Мила Бачурова
Гром гремит дважды. Гамбит
Глава 9. Право на убийство
– Я видел запись допроса директора Цюаня, – сказал Реншу. – Как там его, Ган?
Я кивнул. Пока ещё не решил, как мне себя вести. То, что совет клана будет присматривать за моими действиями, было вполне ожидаемо. Осталось услышать, какие выводы они сделали.
– Тебе стоит отдать должное, Лей. Ты его почти расколол, чуть-чуть не хватило времени. Неудачное стечение обстоятельств.
– Знаете, я однажды почти успел на поезд, – признался я. – Ощущения схожие.
– Понимаю, – улыбнулся Реншу. – А закончить допрос тебе не удалось из-за легкомыслия Юна. Пришлось бросить допрашиваемого и нестись ему на выручку, так ведь?.. Именно об этом я и говорю – Юну пока очень не хватает рассудительности. Он очертя голову кидается в какие-то бессмысленные авантюры и тащит за собой тебя. Скажи, почему в поисках Кианга ты решил действовать самостоятельно? Отчего не задал вопрос мне или любому другому члену совета?
– Э-э-э, – протянул я.
Откровенно говоря, мне это просто в голову не пришло. Решил отчего-то, что если Юн не знает, кто такой Кианг, то и никому в клане Чжоу это имя неизвестно. Но Реншу рассудил по-своему:
– Не доверяешь нам?
– Я пока чужой в клане Чжоу, – выкрутился я.
Реншу понимающе покивал.
– А между тем, имя Кианга хорошо известно каждому из членов совета. Каждому взрослому, – подчеркнул последнее слово он. – Юн присоединился к нам недавно, в курс текущего положения дел мы вводим его постепенно, шаг за шагом. У мальчишки пока и так голова кругом от всего того, что на него свалилось. А Кианг – это уже несколько другой уровень доступа, если можно так выразиться. В общем, мы без труда ответили бы на твои вопросы, тебе не пришлось бы тратить время на розыски Гана. И, кстати, Юну тоже никто не мешал обратиться с вопросом про Кианга к нам – но мальчишка для этого слишком горд. Мне кажется, что в нашем лице он пытается противостоять всему взрослому миру. Юн всё пытается решать самостоятельно, ни к кому не обращается за помощью. К чему приводит подобная беспечность, ты видел собственными глазами. Надеюсь, сочтёшь это дополнительным аргументом для того, чтобы начать влиять на ситуацию. Собственно, всё. Если тебя по-прежнему интересует Кианг, ты можешь задать любые вопросы мне. При условии, разумеется, что наше предложение принято.
– Принято. – Я протянул Реншу руку.
– Приятно иметь дело с разумным человеком. – Мы скрепили договорённость рукопожатием.
– Итак. Кианг, – сказал Реншу. – Первое, что тебе следует знать – это человек, который создал таблетки. Именно ему принадлежит рецептура, по которой их производят, и которую до сих пор никто другой не смог воспроизвести – хотя, разумеется, попытки продолжаются до сих пор.
– Кто он? – быстро спросил я. – Откуда он взялся?
– Информация, к сожалению, весьма противоречива. Разнятся даже сведения о том, сколько лет Киангу и как он выглядит. Одни источники уверяют, что не больше двадцати, другие утверждают, что хорошо за сорок. Относительно внешности то же самое – кто-то описывает молодого красивого парня, кто-то зрелого мужчину с лицом, изуродованным шрамами.
– А фотографий нет?
Реншу покачал головой:
– Увы.
Надо же. И почему я не удивлён?.. Кузнецов тоже никогда и нигде особо не светился, предпочитал загребать жар чужими руками. И если моему сознанию досталось тело подростка, Кузнецов точно так же может оказаться кем угодно.
– А когда появился Кианг? Я имею в виду, когда лично вы впервые о нём услышали?
