Мила Чер
Случайный обмен
Глава 5
Антон и Людмила
Антон придвинул поближе к себе лист бумаги и перечитал ещё раз:
– Требования к паруснику: может быть любого типа… с неограниченным количеством мачт и парусов. Длина его, однако, не должна превышать двадцати метров, а водоизмещение – пятидесяти пяти тонн. Это вообще, что? – он посмотрел на Людмилу, которая и предоставила ему лист бумаги, лишь только они забрались на катамаран, – такое ощущения, что мы не в путешествие собираемся, а на аукцион выставляемся.
– А! Это Леон прислал, – стоя руки в боки сказала девушка, – олигарх, который нас зафрахтовал, именно так прислал требования к судну, на котором планирует совершать круиз. Ну, это нас с тобой, пожалуй, меньше всего касается. Под них более-менее подошёл лишь наш катамаран, вот тебя и дёрнули из отпуска. Вначале даже хотели Эжена нанять на рейс, но я отказалась. Сказала без своего ненаглядно в море ни ногой.
Антон лишь улыбнулся на такое признание Людмилы, в слух же добавил:
– Да, ответственно планирует свой отдых. Чувствую мозги он будет нам делать мама не горюй.
– Это точно – та тоже вздохнула, прекрасно понимая, что придётся попотеть, дабы путешествие прошло без проблем, – ладно, утро вечера мудреней, давай покормлю тебя для начала. Баньки, увы, нет, так что попарить не смогу, но вот байки уложить… – Людмила резко сменила тон и, уже не сдерживаясь, бросилась на шею Антону. Её губы в порыве страсти накрыли губы Антона, яростно и жадно. – Я соскучилась. Укатил, бросив меня тут на произвол судьбы, сволочь такая.
Людмила, не прекращая целовать, попутно сдёргивала с себя остатки блузки, желая прикоснуться оголённым телом к его груди.
– Ладно, уговорила, начнём с десерта, – Антон также времени даром не терял. Шорох ткани, падающей на палубу, звон пряжки ремня, теперь и он остался лишь в плавках. – И я соскучился… – Его грубые поцелуи сменялись нежными, слегка касающимися, сводящими девушку с ума.
Казалось он издевался над ней: то ласково хватая в долгом поцелуе вначале верхнюю губу, затем переходя к нижней, то давая на секунду мнимую свободу, лишь для того, чтобы ворваться всё глубже. Он знал, Люся любит эти страстные игры, от них она ещё больше заводится, а от того и не торопился. Они ещё успеют нагнать своё. С каждой секундой в Антоне появлялось что-то звериное: просыпающаяся агрессия и всепоглощающая страсть. После долгой разлуки он с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на неё прямо здесь, на открытой верхней палубе. Отдельные отдыхающие, бродящие вдоль набережной, уже начали на них обращать внимание, поглядывая украдкой.
– Так, иди-ка сюда, – Антон подхватил девушку на руки и потащил её в каюту. Силы, а главное терпение, сдерживаться у него были на исходе.
Уже в каюте, развернув девушку спиной и притянув к себе, Антон поцеловал её в шею, медленно перейдя к мочке уха, не забывая второй рукой проникнуть под кромку промокших практически насквозь трусиков. Людмила, чувствуя набухшую силу мужчины за спиной, плавно задвигалась бёдрами, начав бессовестно одновременно тереться о его пальцы и то, что жестко упёрлось сзади.
Антон меж тем гладил возбуждённую плоть девушки, не проникая внутрь, а лишь обводя пульсирующее лоно по кругу, слегка надавливая, и заводя её до исступления. Та же, в нетерпении, слегка развела по шире ноги, как бы приглашая его пальцы внутрь. Но он не торопился, жадно целуя шею, переходя на плечи, спину, проводя влажным языком между лопаток, доводя девушку до неистового бешенства.
– М-м-м, – вырвался сдавленный стон с её губ, когда его палец в очередной раз нежно проскользнул между ног девушки.
