Мила Хард
Я – сексуальная рабыня
Глава, где я прилетаю в Чехию, но что-то идёт не так
Передо мной разъехались автоматические двери аэропорта Туржаны. Я вышла под яркое палящее солнце. Поставила чемодан на все четыре колёсика. Пришлось поставить руку козырьком, чтобы осмотреться.
Передо мной раскинулась Чехия. Если быть конкретней, то город Брно.
Если честно, я до сих пор пребывала в лёгком шоке. Впервые в жизни мне довелось выехать за пределы Рашки. И сразу Чехия. И сразу на работу. Постоянную.
Мне до сих пор не верилось, что я всё же решилась настолько кардинально изменить жизнь! Сменила, наконец, работу, с которой не могла уволиться три года! Уехала, наконец, из насточертевшей Рашки. Лет с семнадцати об этом мечтала, и вот, свершилось.
Мне двадцать четыре! У меня вся жизнь впереди! И я буду её строить в какой-нибудь из нормальных, цивилизованных стран. Первое время поработаю в Чехии. Может быть, тут и останусь. Может быть, перееду в другую часть Европы. Одно точно – в Рашку я больше ни ногой!
Мимо меня текла река людей. Я чувствовала себя в центре потока. Ощущала себя нерушимым колосом, которого никакой поток не сумеет повалить.
Ко мне подскочил лысый мужчина лет пятидесяти. Начал что-то говорить. На английском. Вроде на английском, потому как я не могу похвастать какими-то лингвистическими достижениями.
– Ай эм Раша, – ткнула я себя в грудь.
Меня должны были встретить. Именно для этого ещё в здании аэропорта я накинула лёгкую фиолетовую кофточку. Мы договорились с работодателем, что по прилёте я буду в ней.
– Раша! Раша! – залепетал мужчина, подхватил меня под руку и потащил к такси.
– Донт ноу! – проявляла я просто чудеса лингвистики. – Ай гоу то зе ворк.
– Йес, йес, – кивнул таксист. – Раша. Ворк, – и он схватил мой чемодан, понёс за выдвижную ручку к машине.
– Эй! Ты мне сломать вздумал?! – я вцепилась в его руку, заставляя поставить чемодан на горячий асфальт. – Ты мне ручку сломаешь!
Силы оказались крайне неравны. Лысый продолжал именно тащить мой чемодан за выдвижную ручку, видимо по тупости не догадываясь его катить.
– Раша. Ворк, – приговаривал он, глядя на меня и улыбаясь. – Раша. Ворк. Ворк. Раша.
– Да отпусти ты его, чёрт плешивый! – громко воскликнула я.
Увидела, что некоторые люди равнодушно поглядели на меня, даже не подумав вмешаться.
– Да отпусти ты! – я уже силой попыталась вырвать из рук лысого типа собственный чемодан и снова безрезультатно. – Помогите! Хэлп! Плиз, хэлп!
В этот момент от толпы отделился мужчина в белых коротких шортах и чёрной футболке без рукавов. Я невольно обратила внимание на его накачанные руки. Он подскочил ко мне, схватил за предплечье.
– Милена? – он вроде произнёс моё имя, при этом я его с трудом узнала из-за акцента.
– Да-да! – невольно остановилась я. – Йес! Милена!
Мужчина начал мне что-то говорить, но я молча указала на таксиста, продолжавшего нагло тащить мой чемодан к машине. Он быстро сообразил, в чём дело. Догнал лысого мужичка, схватился за чемодан. Секунд пятнадцать-двадцать они стояли и о чём-то переругивались. Таксист не собирался отдавать чемодан, вознамерившись отвезти клиентку куда-нибудь, вне зависимости от того, желала ли она куда-нибудь ехать. В конце концов мужчины перешли на повышенные голоса, затем мой сопровождающий силой забрал чемодан. Поставил на колёсики и покатил ко мне. Таксист что-то крикнул ему вслед. Явно обидное, так как прохожие покосились на мужчин. Мой сопровождающий остановился. Поставил чемодан. Медленно обернулся. Таксист понял, что запахло жаренным и быстро-быстро засеменил к машине.
Я улыбнулась. Будет, что вспомнить потом о первых минутах на чешской земле.
Мой сопровождающий подошёл ко мне. Вновь начал что-то говорить. Ломаный, переполненный согласными язык казался, одновременно, знакомым и чужим. Из всей его речи, точнее из жестов, я поняла, что надо следовать за ним.
Идти пришлось довольно далеко. Между технических зданий аэровокзала, через подземный переход, через огромную парковку, через маленький парк с хилыми деревцами. Хорошо, что мне пришлось нести лишь сумочку, а чемодан нёс сопровождающий. Он, кстати, ещё что-то говорил, а мне оставалось лишь кивать и улыбаться. Я откровенно не понимала, зачем он болтал, ведь прекрасно знал, что я из Рашки и по-чешски ни бум-бум.
Наконец, мы дошли к припаркованному на обочине белому микроавтобусу. Мой сопровождающий отрыл боковую дверь. Внутри было семь мягких и удобных кресел, в одно из которых я и опустилась. За рулём оказался длинноволосый тип в больших солнцезащитных очках.
– Здрасьте, – сказала я.
Он кивнул, глядя на меня в зеркальце заднего вида. Сопровождающий забрался следом. Поставил мой чемодан между сидений. С хлопком закрыл боковую дверь. В следующий миг заурчал двигатель. Мы тронулись. Внутри оказалось прохладно, работал кондиционер.