– Слухи о новом наркотике поползли около двух лет назад. Разумеется, клан не мог оставить этот факт без внимания – думаю, ты понимаешь, о чём я. – Я кивнул. Ну ещё бы бывшему сотруднику Управления по борьбе с наркотиками этого не понимать. Кому ещё контролировать оборот наркоты в стране, если не мафии. Мир другой, а устройство от нашего почти ничем не отличается. – Мы быстро узнали, что препарат, который создал Кианг, принципиально отличается от всех существующих наркотиков тем, что не уводит принимающего в страну грёз, – продолжил Реншу. – Он может обладать тем эффектом, который требуется заказчику. Обезболивающим, например. Или пробуждающим страсть…
– Или вселяющим безрассудную отвагу, – подсказал я.
Реншу спокойно выдержал мой взгляд.
– Да, или так. Что угодно – по желанию заказчика. С наркотиками этот препарат роднит быстрое привыкание к нему и жёсткая зависимость. Единожды начав его принимать, остановиться уже невозможно. Тот, кто подсел на него, будет привязан к руке, раздающей вожделенные таблетки, до конца своих дней. Естественно, мы приложили все усилия к тому, чтобы этой рукой стала наша – рука клана Чжоу. Выйти на Кианга, для того чтобы заставить его работать на себя, пытались не только мы. Другие кланы, разумеется, тоже предпринимали такие попытки. Но ни одна не увенчалась успехом. Этот человек раз за разом ускользал у нас из-под носа, утекал, словно вода в песок. Единственное, о чём удалось с ним договориться – Кианг не будет выпускать свой препарат в обход кланов. Таблетки будут распространяться через нас. Говоря «нас», я имею в виду не только клан Чжоу, – уточнил Реншу.
– То есть, – медленно произнёс я, – производитель таблеток – Кианг, а кланы являются всего лишь дилерами. Верно?
– Да, можно и так сказать.
– И завод, на который вчера было совершено нападение, по сути принадлежит Киангу?
Реншу покачал головой:
– Нет. Завод, со всеми его ресурсами, принадлежит клану Чжоу. У других кланов есть свои заводы, но об этом чуть позже. А Кианг поставляет на завод сущую малость: тот самый ингредиент, без которого таблетки становятся обычными стимуляторами, не вызывающими привыкания. Объём ингредиента смехотворен. Мешочка размером с эту чашку, – Реншу приподнял чашку с блюдца, – хватает для того, чтобы выпускать тонны таблеток. Проблема лишь в том, что этих мешочков нет ни у кого, кроме Кианга. В настоящее время нам удалось договориться о некоем паритете. Своих заводов у Кианга нет, и мы платим ему большие деньги за то, чтобы они не появились. Кианг – разумный человек, он понимает, что строительство завода немного отличается от возведения за́мков в детской песочнице. Сохранить подобное в тайне вряд ли получится – а мы, со своей стороны, будем этому настойчиво препятствовать. Посему в настоящее время клан Чжоу и Кианг – партнёры. Полагаю, что другие кланы сотрудничают с Киангом примерно на тех же условиях.
– Не оставляя при этом попыток раскрыть секрет волшебного ингредиента? – уточнил я.
– Разумеется.
– Но в свободном доступе таблеток нет? Их нельзя приобрести, как обычные наркотики? Таблетки распространяются только через кланы?
– Да, верно. Мы их придерживаем. Пока, – подчеркнул Реншу. – Пока – придерживаем.
– Слишком удобный инструмент – для того, чтобы попадать в чужие руки?
– Да. Какая-то малая часть, безусловно, утекает – все дыры не заткнёшь. Но это идёт нам, скорее, на пользу. Способствует распространению слухов, которые ходят вокруг таблеток. Уже сейчас, – Реншу многозначительно поднял палец, – таблетки приносят клану немалый доход. А уж когда они поступят в свободную продажу, начнётся золотая эпоха клана Чжоу. Я хочу верить, – закончил он, – что именно клана Чжоу.
– А тому, чтобы выпустить их в свободную продажу, мешает Кианг, – понял я.
