кухню, где я замешивала тесто.
– Да мам, все готово. Правда, я не понимаю, какая необходимость принимать их с ночевкой? Могли бы и в отеле остановиться, – пробурчала я, недовольная тем, что двое незнакомых мужчин будут присутствовать в нашем доме.
– Будь гостеприимной, дорогая, ты же знаешь как далеко от нас находится отель.
– Быть гостеприимной и недовольной тем, что кто– то придет и нарушит мое личное пространство – разные вещи, – фыркнула я, заканчивая месить тесто и отправляя его отдохнуть. – Надеюсь, эти Умаровы стоят таких жертв. Еще и готовить им, небось, придется, по три раза в день! Вряд ли такие большие шишки привыкли есть разогретые остатки обеда на ужин.
– Ну, потерпи немного, Лила, – ласково просит мама. – Если твоему отцу это так важно –значит дело того стоит. Он же ради нас старается. После ремонта, который мы затеяли, денег почти не осталось, а нам еще на свадьбу тебе копить.
– Ой, да ладно тебе, мам! – отмахиваюсь от нее. – Какая свадьба, если у меня даже жениха нет и не предвидится?
– А этого ты знать не можешь, судьба тебя может настигнуть в любой момент. Тебе почти двадцать три года, Лила. Давно пора замуж.
– А вам так и не терпится от меня поскорее избавиться, – дуюсь я, не намеренная бросать родителей и выходить замуж только потому, что по нашим меркам уже «пора» и я засиделась в девках.
Покачав головой, мама уходит, чтобы проследить за работниками, а я в одиночестве готовлю, злясь на нежелание папы довольствоваться тем, что мы уже имеем. Потому что, чем больше мы зарабатываем, тем больше забот и проблем ложатся на его плечи, а он у меня уже не молод и к сожалению, не так здоров, как хотелось бы.
Закончив с чудушками, я решаю помыть пол на кухне. Снимаю фартук и засучив рукава домашнего платья, принимаюсь за дело, быстро убирая беспорядок, а закончив мыть пол, беру ведро с грязной водой и иду выливать его на улице. Так ближе, чем нести в ванную, да и нашему газону не повредит немного свежести в жаркий летний день.
Как только я открываю дверь, ведущую с кухни во двор, в глаза бьет солнечный луч, отраженный от блестящей поверхности, и я на миг теряю зрение, что, впрочем, не останавливает рефлекторно поднявшие ведро руки, так что воду я выплескиваю вслепую. И тут же получаю целый град ругательств, которые извергает из себя незнакомый, но весьма грозный мужской голос.
– Безмозглая идиотка! И откуда только берутся такие безрукие горничные?! Ты в моем доме и час не проработала бы, бестолочь! Что за дрянь ты на меня плеснула? Костюм испорчен, чтоб тебя! И даже не спросишь с тебя ничего, нищебродка.
Я все еще щурюсь, пытаясь вернуть четкость зрения, но уже киплю от негодования.
– Вы сначала определитесь, безмозглая я или безрукая, – шиплю язвительно, постепенно вглядываясь в этого хама.
А хам оказывается взрослым мужчиной, точно старше тридцати, и стоит в метре от меня, в мокром костюме и с гневно сжатыми кулаками, словно едва сдерживается, лишь бы не наброситься на меня. Брови хмуро сведены на переносице, а жесткое, словно высеченное из камня лицо с резкими чертами, выражает всю степень его недовольства, как и мечущий молнии взгляд прищуренных темных глаз.
Ой– ей, а если это папин Умаров?
– Да ладно тебе, Аслан, она же не специально, – вмешивается в наш диалог третий голос, куда приятнее первого, и переведя взгляд на второго мужчину я чуть не теряю дар речи.
Вау, вот это красавец! Я таких только в кино видела.
Такой же высокий, как и хам, только более худощавый, с густыми каштановыми волосами, серыми глазами, которые отливают серебром, и поразительно красивым лицом. Я даже начинаю чувствовать нетипичное для меня смущение, теряясь под изучающим мужским взглядом и с ужасом думаю, что одета в ужасное домашнее платье, а волосы, наверное, торчат во все стороны после того, как я мыла полы, согнувшись в три погибели.
