Мила Бачурова
Свинцовые ливни

Полная версия

Глава 5

Локация: Юго-Западный сектор.
Нейтральная зона

Граница.

Точнее, нейтральная полоса – чья ширина и протяженность нигде и никем официально не фиксировались, но чьи координаты были известны всем заинтересованным лицам, по обе стороны стены. И со стороны Зеленого Округа, и со стороны Белого.

Белый округ. Милк. Четвёртый, если считать от центра.

Мегаполис рос от центра к окраинам, так исторически сложилось. Так росли все города на континенте – столетиями, из века в век.

Центральный округ, он же красный, он же Округ Эй – от слова «Apple», яблочко, – гордо носил номер один. Следующим шёл Округ Йеллоу – жёлтый, номер два. Дальше – Зелёный округ, Грин.

Границы между цветными округами фигурировали разве что в документах, размечающих территории коммунальщиков. Пересекать эти границы можно было совершенно свободно, однако жители к пересечениям особо не стремились. Чем ближе к центру – тем дороже. Жильё, продукты, медицинское обслуживание, развлечения – всё.

В Округе Эй исторически селились богатые и очень богатые люди. Люди из Йеллоу приезжали сюда на работу – чтобы потом вернуться домой. Жители Грина ездили на заработки в Йеллоу, до Эй добирались единицы. А вот за границей Грина начинался Милк.

Белый округ. Молоко. И вот здесь граница была обозначена более, чем чётко. Стена полуметровой толщины из армированного бетона и цепочка КПП – контрольно-пропускных пунктов – на всём её протяжении.

За стеной предписания Инструкции, продиктованные страшной пандемией Тяжёлых времен, переставали действовать. То есть формально, конечно, их никто не отменял. По факту же смотрели сквозь пальцы. В Милке, где всем на всё было наплевать, по-прежнему цвели мутирующие с каждой новой вспышкой вирусы. Людям, чья страховка не позволяла стать первыми среди тех, к кому подоспеет помощь, оставалось лишь молиться о том, чтобы новая вспышка их не коснулась. Или о том, чтобы очередь в бесконечной веренице вакцинируемых дошла до них раньше, чем у организма закончатся силы, и уже никакие вакцины ему не помогут.

Виктор знал, что слово «вакцина» – неправильное. Препарат, который вводили людям, не препятствовал возникновению в организме вируса, он всего лишь блокировал его распространение до критической точки. Но людей, которые успели привыкнуть к волшебному слову, вряд ли беспокоила правильность значения.

Заветным желанием каждого жителя Милка было – перебраться за стену, в Грин. В детстве Виктор слышал рассказы о бунтах, вспыхивавших сразу после Тяжёлых времён – когда Милк пытался штурмовать цветные округа с оружием в руках. Все они заканчивались одинаково. Милку ясно дали понять, что люди, которым по силам остановить вирус, с той же лёгкостью могут снова спустить его с поводка. Сколько народу выкосило во время бунтов, сказать в точности не мог никто. Да и вспоминать о них было не принято – такие разговоры если и вели, то полушёпотом. Память о том, как жестоко умеют обороняться «цветные», жила до сих пор. Оказаться по ту сторону стены можно, лишь соблюдая предписания, продиктованные цветными округами. Точка.

И Виктору Ковальски удалось перебраться за стену. Предыдущую жизнь он вычеркнул из памяти. Когда тебе всего двенадцать лет, это сделать не так уж трудно. У Виктора не было другой жизни. Он уже родился двенадцатилетним, учеником специнтерната Эс-Ди…

С тех пор прошло ещё двенадцать лет. И вдруг оказалось, что ничего не забыто. Виктор помнит всё.

Нейтральную полосу, Нейтрал. Границу. И каждую лазейку на этой границе…

«Ты – сопляк. Несовершеннолетний. Тебе ничего не будет. Если нарвёшься на диков, ври, что играл и заблудился. Подержат в карантине, да выпнут обратно. В цветных округах мелких не трогают, там с этим строго».

Так говорил Виктору и другим пацанам Учитель. А они верили. Потому что, когда у тебя больше нет ни отца, ни матери, ты ищешь хоть кого-то, кому можешь доверять…

Виктор смотрел на фотографии. И прошлое вставало перед глазами – так отчётливо и ярко, будто он снова был там. В Нейтрале. За двенадцать лет здесь, кажется, ничего не изменилось.