Антон лишь улыбнулся, они ещё не приступили к главному блюду сегодняшнего десерта, а Люся уже готова сгорать дотла и воскрешаться вновь. Девушка буквально плавилась в его руках, он это чувствовал и с ещё большим азартом продолжал свои ласки, сводя ту с ума.
Не прекращая осыпать девушку поцелуями, Антон спустил её трусики на пол и, расстегнув бюстгальтер, зашвырнул подальше. За ним туда же полетели и его плавки.
А затем, надавив ладонью между лопаток, Антон заставил девушку опуститься на койку и резко вошёл, не давая ей привыкнуть.
– «Точно скучал», – удовлетворённо отметила Людмила про себя, заводясь от этой мысли ещё больше, – «значит надо и самой поторопиться, а того гляди прямо сейчас взорвётся».
Антон, понимая, что надолго его не хватит в таком темпе, опустил свою руку между расставленных ног девушки и, сменяя грубые движения нежными, задвигал ими верх-вниз, помогая той взбираться на вершину страсти.
– Да… – от этого девушка, жадно хватая воздух, изогнулась и выдохнула так, словно уже взобралась на Эверест, осталось только спрыгнуть вниз и почувствовать невесомость свободного падения.
Хорошо, что они не успели открыть иллюминаторы, иначе сейчас бы вся набережная сопереживала и прислушивалась к их неистовым крикам и стонам.
– О боже! Пожалуйста, не останавливайся! – Людмила перешла почти на крик, запрокидывая голову назад.
Шлепок. Ещё, громче. Антон взвинтил темп, находясь, на грани, на бесконтрольной скорости, впиваясь пальцами в пунцовые от его шлепков ягодицы, натягивал девушку на себя снова и снова. Та же, в своё очередь, ничуть не смущаясь, сквозь непрекращающиеся стоны и, подаваясь бёдрами ему навстречу, чуть ли не кричала:
– Да, да! Сильнее! Ещё, ещё!
Взрываясь, достигли пика почти в унисон. Вначале она, сжав кулаки и стягивая покрывало под себя, затем он, оказываясь максимально глубоко, и удерживая её двумя руками, чтобы не вырвалась раньше срока. Со стороны выглядело это максимально эффектно, будто сотни электрических импульсов пронзили два слитых воедино тела. А затем оба, выдохшиеся и довольные, рухнули на измятую постель.
– Как же хорошо, – Людмила первая нарушила томную тишину, повернувшись к Антону и положив голову ему на плечо, затянула старую песню уже давно ставшую предметом их раздора, – давай после круиза вместе съездим куда-нибудь, например, в Прованс, и присмотрим там себе домик или квартиру.
– Люся! Ты снова за своё?! – настроение у Антона резко пошло ко дну, – во-первых, денег у нас на квартиру и уж тем более на дом во Франции нет. И ты об этом прекрасно знаешь.
– Ну мы просто посмотрим, слегка развеемся, – не сдавалась девушка, повернувшись к нему и преданного глядя в лицо, – разведаем обстановку, чтобы потом не тыкаться потом словно слепые котята.
– Хватит смотреть на меня таким умоляющим взглядом, – парень взял её лицо в ладони и нежно поцеловал в губы, – я всё равно не могу. Я родителям обещал, что после морского круиза вернусь и доделаю ремонт дома. И это второе.
– Знаешь, что, дорогой?! – Людмила с раздражением отстранилась от парня и, поднявшись, полезла за своим бельём, разбросанным по каюте, – иди-ка ты в задницу. Понял?! Не хочешь, сама съезжу.
– Люсь! Ну не злись, – Антон попытался сгладить ситуацию, – следующий отпуск проведём вдвоём. Зуб даю.
– И что мне потом с тобой делать, с ложечки кормить?
– Это ещё почему?
– Боюсь, с такими клятвами скоро без зубов останешься.