– Эй, чего пялишься? Хозяина позови, – неожиданно щелкает пальцами перед моим лицом хам и я с вновь вспыхнувшей злостью перевожу на него взгляд.
– Ну, допустим, я хозяйка, – заявляю с достоинством, словно стою перед ними в лучшем своем наряде. – И, хотя вы повели себя не самым лучшим образом с незнакомым, и тем более женского пола, человеком, я все же извиняюсь за то, что облила вас. Это вышло случайно.
– Смотри, как разговаривает, – неожиданно ухмыляется господин хам, глядя на своего красивого спутника. – Если горничная так изъясняется, то какие же у нее хозяева.
– Я не горничная! – возмущенно топаю ногой. – Это мой дом. А вот вы кто такие?
Глава 2
Аслан
Маленькая нахалка имела наглость окатить меня высокомерным взглядом, словно являлась особой королевской крови, удостаивающей своим вниманием простую челядь. Мало того, что облила меня грязной водой, так еще и выкобенивается!
– Господин Умаров! – прервал нашу словесную дуэль хозяин фермы, которого мне еще не доводилось встречать. Обычно я поручал подобную работу Саиду.
– Господин Махмудов, кажется прислуге в вашем доме дают слишком много свободы, – кивнув ему, перевел я взгляд на маленькую нахалку, которая при виде хозяина тут же поубавила свой гонор.
– Прислуга… – недоуменно протянул Муса Махмудов, переводя взгляд с меня на служанку и обратно. – Лила, что ты наделала? – строго начал он, наконец обращая внимание на мой вид и пустое ведро, которое она все еще продолжала держать в руках. Хорошо хоть сейчас начало лета и я не чувствую холода. Только ужасное раздражение из– за глупости некоторых людей.
– Папа, я случайно…
Папа? Неужто действительно хозяйка, а не служанка? Хмм… Странно хозяйской дочке заниматься домашними делами. Имея такой– то дом.
– Я приношу глубочайшие извинения за свою дочь, господин Умаров! Смею заверить вас, что она никогда не оскорбила бы вас намеренно подобным образом!
«Очередное извинение» – с досадой подумал я, с прищуром оглядывая виновницу этой суматохи.
– Моя дочь покажет вам вашу комнату и вы сможете привести себя в порядок, – выдернул меня из мыслей голос Мусы. – А мы с вашим братом пока начнем обговаривать некоторые моменты…
Я лишь кивнул, отряхиваясь и следуя за нахалкой, которая совершенно не выглядела пристыженной.
– У вас что, традиция такая? – не выдержал я, поднимаясь за ней по лестнице на второй этаж. – Обливать гостей помоями?
Остановившись прямо посреди лестницы, она резко обернулась ко мне, отчего кончик ее длинной русой косы мазнул меня по щеке, обдав еле уловимым, но приятным фруктовым запахом, и впилась острым взглядом медово– карих глаз.
– Я уже извинилась! – насупилась девчонка. – И это были не помои, а просто грязная вода.
– Извинилась? Мне так не показалось. Когда извиняются – звучат искренне и раскаиваются в содеянном.
– Может мне в ноги вам упасть? Учитывая ваши слова, еще большой вопрос кто перед кем должен извиниться! – заставляя меня удивленно вскинуть брови, заявила эта пигалица.
– Вот это да– а– а! Нужно иметь талант, чтобы суметь так мастерски валить с больной головы на здоровую, – с презрением окинул взглядом наглую девчонку, огибая ее и продолжая подъем по лестнице. – И к твоему сведению, девочка, я никогда и не перед кем не извиняюсь.
– Что говорит не в пользу твоего характера, – пробормотала себе под нос нахалка, но я все равно услышал и неожиданно ухмыльнулся, понимая, что перепалка с ней подняла мне настроение, несмотря на первоначальное возмущение.
Остановившись у одной из дверей в коридоре, Лила (кажется нахалку зовут именно так), открыла ее и широким взмахом руки пригласила меня внутрь, немного кланяясь в поклоне. Позерка.
– Прошу вас, дорогой гость. Ванная рядом с вашей дверью, а чистые полотенца для вас я оставила на кровати. Как закончите приводить себя в порядок, спускайтесь вниз. Мы сядем обедать, пока все не остыло.