На горизонте со стороны Милка по-прежнему торчит вышка связи. У её подножия выстроились бесконечные ряды складских ангаров; дальние округа – исторически производственная и продовольственная база, подпитывающая цветные. А дальше –коробки многоэтажных домов. «Человейники», как презрительно называли их в Грине.

На переднем фоне – окровавленные тела, перевёрнутые мотоциклы… Тоже – до боли знакомая картина.

Стоп, – одёрнул себя Виктор. – Мотоциклы?

Не добропорядочные «пылесосы», а жёсткие, не знающие слов «ограничение скорости», тяжёлые и мощные машины? Принадлежащие, судя по словам Штольца, жителям Зелёного округа?

Виктор непроизвольно сдавил рычаг, пытаясь заставить пылесос двигаться быстрее.

«Вы пытаетесь превысить скорость. Это запрещено».

Да знаю, долбаная ты жестянка! Знаю, что запрещено. И ненавижу тебя за это. Твою мать… Виктор вдруг понял, что вместе с воспоминаниями детства вернулась и лексика – от которой в свое время его так долго, с таким старанием отучали. И почему-то разозлился ещё больше.

Заставил скутер свернуть на обочину. Предупредительно включил сигнал аварийной остановки. И вытащил из багажного ящика чехол с инструментами.

В отдельном кармашке лежал браслет с прошитым в нём кодом мастера аварийной службы. Виктор поднес браслет к кожуху, закрывающему двигатель. Затаил дыхание – вдруг код устарел? Покупал-то Проклятые знают когда, и уж точно в тот момент не отдавал себе отчёта, зачем это делает. Кажется, восхитила сама мысль: захочу – смогу. И всё это время, оказывается, грела душу…

Раздался негромкий щелчок. Виктор выдохнул. Всё, теперь кожух можно снять. А уж что делать дальше, руки вспомнят сами.

Через пятнадцать минут «пылесос» несся по полосе экстренного движения на предельной скорости. Виктору, пригнувшемуся в седле и намертво вцепившемуся в руль, оставалось уповать лишь на то, что он не рассыплется.

Локация: Западный сектор, Нейтрал.
Заброшенная ветка метро

– … в клуб? Прямо сейчас?.. Ах, ну что ты. Конечно, не смогу. Ты же знаешь, как строго меня контролируют. В школе через две недели – репетиционный тест… Элис, я, правда, очень хотела бы присоединиться. Но никак не получится. Меня совершенно точно не отпустят.

Рокси щебетала, развалившись на сиденье старого вагона в тоннеле такой же старой, заброшенной ещё до Тяжелых времен, подземки.

Девушка переоделась в короткие облегающие брюки и рубашку с широким кушаком, на загорелой шее сверкало украшение – сетка из переплетённых золотых нитей. Ноги Рокси закинула на боковой поручень, голова лежала на коленях у Вэла.

Парень сменил байкерскую броню на милитари-штаны и майку без рукавов, Яшка – на джинсы и рубаху на шнуровке, кожаный жилет. Он разлегся на сиденье напротив. В руке держал дымящуюся трубку. Разноцветный красавец попугай по кличке Боцман, сидящий на спинке сиденья, щурил глаза от дыма, но не улетал. К привычкам хозяина давно притерпелся.

Дэн сидел в проходе, за портативным столиком, выдвинутом из рукояти кресла. На столике стоял тубус. Дэн, единственный из всех, не переоделся, так и остался в защитном костюме. К болтовне Рокси командир не прислушивался. Был, как всегда, серьёзен и сосредоточен, пальцы левой руки скользили по клавиатуре тубуса. Правой рукой Дэн владел хуже, чем левой. Хороший протез удалось поставить, когда он был уже слишком взрослым. Слияние живой плоти с искусственной затянулось – хотя Дэн не терял надежды когда-нибудь разработать кисть как следует.

Вэл и Яшка, слушая Рокси, ухмылялись.

– Совершенно точно, – в голосе Рокси звучала искренняя печаль. – А мне бы так хотелось повеселиться с вами!

Она повернулась к Яшке, требовательно пощёлкала пальцами. Тот передал девушке трубку.