– Да, так и есть. Кианг, по сути, глава шестого клана – состоящего, насколько я понимаю, из него самого и небольшой горстки его приверженцев. Но эта горстка держит за глотку пять остальных кланов – сильных и могущественных. Держит стальной хваткой и не позволяет шагу лишнего ступить. Кианг сейчас – это тигр, забравшийся на банановое дерево. – «Собака на сене», – подтянул про себя привычную аналогию я. – У него нет ресурсов для производства таблеток, но и выпускать из рук секретную формулу он не собирается. Могу я узнать, с какой целью ты разыскиваешь Кианга?
Ожидаемый вопрос. И я заранее решил, что скрывать мне нечего.
– Цель очень простая. Я хочу его убить.
Реншу развёл руками:
– Что ж, о причинах не спрашиваю, это не моё дело. Я говорю от имени совета клана: никому из нас Кианг не приходится родственником или другом. Ты можешь идти к своей цели, мы не будем препятствовать. Но, разумеется, с одним небольшим условием.
– Вам нужна формула ингредиента?
Реншу кивнул:
– Совершенно верно. И Кианг ни в коем случае не должен погибнуть раньше, чем мы получим эту формулу. Я понятно изъясняюсь?
– Да. Вполне.
– Если Кианг погибнет раньше, чем мы овладеем формулой, – продолжил Реншу, – полагаю, не нужно объяснять, какая участь ждёт человека, повинного в его смерти. И поверь – преследовать этого человека будет не только клан Чжоу. Как я уже говорил, когда кланы преследуют единую цель, они могут действовать на удивление слаженно. Этого человека достанут хоть из-под земли. Его найдут где угодно. Это понятно, Лей?
– Разумеется. Только один вопрос.
Реншу выжидающе приподнял брови.
– Представим себе ситуацию, в которой клан Чжоу получил заветную формулу. Вы сказали, что после этого выпустите препарат в свободное обращение, так?
Реншу кивнул.
– То есть, велика вероятность, что через какое-то время зависимым от таблеток станет не каждый сотый, как сейчас, а едва ли не каждый второй?
– Именно так.
– И что за радость, уж простите, управлять толпой обдолбанных утырков? И сколь долго они живут – после того, как становятся зависимыми? До того момента, как полностью теряют человеческий облик? Вы сказали, что таблетки выбросили на рынок около двух лет назад, определённые выводы наверняка уже можно сделать.
– О, – улыбнулся Реншу, – а ты, оказывается, не знаешь самого главного.
Он извлёк из какого-то внутреннего кармана своих одежд небольшую книжку в коричневом кожаном переплёте. Некая помесь смартфона и планшета, в особенностях местных гаджетов я пока не разобрался.
– Смотри.
На показанной мне фотографии я увидел торчка в терминальной стадии. Героинового, вероятнее всего. Кожа да кости, вен почти не осталось, безумный взгляд и идиотский оскал. Возраст определить сложно, лет двадцать пять, наверное. Но сколько бы ни было – до смерти этому парню оставались считанные недели.
– Запомнил, как выглядит этот человек? – спросил Реншу.
Я кивнул. Знал бы ты, скольких таких «людей» перевидал в прошлой жизни.
– Хорошо. А теперь посмотри на это фото.
Я посмотрел. Парень как парень. Одет в рабочую спецовку, сфотографирован на фоне то ли автомастерской, то ли сборочного цеха какого-то завода. Улыбается.
– Это он же, но до? – уточнил я.
– Нет, Лей. Это он же, но – после. После того, как его забрали в исправительное заведение, в котором героин заменили на клановые таблетки. Героиновая зависимость исчезла без следа. Парень хорошо работает, примерно себя ведёт, ему даже разрешили обзавестись семьёй. Посмотри на фото – он счастлив! Год, Лей. Всего год понадобился на то, чтобы превратить человеческие руины, которые я тебе показывал, обратно в человека. Вот что делают эти таблетки! И на них можно перейти с любого наркотика. Они, в отличие от наркотиков, не причиняют вреда, дают людям новую жизнь. Мы, клан Чжоу, хотим именно этого. Начать можно будет с центров помощи зависимым, а после того, как пойдут слухи о том, что таблетки действительно помогают, эту волну будет уже не остановить. Очень многое в стране, которую ты видишь, изменится, Лей. Мир изменится! Люди станут жить счастливо, гораздо более счастливо, чем сейчас! Все люди, во всём мире. А клан Чжоу займёт в этом новом мире своё скромное место.