– Надеюсь, обед готовила не ты? – решил немного еще поиздеваться над ней.
– Конечно, я. Кто же еще? – оскорбилась девчонка. – Но не волнуйтесь, травить никого не буду. Опыт у меня есть.
– Опыт в травле людей? – спрашиваю скептически, на что она чуть ли не дышит огнем от злости. Вот ведь петарда мелкая!
– Ха– ха, а вы шутник, – отвечает с сарказмом. – Не волнуйтесь, есть будем из общего блюда, а травить своих родителей я бы не стала.
И не дав мне даже возмутиться перспективе по– дикарски есть из одной тары с другими людьми, нахалка просто взмахивает косой, едва не заехав мне по лицу, и с гордым видом выходит, закрыв за собой дверь.
Лила
Зайдя в свою комнату, быстро переодеваюсь в джинсовую юбку и футболку, а потом распускаю растрепанную косу. Волосы после нее падают на плечи красивыми гофрированными волнами, словно их укладывали специально, но, к сожалению, как бы мне не хотелось выглядеть получше перед шикарным братом этого грубияна, я не могу выйти к столу с распущенными волосами. Папа с мамой сразу поймут что к чему, потому что я не распускаю волосы дома из– за того, что они слишком длинные и быстро путаются. Но и с обычной косой выходить не хочу, поэтому закручиваю их в тугой жгут на затылке. Мне идет такая строгая прическа, потому что овал лица у меня четко очерченный и красивый, да и сама внешность не подкачала. К счастью, я из тех девушек, которым не нужна тонна макияжа, чтобы быть красивой.
Спустившись вниз, помогаю маме накрыть на стол и когда мужчины, включая переодевшегося хама, рассаживаются, наливаю всем чай и сажусь сама. Мое место оказывается прямо напротив красавчика Саида, чье имя я узнала из разговора.
– Это самые вкусные чуду, что я ел в своей жизни! – выражает восторг он, попробовав мое коронное блюдо.
Становится приятно и тепло на душе от похвалы, потому что чем дольше я смотрю на этого красивого мужчину, тем больше очаровываюсь им. Несмотря на то, что их с братом голоса очень похожи, меня очаровывает манера Саида говорить и я с интересом слушаю беседу мужчин, стараясь не пялиться на него так явно.
– Далила прекрасно готовит, но этого недостаточно, если продукты некачественные, – говорит ему папа. – Все молочные продукты на столе нашего производства. По отзывам потребителей они по вкусу лучше всего, что производят не только в нашем регионе, но даже по стране. Мы не просто так продаем свою продукцию по завышенной цене, хоть это и сокращает число покупателей.
– Именно поэтому я и хочу эксклюзивное право продавать вашу продукцию, – включается в разговор господин хам. – Как вы понимаете, «Рубин» посещают те, кто может позволить себе не думать о цене продуктов питания. Я хочу реализовывать всю продукцию, которую вы способны произвести, а вы в свою очередь избавитесь от необходимости продвигать товар самому, ведь не все магазины могут позволить себе сотрудничать с вами.
То, что он предлагает, звучит отлично, если только в договоре не окажется неприятных дополнений мелким шрифтом. Мы всей семьей обсудили предложение хозяина сети элитных супермаркетов «Рубин», которые в народе называют магазином для богачей из– за того, что не каждый может себе позволить продукты, которые они продают. Я сама была в одном из них лишь один раз и очень удивилась, увидев на полках не привычные глазу товары широкого потребления, а что– то действительно эксклюзивное и дорогое.
– Я даже мечтать о таком не мог, – продолжал повторять папа, когда нам пришло официальное предложение. – Сейчас главное не продешевить. Я слышал, что брат Умарова не такой простодушный, каким кажется. В вопросах бизнеса он ничуть не уступает своему старшему брату.
Аслан Умаров, он же хам, по счастливой случайности оказался дальним родственником жены кузена папы и она немного рассказала об их семье, так как общественность мало что знала о богатых, но держащихся особняком и довольно скрытных соотечественниках. Когда нам сообщили, что вместе с младшим братом к нам наведается еще и старший, папа очень разволновался, чего я не понимаю, так как даже если эта сделка не состоится, мы немногое потеряем. Просто, Умаровы значительно облегчат нам жизнь, если сами займутся реализацией. Ну, ладно, это я считаю, что мы немногое потеряем. Папа же уверен, что их «Рубин» станет для нас золотой жилой.