– Вечеринка! – обрадовался Боцман. Сорвался со спинки сиденья и описал под крышей вагона круг. – Нарушение общественного порядка! Петарды ср-раные!

– …что-что? – Рокси поспешно прикрыла браслет рукой. – Нет, ну что ты. Тебе, наверное, послышалось. А на вечеринку – никак, увы. Меня очень строго контролируют, – печально закончила она.

И глубоко затянулась. Выпуская кольцами дым – научилась этому искусству недавно, и теперь практиковала при каждом удобном случае, – слушала ответное щебетание подруги.

– Да-да. О, даже Дилан будет? Святые Стражи, какая жалость… Ага, и ему тоже привет! Пока-пока, в школе увидимся.

Рокси коснулась наушника, заканчивая разговор. Погрозила попугаю кулаком:

– Боцман, я тебя прибью!

– О-очень строго контролируют, – ухмыляясь, передразнил девушку Яшка. – Прямо шагу шагнуть не дают. А уж к тестам готовишься – аж мозги задымились! Трубку отдай, слышь? А то браслет никотин срисует и Чангам доложит, не отбрехаешься потом.

Рокси, скорчив недовольную гримасу, затянулась ещё раз и вернула ему трубку. Проворчала:

– Я, между прочим, из дома сегодня и правда еле выбралась. Чуть не напоролась на Марианну, она тоже выходила через заднюю дверь.

– Марианна – это горничная? – спросил Вэл.

– Угу.

– А куда ж её понесло на ночь глядя?

– На свиданку к новому садовнику. Не знаю, что она в нём нашла. – Рокси фыркнула. – Старый, шепелявый, и волосы ему восстановили по-дурацки, клоками растут.

– Самая лучшая прическа – у меня, – объявил Вэл.

Провел ладонью по обритой налысо голове. Затылок парня покрывала вязь татуировок, рисунок спускался на шею.

– С девчонками – головой работаешь? – усмехнулся Яшка. Откинул со лба чёрную длинную прядь.

– Да уж не только треплюсь, как некоторые…

– Т-тихо, – подал голос Дэн.

В вагоне мгновенно наступила тишина. Даже Боцман перестал чистить перья.

– Р-рокси, – доложил Дэн, – по тебе – всё ровно. Сидишь наверху, в своей с-спальне, после ужина из неё не в-выходила. Господин и госпожа Чанг – в гостиной на первом этаже. К т-тебе не поднимались. Стучала прислуга, звала пить чай. Ты не открыла, с-сказала, что не хочешь отвлекаться от занятий.

– К Чангам пришли соседи, – прокомментировала Рокси, – играют в маджонг. Раньше, чем через два часа, обо мне никто не вспомнит.

– Х-хорошо. Вэл?

Бритый здоровяк почесал татуированный затылок и зевнул.

– Я, типа, на работе. Ушёл еще днем, в кампусе появлюсь под утро.

– Н-на работе что сказал?

– Что башка кружится, не могу выступать. Типа, старая травма опять дурит.

– Нормально п-прокатило?

– Ну, Ферра леща отвесил, да велел ползти отлеживаться. После два выхода подряд отработаю.

– От-тработаешь?

– Куда я денусь. Не впервой.

– Окей. Яшка?

– А я-то – чего? – Яшка выпустил дым. – Я – птица вольная. Хоть подохну, ни одна тварь не кашлянет.

– Х-хорошо. По операции. Смотрим.

На стене вагона, в том месте, где сиденья были специально сняты, развернулось изображение с тубуса Дэна. Рокси, Вэл и Яшка сосредоточились на картинке.

Запущенный Дэном дрон-автомат вёл съёмку сверху и чуть сбоку – в центре изображения оказались три мотоциклиста в кожаных крутках, сбившиеся в кучу. На оранжевых шлемах мотоциклов болтались пушистые лисьи хвосты.

Мотоциклы ревут, парни орут что-то, неразличимое в шуме. Троицу окружают четыре черных силуэта – двое спереди, двое сзади.

– Вы кто такие?! – прорываются голоса.

– Что надо?! Это наша земля!