Я молчал в полном обалдении. Казалось, что слышу речи Кузнецова-Кианга.
– Ты увидел и услышал всё, что хотел? – подождав, спросил Реншу.
Я встряхнулся.
– Последний вопрос, если позволите.
– Что?
– Я уже не раз спрашивал Юна, когда клан сочтёт возможным избавить от зависимости мою девушку? И других… моих знакомых. Тех, что работают сейчас на клан? – Я имел в виду Джиана и остальных цюаньцев.
Реншу посмотрел с удивлением.
– Не знаю, с чего ты взял, что клан практикует подобное. А после сегодняшнего разговора, полагаю, ты мог бы догадаться: никогда. Излечиться от зависимости невозможно.
«Я убью тебя, Юн», – мелькнуло в голове у меня. Хотя, по большому счёту, что с него взять? Когда Юн давал мне обещание избавить Ниу от зависимости – вероятно, сам не знал, что это невозможно. В детали, связанные с таблетками, Юна, по словам Реншу, пока ещё даже не начали посвящать. Я – уже знаю больше, чем он.
– А позволь узнать, для чего тебе избавлять свою девушку от зависимости? – недоуменно спросил Реншу. – Проблему деторождения мы решим, как только тебе это понадобится, это элементарная замена таблеток. А в остальном – не думаю, что приём таблеток причиняет ей какие-то неудобства.
– Об этом позвольте судить мне.
Я сказал это резче, чем хотел, но Реншу тоном не возмутился.
– Безусловно. Рад, что мы с тобой услышали друг друга. И полагаю, на этом можно закончить.
Через десять минут водитель остановил машину во дворе моего дома. Разговор с Реншу, как он и обещал, занял едва ли час.
Мы попрощались, я вышел. Машина Реншу уехала. А я по привычке, привнесённой в новый мир из прошлой жизни, поднял глаза к окнам во втором этаже. Три окна – кухня, гостиная и спальня. Ложась спать, Ниу оставляла включённым ночник в коридоре, и этот свет пробивался сквозь кухонное окно. Мне было приятно смотреть на него. Приятно сознавать, что меня ждут.
Однако сейчас окна в квартире, все три, были ярко освещены. Возле кухонного окна темнела фигура. И это была не Ниу.
Я метнулся в тень припаркованных во дворе машин. И, не сводя глаз с тёмной фигуры, положил руку на рукоять пистолета.
Глава 10. Маленький секрет
Я выждал. Фигура у окна шевельнулась. А через несколько секунд у меня в кармане завибрировал телефон. Потянувшись за ним, я уже знал, кто звонит.
– Какого хрена ты забыл у меня дома?!
– Развлекаю твою девушку, пока её возлюбленный шляется неизвестно где, – усмехнулся Джиан. – Может, за пивом сгоняешь, раз уж вышел? Посидим, расслабимся. А то какой-то ты слишком нервный стал.
С Джианом у нас в последнее время сложились странные отношения. Их можно было охарактеризовать как угодно, но только не «начальник-подчинённый». Во всём, что касалось работы, Джиан меня беспрекословно слушался, понимал с полуслова и реагировал на мои приказы мгновенно. Но как только работа заканчивалась, тут же вспоминал, кто из нас аж на два года старше, и фейерверк цюаньского остроумия начинал бить из него так, что не заткнёшь. Меня это, как ни странно, не раздражало – иначе давно бы прекратил. Ну за редким исключением – не раздражало.