Парень спрыгнул с койки и постарался приобнять девушку, нервно натягивающую бельё, однако получил только локтем в живот.
– Обалдела что ли? – лихорадочно хватая ртом воздух произнёс Антон, – так и убить не долго.
– Такого убьёшь? – Людмила наконец-то справилась с нижним бельём и, покидая каюту, уже в дверях бросила, – ужинать сегодня будешь в одиночестве.
– А ты куда?
– Вначале в душ, а потом по набережной пройдусь. Может встречу кого-нибудь более сговорчивого.
– Ну и… – Антон махнул рукой и, лишь увидев, что девушка ушла, добавил, – вали куда хочешь.
Быстро сполоснувшись под душем Антон вышел на палубу, схватив по дороге пару бутербродов, обнаруженных на камбузе7. Ему нравилось вечернее дыхание океана, его запах, слегка солоноватый вкус, тут на свежем воздухе даже думалось и то лучше. А подумать было над чем, или если быть точнее, то над кем: о них с Люсей. В последнее время их постоянные ссоры лишь нарастали, словно снежный ком. А как хотелось, чтобы у них всё получилось и наладилось.
Родители Люды погибли давно, оставив её совершенно одну в этом большом и не очень дружелюбном мире. Были, конечно, тётка с мужем, которые взяли на себя бремя её воспитания. Однако оно было настолько специфическим, что она сбежала от них в день своего же совершеннолетия. Люда о своей жизни в чужой семье редко рассказывала, так лишь когда нахлынет. Нет, о злой мачехе и всеми обижаемой золушке говорить не приходилось. Но и огромной любви там тоже не было. Все больше терпели друг друга, чем любили: тётка из-за опекунских денег, а Люда – чтобы не попасть в детский дом.
Так что, когда Антон уезжал к родителям, её это очень сильно коробило. Он вначале даже не подозревал, что же с его любимой девушкой происходило, стоило ему лишь намекнуть об отпуске на родине. Та буквально моментально из любящей и нежной женщины, превращалась в сущую мигеру, недовольную всем и вся, выгрызающую ему мозги вплоть до основания черепа.
Антон вздохнул, рассматривая понемногу появляющиеся огни вечернего города.
– Ладно, домой не хочет, можно понять. Но вот чего ей здесь не хватает? – Антон со злостью ударил о борт катамарана.
Папеэте, несмотря на свой островной статус, являлся типичным столичным городком, не миллионником конечно, но в нём прекрасно уместились куча привлекательных мест, а не только пляжи и подводные богатства. Имелся интереснейший музей чёрного жемчуга, в котором можно было узнать всё о его свойствах, истории, значении, и куда они иногда заглядывали, ведь там можно купить уникальные украшения. Ещё одним сокровищем можно считать музей Поля Гогена, сохранивший его картины, личные вещи и мемуары. Был даже в наличии обязательный для каждой страны исторический музей, содержащий, среди прочего, и экспонаты, относящиеся к эпохе открытия островов европейцами, а также в достаточном количестве храмы, соборы, и даже китайская пагода.
Но особого внимания заслуживал местный рынок, куда многочисленные ремесленники и умельцы привозили свои изделия из перламутра, раскрашенные в невероятные оттенки парео, необычные сувениры и безделушки. А роскошных букетов из тропических цветов там выставлялось столько, что некоторых прилавков и самих продавцов не было видно. В этом же месте можно было купить диковинные фрукты и овощи, совершенно незнакомые европейцам.
И всего этого Люда хотела его лишить.
Антон ещё раз вздохнул и пошёл спать в каюту. В дом, который они вместе снимали, он решил сегодня не идти.