Парни дёргаются, но вырваться из кольца не решаются: у четвёрки, окружившей их, оружие. У одного из троицы сдают нервы: он, выхватив из-под куртки шокер, стреляет по ближайшему мотоциклисту.

– Ха-ха, – комментирует выстрел голос Яшки – удар разряда пришёлся ему в грудь. По чёрной ткани костюма пробежал и исчез синеватый всполох. – Посмешнее пукалки не нашлось? Сбегай домой к мамочке, попроси, чтоб подарила.

– Это б-больше не ваша земля. – Спокойный голос Дэна усилен микрофоном, встроенным в шлем. – Мертвецам земля ни к чему.

– Вы кто?! – голос парня сорвался на визг.

– С-свинцовые ливни. Мы пришли, чтобы вернуть миру справедливость. Отдай т-то, что вы отобрали.

– Ты охерел?! Чего ещё…

Выстрелы. Кожух, закрывающий двигатель на мотоцикле парня, в трёх местах пронзили пули.

– Ты псих?!

Выстрелы. Пробит двигатель второго мотоцикла.

– Я с-сказал – то, что вы отобрали. Д-деньги.

– Хвост, отдай ему! Он совсем поехавший!

– Отдай, Хвост! Потом найдём этих уродов!

– На, подавись!

В Дэна летит поясная сумка. Тот, протянув руку, ловит её и тут же перебрасывает дальше.

– С-считай.

Ловкие, даже в перчатках, пальцы Рокси быстро шелестят купюрами.

– Всё чётко, Дэн.

– Х-хорошо. – Короткий кивок. И снова вскинутый автомат. – Вы больше не будете никого обирать. П-прощайте.

Четыре очереди, полосующие парней, сливаются в единый гул. Хлещет смертоносный свинцовый ливень. Кровь, проклятья, предсмертные вопли… Через минуту всё кончено.

Выстрелы смолкают так же дружно, как начались.

Четверо мотоциклистов, один за другим, уезжают с места побоища. Выстраиваются в шеренгу, освещенную последним отблеском закатного солнца…

Дэн остановил изображение. Прокомментировал:

– С-сработали чисто. Свидетелей нет. С нашей стороны на к-камеры мы не попали, ушли под землю раньше. Как и п-планировали.

– Ролик – уже в сети, – бросил Яшка. – Кудахчут – любо-дорого посмотреть.

– Куд-кудах, – Боцман от восторга забил крыльями. – Выгул домашних животных без поводков и намордников запрещён!

– В-видел, – кивнул Дэн. – Деньги?

– Готово, босс.

Рокси встала, подошла к сиденью в другом конце вагона. Надела тонкую перчатку, болтающуюся на запястье, взяла стопку конвертов.

– П-пометили?

– Конечно. Всё, как ты велел.

Рокси продемонстрировала наклеенные на каждый из конвертов стикеры с распечатанной цифрой.

– Я-яшка?

– Оформим, босс. – Яшка неторопливо выколачивал о ладонь трубку. – Адреса есть, за ночь распихаю. Не извольте беспокоиться.

– П-помощь нужна?

– А как же.

– К-какая?

– Не мешайтесь. – Яшка подмигнул. – В нашем тёмном деле главное – чтоб под ногами никто не путался.

Он подошел к Рокси, так же, как она, надел перчатку. Взял у девушки конверты и сунул во внутренний карман жилета.

– Н-нет, – Дэн поднял палец. – П-положи в рюкзак. Контакт с телом – следы ДНК. Ск-колько раз говорить.

– Дак, я ж там не голый! Это все девки!

Яшка распахнул жилет, продемонстрировал рисунок на рубахе – двух изогнувшихся в соблазнительных позах обнаженных девиц.

Рокси фыркнула. Яшка сочувственно покивал:

– Не повезло тебе сегодня, ага. Жди другого раза.

– Эх, раз, ещё раз, – обрадовался Боцман, перепорхнув к Яшке на плечо. – Регистрация однополых браков – по вторникам и четвергам, в порядке электронной очереди!

– Я-яш, – Дэн прибавил голосу строгости. – Конверты – в рюкзак.

– Да понял, понял. – Яшка подобрал с пола рюкзак.