– Чего ты здесь забыл? – зайдя в квартиру, недовольно повторил я.
– Шёл из гаража, увидел, что со двора машина Реншу выезжает, – спокойно объяснил Джиан. – Тебя набрал – ты сбросил. Я набрал Ниу, она сказала, что ты куда-то сорвался. Ну я и решил зайти на всякий случай, мало ли что. Сам же говорил – смотреть по сторонам.
Что-то вроде общежития, где обитал и Джиан, и другие бойцы клана, которым отдельное жильё не полагалось в силу невысокого статуса, находилось в доме неподалёку от моего – разнообразием выбора клан Чжоу своих работников не баловал. Здесь же, недалеко, находился и гараж, где обслуживали клановые машины.
Я вспомнил, что Джиан мне действительно звонил. Буркнул:
– Ладно, проехали.
– Я напекла лепёшек, – вмешалась выглянувшая из кухни Ниу. – Может, перекусите?
– С удовольствием, – оскалился Джиан.
– Хочешь сказать, что ещё не успел умять как минимум половину? – усмехнулся я. – Ниу, в следующий раз хорошенько подумай перед тем, как пускать этого проглота в дом. На него никаких продуктов не напасёшься.
Мы сели за стол. Ниу поставила перед нами тарелку с горкой лепёшек, налила чай. Я вдруг подумал, что понятия не имею, чем питается она сама. И утром, перед уходом на работу, и вечером, когда я возвращался, Ниу хлопотала вокруг меня. На мой вопрос: «А ты?» неизменно отвечала: «Ой, я потом!» Или: «Ой, да я уже поела!» Впрочем, при всём при этом, выглядела Ниу отлично, настроение у неё не портилось, кажется, ни разу с тех пор, как я увёз её из Цюаня, и я предпочитал ни во что не вмешиваться.
Вот и сейчас мы с Джианом налегали на ароматные лепёшки, а Ниу скромно сидела рядом со мной и улыбалась.
– Чего хотел Реншу? – спросил Джиан.
– Да так. О клановой политике беседовали.
– Оу, – заинтересовался Джиан, – и что там слышно? Юна женят на дочери главы клана Хуа?
Цюаньцы обожали эту шутку. Дочь главы Хуа, если судить по фоткам, была редкостным страшилищем. Ниу захихикала:
– Бедный Юн!
– Ничего, – успокоил Джиан, – зато сам он – смазливый, как девчонка. Красавчик плюс страшилище – дети должны нормальные получиться.
– Кстати, Лей, – вспомнила Ниу. – Помнишь, ты собирался… – она чуть заметно покраснела.
Любые разговоры, в которых звучало слово «дети», неизменно наталкивали Ниу на одну и ту же мысль. Хоть я и пытался всеми силами ей внушить, что уж к чему-чему, а к отцовству однозначно не готов. Не хватало ещё заводить детей в мире, где я сам непонятно, как оказался и на каких правах существую.
– Помню, – кивнул я, – таблетки. Пока, к сожалению, мне нечем тебя порадовать. Но я не оставляю попыток.
– Спасибо. – Ниу прижалась к моему плечу. – Представляешь, Джиан, как будет здорово – навсегда избавиться от таблеток?
– Не-а. – Джиан равнодушно зевнул. – Мне, если честно, до фонаря. Закинуться дважды в день – не проблема. Таблетки – халявные, да прославится в веках имя клана Чжоу, пропустить приём – так заломает, что точно не пропустишь. Ну и дети, опять же, – ухмыльнулся он. – Сейчас у меня ни о чём таком голова не болит. А без таблеток – это ж сперва башкой думать придётся, а уж потом – тем местом, которым парни обычно думают, когда красивую девчонку видят.
– Да ну тебя. – Ниу смутилась. Встала и отвернулась к плите.
– А это что? – заинтересовался Джиан.
И цапнул со стола фишку, на которой я аккурат перед звонком Реншу закончил вырезать иероглиф.
Я ударил Джиана по руке раньше, чем подумал, почему это делаю.