Не отрываясь, я глядела в окошко на проплывавшие мимо улицы, дома, людей, автомобили. Всё было привычно и непривычно одновременно. Все эти улицы, дома и люди выглядели чуть по иному, непривычно. Явственно ощущалось, что я не в другой город Рашки уехала, а нахожусь в другой стране. Другая архитектура, непохожие стили одежды, иные улицы. Машины, резвее что, не отличались от привычных. Единственное, среди них отсутствовали отечественные тазы.
Водитель с моим сопровождающим несколько раз перекинулись парой фраз. Я ничего не понимала. Единственное, мне показалось, что водитель произнёс моё имя. Хотя… могло и показаться.
Я прекрасно знала, куда мы ехали. Где-то на окраине Брно находился небольшой отель, по-нашему общежитие, где обитали такие же наёмницы, как я. Фирма занималась поиском персонала из бедных стран, предоставляла жильё, питание, и продавала наши услуги местным компаниям – отелям, ресторанам, прачечным и ещё десятку-другому бизнесов. Меня взяли официанткой – помогла внешность. По крайней мере, пообещали, что работать буду официанткой. Другой работой я тоже брезговать не собиралась. Главное, чтобы законной. Всё равно я здесь ненадолго. Подсобираю деньжат, подучу английский, испанский, немецкий – и рвану дальше, на покорение Европы. По моим подсчётам у меня это всё должно занять не более трёх-четырёх лет.
Пока ехали по городу, я обратила внимание, что в нём много всяких заводов, фабрик, складов и прочих огороженных, охраняемых территорий явно производственной направленности.
В какой-то момент мы выехали за пределы города. Несколько мгновений я пребывала в ступоре, ведь точно знала, что отель находился в черте города. Перед вылетом я даже по карте смотрела, где он.
– А куда мы едем? – повернулась я к сопровождающему.
Он хмуро глянул на меня. Даже что-то ответил. Естественно, меня такое положение вещей не устроило.
– Эй! Аллё! – я поднялась, похлопала водителя по плечу. – Куда мы едем?
Шофёр вовсе на меня не отреагировал. Впереди показался съезд на просёлочную дорогу, куда он и свернул.
– Эй! – повернулась я к сопровождающему. – Ты куда меня везёшь?!
В груди зрело чувство тревоги. Да что там зрело… оно уже вопило, что где-то я допустила ошибку, и дальше всё пойдёт не по плану.
Сопровождающий молча указал на кресло. Как собаке.
– Да, конечно! – хмыкнула я. – Разбежалась! Жене своей…
Договорить не успела. Микроавтобус затрясло на ухабах. Меня начало кидать из стороны в сторону, отчего я несильно стукнулась головой о единственный поручень в салоне. Сопровождающий подскочил и силой усадил меня на ближайшее сиденье. Впрочем, я была не против, уж очень сильно микроавтобус трясло на грунтовой дороге.
Несколько минут я пребывала в глубоком ступоре. Не знала, что дальше делать, как быть. Да, в сумочке мобильник, но куда по нему звонить? Не ноль два же, в конце концов, набирать?! И не сто двенадцать? Местной симкой я ещё не обзавелась. Да и что делать в подобной ситуации, в чужой стране, понятия не имела.
«Всё будет хорошо!» – решила я.
Заставила себя поверить в это утверждение. В конце концов, что может случиться?! Я в Европе – самом цивилизованном месте планеты!
Микроавтобус вскоре остановился возле продолговатого серого дома с зарешёченными окнами. Мотор заглох. Мой сопровождающий отрыл дверь. Подхватил мой чемодан и покинул салон. Водитель выбрался. С улицы дохнуло жарой. Я продолжала сидеть. Впрочем, недолго. Человек, встретивший меня в аэропорту, показал мне жестом, чтобы выходила. Несколько мгновений я сомневалась. Потом поняла, что сидеть в машине, при любых раскладах, не имело смысла.
Стоило мне обеими ногами ступить на потрескавшийся асфальт, как водитель и сопровождающий подхватили под руки и небрежно потащили к двери.
– Эй! – взбрыкнула я. – Полегче можно?!
На мои возмущения не обратили внимания. Металлическая дверь открылась. Я увидела ещё одного мужчину. Он мне напомнил гангстера. Вероятно, тоненькими усиками и хитрыми глазами. А ещё его пальцы были в перстнях, точно у цыганки.
Меня бесцеремонно затащили внутрь. Мы оказались в маленькой комнате, где стояли два деревянных стула, да старый пустой стол. Меня отпустили. Дверь захлопнулась. Послышался звук закрытия замка. Не успела я что-либо предпринять, как человек, встретивший меня в аэропорту, сдёрнул с моего плеча сумочку, передал её мужчине с усиками.
– Эй! – сделала я шаг и протянула руку, намереваясь забрать собственность. – Так дело…
Закончить не получилось. Мужчина с усиками наотмашь ударил меня по лицу. Не удержавшись, я грохнулась на пол. Пока приходила в себя и поднималась на ноги, содержимое моей сумочки вытряхнули на стол. Гангстер – так я про себя назвала мужчину с усиками – деловито пошарился в моих вещах, забрал паспорт, билет, мобильник. Положил всё это в карманы брюк.
Медленно, но верно, я начинала понимать, во что вляпалась. Я одна, за пределами города, в чужой стране, без знания языка, а теперь ещё без документов и телефона… Передо мной явственно замаячили все сказки о сексуальном рабстве, которые раньше слышала и читала.
Однако в глубине души ещё зрела надежда, что ошиблась, что всё нормализуется, что всё станет ясно и понятно.
Я ошиблась.