– Принеси еще чая, этот остыл, – просит меня мама, указывая на чайник.
Я с досадой думая, что пропускаю часть разговора, быстро завариваю еще чая, и иду обратно. Мужчины обсуждают пока только перспективы, не говоря ничего конкретного, какие бы наводящие вопросы не задавал папа. Умно. Но до чего же раздражающе. Причем, Саида практически оттеснили от беседы, потому что Аслан не дает ему и слова вставить.
Я продолжаю исподтишка наблюдать за, с аппетитом едящим, молодым человеком и понимаю, что уже очарована им. И пусть я его совсем не знаю, но первого впечатления достаточно, чтобы в голове начали мелькать картинки нашего будущего. Вот ведь дуреха! Он на меня даже не смотрит, а я уже примеряю на него роль своего потенциального парня.
Очень надеюсь, что не покраснела, и утыкаюсь взглядом в свою тарелку, накладывая себе еще кусочек чудушки из большого общего блюда, в котором они лежат. И все же, не удерживаюсь от искушения еще разочек посмотреть на Саида, но подняв глаза, встречаюсь с его прямым, направленным на меня, взглядом, и едва не роняю вилку. Мы смотрим друг на друга лишь долю секунды, но на его губах расплывается небольшая наглая улыбочка и я тут же отвожу взгляд, ругая себя за то, что такая овца. Можно подумать, я впервые в жизни мужчину увидела!
– Подлей чай, он уже заварился, – толкает меня локтем мама и я быстро вскакиваю на ноги, радуясь тому, что можно занять чем– то руки, пока не выставила себя дурочкой.
Беру в руки чайник и обхожу стол, направляясь к сидящему ближе всех хаму, но что– то идет не так и я спотыкаюсь на ровном месте, с ужасом понимая, что роняю горячий чайник. Спустя секунду, он с оглушительным звуком падает на пол, обдавая кипятком и меня, и господина Умарова, но я настолько напугана своим проступком, что даже не замечаю собственного ожога, во все глаза уставившись на вскочившего на ноги большого мужчину, который смотрит на меня бешеным взглядом.
Глава 3
Аслан
– Черт! – с трудом сдержав более грубые ругательства, вскочил я с места, оттягивая ворот рубашки. Кожу обожгло огнем и боль прострелила до самого нутра.
– Господи, Лила! – причитает мать этой криворукой, суетясь вокруг меня и не зная, что делать.
– Далила, ваша рука! – вступил Саид, делая шаг в сторону девчонки.
Что за идиот?! О ее руке он беспокоится, а то, что меня облили с ног до головы – это ничего?
– … под холодную воду, – услышал я конец предложения брата сквозь окутавшую меня злость.
Вот какого черта!? У этой девчонки что, хобби такое? Или ей так понравилось в первый раз, что она решила повторить?
– Бедная моя девочка! – потянула мать свою непутевую дочь к раковине, и бросив взгляд на ее руку я понял, что сама эта бедовая пострадала посильнее моего. Будет ей уроком.
– Простите! – пищит сумасшедшая, из– за которой я испытываю эту адскую боль.
– Господин Умаров, мне очень жаль! – поддерживает ее отец. – Второй раз за день…
– Все в порядке, думаю, на сегодня достаточно, – вскидываю руку останавливая поток извинений. – Я иду отдыхать и надеюсь меня никто не потревожит, – сквозь зубы цежу я, разворачиваясь и выходя, чтобы направиться в выделенную мне комнату.
Путь до нее показался бесконечным из– за сильнейшей боли, которая прожигала мою кожу.
– Свалилась же на мою голову! – шипел я, стягивая рубашку и сразу идя в душ. Включив холодную воду, направил струю на обожжённую шею и грудь. – Нужно было ей греть этот чертов чай! Агрх… Черт!
– Брат, ты в порядке? – услышал я стук в дверь.
– Исчезни! – крикнул Саиду, с раздражением вспомнив его заботу об этой идиотке.