Фишка отлетела в дальний угол кухни. Ниу ахнула.
– Не смей трогать, – жёстко глядя на Джиана, приказал я.
Вот что у него было не отнять – рукоприкладство бывшего воспитанника школы Цюань не обижало и не возмущало. Для Джиана подобное было в порядке вещей. Он потёр ушибленную руку и спокойно пообещал:
– Ладно, не буду. А что это?
– Это? – Я подобрал с пола фишку, задумался, крутя её в пальцах. В общем-то, давно хотел проверить одну вещь… – Слушай, Джиан. А тебе не пора домой?
– Лей! – Ниу укоризненно повернулась ко мне.
Джиан хохотнул.
– Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?.. Ладно, понял. Иду.
Он поднялся. Я вышел вместе с ним в коридор, тоже накинул куртку.
– Куда ты? – высунулась из кухни Ниу.
– Немного провожу Джиана. Подышим воздухом.
Мы вышли на улицу.
Джиан закурил. Спросил, не глядя на меня:
– Чего хотел?
– Да так. Давай отойдём немного.
Мы завернули за угол дома, скрывшись от возможных взглядов из окон. Джиан недоуменно посмотрел на меня.
– Если собираешься сказать, что начал курить, а Ниу об этом не знает…
Я невольно улыбнулся – мы и впрямь походили на двух подростков, спрятавшихся с сигаретами от родительских глаз.
– Нет. Не начал. И тебе не советую.
Я отобрал у Джиана сигарету, бросил на землю и затоптал. Упреждая возмущённый возглас, приказал:
– А ну, подержи, – и всучил обалдевшему Джиану фишку с иероглифом.
Джиан выразительно постучал пальцем по лбу.
– У тебя, смотрю, совсем башню сорвало. То «не трогай», то сам в руки суёшь. Может, попроси у Юна выходной?
– Не могу.
– Почему?
– Потому что сначала я должен кое-что проверить.
– Интересно, что?
Вместо ответа я размахнулся и ударил. Целил Джиану в челюсть, и он уже начал поднимать руки, чтобы закрыться. Возможно, даже успел бы это сделать – недаром считался в Цюане одним из лучших борцов, и сейчас немало времени уделял тренировкам.
Но мой удар Джиана не достиг. Вместо него в челюсть прилетело мне. Джиан, кстати, наверняка и на ногах бы устоял. А я вот полетел кувырком на землю.
«Ого, – подумал, садясь. – А удар-то у меня, оказывается, неплохо поставлен. Слава твоим тренерским талантам, Вейж».
– Лей! – Джиан подскочил ко мне. – Это что за хрень была?! Ты в порядке?
– Да. В полном. – Я протянул к нему руку: – Дай-ка амулет.
– Что? А! – Джиан сообразил, о чём я говорю, разжал кулак. И обалдело уставился на него. Изумлённо проговорил: – Но он же тут был! Чем хочешь поклянусь, эта срань секунду назад была у меня в руке!
Я удовлетворённо хлопнул его по плечу.
– Не надо клясться. Я тебе верю. Уже поздно, идём по домам.
– Объяснить ничего хочешь? – буркнул Джиан.
Я подумал.
– Нет. Сейчас – точно не хочу. Возможно, позже.
Джиан беспомощно выругался.
Я встал и протянул ему руку.
– Всё, Джиан. Спокойной ночи. До завтра.
* * *
К себе в квартиру я вернулся в прекрасном настроении. Созданный мной защитный амулет, вобравший в себя Зеркало Зла, работал. Значит, без защиты Ниу не останется.
Я понятия не имел, от кого её нужно защищать. Я был бы счастлив думать, что Ниу ничто не угрожает. И видимых угроз вокруг действительно не существовало – по крайней мере, пока. Но я слишком хорошо понимал, какую опасную игру затеял. И знал, что рано или поздно защита Ниу понадобится.