Глава 6
Мишель и Марсель
Вечером, когда они вернулись домой, Мишель очень не хотелось снимать свой наряд, не хотелось расставаться с тем чувством, которое царило в ней весь этот день, не хотелось позволить серым будням ворваться в её жизнь и украсть этот прекрасный миг… Прекрасная музыка, куча гостей и она в центре внимания, её даже не сильно опечалила выходка Марселя. С ним она разберётся позже, когда отоспится. Счастье просто распирало её и лишь небольшое чувство горечи удручало от того, что так быстро всё пролетело, и остается лишь последний заключительный этап – свадьба.
Девушка глянула на скорее валяющееся, чем лежащее тело своего жениха с неким пренебрежением, и тяжело вздохнув ушла к себе, спать. В таком виде он ей не нравился. Да и день действительно был напряжённым и теперь её организм требовал отдыха.
– Доброе утро, Луиза, – Мишель махнула домработнице, спускаясь по лестнице, широко зевая и запахивая на скорую руку наброшенный халат.
– Bonjour, моя хорошая. Как спалось? – Дождавшись, когда девушка спустится на первый этаж, спросила та в ответ.
– Устала немного после вчерашнего. Но сейчас чувствую себя хорошо. Сон самое животворящее средство на свете.
– То-то я смотрю, что ты сегодня поздновато поднялась, оказывается лечилась, – пробубнила Луиза недовольно, – отец уже давно уехал на работу, ничего так и не съев. Ты то хоть завтракать будешь? А то крутишься, вертишься с утра пораньше и никому ничего не надо.
– Конечно же буду. – Мишель нежно обняла женщину, – Чем порадуешь сегодня? Я голодная, готова съесть всё, что ты приготовила.
– Ой, подлиза. Ничего необычного не готовила: булочки, круассаны с вишнёвым вареньем, ещё тарталетки, смазанные сливочным маслом.
– Тащи всё.
– Ладно, накрываю на стол. Зови своего женишка, а то с утра прихожу, а тут тело лежит, почти бездыханное. Я чуть в обморок не завалилась.
– Чёрт!!! – Мишель потёрла ладошкой лоб, – точно, Марсель же сегодня на ночь остался у нас.
– Ну, здесь больше подходит притащили и бросили, чем остался, – Луиза развела руками и пошла к себе, на кухню, – он там в дальнем углу, на коврике.
– На каком коврике? Луиза! – У девушки глаза полезли на лоб, – он же на диване лежал?!
– Наверное нашему аристократическому диванчику было неприятно такое к себе отношение, вот и вытурил твоего женишка.
– Я ничего не понимаю? Кому неприятно, кто вытурил?
– Ой, девочка моя, – женщина тяжело вздохнула, – прости меня, в глаза тебе никто не скажет. А я скажу. Вот не нравиться мне жених твой. Ну что это за мужик? Помолвку отец оплатил. Ладно, чёрт с ней с помолвкой, кольца и те за твой счёт. Я понимаю сейчас у вас нравы другие, но я человек старых традиций. Мужик должен обеспечивать семью.
– Лузя, – Мишель всегда так обращалась к женщине, когда ей не нравилось то, что та говорила, – прекрати. Я не хочу этого слышать. Марсель актёр и у него всё ещё впереди.
Луиза была в их доме с самого рождения девушки. Она практически заменила ей мать, выкормив своим молоком, поэтому женщине здесь было позволено многое, почти всё, даже нравоучения. Жан-Пьеру тогда очень повезло. Для Мишель, после смерти матери, нужна была няня, а Луизе, потерявшей ребёнка, – дочь. Просто именно в тот момент так сошлись звёзды, которые и сплели их судьбы в одну нить, которую они не разрывали между собой уже более двадцати пяти лет.
До того, как стать няней для девочки, Луиза работала учительницей в частной школе. Она была та самая учительница, возле которой всегда крутились ученики, старались принести прекраснейший букет цветов, слушали её рассказы с упоением, не сбегали, а наоборот бежали на урок в припрыжку. Луиза очень любила детей. А когда она ушла из школы, то всю любовь обратила на Мишель. И не только любовь, она отдала девочке всю себя. Может поэтому Мишель не только закончила школу, а затем и университет круглой отличницей, но выросла девушкой с неплохим вкусом и хорошим воспитанием. Да, характер у Мишель был не подарок и если она что-нибудь вбила себе в голову, то ничем не вышибешь, однако назвать её взбалмошной – язык не поворачивался.