Эта поездка с самого начала была ошибкой. Сначала Мина проела мне плешь, потом Саид раздражал всю дорогу своей жизнерадостностью. И в качестве бонуса сначала эта нахалка облила помоями, а потом наградила ожогом.
– Брат не злись, Лила же не специально тебя облила. Она пострадала не меньше тебя, бедняжка всю руку ошпарила!
– Если бы смотрела на то, что делает, а не пялилась на тебя весь вечер, не ошпарила бы! – процедил я сквозь зубы.
Я давно привык к тому, что девушки теряют дар речи при виде Саида и готовы есть с его рук, но явная заинтересованность этой нахалки раздражала, как и ее отношение. Со мной, значит, мы грубы, несмотря на свою вину, а красавчику готовы в рот заглядывать.
Женщины!
– Брат…
– Саид, уйди пока я не сорвался! Я хочу отдохнуть, – пытаясь подавить гнев, отмахнулся я от него, снимая с крючка полотенце и обвязывая им бедра.
Кожу нещадно жгло, но злила меня вовсе не боль. Не знаю почему, но нахалка раздражала как никто и никогда. Даже моя жена так меня не бесила, а Мине нет равных по этой части. Особенно в последнее время. Ее нежелание подарить мне наследника злило и раздражало настолько, что я окончательно растратил к ней все теплые чувства.
– Женись снова, если так хочешь сына, а я не собираюсь рожать в тридцать два! – заявила она мне при нашей ссоре, которые случались все чаще в последнее время. – Двоих дочерей мне вполне хватает.
Нежелание жены понять естественное желание иметь наследника сначала просто раздражало меня, но с каждым разом это упрямство выводило из себя. Наверное, именно поэтому я и решился на эту глупую поездку, которая совершенно не нуждалась в моем присутствии, Саид бы прекрасно управился сам. Если бы я не стремился уехать подальше от жены, мне не пришлось бы мучиться сейчас от ожога.
– Какие же все– таки женщины безмозглые существа! – натягивая пижамные штаны, проворчал я.
На улице было еще светло, но выходить сегодня из комнаты я не планировал. Черт, надо бы достать какую-нибудь мазь от ожогов. Запрягу Саида, пусть съездит в ближайшую аптеку.
– Кто там? – крикнул я, услышав тихий стук в дверь.
– Господин Умаров… Это я.
– Ну, точно смертница! – натягивая футболку несмотря на боль, фыркнул себе под нос, направляясь к двери. – Надеюсь у тебя больше ничего не припасено для меня? – недружелюбно спросил у девчонки, распахивая дверь.
– Извините, мне правда очень жаль! – выглядя на удивление виноватой, прошептала она, потупив глазки. – Я принесла мазь от ожогов.
Скользнув по ее протянутой руке, я поморщился, зацепившись взглядом за волдыри, покрывающие ее предплечье.
– Сама– то хоть намазалась, горе луковое? – зачем– то спросил у нее.
– Намазалась, – прошептала она, скользя взглядом по моей шее и покрасневшей коже виднеющейся в треугольном вырезе футболки. – Мне правда очень жаль, – скривившись отвела она взгляд.
– Не скажу, что мне легче от твоих извинений, но мазь приму, – протянул я руку, забирая у нее тюбик.
Но девчонка не спешила уходить, переминаясь с ноги на ногу у порога.
– Что еще? – нетерпеливо рявкнул я.
– Ваш брат сказал, что вы не хотите, чтобы вас беспокоили, поэтому, я подумала… Мне принести вам ужин в комнату?
– Спасибо, я на сегодня наелся! – в ужасе от мысли, что она приблизится ко мне с подносом, сказал я, захлопывая дверь перед ее носом и спеша побыстрее нанести на себя мазь.
К счастью для маленькой машины смерти, она подействовала довольно быстро, усмиряя боль и тем самым улучшая мое и без того отвратительное настроение.
Лила
Рука болела так сильно, что я заперлась в ванной и от души поплакала после того, как отнесла Умарову мазь. Он, конечно, тот еще урод, но мне искренне его жаль, потому что в отличие от моей руки, у него ожоги на куда большей площади кожи. Меня даже не покоробило его грубое отношение, потому что, учитывая как больно я ему сделала, на его месте любой обложил бы меня трехэтажным матом, а он еще сдержался.