Как ни смешно, наилучший способ защиты, который я мог бы посоветовать Ниу – это бросить меня. Она свободный человек, пусть уйдёт из этой квартиры. Вернётся, к примеру, в дом своей матери. Пойдёт учиться, устроится на работу, найдёт себе жениха – чем там ещё положено заниматься порядочным девушкам её возраста. Пусть забудет меня и всё, что со мной связано – и чем крепче забудет, тем лучше для неё же.
Однажды я даже попытался завести с Ниу такой разговор. Намекнул, что для неё было бы лучше уйти. Что я – не тот человек, с которым стоит связывать свою судьбу.
Ниу побледнела и ухватилась за край стола – мы сидели на кухне. Я вскочил и бросился к ней, показалось, что она сейчас упадёт.
– Ты… прогоняешь меня? – странно севшим, не своим голосом проговорила Ниу. – Ты… меня разлюбил?
Глядящие мне в самую душу широко распахнутые глаза были сухими. Ниу, видимо, испытала такой ужас, что на слёзы её уже не хватило.
И что я должен был на это ответить?
«Нет, не разлюбил – потому что никогда не любил»?
«Мне было просто очень жаль тебя, ты удивительный, светлый, очень хороший человек, и я бы скорее сдох, чем позволил тебе дальше гнить в Цюане, а потом – на зловонной фабрике, где окрашивают ткани»?
Я не мог так сказать. Эти слова убили бы Ниу вернее, чем нож под ребро или пуля в голову.
Она-то, эта маленькая чистая девочка, любила меня со всей широтой своей огромной души. И я, оказывается, всегда это понимал – просто не хотел себе сознаваться. Она любила меня так, что этой любви за глаза хватало нам обоим. Она любила – а любовь, говорят, слепа. Я позволял Ниу находиться рядом с собой, готовить для меня еду, ухаживать за мной – а ничего большего этой простой, наивной девочке было и не нужно. Она искренне верила в то, что это и есть любовь.
– Не прогоняй меня, Лей, – из последних сил выговорила Ниу. – Не прогоняй. Пожалуйста. – И вцепилась мне в плечо двумя руками.
У меня не хватило сил на то, чтобы настаивать на своём. Никакие аргументы Ниу не услышала бы. Все их восприняла бы как доказательство того, что она мне попросту надоела.
Я обнял её, прижал к себе. Долго гладил по волосам, бормотал что-то успокаивающее. Подействовало – Ниу не умела долго горевать. Обижаться, кажется, не умела вовсе.
Тот вечер закончился в постели. А потом, когда Ниу выпорхнула из моих объятий, чтобы принять таблетку, я вдруг подумал о том, что понятия не имею, где она будет их добывать, если расстанется со мной. Ниу больше не заключённая Цюаня, она не работает за еду. Она – не боец, не проститутка. Клан снабжает её таблетками потому, что об этом прошу я. И не факт, что продолжит это делать, если мы расстанемся.
Именно тогда я задумался об эксперименте.
А сейчас, лёжа рядом с Ниу, которая выпила вечернюю таблетку и уснула, прижавшись ко мне, я задумчиво смотрел на неё.
И думал о том, что уже больше недели Ниу пьёт не настоящие таблетки. Я подменил их на какие-то дурацкие витамины для укрепления ногтей, которые купил в ближайшей аптеке. Сделав это в первый раз, жутко переживал. Спал в полглаза, готовый проснуться от малейшего писка или жалобы на недомогание. Но Ниу проснулась, как всегда, бодрой и весёлой.
Отсутствие утренней таблетки ей так же не нанесло никакого урона. Хотя я прекрасно помнил Ниу в Цюане – когда она пыталась копить таблетки! Помнил её мертвецкую бледность, круги под глазами. А сейчас – как будто так и надо.
Я думал, что Реншу сумеет внести какую-то ясность. Но он лишь подтвердил то, о чём я и так давно догадывался – никакого секретного антидота у клана нет, избавиться от зависимости нельзя.
Я смотрел на спящую Ниу – и ничего не понимал.