– Марсель! Ты как? – Вскоре послышался из-за угла озабоченный голос девушки.
– М-м-м, – ответом послужил ей голос парня. Это оказалось всё, что тот смог выдавить сейчас из себя.
Мишель за ночь явно остыла. Это вчера вечером в её голове закрались нехорошие мысли, что возможно они поторопились в своём решении пожениться, а может и того хуже – не подходят друг другу. Сегодня же все эти думы напрочь вылетели у неё из головы, стоило девушке глянуть на мучающегося сильным похмельем парня. А тому было действительно плохо. Очевидно, что к такому пробуждению он был откровенно не готов.
– Вот объясни, зачем ты так напился вчера, чуть весь праздник не испортил. Скажи отцу спасибо. Вот у меня, лично, было желание прибить тебя.
У парня сил хватило только на то, чтобы приподняться и положить голову на коленки девушки.
– Ох. Права Лузя, на все сто процентов права. Балбес он и Гвиане с головой не дружит, – Мишель, погладив Марселя, попыталась помочь тому подняться, – пошли уже, покажу где душ. Несёт от тебя за тысячу лье. Луиза за стол в таком виде точно не пустит.
– Мими, – крикнула ей вдогонку женщина, увидев, как они направляются на второй этаж. Луиза часто её так называла. Это повелось у них ещё с детства, когда девочка впервые попыталась ответить на вопрос, как её зовут, – чистое полотенце в кладовой, сама найдёшь или помочь?
– Не переживай, я всё знаю.
Пока Мишель хлопотала, ухаживая за своим женихом, Луиза начала накрывать на стол.
– Вы когда улетаете? – с мокрыми глазами спросила женщина, у вернувшейся на кухню девушки.
– Не реви. Мы же не на вечные века уезжаем. Через месяц уже вернёмся. А дома будешь лицезреть меня ещё два дня, – Мишель приобняла женщину и положила голову на плечо, – и давай сегодня вечером посидим, посплетничаем?
– Как ты не понимаешь, – хмыкая носом продолжила Луиза, – мы же не расставались с самого твоего рождения. А тут целый месяц. Да ещё и с кем? Ай! – женщина раздосадовано махнула рукой, а завидев спускающегося парня добавила, – садитесь, завтракайте.
***
Последующие два дня для Мишель пролетели, как один миг. Девушка была полностью поглощена сборами. Месяц, если говорить о путешествии, срок немалый. Это в обычном жизненном цикле тот или иной месяц пролетает так, что его и не заметишь. Здесь же всё по-другому. Мишель прекрасно понимала, что как только они взойдут на борт катамарана, и выйдут в открытое море, то пользоваться можно будет только тем, что она взяла с собой. На островах пополнить необходимые запасы мелких женских аксессуаров будет практически нереально. На Таити, в столице, ещё можно кое-чего найти, а чем дальше, тем с этим будет всё сложнее.
– Мими, дорогая моя! – Луиза озадаченно наблюдала за сборами воспитанницы, – ты решила с собой прихватить весь свой гардероб? А в придачу ещё и зачистить пару магазинов косметики. Бутик в Папеэте намереваетесь открывать или как?
– Лузь! Ну ты хоть мне плешь не проедай, – Мишель, не обращая внимание на стенания женщины, продолжила выкладывать вещи, которые она планировала взять с собой, – с Марселя толку никакого, а тут ещё и ты. Хорошо хоть отец не вмешивается.
– Он просто этого не видит. И это хорошо, иначе его сердце бы не выдержало.