– Спасибо, командир, – вдруг серьёзно сказал Вэл. Подошёл к сидящему в кресле Дэну, протянул руку. Там, где он вырос, рукопожатий не боялись. – Я не верил, если честно. Не думал, что у нас получится… Эти гниды хвостатые – они ж под себя весь квартал подмяли! Что хотели, то и творили.

– Мы всё сделали правильно, – подхватила Рокси.

– Как ты? – Дэн посмотрел на неё.

– Нормально. – Девушка резко обернулась. – Почему ты только меня спрашиваешь? Я отработала не хуже других!

– Да не хуже, не хуже. Не буянь. – Яшка потрепал её по плечу. Нырнул рукой во внутренний карман жилета, вытащил небольшую коробочку – в таких продавали освежающие пастилки. Вытряхнул на ладонь синюю горошину. – Держи. Ты пока ещё не соображаешь, что было. Да и мы рядом, когда вместе – оно попроще. Вроде, так и надо. А если, как разойдёмся, трясти начнёт, и эти, дохлые, в глаза полезут – закинься, попустит. Смотри только, чтобы Чанги и прислуга не спалили.

– Обойдусь, – Рокси оттолкнула его ладонь. – Ничего мне никуда не полезет!

– Р-рокси, – строго глядя на неё, с нажимом произнёс Дэн. – Возьми.

Спорить с командиром Рокси не посмела. Скорчив недовольную мину, взяла пилюлю.

– А насчёт тех уродов Вэл правильно сказал, – закончил разговор Яшка. – Теперь народ в квартале хоть вздохнёт свободно. И остальные из ихней банды, может, как обгадятся – берега увидят.

– Н-надеюсь.

Дэн смотрел на изображение в тубусе, которое, по словам Яшки, уже успело обежать всю сеть.

Три тела, с четырёх сторон поливаемые огнём. Колесо мотоцикла, едущее на камеру. И слова бегущей строкой:

«Бьют свинцовые ливни. Война началась. Мы вернем миру справедливость».

Задумчиво проговорил:

– В-война началась.

– Ну, на сегодня-то закончилась? – Яшка зевнул. – Расползаемся, что ли? Это вам сейчас – в колыбельки, а мне до утра клиентов окучивать.

– Я же предлагал… – Вэл повернулся к нему.

– Чш-ш. – Яшка поднял палец. – Ну, предлагал. А толку с тебя? По чужим домам шуровать – небось, не в цирке под куполом кувыркаться. Замок ты не вскроешь, в карман не залезешь. От эсдиков учёсывать – так пока проссышь, куда бежать, тебе уже права зачитают… Не. Без сопливых разберусь, у тебя генетика не та. В кабак намылюсь, или морду кому набить – тогда позову, не вопрос.

– Мордобой – друг молодежи, – изрек Боцман. – Нанесение телесных повреждений карается в соответствии с параграфами Инструкции четыре-одиннадцать, раздел два! – и снова взлетел под потолок.

– Окей, – ухмыльнулся Вэл.

– Ух-ходим, – приказал Дэн. – Пора. Вэл. Как поставим фургон – п-проводишь Рокси.

– Сделаем, босс.

Боковые двери вагона заклинило задолго до рождения каждого из них. Из вагона выбирались через дверь в торце. Первым, как всегда, выпорхнул Боцман.

Мотоциклы ждали хозяев снаружи, прислоненные к стене тоннеля. Вэл и Яшка, по специально приспособленному помосту, закатили их в грузовой фургон с логотипом давно исчезнувшей компании на борту. За руль уселся Вэл, остальные разместились в кузове.

Глава 6

Локация: Зеленый округ, Западный сектор.
Жилая зона. Лазурный квартал

На стоянке общественных скутеров Вэл приложил браслет к окошку единственного двухместного, в цветных округах такие популярностью не пользовались. Браслетами снабдил команду Дэн. Пользоваться личными во время «операций» категорически запрещалось. Личные браслеты заклеивали специальными, как называл это Дэн, «глушилками» – на вид обычная полоска силикона, которую нужно было прилепить на браслет. Фальшивый браслет цепляли поверх полоски и прикрывали рукавом.

Распознать подмену, если рукав вдруг задерётся, издали было невозможно, а подпускать к себе посторонних ближе, чем на два метра, Дэн запрещал. За этим велено было следить особо тщательно.