Взяв себя в руки, я умылась одной рукой и вышла из ванной на первом этаже, испуганно ойкнув, когда чуть не налетела на Саида Умарова.
– Больно? – с сочувствием спросил он, глядя на мое заплаканное лицо.
Блин, ну почему я всегда предстаю перед ним в таком безобразном виде?! Что за вселенская подстава? Сам– то он идеален, ни один волосок не выбился, на рубашке ни единой складочки.
– Я никогда раньше так не обжигалась, – пробивает меня на откровенность. – Выглядит не так уж плохо, по сравнению с тем, как это болит. Наверное, вашему брату еще больше досталось. Я, правда, не хотела его калечить, это случайно получилось!
– Конечно, случайно, – уверяет он меня. – Неужели Аслан тебе что– то сказал? Не бери в голову. Мой брат – человек со сложным характером, но он справедливый. Ты же не сумасшедшая, чтобы обливать кого– то специально кипятком. Даже если он сказал что– то подобное, то на самом деле так не думает.
– Нет– нет, он меня не ругал! – убеждаю его. – Просто, после сегодняшнего… Я, наверное, выгляжу, как неуклюжая дурочка. Не знаю, что со мной происходит, обычно я не такая.
– И вовсе ты не выглядишь, как дурочка, – успокаивает он меня, неожиданно протягивая блистер с тремя таблетками. – Вот, возьми. Я занес немного Аслану и решил дать тебе. Это обезболивающие. Они дороже обычных, поэтому продаются не во всех аптеках, но намного эффективнее, так что я всегда ношу с собой на случай мигрени.
Я беру у него блистер, чувствуя, как по коже пробегают мурашки от мимолетного соприкосновениями с его пальцами, и приглушенно благодарю, стараясь спрятать смущение.
Я ведь не такая. Я не теряюсь в присутствии других людей, не веду себя, как зашуганная девочка– ромашка, стесняющаяся поднять взгляд, но этот мужчина действует на меня таким странным образом, что я сама себя не узнаю. Неужели, все дело в его исключительной привлекательности? Может, я влюбилась? Помню, моя подруга Ася рассказывала, что влюбилась в своего мужа в первый же день знакомства, а я над ней насмехалась и не верила, а теперь со мной происходит то же самое? Нет, я не хочу! Это последнее, что мне нужно, при данных обстоятельствах. Надо держаться от него подальше.
– Я пойду, надо помочь маме, – говорю ему. – Если не хотите отдохнуть с дороги, то можете посмотреть телевизор в гостиной. Папа сейчас пошел проверить рабочих, но он скоро вернется и составит вам компанию.
– Не волнуйся, я найду чем себя занять, – улыбается он, обнажая ряд идеальных зубов. – И не расстраивайся больше из– за, Аслана, милашка. Он даже со своими дочерьми такой ворчун. Не понимает, что с женщинами нельзя, как с мужчинами, и нужно при общении отключать командира.
– А взрослые у него дочери? – не могу сдержать любопытства.
Бедные малышки, если они маленькие, то что же он за отец такой?
– Десять и тринадцать лет. Характером обе в него, так что и подход у них одинаковый. Я уже боюсь представить, что будет, когда они вырастут, – смеется он, но на лице ясно написано, что племянниц он любит. – Ты не подумай только ничего такого, мы нормальная семья. Ну, относительно. И в целом люди неплохие.
Я не могу сдержать смех, глядя на его слегка смущенное выражение, потому что Саид явно не собирался откровенничать со мной и теперь, возможно, жалеет. То, что он тоже слегка нервничает, придает мне уверенности в себе и я радуюсь, думая о том, что наконец– то прихожу в себя. В самом деле, как бы хорошо он не выглядел, он ведь обычный человек. И чего я так тушевалась перед ним?
– Я в этом не сомневаюсь, – отвечаю ему. – Ладно, я пойду. Хоть и с одной рабочей рукой, но помочь маме надо. Еще и ужин скоро готовить. Чувствуй себя, как дома.
И только по пути на кухню я понимаю, что перешла на ты. Наше общение оказалось настолько непосредственным, что это как– то само собой получилось. Упс.