– Ну вот что здесь лишнего? – Девушка подошла к кровати, выхватывая первую попавшуюся вещь из хаотично разложенной одежды и показывая её Луизе, чтобы доказать её необходимость, сказала, – всего десять платьев и это заметь на целый месяц.
– И где ты в них собираешься дефилировать, а главное перед кем?
– Да хоть бы перед Марселем.
– Ой, держите меня семеро, – засмеялась женщина в ответ, – да он с тобой только ради денег твоего отца. Не будет их – не будет и его. Так что можешь расслабиться и перед ним особенно не наряжаться.
– Снова затянула свою старую песню, да? Хочешь поссориться со мной перед поездкой? – недовольно проворчала Мишель в ответ.
– Ой, ладно, делай что хочешь. Пойду лучше на кухню, делом займусь.
– Луиза! Не обижайся. Лучше посмотри какие шикарные платья мне пошили. И знаешь где? – Девушка заговорщицки улыбнулась.
– Даже не догадываюсь, – делая вид, что ей это совершенно неинтересно, ответила Луиза.
– У мадам Желины, – выпалила Мишель, – она мне ещё платье на помолвку шила. Правда красивое?
– Не то слово, – Луиза лишь махнула рукой и пошла по своим делам. Женщина прекрасно понимала, что сейчас любые её слова девушка будет воспринимать в штыки, а значит и продолжать разговор не имело совершенно никакого смысла – словно горох о стену.
– Ну и ладно, – негодующе крикнула девушка вслед удаляющейся женщине, а затем уже более спокойно добавила в пустоту, – у меня сегодня, между прочим, ещё дел по горло. И на всякие разговоры с тобой я его тратить не намерена. А вечером так и вовсе встреча с Катрин.
Весь оставшийся день Мишель был посвящён окончательным сборам – это если говорить в общем и целом, а при условии перехода на частности, то в основном в попытках запихнуть свои вещи в четыре чемодана. Больше попросту у неё не было, а ехать выбирать и покупать новые девушке было недосуг. Часть вещей с первого раза, конечно же, не влезла и Мишель пришлось несколько раз перебрать свой багаж. Но девушка не сдавалась и в поисках наиболее оптимального решения проводила процедуру упаковки —распаковки несколько раз, закончив лишь только ближе к восемнадцати часам. Явно довольная собой и проделанной работой. Четыре чемодана, стоящих в углу и забитых под завязку, были тому свидетелями.
За всё это время они с Луизой так ни разу и не встретились. То ли она специально избегала Мишель, то ли это была просто случайность, не понятно. Однако факт оставался фактом. Та даже не позвала, на ставшим с детства их традицией, полдник. Ни тебе фруктов, тонко нарезанных и разложенных в строгом порядке в соответствии с их вкусом от нейтрального до сладкого, ни печенья, такого мягкого и тающего во рту, ни даже просто чая с кусочком горького шоколада. Но у Мишель тоже характер был будь здоров, ещё не понятно кто из них упёртее. Пришлось давиться завалявшимся кусочком утреннего сыра.
Уже вечером, выбегая из дому и торопясь на встречу с подругой, девушка поняла, что пора поговорить. С утра времени скорее всего не будет. Там суета, беготня, в попытке не опоздать в аэропорт, а уезжать на столь длительный период, находясь в ссоре с близким человеком она не хотела. Ведь недосказанность и намеренное избегание друг друга приведут к ещё большим проблемам. Когда они вернуться, начнётся новый виток подготовки к свадьбе, так что уж лучше сейчас.
– Лузь! Ну прости меня, – Мишель ради этого даже вернулась обратно в дом, – ты же меня знаешь? Погорячилась слегка. Помолвка, отъезд, сборы – я вся на нервах.
– Ох-хо-хо-х, – женщина обвила свою воспитанницу огромными ручищами и прижала к себе, – я не обиделась. Просто не хотела тебе мешать. Ни о чём не думай. Беги по своим делам. Но сильно не задерживайся, завтра тебя, моя хорошая, ждёт действительно напряжённый день.