Вэл кивнул Рокси на скутер, приглашая садиться. Задумчиво глядя на браслет, пробормотал:

– Интересно, как он это делает?

– Кто?

– Дэн. Если я правильно понял, при каждом новом считывании система контроля фиксирует какие-то новые данные. Этот браслет ни к какому конкретному ай-ди не привязан. Все время цепляет разные.

Рокси пожала плечами:

– Это ж Дэн. Он и не то умеет… Поехали? Времени мало.

Вэл кивнул. Уселся позади девушки. После того, как оба надели шлемы и застегнули щитки, скутер тронулся.

В этот поздний час скутеров и автомобилей на дороге было немного. Но Вэл все равно постарался проложить маршрут так, чтобы он шёл по самым неоживлённым улицам.

– Мне кажется, ты перестраховываешься, – следя за тем, как Вэл прокладывает маршрут, заметила Рокси. – Ну, едем и едем. Кому какое дело? Никто на нас и внимания не обращает.

– Кто-то, может, не обращает, – проворчал Вэл, – а кто-то – наоборот. Мы с тобой – странноватая пара.

– Почему?

– Потому что на одну такую побрякушку, – Вэл коснулся золотых нитей на шее Рокси, – такой парень, как я, будет зарабатывать год. При условии, что весь год этого парня кто-то будет содержать… Мы с тобой разные.

– Да уж, – Рокси негромко рассмеялась. – Помню, каким волком ты смотрел, когда Дэн принял меня в команду. «Это ещё что за кукла?» – грубым голосом передразнила она.

– Ну, и в чём я был не прав? – усмехнулся Вэл. – Кукла и есть… Блин, отпусти! – Рокси, откинувшись назад, цепко ухватила его за нос. – Пригрозила: – Еще раз так назовешь – дальше пойдешь пешком.

– Ха, напугала. – Вэл потер нос. – Браслет-то у ме… Блин!

Рокси довольно рассмеялась. Открыв ладонь, показала снятый с Вэла браслет.

– Лихо, – признал Вэл.

– Яшка говорит, что я талантливая.

– Да ну? – прилаживая браслет обратно, ухмыльнулся Вэл. – Вот, прямо так? А больше ничего не говорит?

Рокси потупилась. Неохотно признала:

– Особенно – что ноги удались. Хотя сиськи тоже ничего… Яшка – хам и сексист!

– Трудное детство, – старательно пряча ухмылку, пояснил Вэл. – Гендерное неравенство, все дела… Ты знала, что у Яшки жена есть?

– Чего? – изумилась Рокси.

– Того. Сам рассказывал, их в таборе чуть ли не с рождения сватают. Традиция.

– Офигеть.

– Ну. Хотя, если Яшку из табора выперли – теперь уж он женатым не считается, наверное.

Рокси пожала плечами.

– Его не поймешь. Вроде весь нараспашку, а чуть чего всерьез – так фиг угадаешь, правду говорит, или врёт. Боцману, и то больше веры, чем ему.

– Да все мы такие. Ты о себе тоже не больно рассказываешь.

– Мне нечего рассказывать. – Рокси поджала губы.

– Угу. Вот и я всегда так говорю… – Вэл помолчал. – Ладно. Главное, чтобы у Яшки сегодня сладилось.

– Сладится, – уверенно объявила Рокси.

Покосилась на женщину, сидящую за рулем автомобильчика, который остановился недалеко от них, на красный сигнал светофора. И сдвинулась назад, ближе к Вэлу.

– Ты чего? – удивился он.

– Обними меня, – прошептала Рокси. – И сделай вид, что тискаешь – тогда эта тетка расфыркается и отвернётся. А то она и правда как-то странно смотрит.

***

23-е августа, 42-й год от начала Светлых времен.

Операция «Лисы» завершена. Цели уничтожены. Всё чисто.

«Потери?»

Нет.

«Риски?»

Нет.

«Расходы?»

В пределах планируемых.

      «Команда?»

Сработали чётко. Я доволен.

«Новая цель?»

Определена.

«Сроки?»

7-10 дней.

«Действуй. И пусть Стражи от тебя не отвернутся. До связи».

До связи.

Дэн удалил диалог. Расстегнул защитный костюм, с наслаждением потянулся. И наконец-то направил кресло в сторону душа.